Втянул воздух, не разжимая зубов от боли, затряс кистью, сплюнул.
Грянул гром во второй раз. Оставил Игнашка Толяна и пополз, обессиленный, туда, где шагах в пяти от него в зарослях осоки блестело озеро. Как он его раньше не заметил?
Луна между туч в это время выглянула и осветила зеркало воды.
Кого первого увидишь, тем тебе и быть, прошептал он и посмотрел в чёрную гладь.
Лохматый, чумазый, мокрый Игнашка улыбался ему из воды. Он тоже улыбнулся. Вдруг отражение превратилось в мохнатую морду с пятаком вроде кабаньей только без клыков, но с рожками. Отпрянул, зажмурился на мгновение, морда тут же растаяла, и снова отражение приветливо засияло.
Грянул гром в третий раз. Так сильно, что он лицом в воду упал и голову руками накрыл, как в кино про войну во время взрывов делали. Долгий был раскат, стонала земля, деревья трещали. Ветер срывал со спины куртку.
А потом стихло всё. Поднял Игнашка голову. Озера нет, речка внизу спокойно бежит, а со стороны города из-за дальних крыш красный колобок на небо выбирается. Рядом испуганный Толян головой крутит.
Как мы здесь оказались-то, не пойму? Может, нас молнией стукнуло?
Уставший, но довольный Игнашка протёр глаза, пощупал на всякий случай своё лицо и голову.
Я же сказал, далеко уходить, да близко возвращаться.
Толян ухмыльнулся и тронул Игнашку за плечо.
Слушай извини за велосипед и это Костян тебя больше не тронет, обещаю. Ты молодец, такого зверя победил.
Игнашка хихикнул, взглянув на испачканный землёй нос Толяна.
Я понял, про что прабабка говорила. То всего лишь кабан был, а настоящий зверьэто я. Но я в себе зверя победил.