Однако Кармэйн не бездействовал. Он звал врачей в палату, чтобы не остаться одному. Но все врачи, медсёстры и санитары уже были захвачены Давардами, и никто из них не отзывался. По Инверто постелилось густое молчание. И вот стали доноситься приближающиеся шаги в коридоре. Они были неспешными, уверенными. Я чувствовала нарастающий холод и ужас. Я, как и Кармэйн, поняла, что приближался Давард. Через некоторое время у дверей в палату показалось тело Кармэйна. Глаза его хищно поблёскивали, а кожа была пугающе бледной и безжизненной. Кармэйн, управляющий телом Мёрфи, заранее лёг на кровать и претворился спящим. Через узкую едва заметную щель в глазах мы видели, как Лжекармэйн входит в палату и с ножом в руке приближается к нам. Он медленно, но уверенно забирается на кровать, садится на нас с Кармэйном и заносит руку с ножом кверху. Прежде чем она опускается, Кармэйн открывает глаза, и поднимает руку с твёрдым карандашом, остро заточенным зубами и быстро вонзает его в глаз Лжекармэйна. Нож выпадает из руки твари, и она с воплем скатывается на пол. Кармэйн, не теряя времени (Давард мог снова вернуться в оболочку Мёрфи) поднимает нож и наносит один за другим удары ножом по своему родному телу (в котором находился Давард). Далее случилось нечто ужасное: истекающий кровью Лжекармэйн с несовместимыми с жизнью ранами вскакивает с полу и начинает изрыгать кровяную массу со рта. В какой-то момент углы рта его трескаются, расходятся и рвутся, а из глотки вылезает нечто, разрывая ткани на своём пути. Тварь, совсем похожая на то, что вылезло из «красного буйвола» по преданиям «Мифов Лавбери». Сквозь кровь и слизь, покрывающие тварь, проглядывали её костлявый хребет, щупальца и рыбьи глаза. Я не знаю, откуда у Кармэйна набралось столько смелости, но он не то чтобы не отвернулся, он накинулся с ножом на эту тварь. Он вонзил остриё ножа прямо в грудь этого чудовища, вылезшего из Лжекармэйна. Тварь сразу развалилась, а её останки растеклись кровью по полу. В это же мгновение отовсюду послышались вопли страдания. Кармэйн захватил свою последнюю записку, спрятал её в карман и выбежал в коридор, где нашему взору предстала ещё более жуткая картина: резидент, медсестра на посту, пациенты в палатахвсе изрыгали что-то похожее на ту тварь, что вылезла из Лжекармэйна. Незрелые отростки Даварда растекались в лужи крови сразу после выхода из чрева хозяев. Смерть Даварда несла смерть всем его потомкам. Они распадались, но, к сожалению, тела, из которых они выбирались, не выдерживали такого процесса и гибли. Вот, почему все погибли в ту ночь в Инверто.
Кармэйн собственноручно расправился с родным телом. Это была осознанная жертва: он знал, что не сможет вернуться к прежней жизни в своём теле. Я указываю это потому, чтобы были понятны его цели. Он хотел закончить всё, покончить раз и навсегда с тварями и не допустить повторения истории. Поэтому, не стоит критиковать совершённое им. Я, по-прежнему запертая в оболочке, чувствовала его боль и страдания. Он добрёл до выхода из больницы, где мы встретили ещё живого охранника. Бедный мужчина истекал кровью, не понимая происходящего. Кармэйн просил его закрыть дверь за ним и не впускать никого. Мы покинули больницу (я и Кармэйн в одной оболочке), а охранник, видимо, послушался и закрыл дверь. Но ни ему, ни кому другому за запертой дверью Инверто не удалось выжить.
Кармэйн хотел поджечь больницу, но, вскоре, у него в голове зародилась другая идея. Он направился домой к матери. Кармэйн петлял дорогами, бродил по городу, а в голове у нег творился настоящий хаос. Только под утро он добрался до дому. Лора Уэзби встретила нас, как ни в чём не бывало. Кармэйн и она не промолвили и слова друг другу. Он молча принял душ, надел чистые вещи и сел за стол. Лора приготовила ему яичницу с колбасой. Пока Кармэйн ел, она, молча и с улыбкой наблюдала за ним. Никто из них так и не произнёс ни слова и Кармэйн отправился в спальню Лоры. На тумбочке он обнаружил листы бумагиими оказалась переписка Кармэйна с резидентом и записи Чарли. Кармэйн обернулся и обнаружил в пороге мать. Она молча наблюдала за ним, а потом вернулась на кухню. Чарли, должно быть, посетил Лору вечером 31 декабря. Кармэйн забрал записи, побрёл к себе в спальню, где перечитал их. Затем он уснул. Пока он спал, я не могла ничего делать и ничего видеть, кроме его снов. Кармэйн видел во сне дочь.
Когда он проснулся и открыл глаза, за окном снова стояла ночь, и Кармэйн опять провалился в сон. Опять сон с его дочерью. Окончательно проснулся Кармэйн только вечером второго января. Мысли его протрезвели, и я замечала чёткую решительность за ним. Лора приготовила ему пышный ужин и виляла вокруг, прислуживая с покорной улыбкой. За ужином Кармэйн сказала ей несколько слов:
Ты точно понимаешь, какой ужас сотворила. Иначе бы пришла за мной в первый же день.
Кармэйнпопыталась начать Лора, но он грозно стукнул кулаком по столу и она замолчала.
Кармэйн доел ужин, а после принял горячую ванну. Несколько часов он провалялся в воде, один раз обновив ванную горячей водой. Врач выписывал Лоре снотворное и Кармэйн принял несколько её таблеток и снова забрался в кровать. Сон вскоре завладел им и мною. Следующим утром, 3 января, Кармэйн покинул дом матери, пока она спала. Он купил в киоске «Калейдоскоп» и прочитал последние известия. Газета оповещала о пропаже пациента из отделения реанимации городской больницы. Искали егоКармэйна Уэзби.
Кармэйн в эти дни передвигался исключительно пешком. Он не торопился, рассматривал по пути всё вокруг, даже дышал, с каким-то усердием. Мысли его были свежи, легки и свободны от гнетущих событий прошлых дней. С самого моего переселения в тело Мёрфи, никогда я ещё не чувствовала себя так хорошо. Странно, что после гибели Даварда, шизофрения оболочки не проявлялась. Что это означало? Болезнь отступила? Или это была вовсе не болезнь, а наваждения Даварда? А может просто контроль Кармэйна над оболочкой затянулся? Если причиной шизофрении являлся Давард, то, должно быть, он поселился в оболочке ещё до Кармэйна, вместе со мной. Всё запутанно. Впрочем, было не так важно разобраться с причиной хорошего состояния. Разве люди беспокоятся, задаются вопросами, когда им действительно хорошо? Разве ищет человек объяснения своему счастью? Нет, он, словно опьянённый, пускается в мир приятных грёз и наслаждений. Так и я затаилась в глубинах разума Кармэйна, разделяя его чувства освобождения и покоя.
После покупки газеты, Кармэйн направился в ясли. Через час его ожидания у стен яслей, явилась его бывшая жена с дочерью. Кармэйн на расстоянии наблюдал за дочерью и не мог налюбоваться ею. Я, наконец, поняла, что представляет собой отцовская любовь. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся стать матерью и сравнить с ней материнскую любовь. Мечты. Затем, мы направились к Мёрфи домой. Я поняла это не сразу, только когда начали вырисовываться знакомые мне улочки и здания. Я боялась, что Кармэйн мог совершить что-нибудь нехорошее. Но мой страх не находил оправданий, ибо мысли его были чисты, и я не нашла в них никаких злых умыслов. Он прождал с полчаса, пока дверь подъезда не отворилась, выпустив жильца дома. Кармэйн воспользовался моментом и проскочил внутрь. Мы поднялись на седьмой этаж, где располагались пышные апартаменты Мёрфи. Он жил там до нашего обмена телами, а когда переселился в моё тело, то купил эту квартиру. Я плохо объясняю, потому что плохо пишу. Но ведь понятно, что он не мог оставить меня жить в его роскошной трёхкомнатной квартире, а сам жить в моей конуре в Южном Лавбери. А так как теперь я находилась в его теле, квартира и принадлежала мне. В общем, он воспользовался моим невменяемым состоянием и совершил сделку купли-продажи. Так вот, Кармэйн приблизился к его квартире, позвонил в дверь, и на пороге вскоре показалась я, точнее моё тело, подвластное Мёрфи. Увидев свою прежнюю оболочку, он попытался закрыть обратно дверь, но Кармэйн просунул ногу в проём. Мёрфи испуганно глядел на него. Однако Кармэйн не проявлял агрессии, он лишь вручил ему записи, оставленные резидентом, и прибавил:
Тебе недолго осталось.
Потом он вернулся домой, опять пешком. Снова странный обед, полный молчания. Однако вскоре к дому Лоры подъехала полиция. Касаемо дома: Кармэйн купил его, после развода с женой. Итак, когда приехала полиция, Кармэйн приказал матери молчать о нём и вылез на задний двор через окно.
Он покинул район и направился в библиотеку, где всю жизнь проработала его мать. Он обманул внимание работницы библиотеки и проник в потайной подвал. Там Кармэйн изучил все старинные ветхие книги и нашёл на их страницах изображения тех тварей, а ещё множество других мистических вещей и обрядов. Я не хочу рассказывать ещё что-то об ужасном содержании тех книг, ибо Кармэйн хотел, чтобы никто больше не мог повторить действий его матери и Мёрфи Шелдона. Он просидел множество часов в библиотеке, пока не явилась Лора Уэзби. Он заставил её провести обряд и вернуть меня назад в моё тело. Лора недолго отпиралась и вскоре я открыла глаза в роскошной трёхкомнатной квартире. Я снова была сама собоюРегиной Мартес. Последней мыслью, пронёсшейся в голове у Кармэйна, было обращение ко мне. Он попросил меня вернуться и уничтожить подвал с ветхими книгами чудовищного содержания. Что случилось с Кармэйном и Лорой Уэзби уже известно из новостей. Хотя полиция всё же не смогла установить причину их смерти, их предположения оказались верныони наглотались снотворных таблеток Лоры и ну и всё. Также известно, что случилось с библиотекой и да, это моих рук дело. Теперь, как и желал того Кармэйн, книги уничтожены и люди, знающие тонкости тех обрядов, тоже. Но, неизвестно, прочёл ли книги кто-нибудь ещё. Возможно, есть такие люди. Но, надеюсь, никто не решится на то, что совершили Лора и Мёрфи.
Итак, я написала уже много всего. Я предупреждала, что не умею красиво писать. Но, надеюсь, всего этого хватит, чтобы вызвать доверие ко мне. Если так, то немедля явись ко мне. Я жду тебя. Я буду ждать до утра. Если ты не явишься, то с первым лучом солнца я освобожу себя от страданий.
Навеки твоя Регина Мартес