Б.К. СедовГроза мафии
ПРОЛОГ
Милицейский «уазик» свернул из Днепровского переулка в обширный, весь в старых тополях двор, каких много на Васильевском острове, и остановился возле примостившегося к брандмауэру одного из домов двухэтажному флигелю. Строение, такое же грязно-желтое, как и соседние здания, тем не менее выпадало из пейзажа. Главное отличиескат крыши был полностью застеклен. Причем, конструкция крыши резко выделялась своим новеньким европейским видом среди окружающей запущенности.
Старший лейтенант Лемешев вылез из машины и направился к приоткрытой железной двери флигеля, возле которого топтались двое мужичин. Выглядели они колоритно. Обаздоровенные, с огромными мозолистыми руками, высовывающимися из рукавов джинсовых курток. А вот лица у визитеров были хоть и испитые, но интеллигентные, обрамленные бородами, да и волосы несколько длиннее, чем обычно носят представители рабочего класса.
Лемешев, не первый год работавший в этом отделении, подобной публики насмотрелся по самое не могу. На вверенной территории находилась знаменитая Академия художеств, так что художников и прочих служителей муз в округе крутилось немерено. А если кто думает, что все эти творческие личностивозвышенные романтики, думающие лишь о прекрасномтот сильно ошибается. Скорее, наоборот. Занятия творчеством почему-то располагают к принятию внутрь большого количества спиртных напитков. А дальше люди искусства ведут себя точно так же, как строители или бизнесмены, то есть, их начинает вести на подвиги. Причем, никакого удержу они не знают. Да и попробуй, удержи их... Далеко не все они хлипкие задохлики. Скажем, скульпторы, особенно те, которые работают с камнемтам силушка нужна богатырская. Не зря в кабинете начальника отделения красовались несколько очень неплохих картин, которые подарили художники, благодарные, что их подвигам не дали хода.
Где? спросил Лемешев у встречающих.
Там лежит... На втором этаже.
Опер вошел внутрь. Первый этаж представлял собой нечто вроде мастерскойс верстаком и кучей всяких инструментов. Тут же притулилась электрическая плита, возле которой были свалены тарелки и сковородки. Наверх вела крутая и широкая деревянная лестница. Поднявшись, старший лейтенант очутился в просторном, очень светлом помещении. Свет лился как из боковых окон, так и сквозь застекленную крышу. По стенам висели картины, яркие, выполненные в авангардной манерено сквозь этот авангард отчетливо просматривались знакомые до слез василеостровские дворы. Видимо художник ленился далеко ходить в поисках натуры.
В центре комнаты, на самом светлом месте, стоял мольберт, на котором красовалась еще одна недописанная картина. Дальшемассивный дубовый стол чудовищных габаритов, каких не делают уж лет сто. На немводочные бутылки, стаканы и какая-то немудрящая закуска. Между столом и стенами громоздились мольберты, разнообразная осветительная аппаратура и другие предметы высокого искусства.
Там... в глубине... отрывисто пояснил следовавший за Лемешевым один из скульпторов. Пройдя вдоль стола, опер оказался в дальнем, менее освещенном конце помещения. Тут находилась, если можно так сказать, жилая зона. Стояло кресло, на котором была навалена одеждау стены стоял огромный диван, ровесник стола. На диване, наполовину прикрытый одеялом, лежал на спине человек неопределенного возраста в клетчатой рубахе и джинсах. Напротив сердца виднелась аккуратная дырочка от ножевого удара...
Все было понятно. Лемешев достал мобильник, вызвал опергруппу и приступил к работе.
Те двое, кто вызвал милицию, и в самом деле оказались скульпторами. Они хорошо знали убитого. Впрочем, о нем слыхали и в отделении. Потому что Сергей Самарин был в округе личностью весьма известной. Знаменитый художник, отмеченный всякими-разными международными премиями. И, что еще ценнеезарабатывающий своими картинами очень приличные деньги. Несколько лет назад он то ли купил, то ли взял в аренду этот двухэтажный флигель. Строение находилось в состоянии полураспада и ни к какому использованию, казалось, не было пригодно. Разве что как склад чугунных чушек. Так вот, Самарин на свои деньги привел его в порядок и сделал из трущобы картинкувплоть до того, что застеклил один из скатов крыши. Впрочем никаких других признаков преуспеяниявроде роскошной иномарки и прочегоу него не наблюдалось. Это был невзрачный угрюмый мужик, внешне более всего походивший не на преуспевающего художника, а на алкаша, которых тут в окрестностях водилось в избытке. Ходил Самарин в каких-то шмотках, купленных на вещевом рынке, и на все, кроме своей живописи, плевать хотел. С женой он давно развелся, оставив ей квартируа сам жил и творил в своей мастерской. В перерывах между творчеством долго и обстоятельно пил. Впрочем, делал это тихо. Внимание милиции к нему было привлечено многочисленными жалобами соседей. Ничего существенного. Все окрестные дома до сих пор состояли по большей части из коммуналок. Видимо, кое у кого из жителей взыграло, так сказать, классовое чувство. Это ведь когда круто упакованный новый русский скупает недвижимостьвсе воспринимают данный факт как должное. А тут какой-то шаромыжник живет один, по сути, в особняке. Непорядок.
* * *
Тем не менее, несмотря на свой неуживчивый характер, в мастерскую Самарина народ валил валом. Оно и понятноАкадемия совсем недалеко. Поэтому многие художники, заходившие туда по делам, заглядывали на огонек и во флигель. Самарин, если не был занят работой, охотно принимал гостей, поскольку в одиночестве пить не любил. При этом у него всегда были деньги, а ведь обычно у людей искусства как? Сегодня густо, а наутро пусто. Так что этот флигель являлся чем-то вроде богемной распивочной, закрытой для посторонних. Впрочем, почему закрытой? Как показали скульпторы, заносило сюда и довольно далеких от мира художников людей. Каких-то рок-музыкантов, панков и прочую публику.
Когда Серега выпить хотел, ему было все равно с кем, рассказывали скульпторы.
Они и труп-то обнаружили интересно. Шли по Васильевскому, мучимые жестоким похмельем. Решили поправить здоровье с чувством и с толком. Закупилисьи пошли в знакомый флигель. Дверь была незаперта. Ребята поднялись на второй этаж и увидели хозяина, лежащего под одеялом лицом к стене. Решили: раз спитпусть спит. И начали поправлять здоровье. Когда пиво закончилось, сходили за водкой и продолжили. И лишь когда стали подумыватьа не пойти ли еще, озадачились: а что это Серега все спит и спит? Тронули его за плечо, потом перевернули... Только тогда бросились звонить в милицию.
В мастерской было что-нибудь ценное? спросил Лемешев скульпторов.
Начальник, вот видишь эти картины? Каждая из них стоит от двадцати до пятидесяти тысяч баксов.
Но они ж висят...
Эти висят. А сколько их по углам еще было распихано, кто ж это знает. И никто теперь не узнает. Он, вообще-то был скрытный донельзя.
Старший лейтенант прошелся по комнате. Всюду лежал многодневный слой пыли. Непохоже, чтобы здесь кто-нибудь производил обыск.
А деньги у него были?
Полно. Причем он никаким банкам не верил. Где-то хранил в загашнике.
Да, начальник, подал голос другой скульптор, я раз видел, у него какие-то бандюки сидели. Конкретные такие, не мелочь. Я-то знаю, я подмолачиваю тем, что памятники им на могилки рублю. Так что насмотрелся всяких.
И что?
А ничего. Он с ними нормально выпивал. Мы тоже сели, познакомились. Одного, вроде, Гена звали, второго не помню. Выпили за знакомство, поговорили о том, о сем. Потом они отвалили.
Старший лейтенант потер лоб. Вот ведь повезло. Хуже не придумаешь. Хозяин пьяница, мастерскаяпроходной двор. Сколько было ценностей и денегникто не знает. А ведь нельзя сбрасывать со счетов и этих скульпторов. Мало ливыпили, повздорили, грохнули хозяина, а потом решили следы замести. Поди пойми этих богемных людей. У них там в голове черт знает что творится. А еще бандиты. На Васильевском сейчас строительный бум. И этот флигель Самарина, возможно, кому-то сильно приглянулся... В общем, пахло крутым и серьезным «глухарем».
Часть 1КАРТИНЫ ИЗ НИОТКУДА
Глава 1НО ПРОВЕРКА ПОДОСПЕЛА ТОЧНО
Начальник таможенного пункта «Вартсия» Николай Замятин нервно закурил и скосил глаза на сидящего в углу в кресле проверяющего. Тот был одет элегантнохороший костюм и стильно подобранный недешевый галстуки держался с достоинством английского лорда. И откуда они таких вот берут? Двое приехавших с ним амбалов в камуфляже без знаков различия, вооруженные автоматами, находились в соседней комнате. И собака тоже. Вот ведьони и собаку с собой притащили. Неспроста это. Значит что-то пронюхали. Потому что к прошедшим через границу час назад финским лесовозам они отнеслись с полным безразличием. Как, впрочем, и к фургону, который регулярно мотался из Суорярви в Финляндию за разными продуктами для тамошнего магазина. Значитждали тех самых машин.
Замятин испытал сильное желание отойти сейчас вроде как в туалет и попытаться предупредить Ишмуратовачтобы тот дал приказ заворачивать. Но, может, проверяющие именно этого и ждут? Ходили недавно слухи, что в Петрозаводске кому-то из больших чинов из МВД круто намылили башку за не слишком качественную работу. В итоге по всей Карелии начался очередной тур русской национальной забавы под названием «борьба с коррупцией». Со всеми ее особенностямикогда попадается тот, кто не успел спрятаться. Вот и теперь. Что им, трудно прослушать его разговор?
Но дело-то в том, что куда больше беспокоили Замятина предстоящие неприятности с местным авторитетом. Проверяющие ему ничего пришить не смогут. Груз, конечно, придется сдать. В смыслевыявить контрабанду. А то, что он проходил и раньшеа ты докажи! И еще труднее доказать, что таможня имеет к этому отношение. Зевнули? Да, простите дураков, с кем не бывает. А вот разговаривать с бандитами... Они таких вещей страсть как не любят. Ишмуратов, конечно, не отморозок. Хоть и горячий кавказский человек, но вполне разумный. Но все равно как-то неприятно.
От сигаретного дыма Замятин успокаивался. С другой стороны, от неприятностей не застрахуешься. Да и этим проверялыцикам, может, совсем не его крови надо, а просто требуется бодрый отчет: дескать, таможня не дремлет, граница на замке. В конце концов у каждого своя работа... Оставалось ждать, когда подойдут те самые машины.
...Таможенники, а вместе с ними и проверяющие с собакой, двигались вдоль трех машинмощных «Вольво» типа «шаланда». У средней машины собака довольно тявкнула и с чувством выполненного долга выжидательно посмотрела на своего проводника. Старший из проверяющих довольно хмыкнул:
Отворяй!
Пока открывали дверцы, водитель, до того равнодушно куривший рядом, начал нервничать. А, значит, он при делах. Впрочем, кто ж будет использовать людей втемную? Несерьезно это. Мало ли что. Груз-то специфический.
Внутри обнаружились какие-то коробки. По документам в них находились деревянные комплектующие для мебели, которую финской фирме-получателю почему-то выгоднее было производить на территории России. Наверно они, эти комплектующие, в коробках и в самом деле были. Замятин никогда внутрь этих машин не заглядывал.
Впрочем, проверяющие коробками тоже совершенно не интересовались. Значит точно знали, что искать.
Разгружай! бросил старший.
Тут попытался вмешаться водитель, предпринявший безнадежную попытку спасти положение.
Послушайте! Да что такое! Меня ждут. Вы разгрузитеа кто обратно грузить будет?
Ты тут права не качай! рявкнул на него Замятин, изображая служебное рвение. Надо будетпо винтикам разберем твой драндулет. Есть еще вопросы?
Водитель, кажется, уже смирился со своей судьбой. Что ж, как говорилось в каком-то фильме, умел вороватьумей и ответ держать. От судьбы не уйдешь. Все когда-нибудь попадаются.
Не все выгружайте. Проход сделайтеи хватит! распорядился главный.
В итоге машину не полностью разгружали, а всего лишь проделывали проход к задней стенке. Главный проверяющий участия в погрузочно-разгрузочных работах не принимал. Велев одному из таможенников присматривать за водителем, он и сам не спускал с него глаз. Хотядурак тот был бы, если в побежал. Куда? Кругом тайга, а впереди граница страны, которая традиционно выдает назад беглецов.
Работа шла, на обочине громоздились вынутые коробки. Впрочем, продолжалось это недолго.
Товарищ капитан! Поглядите! Есть! закричали из машины.
Главный с легкостью, выдававшей хорошую физическую подготовку, забрался в кузов, жалея, что испачкает свой навороченный костюм. Следом влез и Замятин. Это далось ему куда труднеерасслабился на таможенных харчах.
Широкий проход, проделанный в грузе, тянулся примерно на треть длины кузова. Дальше была пустота.
А! Приехали, ребята... довольным голосом сказал главный.
В глубине фуры, оказывается, были люди. В свете фонаря блестели от пота бородатые испуганные лица.
А ну выходи! рявкнул капитан. Никакой реакции.
По-русски не понимаете? Сергеенко, объясни товарищам...
Один из сопровождавших проверяющего выразительно повел Калашниковым. Вид знаменитого оружия, похоже, был знаком людям в кузовеони стали послушно выбираться наружу. Было их человек двадцать, в большинствебородатые, смуглые, восточного типа. Одеты они были по-европейски, но как-то очень неряшливо. Что, впрочем, понятно. Поболтайся вот так в грузовике... А сколько они еще времени перемещались разными путями по нашей великой и необъятной. А сначала еще по Таджикистану... Кто бы это мог быть? Навернякаафганцы, попытавшиеся сбежать от бесконечной гражданской войны в Европу, которая казалась им раем земным.
Замятин и не заметил, как откуда-то вынырнула «девятка», из которой вывалились парни с телекамерой. У него на душе сразу отлегло. Теперь куда спокойнее. Он тут ни при чем. Начальство в Петрозаводске, получив откуда-то информацию, решило устроить образцово-показательное шоу«задержание нелегальных мигрантов». Ха, так под это дело, может, наоборот, какие-нибудь выгоды могут нарисоваться...
Есть куда их запереть? спросил он у проверяющего. Автобус за ними я уже вызвал.
Найдется место.
Тогда давай. Строим их и гоним к твоему цугундеру.
И тут вдруг случилось нечто совершенно неожиданное. Один из афганцев, отпихнув соседа, прытко бросился в тайгу.
Оба сопровождающих и таможенник бросились следом. Погоня продолжалась недолго. За придорожными кустами начинался заболоченный лес. Беглецу, одетому в какие-то легкие туфли, не уйти было от накачанных натренированных парней в десантных сапогах. В общем, отбежал этот тип недалеко, его поймали, повалили мордой в мох и скрутили.
Что это он? спросил Замятин проверяющего.
Черт его знает... протянул тот. Судя по всему, он был не менее озадачен.
В самом деле, ну куда бежать человеку без документов и, наверняка без денег, не понимающему порусски, очутившемуся в глухом углу совершенно чужой страны? Да его бы комары в тайге сожрали.
Капитан оглядел беглеца. Это был худощавый безбородый, но усатый парень лет двадцати пяти. В его глазах читалась откровенная тоска.
Что бежал? Кто такой?
В ответ тот жалобно пробормотал что-то на незнакомом языке. Понятным было только имя Аллаха.
Может, нервы сдали у парня? предположил Сергеенко. Его можно понятьболтаться в такой колымаге...
Да нет, не похоже. Бежалзначит, имел к тому основания. А ну-ка обыщи его.
Сергеенко начал деловито шмонать афганца.
Товарищ капитан, у него что-то такое странное под рубашкой. Типа рулона. Вроде какая-то материя.
Тащи.
Парень задергался, но, разумеется, ничего поделать не смог. Вскоре на белый свет был извлечен пакет, завернутый в полиэтилен.
Что это? спросил капитан.
Парень снова забормотал что-то, поминая Аллаха.
Так, тщательно осмотреть машину. Может, там еще есть. А мы пойдем-ка, Замятин, к тебе в кабинет. Поглядим, что теперь возят нелегальные мигранты.
В кабинете капитан развернул упаковку. Внутри оказался рулон холста. Положив на стол, капитан начал тщательно его разворачивать.
Едрить твою! Всякое я ожидал увидетьно чтобы вот такое...
Замятин увидел две лежащие на столе картиныкакие-то явно нерусские пейзажи. Вроде как, старинные.
Вот так, подвел итог капитан. Ловили незаконных мигрантов, а нарвались на канал контрабанды произведений искусства. А ты об этом знал? пронзительно глянул он на Замятина.
Я-то тут при чем? как можно натуральнее ответил Замятин.
Ладно, верю, что вот об ЭТОМ ты не знал. А от остального все равно открутишься. Что ж, звони ментам, звони прямо в Петрозаводск. Пусть присылают людей...
Глава 2ВСПЛЫВШИЕ КАРТИНЫ
Сергей Казаков, он же Казак, толкнул дверь в кабинет шефа.
Вызывали? и огляделся, оценивая ситуацию.
Шеф, Алексей Князев, сидел за столом, уставленным разными электронными прибамбасами, в большинстве из которых, как все знали, шеф ничего не понимал. Это был крупный, несколько полный человек средних леткакими бывают те, кто в молодости серьезно занимался спортом, а потом прекратил; с круглым лицом, украшенным пышными черными усами. В его внешности было что-то неистребимо ментовское.