Потому что были нелегалами.
Не только. Напавшие на них оказались представителями закона. Пограничниками.
Ого!
Семье удалось ненадолго оторваться от них, но их поимка была только делом времени. Мне встретились четверо или пятеро людей в форме: они явно шли по чьему-то следу. Это они и охотились на семью. Я представил себе, что произойдет, если эти люди попадутся обозленным офицерам. А они уже находились не более чем в километре от того места, где мы прятались.
«Мы»? Одно это слово уже подсказывает мне, что произошло дальше.
Я не мог бросить этих людей. Их бы точно перестреляли. И тогда я повел семью оттуда, тщательно заметая следы. Получилось что-то вроде игры в кошки-мышки, но нам удалось сбежать. Через три часа я доставил их в Сан-Антонию, где при одной из церквей есть приют для беженцев.
Мне тогда исполнилось двадцать три, и вся моя предыдущая жизнь прошла за учебой. Тот день стал для меня самым большим испытанием, какие до тех пор выпадали на мою долю.
Вы сказали, что вас арестовали. Но я вообще-то не вижу за что. О том, что они нелегалы, вы могли и не знать. Это недоказуемо. Таким образом, вы просто помогали людям, подвергшимся нападению.
Я не упомянул о том, что один из пограничников объехал нас спереди по сухому руслу реки. А нам, чтобы выбраться оттуда, нельзя было обойтись без колес. Опасаясь, что отец семейства в гневе пристрелит водителя, я забрал у него пистолет, подобрался к офицеру сзади и завладел его джипом и оружием.
А вот это, конечно, наказуемо, прокомментировал Райан.
Сдав семью под защиту церкви, я выбросил пистолеты в озеро, а джип оставил на стоянке у супермаркета. Потом взял такси и вернулся к месту соревнований.
На чем же они вас поймали?
Я пропустил перекличку на финише. Это обычная процедура в спортивном ориентировании. Безопасности ради. Если кого-то из стартовавших нет на финише, на его поиски отправляют группу. А пограничники узнали о соревнованиях. На контрольных пунктах выставляются флажки. Белые и оранжевыеих трудно не заметить. На следующее утро за мной пришли прямо на занятия. Взяли под стражу, но мое дело попало к агенту ФБР Фредериксу, временно прикомандированному к Техасу, хотя он служил в столичном округе. Именно с ним я сотрудничаю сейчас.
Но ведь по закону вас должны были отдать под суд.
Как выяснилось, Фредди оказался в Техасе не случайно. Его направили туда расследовать случаи нападений пограничников на нелегалов с целью ограбления. Вот так я из подсудимого превратился в свидетеля. Помог усадить за решетку четверых.
А что стало с теми нелегалами?
Знаете, как это бывает? Я напрочь забыл, куда их доставил. Я улыбнулся.
Вы просто молодчина.
Потом, получив еще пару дипломов, я занялся преподавательской деятельностью. Но тот случай не шел у меня из головы. Через какое-то время я позвонил агенту Фредериксу, и он порекомендовал меня начальству службы дипломатической безопасности при госдепартаменте. Меня приняли, и несколько лет я занимался охраной персонала наших посольств за рубежом и иностранных представителей, посещавших США. Но в конце концов мне надоело постоянно мотаться по всему свету. Тогда-то я и узнал об организации, на которую работаю сейчас, и вот я с ними с тех самых пор.
Райан к этому моменту уже закончил разбирать материалы для отправки в Вашингтон. Получилось примерно двести листов, испещренных цифрами и диаграммами, смысл которых казался мне совершенно недоступным пониманию.
Отличная работа, похвалил я его.
Можно еще вопрос, Корт?
Валяйте.
Скольким из своих клиентов вы рассказывали эту историю?
Преждени одному.
И насколько она правдива? усмехнулся он.
До единого слова.
Понедельник
Помните, что в этой игре уметь обороняться так же важно, как и нападать. Сумейте защитить захваченные вами территории.
40
Еще не было девяти утра, когда позвонила Клэр Дюбойс.
С одной стороны, то, что она мне поведала, было крайне полезно.
С другойозадачивало.
Я записал информацию и прошел в кухню, где за покрытым полосатой льняной скатертью столом только что позавтракалипончиками, творожной массой и джемом.
Теперь оба моих главных клиента пили из больших кружек кофе. Джоанн при этом сидела перед раскрытым компьютером-ноутбуком и не сводила взгляда с монитора. Чтобы поздороваться со мной, она лишь на секунду подняла глаза, а потом вновь углубилась в свое занятие.
А где Мари? спросил я.
Все еще спит, ответил Райан.
Я только что разговаривал с Клэр, начал я довольно мрачно. И ваше второе расследование приходится исключить.
Дело Кларенса Брауна? То бишь Памука? изумился полицейский.
Да. Он не может быть заказчиком.
Но если это не он, то больше никого не остается, заволновался Райан.
Я тоже считал, что он наиболее вероятная кандидатура. Но, как выяснилось, он вовсе не строил финансовую пирамиду. Его бизнес вполне легитимен.
Но подставные компании, фальшивое имя Как все это может быть законно?
Имя он поменял официально. И вся его документация ведется безукоризненно. Что же касается создания временных компаний для проведения операций с инвестициями, то это само по себе не преступление. Компания Памука в финансовом смысле крепко стоит на ногах. К его бухгалтерии не подкопаешься. Там каждая цифра сходится.
Но Райан не мог успокоиться:
А как же люди, которые хотели забрать свои деньги? Памук ведь отказался расплачиваться с ними.
Некоторые из них уже вернули свои инвестиции. Остальным все будет выплачено в ближайшие несколько дней. Эта информация исходит от отдела Интерпола по борьбе с экономическими преступлениями. Они связались с финансовыми экспертами и специалистами по ценным бумагам в Лондоне, Нью-Йорке, Париже и на Большом Каймане. Можно сказать, что компанию Памука просветили рентгеном.
Райан горько рассмеялся:
Конечно. Когда я сам просил этих мальчиков из высших финансовых сфер помочь мне, то понапрасну потратил несколько недель. Из Франции меня вообще не удостоили ответом. Как и наши из Джорджтауна. Похоже, вы куда влиятельнее нас, простых копов из округа.
Мне припомнилось, как он с самого начала охарактеризовал свой статус: «незначительный офицер полиции».
«Мелкая сошка»
Джоанн приподняла голову, слегка заинтересованная нашим разговором, но потом снова вернулась к монитору. Мне стало любопытно, что так поглотило ее внимание. Поскольку выйти в Интернет она не могла, значит, это было нечто хранившееся в памяти.
Вот что происходило, продолжал я. Памук переправлял деньги своих вкладчиков на Ближний Восток через десятки компаний-однодневок, зарегистрированных в Америке, Европе и Азии.
Верно. Как мы полагали, для того, чтобы финансировать террористов.
А вот здесь мы ошибались. Все это были реальные операции с доходными облигациями и долгами «третьих стран». На самом деле Памук поступал так, поскольку искренне верил, что именно в арабском мире сможет хорошо заработать. Вместе с тем он знал, что его американским инвесторам не понравится то, куда он отправляет их средства. Американский патриотизмвот что ему мешало. И с другой стороныто же самое. Далеко не всех его партнеров на Ближнем Востоке осчастливили бы сообщения о том, что они помогают разбогатеть инвесторам, запивающим на ужин свинину пивом и по воскресеньям посещающим церковь. Для того-то ему и понадобились многочисленные компании-прослойки. Если копнете чуть поглубже, узнаете и остальные детали.
Райан только вздохнул.
Отсюда и задержки с выплатами. Если кому-то требовалось срочно вернуть вложенные средства, сделать это было сложнее, чем в обычном американском фонде, именно из-за того, что деньги снова приходилось проводить через подставные компании, действующие в рамках не схожих между собой законодательных систем. На это уходило гораздо больше времени, но ничего противозаконного не совершалось. Ни у кого не было украдено ни цента. Напротив, доходность фонда Памука в этом году на четыре процента превысила индекс, принятый «Стэндард энд пурс».
Нет преступления, нет нужды нанимать «дознавателя».
Совершенно верно.
Вот проклятие! пробормотал Райан. Мы в полном тупике.
И в этом заключалась истина. Один из самых больших мастеров по добыче информации, известных в среде преступного мира, охотился на Райана Кесслера. Но причиной были не те два крупных расследования, которые он вел. И не порученная ему административная работа.
Теория игр учитывает как известные, так и неизвестные параметры. Вы не знаете, какой гранью вверх упадет кость, какая карта лежит в колоде следующей. Вам неведом очередной ход противника.
Дрогнувшая рука порой превращает ваш собственный ход в ошибку.
Но зато вам всегда известно, против кого вы играете и какую цель он преследует.
Но в этой игре все обстояло иначе. Я не знал, кто мой реальный оппонент, видя перед собой только фигуру, которой он делал ходы, Генри Лавинга (назовите его конем или ладьей, не имеет значения).
И мне пока была непонятна конечная цель игры, неясны ее правила.
Во что мы играем? В бридж? В аримаа? В нарды? В го? В «Жизнь»? Или в покер?
Неизвестность. Полная неизвестность.
Райан Кесслер снова начал потирать больную ногу, разглядывая картину над каминомеще одну толстую лошадь на тонких ножках.
А вдруг это одно из совсем мелких дел? Я не очень-то в это верю. Но вдруг? Что-нибудь связанное с махинациями через интернет-магазин или с кредитными карточками?
Внезапно у нас за спинами раздался уверенный голос Джоанн:
Ничего подобного.
Мы с Райаном обернулись и уставились на нее.
Я теперь знаю, в чем суть дела, прошептала она, отрывая взгляд от монитора и жестом руки указывая нам на него. Лавингу нужен не Райан, а моя сестра Моя, будь она трижды неладна, родная сестрица.
41
Мари? переспросил пораженный Райан. Но это невозможно! У нее даже фамилия не Кесслер.
Джоанн обратилась ко мне:
Где-нибудь фигурировала фраза типа «ЦельРайан Кесслер»? Я имею в виду то электронное письмо, с которого все началось.
То письмо-приказ? спросил я. Нет. Но там четко фигурировала фамилия Кесслер и ваш домашний адрес.
А как еще можно было описать, где найти Мари? настаивала Джоанн.
Я задумался.
Положим, это так. Но почему вы решили, что все произошло из-за нее?
Джоанн вновь указала на компьютер, принадлежавший сестре.
Мари вчера вечером оставила его здесь.
Я и сам помнил, что видел его, приехав после посещения дома Гарсии.
Мне не давала покоя мысль, что Эндрю как-то в этом замешан, объяснила Джоанн. И я решила проверить, нет ли у нее в электронных письмах от него подтверждения этому.
Райан посмотрел на меня:
Эндрю? Разве такое возможно?
Нет. Мы подвергли его проверке, ответил я. Я велел своей помощнице узнать о нем все, как только в первый раз прозвучало его имя. Это было в машине. В субботу, помните? Я разрешил Мари позвонить ему, но сделал это только для того, чтобы зафиксировать номер его телефона. И потом Клэр занялась им. Он чистпо крайней мере с нашей точки зрения. За ним числятся несколько драк, жалоб на случаи домашнего насилия, поданных против него несколько лет назад. По суду ему даже запрещали общение с некоторыми из тех, кто подвергся насилию с его стороны. Но с Генри Лавингом он не связан.
Но я теперь уже не об Эндрю толкую, продолжала Джоанн. Я нашла кое-что другое. Посмотрите сами.
Она развернула компьютер монитором в нашу сторону. Я снова увидел сначала эмблему фирмы «Глобальные программные инновации», а потом Джоанн открыла папку с фотоархивом. Она вывела на экран снимки, сделанные недавно ее сестрой в центре Вашингтона, в том числе и те два, лучший из которых меня просила выбрать сама Мари. Но затем Джоанн выставила на наше обозрение другое фото. Его я уже видел, но оно не привлекло моего внимания. На нем тоже были изображены двое беседующих мужчин. Они сидели в уличном кафе где-то поблизости от торгового центра. Одному из них было уже под шестьдесят, второй выглядел лет на двадцать моложе. Задний фон размыт, и, как я догадался, Мари сделала это нарочно, чтобы в центре внимания зрителя были только два напряженных лица.
Не замечаете ничего необычного? спросила Джоанн.
Вглядевшись в снимок внимательнее, я заметил, что старший из мужчин вкладывает что-то в ладонь более молодому. Сразу невозможно было определить, что именно, но предмет напоминал миниатюрную карту памяти для компьютера. Я спросил, не об этом ли Джоанн вела речь.
Да, об этом.
И что здесь такого? недоумевал Райан.
Не узнаете того, что постарше? спросила она.
Райан покачал головой.
Это Мартин Альенде. Недавно о нем сообщалось во всех выпусках новостей. Джоанн объяснила, что колумбийского дипломата заподозрили в отмывании денег «Аль-Каиды» через банки в своей стране.
Мне пришлось поверить ей на слово. Сам я лишь смутно помнил, что действительно, была вроде такая история в новостях.
По словам Джоанн, против дипломата не выдвинули никаких обвинений, потому что властям не удалось доказать его связь с террористами или с офшорными банковскими операциями.
А Мари удалось заснять его встречу со связнымвот этим, более молодым человеком! Джоанн вскипела от нашей несообразительности. Я заметил, что от злости у нее даже слегка задрожали руки. Вот почему за ней начали охоту. Им нужна ее камера, ее компьютер. Они хотят знать, сколько у нее копий и нет ли других компрометирующих фотографий. Террористы обеспокоены тем, что кто-то из органов национальной безопасностиЦРУ, ФБР, Управления по оценке разведданныхсможет идентифицировать того, с кем встречался Альенде. Помните мужчину, который налетел на Мари и сбил ее с ног? Держу пари, он сделал это, чтобы вытащить что-нибудь из ее сумочки, выяснить ее адрес.
Я еще раз внимательно вгляделся в снимок. Потом склонился ниже, подключил кабель к компьютеру Мари, скачал снимок в свой мобильный телефон, написал текст с инструкциями для Дюбойс и отправил все это ей.
Джоанн сидела на самом краю стула. Выражение оцепенения, не сходившее с ее лица в последние два дня, теперь исчезло. Она была вне себя от злости, щеки раскраснелись, глаза горели негодованием.
И все это из-за моей сестрички-недоросля, которая по недомыслию сует свой нос куда не следует Интересно, она когда-нибудь научится пользоваться своими чертовыми маленькими мозгами? Неужели Мари не понимала, что произойдет, если она начнет вот так снимать людей на улицахи не где-нибудь, а в столице? Разве не понятно, что это идиотская затея?
Меня же сейчас больше всего волновало, не происходит ли с Джоанн тот самый эмоциональный взрыв, который я предсказывал и которого опасался. Он ведь назревал. Она копила негативные ощущения в себе с самого утра в субботу. На моей памяти такое случалось десятки раз.
Мы все выясним, сказал я ей, указывая на свой телефон.
Она никогда не думает, что каждый ее поступок влечет за собой последствия. А кому приходится разгребать потом за ней все дерьмо? Нам. Из-за нее чуть не убили нашу дочь! А все потому, что я забочусь о сестре. Но ведь ни одно доброе дело не остается безнаказанным, так говорят? Ведь на самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы Мари жила в нашем доме. Это стало худшим месяцем моей жизни. Вечно читает всем лекции о том, как понимать прекрасное, а сама не способна заработать себе на кусок хлеба. С тех пор как она к нам переехала, мы с Райаном начали постоянно из-за нее грызться. Просто кошмар какой-то!
Что ты такое говоришь, Джо! вмешался ее муж.
Но Джоанн уже невозможно было остановить.
Мне все-таки следовало отправить ее обратно к Эндрю. Эти два хреновых пижона друг друга стоят. Быть может, ему кулаками удастся вбить Мари в голову хоть немного здравого смысла!
От пронзительного сигнала тревоги, разнесшегося по дому, мы все невольно вздрогнули. Райан потянулся к револьверу, а як своему пистолету. Но я тут же понял по модуляциям звука, что это не предупреждение о вторжении посторонних. Кто-то нажал на кнопку внутри дома, чтобы выбраться наружу.
Тут же явились Ахмад с черным короткоствольным «бушмастером». За его спиной маячил Тони Барр с пистолетом наготове.