Потом он вновь обратился к Албертсу:
Что касается вас, то к вам еще будут претензии по линии штата Виргиния. Но обвинения предъявит местный прокурор.
Один из экспертов-криминалистов уже составлял опись содержимого сумки Албертса, которое выложили на пол гаража мистера Ю. Не удержавшись, я взглянул на эти предметы. Среди них увидел документы, фотографии и полиэтиленовые пакетики, в которых были заранее заготовлены «улики»скорее всего две пряди волос Аманды Кесслер или что-то еще, содержащее образцы ее ДНК. Ведь Албертс и его напарник явились сюда с единственной целью: подбросить «доказательства», что именно Питер Ю. нанял Генри Лавинга.
Сэнди, сказал я, давайте поговорим теперь о сенаторе Стивенсоне.
Понятия не имею, о чем речь. Помощник политика беспомощно развел руками.
Фредди прыснул в кулак.
Нам все известно, продолжал я.
Не понимаю, о чем вы говорите.
Хорошо, начнем с того, что сенатору нравится выступать перед учащимися. И все знают, что он неравнодушен к молоденьким девушкам.
Глаза Албертса округлились, но он, овладев собой, уставился в пол.
И вот однажды в прошлом году, продолжал я, после одного из таких выступлений, а именно в общественном колледже северной Виргинии, сенатор познакомился с девушкой. Ее звали Сьюзан Маркус. Он думал, что она студентка колледжа, но на самом деле Сьюзан еще училась в средней школе. Была такой же старшеклассницей, как Аманда Кесслер. И ей тоже было тогда всего шестнадцать.
Когда Дюбойс изложила мне всю эту информацию, оказалось, что это вполне могло быть то самое выступление, о котором прежде читал я. Та речь с его популярным тезисом о необходимости «власти закона».
Пригласил он ее к себе в офис, в мотель или сделал это на заднем сиденье своего лимузина, мы не знаем, сказал я.
Пока, поправил Фредди. Пока не знаем.
Однако мы твердо уверены, что сенатор совершил в отношении девушки скажем так, действия сексуального характера.
Это ложь! Но возгласу Албертса не хватало ни убедительности, ни убежденности.
Сенатор не мог быть так опрометчив. Повторяю, он скорее всего не подозревал, что имеет дело с несовершеннолетней. Встретив девушку в колледже, он решил, что она студентка. Но даже при этом установлен факт изнасилования, это как минимум. А Аманда Кесслер создала на общественных началах школьную программу помощи учащимся с психологическими проблемами. В глубокой депрессии после случившегося Сьюзан пришла к ним. И разговаривала с Амандой. Сьюзан рассказала, что стала жертвой взрослого мужчины, который теперь запугивает ее, требуя, чтобы она молчала о происшедшем. Аманда отправила девочку к профессиональному психотерапевту, но еще до этой встречи Сьюзан покончила с собой. Аманда очень тяжело переживала ее смерть и хотела посвятить этой теме отдельный блог в Интернете. Для этого она собиралась побеседовать с подругами Сьюзан, с членами ее семьи. Докопаться до истины для Аманды было лишь вопросом времени.
И мы не до конца убеждены, вставил Фредди, что Сьюзан действительно ушла из жизни добровольно. Не исключено, что кто-то «помог» ей.
Албертс хотел что-то сказать, но вовремя заткнулся.
Фредди, куда более восприимчивый к таким драматическим ситуациям, чем я, тут же атаковал его вопросами:
Вы хотели отослать нас к заключению судмедэксперта, который сделал вывод, что это было самоубийство? Значит, вы сами заглядывали в него? С чего бы вам проявлять к нему такой интерес?
Молчание было ему ответом. И снова заговорил я:
Вам поручили нанять кого-то вроде Лавинга, чтобы он допытался, с кем Аманда успела побеседовать о подозрительных обстоятельствах смерти Сьюзан. Забрать и уничтожить все ее записи, а потом расправиться и с ней.
Албертс заметно перетрусил и с тоской посмотрел на дом профессора Ю.
Мне пришлось озвучить то, о чем он предпочел бы умолчать, чтобы не вляпаться еще глубже.
Уверен, вы считали, что мы взяли след «Глобальных программных инноваций» и мистера Ю. Но на самом деле это задумано нами лишь как приманка, чтобы заставить вас действовать. Мы были уверены в виновности сенатора, но нам не хватало доказательств. Я сам позаботился о том, чтобы вас поставили в известность о совместной операции правоохранительных органов в отношении ГПИ. Интуиция подсказала мне, что если вы с сенатором замешаны в преступлении, то кто-то явится сюда подбросить улики, дискредитирующие профессора.
Я абсолютно ни в чем не виновен. Это все, что я могу сказать. Требую присутствия моего адвоката.
Вам лучше будет сотрудничать с нами, Сэнди, заметил я. Мы ведь взяли вас с поличным. Перестаньте изворачиваться!
Я посмотрел на его рослого угрюмого напарника.
Нетрудно догадаться, что вы подобрали себе вот этого субъекта и прочих наемников, использовав прошлые связи в комитете по обороне. Я прав? И они же связали вас с Генри Лавингом. И с вертолетом помогли тоже они. А потом вам стало невтерпеж выяснить, что нам удалось узнать, и вы сами явились к нам с надуманным расследованием незаконной прослушки телефонов.
Албертс колебался. У него забегали глазки. И я чуть усилил нажим.
Вы же не захотите отдуваться за всех, правда, Сэнди? Давайте поработаем вместе Всем известно, что на поверхности вы обрубили прежние лоббистские связи, когда пошли в штаб к Робинсону, но ведь в этой грязи замарались и они, или будете это отрицать?
Жалкая попытка покачать головой.
А политические комитеты, финансирующие Стивенсона? Им же необходимо, чтобы он оставался любимчиком партии и публики. Они не могли допустить, чтобы скандал разросся. Кто из их активистов помогал замять его?
Уже почти рыдая, Албертс бормотал, как заводная кукла:
Сенатор Стивенсонвеликий человек.
Это звучало смешно и очень печально.
Он понятия не имел
О чем? жестко спросил я. О чем сенатор не имел понятия?
Плечи Албертса поникли.
Я же посмотрел на принадлежавший ФБР микроавтобус, припаркованный у тротуара на улице. Внутри находились хозяева этого домапрофессор Ю и его жена. Они разрешили использовать свою собственность при проведении операции и рано утром сделали вид, что, как обычно, отправились на работу. Албертс посмотрел туда же и, как мне показалось, только сейчас начал понимать, как глубоко увяз в этом деле.
Бросив взгляд на Фредди, который кивнул, побуждая меня действовать по своему усмотрению, я подошел к Албертсу ближе.
Если вы согласитесь сотрудничать, мы заключим с вами сделку.
Выдать вам сенатора? пробормотал Албертс.
А что же еще нам, по-вашему, нужно? усмехнулся Фредди.
Не думаю, что пойду на это.
Но в самом слове «думаю» для меня заключался ключ ко всему. Албертс знал, что он полностью в наших руках.
Вы можете провести в тюрьме остаток своих дней или отделаться значительно более коротким сроком. Я помолчал, позволяя ему усвоить эту простую мысль. Потом жестом подозвал к себе одного из агентов.
Сейчас вас доставят в центр предварительного заключения, сказал я Албертсу. По пути туда у вас будет время обдумать наше предложение.
Он скривил губы и на мгновение зажмурился.
Когда Албертса и его сообщника уводили, Клэр Дюбойс обратилась ко мне и заставила меня улыбнуться даже в такой момент, спросив:
Что вы там рассказывали о теории игр? Разве перед нами не классическая «Дилемма заключенного»?
70
Я сидел в кабинете Арона Эллиса и снова разглядывал рисунок на стене, сделанный его отпрыском. Изображение напоминало стог сена с башенками, хотя задумывалось, вероятно как некий желтый замок. Золотой или бронзовый, сразу и не скажешь.
Половина одиннадцатого утра. В соседнем кресле пристроилась Клэр Дюбойс.
Он скоро будет здесь, произнес мой начальник.
Вообще-то, наполнил комнату другой, более напористый голос, voila! Он уже здесь.
На пороге стоял прокурор Джейсон Уэстерфилд.
Судя по тону, ты не очень мне рад, Арон? Ха! Шучу, шучу. Разрешите pour entrer?
Сегодня он был и одет как прокурор в отличие от субботнего наряда бездельника из богатого пригорода.
Эллис указал ему на кресло по другую сторону кофейного столика.
Стройный мужчина вошел. За ним по пятам следовала его ассистентка Крис Тизли. Забавно, отметил я про себя. Сегодня и я, и Уэстерфилд явились сюда в сопровождении помощниц. Обепривлекательные женщины, обе на десяток с лишним лет моложе начальников. Я обратил внимание на то, что Тизли бросила пристально-небрежный взгляд на костюм Дюбойс из универмага «Мейси» и ее недорогой серебряный браслет. Меня огорчило, что этот взгляд не укрылся и от моей протеже.
Если сразу перейти к делу, сказал Уэстерфилд, то признаюсь, меня удивило, какую трясину мы разворотили.
На этот раз до него, вероятно, дошло, что он употребил странную метафору, и это смутило прокурора. Помолчав, он продолжил:
Сенатор США, ничего себе! Его голос и манера раздражали меня не меньше, чем при первой нашей встрече. Точнее, они бесили меня при каждом столкновении с ним.
Я осторожно переставил ногу. Вдохнул поглубже, чтобы подавить боль. И снова сосредоточился.
Что ж, Корт, посвятите нас в детали sil vous plait.
Я изложил ему всю историю примерно так же, как незадолго до того Сэнди Албертсу. Сообщил, что Генри Лавинга наняли, опасаясь, как бы Аманда Кесслер не разоблачила в своем блоге сексуальное насилие сенатора Стивенсона над школьницей.
И как же вы догадались об этом?
Эта идея пришла мне в голову, сказал я, после длительной беседы с Амандой накануне вечером, когда мы сидели в моей машине рядом с заброшенной военной базой. Из всего того, что она рассказала мне о недавних событиях своей жизни, только одно стояло особняком как возможный повод для того, чтобы ее заказали Генри Лавингу. А именно работа Аманды в школьном центре психологической помощи и особая заинтересованность в обстоятельствах самоубийства, якобы совершенного Сьюзан Маркус.
Но как вы поняли, что в этом замешан Стивенсон? спросила Тизли.
Сенатор сам помог мне напасть на свой след. Меня удивило, что Албертс, его правая рука, пришел к нам с расспросами по поводу незаконной прослушки, как только мы получили задание охранять Кесслеров. И вчера я попросил Клэр проверить, действительно ли сенатор планирует организовать слушания по этой проблеме. Оказалось, что нет.
И тогда мне вдруг стало совершенно ясно, что только я считал сенатора Стивенсона убежденным идеологическим борцом с незаконными разведывательными операциями. Из его собственных слов ничего подобного не вытекало. Его речь о «диктатуре закона» в колледжегде он, возможно, и познакомился со Сьюзанна деле оказалась обычной популистской демагогией.
А потом они с Албертсом подняли этот вопрос только для того, чтобы иметь возможность держать под контролем мои действия по делу Кесслеров.
Мы с моим боссом обменялись выразительными взглядами. Уэстерфилд явно не знал о допущенном мною промахе, когда еще несколько лет назад я без санкции судьи организовал слежку за Лавингом. Впрочем, вполне вероятно, что об этом не знал даже Стивенсон. Проблемы у меня еще могли возникнуть, но хотелось верить, что теперь об этом никто и не вспомнит.
И вот тогда я начал сопоставлять факты по Стивенсонучеловеку с репутацией большого любителя молоденьких девушек. Сенатору, частенько выступавшему с лекциями в учебных заведениях. Он родом из Огайо, откуда рукой подать до Чарлстона в Западной Виргинииудобного места, где они с Албертсом могли назначить Лавингу встречу. Я попросил Клэр внимательнее изучить поведение Стивенсона. Она просмотрела записи о его телефонных переговорах и перемещениях по стране, проверила, не поступало ли раньше жалоб на сексуальные домогательства, от которых он мог, например, откупиться.
Я пожал плечами.
Как видите, это была только версия, не подкрепленная до поры до времени неопровержимыми доказательствами. И я решился на затею с ГПИ в надежде на то, что Албертс заглотит наживку и попытается навести нас на след Питера Ю.
Да, я сам видел ориентировку по «Глобал», кисло ухмыльнулся Уэстерфилд, которому скорее всего опять не понравилось, что ему не сообщили всей правды, хотя на этот раз не преследуя цель отвлечь его внимание от меня.
Между прочим, добавил я, почти нет сомнений, что Албертс расколется.
«Дилемма заключенного»
У Эллиса тоже накопились вопросы:
Но похищать девочку-подростка, угрожать ей пытками, использовать головорезов-наемников Крайне сложная, я бы даже сказал, экстремальная операция. Зачем ему это? И что означал поставленный крайний срок? Информация была нужна ему к вечеру вчерашнего дня.
Для меня самого здесь все было предельно ясно. И я объяснил:
Надеюсь, главная причина понятнаСтивенсону не хотелось угодить за решетку, а потому он пошел бы на все, чтобы заставить замолчать любого свидетеля, способного связать его со смертью Сьюзан Маркус. Но кроме того, здесь замешано куда больше высокопоставленных людей, чем одни лишь Стивенсон и Албертс.
Уэстерфилд вновь встрепенулся. Его легко возбуждало любое предположение о существовании заговора.
Кого вы имеете в виду?
Во-первых, кандидата на выборах в верховные судьи. Голосование в сенате назначено на завтра. А Аманда собиралась вести свой блог о самоубийстве Сьюзан всю неделю, начиная с понедельника.
Я все еще не вижу связи сказал прокурор.
Пришлось втолковать ему, что Стивенсону удалось сколотить коалицию правых сил.
Но у них большинство всего в один голос. Случись Стивенсону попасть под арест или хотя бы под подозрение в секс-скандале, и коалиция враз развалилась бы. Тогда прощай мечта республиканцев о «своем» верховном судье. Им стал бы демократ. Поэтому я более чем уверен, что здесь замешаны деятели из группы политической поддержки и лоббисты, с которыми прежде был связан Албертс.
При этом глаза Уэстерфилда по-волчьи загорелись.
Это действительно интересно, признал он.
Посмотрите, сколько злобы выплескивается из-за этого, продолжал я. Люди, кажется, действительно готовы на все, чтобы именно их партия одержала победу.
«Сейчас в конгрессе слишком много истериков. Их вообще-то везде стало слишком много».
Уэстерфилд посмотрел на Тизли, которая что-то яростно строчила в своем блокноте, а потом повторил:
Это интересно, Корт. И очень хорошо
Однако он явно не закончил и ничего хорошего не имел в виду. Я ждал продолжения.
Но мне придется поднять этот вопрос. Он откинулся на спинку кресла и вперил взгляд в потолок. Потом с выражением сожаления (едва ли искренним) произнес: Не лучше ли вам именно сейчас с почетом уйти в отставку?
С чего бы ему уходить? удивился Арон.
А ты не помнишь, как он водил за нос наспредставителей генеральной прокуратуры?
Выражайся яснее, Джейсон, сказал Эллис.
Я имею в виду инцидент с отправкой в тюрьму фургона, в котором не было Кесслеров. Вы поставили нас в идиотское положение.
«Мы не можем оставить все вообще без последствий. Вы беззастенчиво мне солгали».
Теперь я догадался, что Уэстерфилд мог пригласить туда самого генерального прокурора США или кого-то еще из крупных шишек, чтобы те сами побеседовали с героем-полицейским Райаном Кесслером. Вот почему самолюбие Уэстерфилда так пострадало, а быть может, и его карьерные перспективы тоже.
Думаю, добровольная отставка будет для вас самым мягким из наказаний. И конечно, придется написать докладную с извинениями. Мое начальство должно знать, что вы преднамеренно тянули кота за хвост.
Опять дурацкое клише. Неужели ни один судья во время процесса не сделал ему замечания за использование неуместных фигур речи?
Само собой, я позабочусь, чтобы вам сохранили стаж и пенсию, продолжал Уэстерфилд. А вы уйдете спокойно в какую-нибудь частную охранную фирму. В зарплате только выиграете, уверяю вас. Могу даже сам вас кое-кому порекомендовать.
Джейсон! попытался прервать его Эллис.
Мне очень жаль, поверьте. Лицо Уэстерфилда снова выразило беспокойство. Но если вы на это не пойдете сами Как ни прискорбно, но встанет вопрос, о котором мне стало известно, речь о неких несанкционированных действиях.
Я почувствовал, как взгляды всех присутствующих уперлись в меня.