А потом мы скомандуем: «ЧЕРНОЖОПЫЕ, СМУГЛЫЕ, УЗКОГЛАЗЫЕ, МЕТИСЫ И МУЛАТЫВЫЙТИ ИЗ СТРОЯ!!»
Слава России!!
Нет, этих мы не будем всех расстреливать и вешать только единицы из их числа будут умерщвлены! А именно те, кто резал и насиловал н а ш и х! А всех остальных миллионы чурок отправим в Сибирь, в тундру, в самые отдаленные места: пусть работают на нас, ибо с этого момента мы будем хозяевами Руси! Мы и только мы, потомки древних ариев, на правах Белой Расы, на правах победителя, будем вечно править в этой стране!! Мы клянемся, что до последнего вздоха, до последней капли крови будем сражаться за наши святые идеи!
Клянемся! Клянемся!! Клянемся!!!
Слава России!
Слава России!!!!!
Антизог в последний раз выкинул вперед правую руку.
Да здравствует Великий Рейх Арийской Нации!!! Зиг хайль!!!
Спускались с «крепостного» холма уже в сумерках.
Наорались до хрипоты: у Снаткина даже заметно сел голос. Вольф остался доволен отснятым материалом. Он, конечно, не такой мастер, как Лени Рифеншталь, а снятый им ролик вряд ли может сравниться со знаменитыми «Триумфом воли», «Победой веры» и другими вошедшими в историю документальными лентами времен Третьего рейха. Но получилось все равно неплохо. Вполне даже содержательно и достаточно натурально.
У основания лестницы, на площадке рядом с пещерным храмом, их ожидала все та же парочка: монах в рабочем комбезе и женщина в туго повязанном платке.
Ну как вам не стыдно, ребята! крикнула тетка Марья. Вы же русские!! А ведете себя как фашисты!
Мы то русские, с ухмылкой сказал кто то из соратников. А вот вы «жидовствующие»! Ну ничё придет время, мы вашу ц е р к в у х уприкроем! Здесь будет другой музей настоящиймузей древних арийцев!
Эх вы не найдясь, что сказать, тетка Марья сплюнула с досады. Она хотела было сказать, что в этих местах, в Дивногорье, в годы войны вот такие, со свастикой на рукаве, расстреляли множество людей. До сих пор в некоторых пещерах и в оплывших, размытых дождевыми потоками ямах находят останки людей со следами пулевых отверстий. Но что э т и м объяснишь? Только на ругань нарвешься, а то и на более серьезные неприятности. Креста на вас нет! Попробуйте только еще раз заявиться сюда живо милицию вызову!
Монах вслух ничего не сказал, лишь перекрестился: «Прости их Господи, бо не ведают, что творят»
Они уже добрались до околицы села, где на специальной стоянке оставили свой транспорт, когда вдруг ожил мобильный телефон Антизога.
Всем переодеться в «гражданку»! распорядился Вольф. Отсюда едем в соседнее село, к Малым Дивам! Там есть хорошее местечко: разобъем лагерь, костерок организуем Ну что, Антон? поинтересовался он у соратника, который закончил разговор и последним вышел к «паркингу». Кто звонил?
Шулепин Игорь ты его должен помнить. Я с ним еще утром разговаривал.
Шульц? Его, кажется, в Воронеж отправили на пару месяцев? С договором, что он привезет кое кого из своих хлопцев по нашему «свистку»?
Ну да. Он самый. Интересовался, не заедем ли мы к ним. Кстати, тебе тоже передавал большой привет!
А чего к ним заезжать? Что нибудь случилось?
Говорит, что у них дня три или четыре назад была «замятня» в городе, Антизог достал из салона джипа «Nissan patrol», который стоял с включенными фарами, свои шмотки и стал переодеваться. На дискаче случилась драка с «зверями» По ходу забили стрелку местным кавказоидам. Но те уклонились, мол, то были приезжие, а мы «не при делах» и за них не отвечаем Но это так, присказка.
Тогда ближе к телу!
Шульц сказал, что он наладил нужные контакты Воспользовался как своими личными знакомствами, так и теми возможностями, которые заимел уже через наши связи Ну так вот: они планируют какую то акцию по «черножопым»! Но не в самом городе, а хотят выступить в «области»
Не рано ли? понизив голос, чтобы остальные не подслушивали, сказал Вольф. Сам знаешь, выходить из ш и ф р а нам сейчас не с руки. Не все еще у нас готово, не все отлажено.
Да там «масштабухи», как я понял, и не намечается! Так проверка сил.
А ну это совсем другое дело, Вольф натянул на сухой поджарый торс свежую майку. А чего он от нас то хочет, этот Шульц?
Я ему днем, когда он звонил в первый раз, сказал, что мы, наверное, задержимся на день другой в этих краях. Ну вот он и спрашивает, нет ли желания присоединиться, поучаствовать в акции Да хотя бы в роли наблюдателей.
Ага, понял. задумчиво произнес Вольф. Мы ж ему децал бабок отщипнули Хочет показать, что на него можно расcчитывать.
Ну да. И заодно, как я понимаю, местные какие то свои проблемы хотят порешать Несколько наших «энэсовцев», земляков Шульца, работают в одном из воронежских ЧОПов. У них свои терки с кавказоидами.
Так, так А почемув «роли наблюдателей»?! Вольф подумал, что не стоит упускать возможности зацепить еще кое что для «отчетности», как он любил шутить в кругу своих, какую нибудь «экшн акцию». Они со временем уже определились? Что говорит Шульц?
Назначено на завтрашний вечер. И еще он сказал, что «аргументы» у них припасены с запасом, что ничего с собой брать не нужно.
Вольф выщелкнул из камеры кассету. Положил отснятую пленку в барсетку, а ее саму прикрепил к поясу брюк. Затем вставил в камеру новую непочатую кассету, а саму камеру передал соратнику.
Вот что, Антон! Давай поступим так. Когда переночуем на утро еще раз прозвонишь Шульцу! Если не будет отмены, то днем отправитесь к воронежским соратникам: ты, Топор и Паук. Отснимешь там матерьяльчик желательно, чтоб понатуральней, да? Поедете на «чероки»! Ну а я с двумя остальными товарищами он зевнул в кулак.
Мы прям с утречка попылим в сторону столицы: для участия всей нашей бригады в этой провинциальной акции я как то не вижу резона.
Глава 4
Светило, казалось, навечно зависло в зените; знойное марево, воздух дрожит, плавится от жары.
Пот заливает глаза; веки слипаются, нутро горит, горизонт плывет, качается, состояние на грани обморока
Отчасти спасало то, что Краснов, его сослуживец Толя Измайлов, конопатый разбитной парень, воронежский земеля, «комод» из второго взводаа также еще трое бойцов, занимают позицию в зеленке, в зарослях кустарника, неподалеку от поросшего камышами, сильно обмелевшего из за летней жары ручья. Два часа пополудни, мать его етти. До наступления сумерек, до того известного лишь командованию часа, когда закончится внеплановая проческа восточного сектора Сунженского леса, вполне можно превратиться в кусок вяленой солдатской говядинки. По минимуму, еще пять часов им здесь торчать. Потому что раньше девятнадцати ноль нольесли не случится форс мажораотцы командиры не отдадут приказ сниматься «секрет засадам», дабы не дать возможности «духам» выскочить из затягивающегося мешка и перебраться в самый последний момент в одно из окрестных сел.
Ближайшее из таковыхингушское село Али Юрт, до околицы которого от их «скрытки» не более километра. Из леса туда ведет не только проселочная дорога, но и тропы, проложенные через подлесок и вдоль берега ручья. За спиной, в паре сотен метров, западный край прорезающей местность от осетино ингушской границы до села Али Юрт балки Мюрат (ее прикрывают сразу две засадные группы). Впереди и слева всхолмленные лесные массивы: хочешь, шпарь через зеленку в Пригородный район, до поселка Сунжа каких километров шестьа хочешь, уходи на юго восток в Галашки, где тоже найдется где укрыться одиночке ли или даже целой волчьей стае. Связь с замкомроты Шинкаренко по УКВ (он находится с теми двумя группами, что блокируют проход по дну балки). Ага легок на помине!
«Береза», «Береза», я «Сосна»!
Краснов перевернулся на спину, вытащил из кармашка «лифчика» «кенвуд», рация была как вытащенный только что из печи пирожок, обжигала пальцыподнес к спеченным в корочку губам.
«Б б береза» на связи!
Что ты там блеешь?! сердито переспросил замкомроты. Эй воронежские вы что, уснули там, что ли?!
В динамике что то щелкнуло, затем в эфире прозвучал незнакомый голос с глумливыми интонациями:
Воронежкуй догонишь! Где свиньи жируют, там волки пируют!..
К кто это? Краснов ощущал себя настолько обессиленным, что каждое слово, каждое движение давалось ему с превеликим трудом. Кто г говорит?
Хрен в пальто! в эфире прозвучал тот же насмешливый голос. Эй, ва арона из Ва аронежа!.. Ца могаш яц хьо?
Че го?
Са авсем, вижу, бальной! Будем бачка тебе рэзать, «варона»! Жди в гости ха ха хааау акбар!
«Береза», ты с кем это говоришь?! вновь послышался сердитый голос замкомроты.
Что за бред?!
В виноват помехи в эфире!
Смотри у меня! Не спать! Смотреть в оба! Если прогавите «духов» я тебе, боец, лично башку откручу! Ясно?!
Т так точно.
Конец связи.
Краснов сунул рацию обратно в кармашек разгрузки. Поднес к глазам бинокль, вглядываясь сквозь марево в лесистый склон холма по другую сторону проложенной здесь некогданынче заброшеннойгрунтовки. Кажется, никого Зной выжигает внутренности, все время хочется пить. Отцепил фляжку она оказалась пустой. Рядышком, в кустах, смахивающий на лешего из за маскировочного прикида и понатыканной во все щели в экипировке веток, зашебуршился Измайлов. Тоже «угорел»: голова и шея как у бабы во время страды, на пашне, в солнцепек, повязаны платком банданой; глаза красные, как у кроля, губы в засохших корочках
Димка, попить бы.
Счас слетаю к ручью, Толян!
Может я? Мочи нет, как жарко
Не е ты уже ходил! Помнишь? Теперь моя очередь! Бойцы давайте ка фляги! У кого то был пустой фунфырь из под минералки?! Давайте сюда все емкости! Я смотаюсь к ручью, воды наберу!! Измайлов!
Ну?
Гну! Ты за старшего! Бди! Никому не спать! Пацаны он напоследок ткнул кого то в высунувшиеся из высокой травы подошвы берцов. Не спать Боец, мля! Бдите а то я вам сам вместо духов головы поотрываю!!!
Краснов собрал емкости, закинул за спину «калаш». «Броник» и каску в такую жарень таскать сродни самоубийству, пусть себе лежат под кустиком. Согнувшись в три погибели, метнулся через полосу кустарника к ложбинке, заросшей местами уже пожухшими камышами
От ручья повеяло свежестью. Он присел на корточки: первым делом ополоснуть лицо потом напиться вволюшку. И лишь после этого он наполнит водой все баклажки, который прихватил с собой
Откуда то из за спины послышался легкий шум.
Краснов обернулсячто там еще такое? Может, зверь какой?
Из камыша, в полный рост, прямо на него вышел какой то чел в «комке», с повязанной зеленой косынкой головой, в новенькой разгрузке, из кармашка которой торчит кончик рации, с обрезанными перчаткамиего заросшие черным курчавым волосом руки спокойно, казалось бы, покоились на переброшенном на грудь «АКСУ»
Вслед за нимеще один смуглый «душок», этот с бородойвидать долго из лесу не выходил
И еще вое «бородачей».
Краснов открыл рот, хотел заорать в полный голос, предупредить пацанов об опасностино вдруг понял, что он не способен издать ни звука. То ли страх его парализовал, то ли это было последствием полученного им теплового удара
И все же ониз последних силстащил с плеча «калаш», понимая, что жить ему осталось по любому всего то пару мгновений.
Тссс! смуглявый горбоносый крепыш, смутно кого то ему напомнивший из уже виденных им людей, приложил палец к губам. Не шуми не ори, если хочешь жить, да?.. Вставай! Эх ты «варона» из Варонежа хе хе!
Краснов медленно поднялся на ноги, не выпуская из рук оружияему все никак не удавалось нащупать влажными от пота пальцами флажок предохранителя
Не балуй! «душок» строго погрозил ему пальцем (остальные двое держали застигнутого ими врасплох бойца под прицелом своих автоматов). А то бачка буду резать Слушай, что скажу!
Ну, с слушаю.
Тебя, боец, никто сюда не звал! Это наша земля! Ты тутчужой!
Это и моя з-земля.
Краснов ощущал себя так, словно он стоит на палубе раскачиваемого штормом корабля. Одно лишь неловкое, неосторожное движение, и он рухнет, окажется смытым волной за борт. И тогда неотвратимо погибнет в раскаленном свинцовом море, которое бушует вокруг него
Запомни, джигит: это Россия, это Кавказ, и этон а ш а земля!
Ладно, оставим этот спор! Ну что, воронежский? на лице у горбоносого появилась хищная белозубая ухмылка. Разойдемся по хорошему, что ли?
Это как интересно знать?
Просто. Ты нас пропускаешь и не поднимаешь шума, ясно? И никто не пострадает, да? Ты останешься живой! И твои бойцы, что залегли в кустах, тоже останутся в живых мы их не тронем!
«Они не хотят тра та та поднимать лишнего шума, звонкие молоточки били дробь в ушах, мешая сосредоточиться. Трам та ра рам Расчитывают пройти через этот сектор, где трам та там проход перекрывает одна из «засад секретов» та там Не «одна из», Краснов тах та тах а конкретно т в о я та та потому что ты поставлен старшим трах пере трах ты контролируешь важный перекресток тах та тах и ты в ответе!..»
Ну? Чего задумался, «воронеж»?! улыбка стала потихоньку сходить с уст боевика. Думаешь, есть выбор? Его нет! Мы всегда выбираем «меньшее из зол» И так всю жизнь. Любой из нас! Понял?
Что то твердое уперлось в спину Краснова, аккурат меж лопаток.
Стрельнут в спинуподумалось, из «бесшумки», и все нет Краснова! Или ножом прикончат Надо бы подать голос. А то ведь и пацанов порежут, как баранов.
«Меньшее из зол» Из каких именно «зол»? Хотелось бы подумать, поразмышлять над тем, почему выбор всегда так узок, так ограничен.
Но нет, нет такой возможности! Нет когда! Бегом бегом! Родина мать зовет!! Па адьем! Общее построение!! В шеренгу по стаанавись!
Ррравняйсь! Смирррна! Вынос флага!! Барррабанная дрробь!!
Шагом арш «говядинка»! Левой! Левой! Раз! Раз! Раз два три! Четче шаг держать строй!
И не хрен думать о всяких разных «выборах»: не вашего ума дело!
Краснов поднял тяжелую, налитую свинцом голову, огляделся. Над ним, частично заслонив собой распалившееся послеполуденное светило, стоял заросший косматой бородой мужчина
Коля Николаша, дальний мамин родственник.
Такой себе чел лет сорока с гаком, с «легким повреждением ума», как о нем иногда в сердцах говорит мать, когда тот надолго исчезает из дома и его приходится выискивать по всему городу.
Солдат, вставай! Коля слегка ткнул его своей суковатой палкой в бедро. Вставай вставай! Солнце! Голова будет болеть!
Краснов поднялся на ноги. Почти три дня, часть субботы, воскресенье и понедельник он провел на хуторе у маминого брата дяди Федора, тоже экс вояки, но, в отличие от племяша, подполковника, военного пенсионерау того свое хозяйство километрах в сорока от города. Время провели неплохо: в субботу пришлось потрудиться на колке дров, но потом была банька под холодное пивко домашнего приготовления. Еще затемно, до утренней зари, отправились на рыбалку. А когда вернулись с неплохим уловом (ведро мерных, с ладонь, карасей), сели за накрытый стол: выпивали, закусывали, разговаривали «за жизнь»
Дмитрий едва вырвался от дяди Федора, пообещав приехать на следующие выходные. Когда добрался до дому, около полудняздесь никого уже не было, кроме Коли Николаши. Мать ушла на работу до вечера, отчим еще в прошлый четверг уехал с напарником в рейсон дальнобойщики покамест не вернулся. Ну что ж: съел тарелку холодного борща и кусок вареной говядины, покурил, взял наугад книжку из библиотеки отчима. Раньше, в юности, Дмитрий, бывало, зачитывался книгами про войну, про спецназ, про разведчиков, даже отечественными боевиками не брезговал. Любил также смотреть фильмы про Великую Отечественную. Особенно те, преимущественно старые, советские киноленты, где было много батальных сцен и где довольно основательнокак он тогда думалбыл реконструирован военный быт и показывали много всякого разного оружия и военной техники того времени
Ему хватило двух трех страниц, чтобы понять, что эта тематема войныв ы ш л а из него.
Он, Краснов, пережил, переварил, исторг ее, изблевал, пресытившись и «военным бытом» и той частью своего прежнего армейского бытия, в отношении которого власть отказывается произносить слово «война», но соглашаетсяжульничая, лицемеря, воруя, обсчитывая, мухлюя по всякомувсе ж выплачивать «боевые».