Было около трех пополудни, когда они добрались до места. Серый «лендкруизер», за рулем которого сидит Ваха, свернул к комплексу бывшей колхозной фермы, строения которой последние лет десять были в сильном запустении и теперь нуждались в основательном ремонте. Он затормозил возле старой кирпичной водонапорной башни, рядом с которой их дожидался один из двух кунаков, которым было поручено привезти сюда и допросить русского парня.
Салям алейкум, Тахир! Де дик дойл!
Дукх вахийл, Саид! поприветствовал Сайтиев кунака, выйдя из салона. Как здоровье твоего отца, уважаемого Товсултана? Как твоя семья?
Благодарю, Тахир, все в порядке, слава Всевышнему.
Ты кому нибудь еще, кроме отца, говорил, к о г о вы прячете на этой ферме?
Нет, никому. Отец прислал парня, Саид повернулся в полкорпуса и показал рукой на выгон, где среди пасшихся овец и коров была видна одинокая человеческая фигурка. Это мой двоюродный брат. Он не только пасет скот, но и наблюдает за дорогой. Я дал ему рацию. Он издалека заметил вашу машину и доложил мне. Но о том, кого мы привезли на ферму, он не знает. Я ему этого не сказал.
Хорошо, ты поступил как умный человек. Ну а что сам «пленник»? В каком он сейчас состоянии?
Чувствует себя неважно, Саид криво усмехнулся. Мы, как смогли, обработали ему раны. Сделали перевязку. Без операции, без помощи медиков, он долго не протянет. Дня два или три максимум.
Ну что ж. Показывай дорогу: я хочу сам на него посмотреть.
Они втроем направились к длинному строению, в котором некогда размещалась молочная ферма. Прошли вовнутрь, миновали пустующие стойла с деревянными желобами кормушек. Примерно половину всего строения занимают выгородки, поставленные для содержания овец. Пахнет сеном, навозом, овечьей шерстью. Вошли в помещение, разделенное выгородками на три комнатушки. Здесь их встретил второй кунак, который вместе с Саидом минувшей ночью благополучно перевез сюда связанного, как барана, по рукам и ногам пленника.
Он поприветствовал Тахира Сайтиева и его шофера Ваху.
Ну что? спросил Тахир. Как он? Жив еще этот шайтан?
Да живой Я только что пытался его накормить. Ничего не ест, однако. Только пить все время просит.
Где он?
Парень, перепоясанный ремнями, поддерживающими кобуру с увесистым «стечкиным», сдвинул ногой пыльный коврик, лежащий на полу посреди комнатушки. Взял в руки короткий ломик. Присел на корточки. Продел ломик в металлическое кольцо, с усилием подважил плотно пригнанную к доскам пола люковину
Открылся лаз. Он первым спустился в «зиндан» по короткой деревянной лесенке. Высота потолка здесь едва достигает двух метров. Стены помещения, размеры которого составляют четыре на три метра, обшиты нестроганной доской. На дощатом полусоломенный тюфяк, застеленный куском старого брезента. На тюфяке распластался пленник, почти двухметрового роста детина, голый до пояса, весь перевязанный бинтами, успевшими обильно пропитаться кровь. В зиндане стоит тяжелый дух: смешанный запах мочи, плесени иопять жекрови. Ноги у пленника связаны чуть ниже колен. На рукахнаручники. Лицо у Супруна землистое, под глазами залегли черные тени, губы в коросте, дышит тяжело, натужно, с посвистом
Саид раскрутил переноску, подсоединил ее к переходнику, на который подается питание с электрического щита. Провод с патроном на конце передали тому, кто спустился в зиндан первым. Он вкрутил лампочку, закрепив проводсделав петелькуна вбитом в стену гвозде «сотке»
Сделав необходимые приготовления, слегка пнул по ноге пленника.
Хватит дрыхнуть! сказал он по русски. Тут тэбе нэ курорт!
Тахир снял пиджак, передав его Вахе. На нем черная рубашка; он расстегнул пару верхних пуговок и закатал рукава выше локтя. Ему не очень то хотелось лезть в эту зловонную яму. Но ничего не поделаешь: он старший в этой компании, с него и самый строгий спрос, если что пойдет не так.
Ваха, дай сюда камеру!
Шофер протянул ему портативную видеокамеру, которую они специально прихватили с собой в эту поездку.
Тахир приказал парню выбираться наружу. Потом сам спустился по лесенке Супрун был в сознании; коротко простонав, он даже попытался было приподняться но у него ничего из этого не вышло.
Ну чё, твари?! с трудом разлепив разбитые, покрывшиеся корочкой засохшей крови губы, произнес он. Явились Убивать пришли?! Ну так стреляй, сука! Да хоть на куски режьте
Нэ так быстро, Супрун, перейдя на русский, сказал Тахир. А пагаварить?!
Кто здесь?! Алексей вновь попытался приподняться на локтях: что то у него с ногами было не так, совсем он их не чувствовал. Чё то голос мне твой знаком?! Никак это ты джигит?
Тахир включил камеру и направил ее на пленника.
Имя? Как тэбя за авут?
Да пошел ты
Фамилия?
Иди на фиг!!
Тэбя звать Алексей Супрун так?! Наза ави сваих саобщников?!
Отвали!
Кто вас па аслал жечь и убивать таджиков в Выселки?!
Идите в жопу!! Кончайте, мля Я вам все равно ни хера не скажу!
В раздробленном пулей плече у него временами как будто кто то огненными щипцами орудовал Супрун сцепил зубы, чтобы перетерпеть очередной взрыв адской боли. Он узнал того, кто только что спустился в зиндан и включил видеокамеру. Сначала по голосу, а потом, когда хорошенько пригляделся, узнал его и визуально. Это был ни кто иной, как Тахир Сайтиев. Тот самый тип, который не так давно приходил с дружками в ДК «Машиностроителей» (и получили там там тренделей!) Тот самый субъект в маске, который расхреначил бейсбольной битой фары и стекло джипа, когда транспорт «грифоновцев» блокировали на трассе лихие джигиты, которых Мансур выбрал себе в качестве новой «крыши»
«Худо дело, подумал он, превозмогая боль в простреленном плече (еще одна пуля, как он понял, застряла где то в поясничном отделе может, из за этого ранения он и не ощущал свои ноги, никак их совершенно не чувствовал). Лучше бы сразунаповал! А теперь эти з в е р и будут измываться Будут пластать ломтями, по кусочку. Чтобы по максимуму продлить мучения а заодно и попытаться выпытать у жертвы какие нибудь ценные для них сведения».
Другой, может быть, после столь серьезных ранений уже отправился бы на тот свет. Но Супрун все еще жив, все еще в сознании; собственное недюжинное здоровье теперь, кажется, сыграло с ним злую шутку
Тахир, убедившись, что пленник не вот чтоб помирает, что он способен думать, соображать, переживать, говорить, наконец, решил не форсировать события.
Он ожидал уже в самом скором времени новостей от своих парней, которые получили от него конкретные задания.
В том числе велась работа и по родне, по ближним связям этого русского амбала, которого нужно расколотьлюбой ценой, во что бы то ни стало.
Он выключил камеру. Встал чуть сбоку, возле лесенкион передвигался аккуратно в этом довольно тесном пространстве, старался не прислоняться к покрытым плесенью дощатым стенам, чтобы не запачкаться.
Слушай ми ня сюда, Супрун! Внимательно слушай, да?! И соображай давай думай!! Ты си ирьозно ранен! Ти ибе врача нада медик! Чтоб сделал а аперацию! Две пули нада да астать! А аднав плече, вта араяв спине застряла! Раны нада па ачистить и зашить! Та агда будишь жить, будишь а апять зда аровый! Ты нам всё расскажешь, да? И мы сразу па авизем тибя к врачам, в бальницу, на а апирацию!!
Да пошел ты! Не верю Ни единому твоему слову не верю, собака!!
Тахир криво усмехнулсяэтот русский, похоже, решил поиграть в «героя». Он, конечно, крепкий орешек. Но ничего, ничего, и не таких доводилось «колоть».
Ти и на астаящий ба аец, Супрун уважаю! сказал он после довольно длительной паузы. Ти и мужчина не то что тва аи дружки! Ка аторые бросили ти ибя! Трусы шакалы! Ка аво ты защищаешь?! Вот а ани точно са абаки! Сби ижали все уехали а аставили тибя аднаво!
Суки, пробормотал Супрун, адресуясь всем сразу, и к «своим», которые, действительно, бросили его, не вынесли из под огня, и к этим двуногим зверям. Мрази ненавижу!
Так только шакалы си ибя ведут! Н а ш и никогда так ни и делают! Мы не аставляим сва аих раненых и убитых не то что в а ш и!
Не физди! Били вас, черножопых и дальше будут бить! Даже если меня на кусочки станете резать. Отсоси я вам все равно ничего не скажу!!
Плохо, очень плохо, Тахир укоризненно покачал головой. А может би ить еще хуже! Знаи ишь, что ми и с тобой можем сделать?!
А мне пох! Супрун закашлялся какое то время его грудь сотрясали мучительные спазмы. Я чуть отдышавшись, сказал он, я все равно не жилец! Поэтомуотвали!
Ми и, Супрун, сначала кастрируем ти бя! Панимаишь?! Всё это будет записано на камеру, да?! Па атом а атрежем ти ибе тваю глупую голову!! Если, ка анечно, ты не скажешь нам, кто ти ибя паслал в Выселки! И кто и ище там был с та абой! Гавари, как их всех за азвут?! Где а ани праживают? И где, на ка аво работают!
Они сами тебя найдут! Тебя и твоих вонючих пастухов!! И будет вам всем тогдаполный звиздец!!
Так я ж ти ибя и пра ашу: скажи мне, кто а ани такие! Ми и забьем стрелку, па агаварим, как деловые люди, да?!
Кол тебе в глотку! И хрен на всю морду!!
Ну так вот, Супрун: ми и ти ибя будим рэзать! А па атом ролик с кадрами тва аей казни выставим в Интернете! Т ибя уже не буди ит в живых, а фильм про то, как ти бя убивали, буди ит в сва абодном доступе на ди исятках сайтов в Сети! Ай, скажут люди, какой ужас! И му а атрезали голову! Как эта ни ихарашо! Какое это при иступление! А другие, наши единоверцы, скажут: ай как ха арашо, ай как правильна! Эта а будит пример! При идуприждение всем русским фашистам, да?! Чтобы каждый из ваших каторые ходят с бритыми галавами и а арут на всех углах «Слава Ра ассии!», знали, что может статься с любым из них
Какое то время они оба молчали. Супрун натужно дышал, прикрыв тяжделые опухшие веки. Тахир не торопил событияпусть пленник как следует обдумает те слова, которые слышали его уши.
Наверху, в комнатушке, послышались звуки лезгинки. Тахир узнал звук собственной мобилы, которая осталась лежать в кармане пиджака.
Ваха, звонят!
Шофер извлек трубку из пиджака, присел на корточки возле лаза и передал сотовый его хозяину.
Тахир сверился с экранчикомШамиль звонит, младший брат.
Слушаю.
Мы пробили адрес, послышалось в трубке. Я послал туда двух наших. Информация подтвердилась Вот только что мне прозвонили и сказали, что она вышла из дома. Там в двух кварталах от ее девятиэтажки детский сад! Кажется, она пошла забирать ребенка! И вот что у нее живот как будто арбуз проглотила!
Брюхатая, что ли?
Говорятда. Заметно очень заметно!
Так, так Это хорошая новость. Прозвони Ильясу, он даст команду своим ребятам! И транспортом, если понадобится, обеспечит!
Понял, сейчас буду ему звонить!
Но без моей команды ничего не предпринимайте! Я через несколько минут перезвоню! Все, отбой!
Тахир отключил трубку и сунул ее в задний карман брюк.
Надо сказать, что он не слишком то опасался прослушки. Во первых, он и его люди, когда приходилось действовать в схожих ситуациях, взяли за правило периодически менять «симки». Во вторых, у них не принято называть в ходе стремных переговоров друг друга по имени. А в третьих, и это главноеих переговоры попросту некому здесь прослушивать. По той простой причине, что эксперты, способные разобрать их наречие, в местных органах отсутствуют. А среди их собственного клана предателей, готовых пойти на сотрудничество с властями, отродясь не водилось.
Тахир посмотрелсверху внизна корчащегося на грязном брезенте пленника. Лицо у самого Сайтиева преобразилось: оно стало хищным; его ноздри раздувались, как у волка, почуявшего легкую добычу.
Супрун, а Супрун?! У ти бя есть си истра, так?!
Он выждал какое то время, еще раз повторил вопрос, но пленникпомалкивал.
Твая си истра пра аживает по адресу он назвал тот адрес, который ему только что сообщил Шамиль. «Двушка» на чи итвертам этаже, так? Сви итлана ее за авут, верно? Муж тва аей старшей си истры работает в мебельном маркетеон на сва аём грузавике развозит мебель па а дамам! У них ри ибеноктвой пли имянник! В садик ходит, да?! А твая си истра она что, а апать беременная, да? Ах, какая ха арошая у ти ибя ра адня, ба аец! Ты, наверное, любишь сваю си истру Светлану, да?
Супрун и на этот раз ничего не ответил. Но его дыхание стало еще более учащенным, аритмичным: он явно был взволнован столь неожиданным поворотом их и без того нелегкого разговора.
Значит так, ба аец! в голосе Тахира Сайтиева прозвучал металл. Твая си истра Светлана только что вышли из дома. Она беременна, а женщинам в таком интересном па алажении ва алнаватьсяа апасно!
Ну чё ты до меня доебался?! Супрун уже скрипел зубами, и от боли, и от бессилия.
Чё тебе от меня надо?!! Убей меня, если ты мужик!! А чё ты других сторонних людей то к нашим делам приплетаешь?!
Супрун, у ти ибя есть Тахир бросил взгляд на наручные «Rolex». У ти ибя всего три минуты! Если ты а атказываишься с нами а аткравенно га аварить Если ты ни и хочешь называть тех, кто ездил с та абой «на дело» То мы вынуждены буди и взять тваих родственников! Тваю сестру и ри ибенка, ка аторого она ты слушай, слушай!.. ка аторого она па ашла, как мы при идпалагаем, забирать из детского сада!
Вы вы ты этого не сделаешь!
Па ачиму? удивленно спросил Тахир. Мы их ва азьмем прямо на улице. Аккуратно так па асадим в наш транспорт. Никто и не пикнет! Ну а па атом патом привизём сюда! Но а атсюда, Супрун, они вряд ли выйдут живыми!.. Так что давай быстро думайвремя па ашло!!
Примерно час спустя Тахир Сайтиев перезвонил Ильясу, который находился в Воронеже и в данную минуту ехал в своем «Ниссан патрул», направляясь в офис Сайтиева старшего.
Есть подвижки, Ильяс, сказал он в трубку, когда кунак отозвался на звонок. Очень серьезные подвижки! Я выбил из этого ты понимаешь, о ком я несколько имен и фамилий! Скажи дяде, что я скоро приеду! И что я лично доложу ему эту важную информацию!
Глава 4
Краснов на пару с Федором Николаевичем вечер и почти всю ночь провели во дворе, под «шатром».
Под фирменную дядину «ореховку» и под добротную крестьянскую закуску проговорили до самого рассвета.
Дмитрий хотел было позвать к столу и Дарью, но Тимофеевна отсоветовала. «Не тормошите ее, не приставайте к ней сегодня! сказала она мужчинам. Дайте девочке отдохнуть, прийти в себя! Раньше завтрашнего дняникаких «допросов»!
Девушку они видели в тот вечер лишь мельком. Уже в сумерках она ненадолго вышла из во двор, в наброшенной поверх ночной рубашки куртке. Несколько минут молча просидела за накрытым столом, выпила стакан теплого молока с медом, потом, извинившись, «что то неважно себя чувствую»ушла обратно в дом.
В пятом часу встала хозяйкаследовало подоить корову и задать скотине корма. Федор Николаевич попытался было затянуть своим хрипловатым баритоном песню из фильма «Небесный тихоход»«Первым делом, первым делом самолеты» Но был зашикан, строго отчитан и препровожден в летнюю половину домаспать.
Дмитрий тоже, слегка пошатываясь, отправился на боковую: Тимофеевна постелила ему на сеновалеон сам об этом у нее попросил
Краснов проснулся поздно, в одиннадцатом часу. Как был, в одних трусах, просквозил к «копанке»и сразу бултыхнулся в прохладную чистую воду. Тут же нарисовалась хозяйка: Тимофеевна принесла мыло, зубную щетку, пасту и чистый комплект белья.
Завтракать после ночных посиделок Краснову как то не хотелось. Выпил две кружки холодного квасау него был легкий сушняк, но голова, как ни странно, совсем не болела. Федора Николаевича он нашел в сарае: дядя возился с запасным насосом, который в последнее время стал барахлить.
Завтракал? поинтересовался он у племянника.
Не, спасибо есть пока не хочу.
Может того? Николаич подмигнул. Опохмелить? Я лично уже принял малый стопарь сугубо здоровья ради.
Да я кваску только что хлебанул А что Дарья? Ты с ней уже говорил?
Здесь где то была. Вот только что с ней словцом перекинулись
И что? Что она говорит, Николаич? Она чего нибудь о себе уже рассказала?
Знаешь я ее пока особо не расспрашивал. Думаю, Дмитрий, сначала тебе надо с ней побеседовать. Без спешки, обстоятельно так поговорить