Во-первых, по дороге сюда мы видели страшную аварию.
Дарья Алексеевна охнула и, перебив дочь, спросила, сильно ли пострадали люди.
Не знаю. Максим немного помог, чем смог, и мы уехали. Во-вторых, нас недобро встретили соседские дети. Наглые и невоспитанные. А в-третьих, ночью мы слышали, как кто-то плакал, и такое ощущение, будто в доме. Долго и нудно. Было очень жутко!
Плакал? удивленно переспросила женщина. Не Данил?
Не Данил, ответила Анна. Ребенок ничего не слышал и спокойно спал.
Я думала, у меня крыша едет, продолжила девушка. Но Макс тоже его слышал. Он все обошел, но никого не увидел. Остаток ночи мы провели без сна.
Наверняка этому есть какое-то логическое объяснение, попыталась успокоить Дарья Алексеевна дочь. Может, это от соседей доносилось. Сейчас лето, окна открыты, с улицы все хорошо слышно. Тем более у вас тут тихо, не то, что в городепостоянный шум.
Мне кажется, над нами решили пошутить соседские дети. Надо было видеть их усмешки днем.
А ты не спросила у прошлых жильцов, почему они продали дом? поинтересовалась женщина.
Спросила. Они уехали жить за границу. Очень добродушные люди. Я не думаю, что они могли что-то скрыть от нас.
Наступила небольшая пауза. Обе женщины смотрели, как ребенок увлеченно играл новой машинкой, сидя на полу. И только телевизор в углу гостиной разговаривал сам с собой. Но тут взрослая женщина приободрилась.
А кошку вы сюда привезли свою? Не вижу ее.
Она выбежала на улицу ночью, в тот момент, когда Максим вышел осмотреть двор, и пока я ее не нахожу, рассказала девушка. Она очень испугана была вчера.
Кошки очень хорошо чуют нечисть. Ты знала это? поинтересовалась мать у дочери. Надо дом освятить.
Только ты еще меня не пугай всякими привидениями!
А что? Знаешь, сколько разных случаев бывает, и заговоров, и много всякого! Вспомни из детства мою тетку, Машу. У которой дома домовой жил. Вечно она рассказывала, что ночью в кровать к ней ложилось какое-то мохнатое существо.
Мам, перестань! остановила женщину дочь. Мужика у нее не было просто. Что-то вообразила в своей голове, и стало казаться мохнатое существо, приходящее по ночам. Такое ощущение, что чем старше становятся люди, тем больше в крайности впадают. Так же с религией. Чем старше, тем больше тянет в потусторонний мир. Сначала тетю тянуло, теперь вот тебя.
Не богохульствуй, милая!
Я-то как раз не богохульствую. Я верю, что есть высшая сила. И пусть я христианка, но уверена, что Бог един для всех религий. А сейчас в церковь идти не хочется: мир с ума сходит. Каждый верующий пытается доказать праведность своей религии. И этим унижает чувства иных верующих. Зачем?! Ведь главное не то, что носишь на шее: крест, полумесяц или бусы бога Шивы, а что у тебя в сердце. Не нужно отмаливать свои проступки перед иконами, нужно не совершать зла. А уж если совершил, то искренне сожалеть и пытаться исправить. У меня свой Бог, которого я буду мысленно молить о прощении или помощи. И живет он не в храме, куда люди ходят отпускать грехи за деньги, а живет он в душе и сердце, нахлынула бурная волна эмоции на молодую девушку.
Вот служители церковные богохульники, продолжила возмущаться Анна. Сделали на чувствах людей отличный бизнес. Посмотри, в каких домах живут, на чем ездят. Не хуже президентов, если не лучше. А на что? На пожертвования самых обычных людей, таких несчастных и наивных пенсионеров, как ты, которые бегут в церковь и последние гроши готовы отдать за место в раю. Своим поведением они отталкивают от веры разумных людей. А сами прикрываются ею. Я считаюрешил служить Богу, тогда помогай нуждающимся людям, а не требуй принудительного подаяния.
У каждого свое представление о Боге, Анют. В нашей станице батюшка на праздники всегда в церкви столы накрывает и приглашает всех прихожан, отстаивала свое женщина. Но по окончании службы он просит, чтобы пожертвовали: кто сколько может. Конечно, объясняя это тем, что храм старый и для его сохранности нужно делать ремонт и проводить отопление.
Вот именно, мама, кто сколько может, а не в твердой фиксированной сумме, как это сейчас везде. Ты приходишь крестить ребенка, чтобы ввести его в веру, привить любовь к Богу, а тебе говорят: «это стоит тыщщу». Для кого-то эта тыщща ничто, а кто-то за нее горбатится целыми днями. Таких батюшек сейчас мало, кто действительно пытается что-то сохранить, продолжала тему Анна. Но почему государство не выделяет деньги на сохранность?!
А вот пойди, узнай, почему оно не выделяет, начала заводиться пожилая женщина. Все с карманов людей. А сколько детей больных, которым требуются средства на лечение?! Тоже все с нас. Сколько олигархов в стране, а для детей выделить не могут.
Мы не нужны государству! Мы предоставлены только самим себе!
Пожилая женщина утихла и не могла не согласиться в этом с дочерью. И только через некоторое время продолжила разговор.
Я возьму свечки, святую воду и завтра освящу ваш дом.
Хорошо, мам. И краску для волос купи. Покрашу тебя заодно, а то у корней уже седые волосы видны, улыбчиво сказала Анна, сменив тему разговора. Идем, я тебе покажу весь дом.
5
Укутываясь в ночную пелену, пригород словно вымирал. Луна с чистого звездного неба искоса поглядывала за его сном. Вокруг царила неимоверная тишина. Один теплый ветерок прогуливался по улочкам, залитым тусклым светом фонарей. В домах царили тьма и покой. Сказывался тяжелый будний день, в конце которого люди мечтают только об отдыхе. И только в доме молодой семьи, в окне Максима и Анны, мерцали разноцветные огни телевизора.
Молодой мужчина лег в кровать и сразу же набросился на девушку с поцелуями. Она уже дремала под легким одеялом, время от времени поглядывая в экран. От неожиданного поступка Анна взбодрилась и попыталась остановить мужа.
Макс, перестань. Давай не сейчас.
Но Максим, не слыша слов, продолжал нежно целовать шею Анны, опускаясь все ниже к плечам, запуская руку под одеяло к ее груди. Девушка сильно не сопротивлялась, но все же пыталась словами прервать ласки мужчины.
Уже очень поздно. Мы и так не спали почти всю прошлую ночь.
Мы еще успеем выспаться, говорил Макс, изредка отрывая губы от женского тела. Я безумно хочу тебя!
Произнеся это, Максим со страстным поцелуем набросился на губы девушки, чтобы они ничего больше не посмели произнести. Анна перестала сопротивляться и расслабилась. Желание охватило ее, и она крепко сжала мужское тело.
Тихо, резко оторвавшись от поцелуев, сказала Анна.
Послышался плач. Тот самый странный женский плач, снова нарушивший покой молодых супругов. Теперь он не казался нудным и зовущим о помощи. Это было уже рыдание, которое возникает у людей от большого горя. Кто и где плакал, как и прежде, невозможно было понять. Звук летел из каждого уголка дома.
Максим с Анной мигом вскочили с кровати и бегом направились к выходу из комнаты, захватив только свои халаты. Одевалась пара на ходу. Девушка направилась к комнате ребенка, а мужчина помчался по лестнице вниз.
Молодой человек пробежал мимо гостиной к выходу из дома. Нигде не включая свет и прихватив с собой фонарь, лежавший у входной двери, он вышел на крыльцо. Макс окинул двор быстрым взглядом и, никого здесь не увидев, побежал за дом.
Мужчина долго вглядывался в темноту, пытаясь хоть что-то разглядеть. Собравшись с мыслями, он вспомнил о фонаре в своей руке и включил его. Свет озарил небольшую зеленую лужайку, в конце которой росли маленькие плодовые деревца. Максим медленно провел лучом от одного угла к другому, внимательно всматриваясь вдаль. Ни одной живой души. Двигались только тени деревьев от меняющего направления пучка света.
Ничего подозрительного не заметив, Орлов-старший вернулся во двор. Он прошел его и вышел на улицу, по-прежнему раздраженный происходящим. Его переполнял не столько страх, сколько злость. Он готов был размазать по асфальту головы тех, кто стоит за этим розыгрышем.
Кто здесь? во все горло крикнул мужчина. Если я кого-то поймаю, вам мало не покажется!
Сначала он стоял окруженный пустотой и тишиной, однако через пару секунд послышался мерзкий женский голос:
Вы чего разорались? Прекратите или я вызову полицию!
Молодой человек хотел крикнуть что-то в ответ, но не стал этого делать и направился к своему мрачному зданию, на первом этаже которого уже везде горел свет.
Что там, Максим? спросила Анна, встречая мужа в доме.
Там тишина, глядя в напуганные глаза жены и прислушиваясь к малейшему звуку, ответил он. Что с Даней?
Он крепко спит.
Плач давно прекратился?
Только что.
Не успела Анна произнести эту фразу, как женский рев прервал их разговор. Мужчина рванул в ванную. Никого там не увидев, он направился к кладовой, расположенной под деревянной лестницей. Из-за резко распахнувшейся двери на него посыпались хозяйственные предметы. Но и там никого не было. Макс схватился за голову и резко повернулся к жене. Та стояла на месте, неподвижно и только наблюдала за действиями мужа. В ее глазах стояли слезы от усталости и испуга.
Да что же это за чертовщина такая? произнес Максим, направляясь на кухню.
Я не знаю, но мне очень страшно, тихим и дрожащим голосом сказала Анна.
Молодой муж набрал полный стакан воды, осушил его и направился к жене. Он обнял любимую, которая, не выдержав нервного напряжения, тихо разрыдалась ему в плечо. Вместе с Анной рыдал дом.
Через короткое время плач в доме утих. А молодые люди еще долго стояли обнявшись.
****
Ты очень уставшей выглядишь, Анют, проговорила Дарья Алексеевна, войдя в дом.
Мама, я не понимаю, что происходит. Этой ночью мы опять слышали плач, начала рассказывать девушка. Он был еще громче и отчетливей. Женский душераздирающий плач. Кто это и зачем делает, я не понимаю! Хорошо Даня не слышит.
Надо было полицию вызвать.
Анна молча прошла в гостиную, где находился ребенок. Женщина проследовала за ней. Даня сидел за столом, на котором было разбросано множество разноцветных карандашей, и так увлеченно рисовал в альбоме, что не заметил прихода бабушки. Пожилая женщина, не привлекая к себе особого внимания, подошла к малышу. Она остановилась за спиной внука и стала разглядывать произведение искусства юного художника, нежно поглаживая ребенка по голове.
Подумают еще, сумасшедшие, продолжила разговор молодая девушка. Этот плач непонятно когда появляется, исчезает, потом снова появляется.
Ну почему же? Ведь не одной тебе он слышен; Максим тоже слышит.
Бабушка перевела свой взгляд на дочь с единственным желанием успокоить ее. Та, пытаясь отвлечься каким-нибудь занятием, складывала посуду в кухонные ящики.
Может, займемся тем, о чем мы вчера договаривались? спросила пожилая мать.
Хорошо, поддержала Анна. Что мне для этого нужно?
Дай мне только небольшую чашку для воды и возьми с собой спички или зажигалку.
Женщина достала привезенные с собой церковные свечи и святую воду в маленькой пластмассовой бутылке и вместе с дочерью проследовала к входной двери.
Начинать нужно отсюда, сказала она, выливая воду в чашку, которую крепко держала Анна, боясь уронить.
Дарья Алексеевна зажгла свечу и взяла ее в левую руку. Три пальца правой руки, которыми крестятся православные, она окунула в воду и брызнула в угол прихожей, рисуя в воздухе крест, при этом шепча себе под нос молитву. Затем снова макнула пальцы и брызнула в противоположный угол.
Так мать с дочкой начали медленно перебираться от угла к углу каждого помещения, каждый раз обмакивая пальцы в святую воду и повторяя молитву. Незаметно для себя они оказались на втором этаже. В тот момент, когда женщины подошли к запертой комнате, свеча, которой хватило бы еще на пару часов, резко потухла.
Пара в изумлении уставились на белый дымок, который ровной струей взмывал к потолку. Мать Анны попыталась зажечь фитиль. Но пламя снова искривилось и потухло.
Я закрою окно, сказала молодая девушка.
Вы еще не открыли эту комнату? спросила пожилая женщина, заглядывая в загадочное помещение через дверное стекло.
Комнатка выглядела по-мертвому уныло. Ее освещали лишь слабые солнечные лучи, пробивавшиеся через грязное окно, которое располагалось напротив двери. Множество потрепанной мебели стояло в помещении в хаотичном порядке. По полу было разбросано большое количество разных по размеру коробок. И все это покрывала толстым слоем серая пыль. Где-то даже виднелась паутина.
Еще нет, ответила Анна, глядя на свою мать, подозрительно разглядывавшую таинственную комнату.
****
Молодые родители не спали почти до полуночи. Они смотрели телевизор, время от времени разговаривали о прошедшем дне, о бытовых делах. Они явно хотели, но не решались начать разговор о проблеме, которая действительно не давала им спать, а только лежали в ожидании, когда начнет плакать дом. Но придя к выводу, что все кончено, что обряд освящения был проведен не зря, пара решила прибегнуть к успокоительным средствам и погрузилась в глубокий сон.
Полная темнота окружила молодую девушку. Вокруг пустота. Она повернулась, пытаясь обнаружить какой-нибудь источник света. Но все напрасно. Вдруг послышался детский зов: «мам». Анна, узнав голос родного сына, метнулась на звук, но тут же наткнулась на бетонную стену, которая уходила в темноту, и конца ей видно не было ни слева, ни справа, ни даже сверху. Молодая женщина на ощупь побрела вдоль нее, пока не уперлась в такую же серую холодную стену. «Мама, мама!» продолжал кричать Данил. Девушку стала охватывать паника, и она бросилась бежать в другую сторону, но постоянно натыкалась на стены. Казалось, они зажимают ее со всех сторон. А зов сына по-прежнему не прекращался. Мать, задыхаясь, бегала и пыталась найти проход к сыну. Но все безуспешно.
Наконец Анна начала понемногу приходить в себя, понимая, что это все лишь дурной сон, но тут же услышала протяжный зов ребенка из соседней комнаты:
Мам!
Сон мигом покинул девушку, и она пулей рванула в комнату Данила. От резкого движения жены проснулся Максим, приподнявшись на кровати.
Яркий свет зажегся в детской. Ребенок в недоумении сидел на своей кровати. Молодая мать села рядом, обняла его и начала успокаивать.
Все в порядке, мой хороший, ничего не бойся. Я рядом с тобой.
Макс замер в сидячем положении на своей кровати. Уставив пустой взгляд в пол, он слушал громкий, раздирающий душу плач.
Плач юной рыжеволосой девушки, стоявшей за закрытой дверью таинственной комнаты.
6
Мама, когда это уже прекратится?
Молодая худенькая девушка стояла в темной запертой комнате, упершись ладонями в дверное стекло. По уставшему виду было понятно, что мучается она в заключении не один день. Волосы растрепаны, нежная светлая кожа от бесконечных рыданий приобрела красноватый оттенок. Ее голубые глаза были полны слез и с мольбой смотрели на силуэт за стеклом.
Я не знаю, доченька.
По другую сторону двери, в коридоре, освещаемом тусклым светом ночника, стояла стройная женщина лет сорока, с прямыми золотистыми волосами. Выглядела она не лучше дочери. Измученная и заплаканная, она пыталась раз за разом ухватиться за дверную ручку и повернуть ее. Но каждая попытка оборачивалась тем, что ладонь, будто тень или сгусток тумана, проскальзывала сквозь предмет. От неудачи женщина начала бить кулаками в прозрачное стекло двери, но оно даже не сотрясалось.
Наконец ее остановил высокий, атлетического сложения мужчина, все это время находившийся рядом с ней. Он нежно взял женщину за руку и прижал ладонь к груди. На первый взгляд, лицо мужчины казалось невозмутимым, в действительности же ему просто хорошо удавалось скрывать отчаяние. Он догадывался, что уже ничего не исправишь и все попытки бессмысленны.
Пап, почему ты все это время молчишь? Ты знаешь, что происходит? напала с вопросами на отца молодая девушка. Почему ни я, ни вы не можем разбить стекло? В этой комнате столько предметов, которыми я легко могла бы это сделать, но не могу. Почему?
Она рванула в центр комнаты и попыталась схватить табурет за ножку. Ладонь проскользнула сквозь нее, словно там ничего не было. Рядом стоял торшер с серым от пыли абажуром. Девушка попыталась ухватиться за его тонкую черную ножку. Пальцы также прошли сквозь, не пошатнув торшер и не потревожив ни единой пылинки на нем. Она пыталась снова и снова. Но все безуспешно. Предметы в помещении были реальны, как и она сама, и в то же время будто существовали в иной реальности. Параллельной для нее реальности.