Пошел к черту! я хватаю его ногу и он едва не падает, но я вовремя отпускаю.
Восстановив равновесие, он уже замахивается вновьно я резко поднимаюсь, сам едва не грохнувшись обратно. Да уж, славное пробуждение важного дня.
Что? ухмыляется он, словно прочтя мои мысли, и хватает за запястье, насильно подняв мою руку над головой, после чего оборачивается к хоплэтамэй, народ! Вы может забыли, но сегодня часики нашей принцессы дойдут до нуля! Интересно, что тогда случится?
Он бросает мою руку и поворачивается, теперь цедя лишь мне:
Если из-за тебя, вонючий утырок, хоть кто-то из моих хоплэтов пострадает, когда часики на твоей долбанной руке обнулятся я лично тебя прикончу, без всяких трапов.
Они не «твои» хоплэтыя отпихиваю его, возвращая себе личное пространствоа во-вторых, я сам желаю им зла не больше твоего. Пора уже перестать страдать паранойей по поводу моего появления, Ричипоследнее слово я нарочно выделяю, едва не выплевывая ему в лицо.
Я перестану ей страдать, лишь когда увижу куски твоего сраного тела, изрубленного в трапеего голос сухой и ледяной, когда он бросает это.
Я ожидаю, что спор вновь затянетсяно видимо, у Ричи нет желания вновь спать у окна. Потому что бросив это, он резко разворачивается и уходит получать жестянки для завтрака. Их уже раздает какой-то незнакомый мне хоплэт.
Судя по тому, что Ричи встает в очередь самони со Сью пока не помирились. Но длится мое ликование недолговот моя носительница рыжей шевелюры подходит к нему и подбоченивается, со смехом что-то говоря. Он стряхивает ее руки с себя и что-то недовольно ворчит. Она вновь говоритон вновь отмахивается, но уже более снисходительно. Наконец, она щипает его за бок, он гогочет и начинает щекотать ее в ответ. Под конец этого блевотного примирения с солнечными зайчиками, они уже стоят в очереди вместе и о чем-то трещат.
Погано, я думал его хватит хотя бы на пару дней.
Оглядываюсь в поиске такого же одиночества, с которым можно разделить банку. По вчерашней реакции Сью я понялмои порывы что-то доказать Ричи, как и замашки самого Ричией не внушают восторга и вообще ее от этого воротит. Так что подходить вновь третьим, когда они только помирилисьбыло бы совсем по-идиотски.
Замечаю в толпе Бена и встаю рядом. Может, после вчерашней болтовни мы и можем стать приятелями-чистяками по несчастью?
Приветбросаю яжестянку на двоих?
Окейсоглашается он, но развить разговор не спешит, а лишь смотрит в самое начало очереди и пожирает взглядом банки, которые получают другие хоплэты.
Но вдруг опять поворачивается и косится на мои часы:
Эти тикалки и правда ведь сегодня обнулятся? спрашивает.
Дергаю плечами и показываю дисплей:
Как видишь.
Он продолжает молча смотреть на меня, и я с легкой раздраженностью дергаю плечами снова:
Я знаю не больше твоего. То, что они оказались на мнелишь чья-та шутка. Я ни черта о них не знаю.
И они не работают, если стащить их с тебя.
Так точно, кэпфыркаю я.
По-моему, все это поняли еще три дня назад.
Я про то, что на тебя их не просто случайно нацепили, как на одного «из». А их специально спроектировали для тебя и под твою кожу или как там это.. ведь нацепив на другогоони не начинают идти. Только на тебя.
Я задумываюсь об этом.
Наверноебурчув любом случае, это ничего не меняет.
Раньше я и не задумывался о том, что эти часы, скорее всего, кем-то были сделаны специально под меня. Значит, это случилось не по типу «такэтот сюда, этоттуда, на этогочасы», а значит нацепить на меня часы как минимум, планировалось.
Но какой в этом толк, если я не помню, что они отмеряют?
Ричи берет банку их пары, подкидывает ее вверх и выпендрежно проделывает пару трюков, прежде чем словить. После чего довольно цокает, что-то говорит Сью, но слышу я лишь окончание «крошка», после чего идет к ковру. Сью задерживается и делает пару шагов в мою сторону.
Приветона хлопает меня по плечу и глядит на БенаБольшой Бен, как жизнь?
Как и содержимое моей работыбурчит он, не скрывая своих недобрых чувств к ее другу.
Но она совершенно невозмутима:
Ясненько, милопосле смотрит на менясегодня большой день, да?
Ты про часы? закатываю я глазатолько ленивый мне про это еще не напомнил.
Я про тебясмеется онаведь если ничего не случится, хоплэты свыкнутся с тем, что ты свой. А вот если..
Забавно, что моя судьба решается таймером, который никак от меня не зависитраздраженно замечаю я.
Вижу, настроение у тебя огоньусмехается Сьюладно, тогда не отвлекаю.
Подождитут же окликаюа сама как думаешь, я связан с этим?
Если бы я считала, что ты хоть немно-о-огоона дурачливо оставляет мизерное расстояние между большим и указательным пальцамихоть чуть-чуть со всем этим связан, то не голосовала бы за тебя.
Это радует.
Сильно не обольщайсявновь ерошит мне волосы и смеетсяладно, удачно тебе охмурять унитазыи уходит к Ричи, который уже с центра ковра начинает на нас недобро сверкать глазами.
Когда Сью садится рядомон что-то бросает ей, немного резковато дернув головой, но пара ее фрази конфликт исчерпан.
Наконец, очередь доходит до нас. Бен жадно хватает жестянку, и идет на ковер. Я плетусь следом, словно это не наша общая банка, а я собираюсь выклянчивать его долю.
(какая разница, с кем брать банку? главное не с Беном, он всегда жрет больше отпущенной половины, а так плевать вообще)
Теперь это замечание не кажется предвзятым.
В итоге мне достается лишь треть. Треть от моегоа вот Бен, уверен, сытно пожрал моей долей. Когда пытаки и кормаки, наконец, разбегаются по Хоплесу, я опять сам подхожу к Лин. Она заканчивает закатывать рукава, но увидев меня, теперь хотя бы поднимает голову.
Сегодня все так же? уточняю ятогда я за сортиры, а потом полы.
Она мотает головой и вновь показывает жест «бумага».
Не понимаю, что такого нового она может написать? Но лишь жму плечами и притаскиваю ей лист с ручкой. В этот раз она пишет совсем немного и сует мне:
«Яунитазы и полы. Тыраковины и окно».
Хмурюсь:
В чем подвох?
Забирает лист и дописывает одно слово:
«Чередование».
Типо, обязанности по очереди? я гляжу на нее скептично, после чего отмахиваюсьзабей. Ричи приказал давать мне сортиры, я в курсе. Неприятностей не огребешься, если попрешь против.
Она вновь мотает головой, недовольно, словно я не понимаю очевидных вещей.
И обводит в кружок слово: «чередование».
Понимаю, что для приличия надо бы поспоритьфиг знает, чем для нее это обернется, если Рич узнает. Но с другой стороны, я не слишком уж соскучился по сральникам, потому решаю не перечить, а лишь жму плечами:
Окей, спасибо.
Немая закатывает глаза и снова кивает на «чередование», объясняя, что это не ее благородные порывы, а лишь следование правилам. Ну или типо того.
Кстати, не только за этозамечаю яСью рассказала, что ты, как и она, голосовала за меня. Чтоб оставили на общих правах. Как я понял, таких тут очень немного, так что.. спасибоя криво дергаю уголком рта и парадирую страшный голосчто не видите во мне подсадного врага, который хочет вас всех покромсать.
Шутка не удаласьну или Лин ее не поняла. А может я ей уже просто осточертел своей болтовнейкороче, она молча двинулась в сторону сортиров.
Кажется, если бы старая бумага была сейчас у нее на рукахона обвела бы теперь фразу «я хочу работать молча».
Иду за ней и она дает мне тряпки, необходимые для раковины. Потом дает другуюдля окна. Мы с трудом разбираемся с этим. Оказывается, если хоплэт не может болтатьэто и правда та еще проблема.
Вначале я подумал, что кидать из-за одного этого в чистякикак-то несправедливо. Теперь понимаю, что иначе было бы никак.
Заканчиваю с раковинами, когда она доходит до третьего унитаза. Беру нужную тряпку, мочу ее и возвращаюсь в холл. Начинаю натирать и без того чистое окно, от которого никакого прока. Машины внизу глухо гудят, куда-то едут.
Не желая, чтобы на меня повесили новые обязанности а это точно будет, едва я выполню старыея решаю мыть окно очень долго и усердно. Желательно до обеда, но если получитсялучше сразу до конца дня.
Однако, уже через четверть часа, протирая правый угол пуленепробиваемого стекла, я останавливаюсь и озадаченно гляжу в центр. Туда, где вдалеке виднеется небо. Такое светлое, ясное..
Но в его центре я вижу едва заметный мерцающий клочок. Сразу его заметить нереальномы смотрим на здания и машины, на все, что может нас спасти. Но долго возясь с ним, я обратил внимание, как он неестественно подрагивает. Едва заметно, но по нему с определенной периодичностью проходит небольшая волна, словно это..
Силовое поле.
Слова так твердо вырезаются в моей голове, что будто физически становится больно.
Я смотрювот опять.
Но разве небо может так делать? Даже фото не может.. тем более, они все двигаются. Люди идут, машину едут, солнце садится и встает..
Голограмма.
-3-
Бен.. зову я, не отводя взгляда от дрожащего маленького кубика в небе, словно он может пропасть, едва я перестану следитьБен!
Че те? ворчит он.
Иди сюда.
Не видишь, блин, я работаю.
Бен, твою матьприкрикиваю я, все так же не поворачивая к нему головыиди сюда говорю. Это срочно.
Он недовольно фыркает, но все-таки подходит.
Если ты вдруг увидел птичку, Везучий, и решил меня удивитья этой тряпкой тебе голову вымою, понял?
Он потряс передо мной какой-то грязной тряпкой, которой работал, но я даже не моргнул.
Смотри тудаупираю палец на стекло в том месте, где вижу дрожаниевидишь?
Че именно?
Блин, Бензлюсь яприсмотрись. Я понимаю, с глазами у тебя беда, но это ты должен увидеть. Потому что..
Потому что это не далеко. Это прямо за стекломна расстоянии дюйма, если я не ошибаюсь.
И где?
Видишь? Небо.. дрожит вот здесь. Клочок мерцает, видишь?
Он вглядывается. Так долго, что я уже теряю надежду, найти с ним слад, но наконец ошарашенно выпучивает глаза:
Дрожит! Вижу, лишь часть дрожит! Это на хрен, что такое?
Думаю, это голограмма.
Голо.. что? он вновь подозрительно поворачивается ко мне.
Голограмма. Типо иллюзияотмахиваюсь яникакой улицы там нет.
Что ты имеешь ввиду?
Нет людей! в отчаянии развожу я рукаминет машин! Поэтому нас до сих пор никто не увидел, не услышал и так далее! Нет того, что мы видим!
Спятил что ли?
Ты не понял? Это дрожаниеэто изъян поля. Ошибочкаего не должно было быть, но мы его видим.
Откуда ты знаешь?
Знаю и все.
Я не могу ему объяснить, потому что сам не понимаю. Просто будто бы всегда это знал, а теперь вспомнил.
Что-то ты мутишь, Везучий.
Да ты же сам видишь! Это окнотуфта!
И что это значит?
Это значит.. вновь всматриваюсь в клочокчто весь вид нереален. Значит, мы можем находится совершенно где угодно.
Прикладываю руку к стене. Она холодная.
Как и всегда.
Как и везде. В любой точке Хоплеса, где я не оказывалсястены были холодные. Даже когда я очнулся и под напором Ричи отшатнулся назадто спиной почувствовал холод стены.
Стены холодные. Абсолютно всегда в абсолютно любом отсеке.
Да, где угодноповторяю я задумчиво, после чего гляжу на растерянного Бенано скорее всего, мы под землей.
Едва я это произношукак все тут же гаснет.
-4-
Вся улица пропадает, словно по щелчку. Окно, за которым только что красовались деревья и машинытеперь стало тотально черным. Как неисправный телевизор.
Мать твою! Бен аж отпрыгивает, словно оно его цапнулокакого хрена? машет рукамикакого хрена? Это ты, черт тебя возьми, сделал?!
Спятил? фыркаюя рядом с тобой стоял, дубина.
Однако, растерян на деле не меньше него.
Слышь, Везучийвдруг переходит на шепот Бенслышишь?
Что? Нет.
И я нетон глядит вокругптицы петь перестали. Машины.. звуки, которые доносились из-за окна..
Я вновь гляжу на черный квадрат, который теперь скрывает стекло.
Микрофоны.. так же шепотом отвечаю ему яи колонки. Думаю они, как и свет встроены где-то в стены. Из колонок мы и слышали звуки.. улицы. Значит, они вмонтированы где-то рядом со стеклом..
Микрофоны? это Бена удивляет больше.
Думаю, нас слышат.. или слушаютчувствую себя параноиком, и чтобы как-то оправдаться перед самим собой, говорю Бенуиначе почему окно потухло именно тогда, когда я это сказал? Может.. это утвердительный ответ? Типо.. да, мы под землей.
Ты либо бредишь.. хмурится онлибо знаешь как дохрена больше нашего.
Не спрашивайперебиваю его. На удивление, он прерывает свою речь подозрений.
Но если нас слушаютзначит, хоплэты со своими бреднями про похитителей правы?
Вспоминаю людей в респираторах из сна (воспоминания?):
Не знаю. Черт меня задери, если я знаю, Бен, какая хрень здесь вообще творится.
Пару мгновений мы стоим молча, после чего одновременно произносим:
Надо сказать остальнымБен.
Мне срочно надо в сектор А.
Глаза Бена выпучиваются так, как никогда даже не выпучивались у Ричи, и какими огромными никогда не были у Лин. Они словно становятся центром его лицаогромные карие глаза. Думаю, первые пару мгновений он считает, что рехнулся, потому что следом говорит:
Повтори.
И в его тоне ни капли сарказма.
Они так запуганы трапом и сектором А, что он даже не может поверить, будто я взаправду это сказал.
Я и сам испуган не меньше. Но выбора нет.
Мне срочно надо попасть в сектор Аповторяю я, но на последнем слове голос слегка подрагивает. Потому быстро перевожу его в кашель, не давая хоплэту распознать этого.
Больнойбуднично сообщает Бен.
Сдашь меня Ричи? с вызовом бросаю я. Нарочно говорю именно про Ричи, а не Лютера. Потому что к Лютеру Бен вроде относится нормально, а вот с Ричи ясно как день.
Он хмурится:
Да пошел ты, сдались вы мне оба. Можешь только ответить, какого хрена ты решил самоубиться? Ну, чтоб я мог объяснить хоплэтам, когда тебя по частям вытаскивать будут.
Я не самоубиваться иду.
Ну-ну.
Ты не понимаешь, Бен? злюсь яокнолипа. Помощи ждать неоткуда. Теперь очевидно, что единственный шансэто посмотреть, что кроется за дверью. В секторе А. Может там выход, а может нетно других вариантов теперь нет. Я почти уверен, что мы глубоко под сраной землей! И знаешь, это здорово напрягает. Я не намерен больше сидеть и ждать небесной манны! Если мы и правда под землейто пытаки не найдут выход! Никогда. Потому что выход у бункера может быть только один! И если мы до сих пор его не нашлизначит его либо нет, либо он в секторе А!
Бен слушает меня так внимательно, что я уже решаю, будто обрел идейного союзника. Но вот он открывает рот:
Псих, я же сказал. Ты конченный, Везучий. И удача вся твоя на том и кончится. Это ты не понимаешьтебя там покромсает раньше, чем успеешь позвать мамочку. Бамс и все. Ты к двери и на ярд не приблизишься.
Но я должен попытаться.
Ну удачисаркастично бросает он, невозмутимо берет свою тряпку и вновь возвращается к протиранию шкафчика.
Однако, я иду за ним.
Проблема в том, что я ничего не знаю в Хоплесе. И понятия не имею, как добраться до трапа. Я помню примерно, как меня велиточнее сказать, помню, на каком этаже его нашел. Но бродить среди коридоров наобум, когда там столько пытаков и кормаков на работе.. А ждать их возвращенияточно провал. Они в жизни не пойдут на это, даже если когда-нибудь и смекут, что выхода в изученном секторе нет.
Бен..
Нет, даже не просиотрезает он раньше, чем я закончу.
Бен, отведи меня к трапу.
Нет, я сказал. Отвали.
Непреклонен. Даже не обернется.
Это единственный шанс, придурок!
Удачи.
Как ты не понимаешь! я взмахиваю руками, но избираю другую стратегиюты же сам говорил, срать на Ричи, срать на правила. Вот и насриотведи меня. Я же не прошу лезть туда за мной.
Слыш, я по-твоему на дебила похож? Бен резко разворачивается, а меж его бровей хмурная расщелиная вертел их всех, но в открытую против вот так вот шуровать не собираюсь. Спятил что ли? Ага, чтоб потом только толчки и мыть, без продыху на раковины и шкафы. Иди других идиотов ищи. Желающих устроить тебе встречу с трапом здесь навалом.