Наутро, как только он, похмелившись и ополоснув холодной водой оплывшую рожу, ушел на работу, Кристина засобиралась в гости к Ане Шевчук.
Дядя, как и обещал накануне, не стал ограничивать племянницу в свободе передвижения по поселку и не запер ни дом, ни ворота, ни, тем паче, Кристинину комнату. Доверчиво удовлетворился честным словом племяшки «не топтаться весь день около гаража», и, в общем-то, это обещание ею было сдержано. В первую очередь, потому, что на разговоры с Костей попросту не было времени. Кристина ограничилась тем, что, уткнувшись в щелку гаражных ворот, коротко доложила о том, что вчера узнала от дяди, и поспешила в поселок на поиск ракет.
Она так и не смогла придумать какое-нибудь правдоподобное вранье в ответ на вопрос: «А зачем тебе эти ракеты?», который первым делом должна была задать Аня, и когда та на самом деле спросила:
А зачем тебе эти ракеты?
Крис сделала большие глаза и простодушно ответила:
Как зачем? Запускать.
А я-то уж думала, что убивать своего дядю Толю, улыбнулась Аня и пригласила Кристину на кухню пить кофе и обучаться ставить тесто на пироги, даже не представляя, что сейчас почти угадала преступные замыслы своей малолетней подружки.
Они провозились на кухне до самого вечера, пока не вернулся с работы Паша Шевчук, и Крис уж было решила, что Аня, выслушав ее нелепую просьбу достать ей ракеты, тут же выкинула ее из головы.
«Придется напоминать еще раз, думала она. А что будет, если она мне откажет? Просто ответит, что нету и достать больше негде? Где тогда искать Костоправу оружие?»
Но Аня, стоило Крис засобираться домой, вдруг отозвала ее в сторонку и, так чтобы не видел супруг, сунула в руку две картонные трубки, столь знакомые по апрельским забавам, когда они вместе с Пашей, Татьяной и Татьяниным мужем на двадцатое и двадцать второе устроили парочку фейерверков.
Павлику не показывай, заговорщицки подмигнула Аня и отметила:Я так и не получила ответа, зачем тебе эти ракеты. Надеюсь, не для чего-то дурного.
Нет, конечно, искренне ответила Крис. Она сейчас не кривила душой и была уверена: ничего благороднее освобождения Костоправа, в которое она готова вписаться, не придумаешь.
Дядя опять урулил к своим офицерам пьянствовать водку, и Крис без помех провела весь вечер возле гаражных ворот, еще раз внимательно выслушивая наставления Кости насчет того, как ей теперь предстоит парить дядюшке мозги.
А предстояло Кристине ни много ни мало, а именно сыграть смертельно больную для сериала «Скорая помощь». Хотя ей, наркоманке, в последнее время пережившей парочку тяжелейших ломов, вжиться в образ умирающей было нетрудно. Куда сложнее было изобразить пьяную в хлам, оставаясь при этом кристально трезвой.
«Пьяную?!! Оставаясь при этом трезвой?!! М-да вздохнула Кристина, возвратясь домой с улицы и еще раз прокручивая в голове все полученные ЦУВот, блин, заморочка!»
Но деться некуда, надо играть. Ведь именно эта сцена была первой в сценарии Костоправа.
Глава 10ВОСПАЛЕНИЕ ХИТРОСТИ
В то утро я впервые обратил внимание на то, что у кума начали трястись руки, а рожа оплыла настолько, что глаза превратились в узкие щелочки, как у бомжа, который квасит больше месяца.
«Да, Анатолий Андреевич, подумал я, без тени сочувствия наблюдая за тем, как он суетится возле моей параши. Плохи дела. Не пора ли под капельницу? Ничего-ничего, дорогой! Я тебе ее скоро поставлю. Избавлю не только от запоя, но и вообще от всего. Вот только потерпи децл».
«А ведь кум, размышлял я, когда тот вышел из гаража, раньше не бухал вообще. На моей памяти ни разу не выкушал даже бутылочки пива, даже банки джин-тоника. Может быть, потому и не пил, что алкаш. Одна капля за воротник, и начнет набирать обороты сильнейший запой. Такой каплей, видать, и послужила рюмочка, опрокинутая за помин души младшей сестренки. Потом Анатолий Андреевич еще как-то держался, цеплялся старательно за трезвую жизнь, но рубеж был перейден, и новая рюмка не заставила себя долго ждать. А следом за ней и запой».
Впрочем, то, что кум развязал, меня скорее радовало, чем беспокоило. Будет проще убедить его, пьяного, в том, что у Крис со здоровьем большие проблемытакие, с которыми ее нельзя оставлять в местной больничке, где что ни врач, то живодер или пьяница, а необходимо срочно везти в Сыктывкар. На армейской вертушке, которая скоро прилетит в Ижмукак по заказу, именно тогда, когда она будет нужнее всего для спасения Кристины.
Вот это и было фундаментом моего плана. Ведь без меня, опытного медика, чей долгсопровождать тяжелобольную подругу до краевого центра, не обойтись. И я полечу в Сыктывкар. Долечу ли?
Оставалось лишь выяснить, когда этот дурацкий МИ-8, действительно, появится в Ижме и когда Кристине надо начинать играть роль сначала мертвецки пьяной, а потом смертельно больной. «Напьется» она примерно за двое суток до вертолета, а «заболеет» за сутки. Не просчитаться б со сроками.
О том, когда прилетит вертолет за войсковым барахлом и сопровождающим его офицером, Крис сообщила мне вечером.
Уже послезавтра.
Ч-черт! Я даже приподнялся с подстилки. Это точно?
Дядя сказал. Только что.
Он пьяный?
Пока еще нет, пробубнила в щелку Кристина, но через пару часов наверстает. Он уже убежал к своим офицерам.
Крис, это точно, что вертолет появится послезавтра? зачем-то переспросил я, хотя что могла мне ответить на это Кристина? «Точноне точно?»она сейчас знала об этом столько же, сколько и я.
Так дядя сказал. Два раза, пока ужинал. Остается лишь верить ему. Уточнить негде. Если, конечно, хмыкнула Крис, мне сейчас не идти узнавать это у пэвэошников. А я толком не представляю, где они обитают.
Послезавтра задумчиво пробормотал я. Послезавтра. А ведь, девочка, у нас почти не осталось времени на представление. Надо начинать играть его прямо сейчас.
Типа, мне пора залить зенки? спросила Кристина. Первым актом спектакля должно стать то, что она будто напьется в дрова. И к тому же догонится «Моментом» и анашой.
Типа, пора залить зенки, подтвердил я. Все запомнила, как надо действовать? Или мне повторить еще раз?
Не надо. Я могу прочитать тебе всю свою роль наизусть.
Отлично! Тогда вперед. Нельзя терять времени. Удачи, красавица.
Спасибо! звонко поблагодарила меня за напутствие Крис. Включаю обратный отсчет: четыре, три, два, один Поехали!
Поехали! Уже послезавтра я буду на воле. Или в могиле. И вместе со мнойэта девчушка.
* * *
То, что Крис умница, мне было известно давно. В этом я снова убедился, когда на следующий день ко мне в гараж ввалился Анатолий Андреевич. Весь какой-то трясущийся, погашенный, очумелый! Не то с похмела, не то от представления, которое перед ним разыграла любимая племянница.
Разин, нужна твоя помощь. Именно эта первая фраза и была уготована куму по составленному мною сценарию. Кристине плохо.
Плохо? Я не шелохнулся. Как лежал на подстилке, так и продолжил валяться, безразличный к проблемам своего «господина». Что с ней такое? И почему не принес мне утром поесть?
У нее опять ломки, не обратил кум никакого внимания на мой последний вопрос. И очень сильно болит живот. Она корчится. Ничего не соображает от боли.
У нее сейчас месячные? сразу задал я вопрос, который и должен был задать, как врач, услышавший про «острый живот». А сам в то же время подумал: «Кристина, ты супер».
Месячные? растерянно уставился на меня Анатолий Андреевич. М-м-м Без понятия. Тебе лучше знать.
Это свое умозаключение он выродил так непосредственно, что я чуть не расхохотался: «Мне лучше знать? Вот оно, оказывается, как! Ну, дядя Толя!»
Причем здесь я?
Ну ни при чем, спохватился кум. И выдал мне информацию, которой я и ждал:Кристина вчера где-то выпила. Притом сильно. Она даже сама не смогла лечь в постель. Пришлось мне.
Только не говори, что сам был трезвым, как стеклышко, бесцеремонно перебил я Анатолия Андреевича. Никаких наркотиков она не принимала? Не курила, не нюхала? Ты ничего не заметил? Хотя, что ты, сам кривой, смог бы заметить!
Нет, заметил, перебил меня кум. Она нюхала. Во всяком случае, я так думаю. Сегодня у нее под кроватью я обнаружил тюбик с «Моментом». Разин, скажи, а это может послужить причиной тому, что ей сейчас плохо?
Может. Все может, расплывчато сказал я и решил конкретизировать свой ответ. А заодно подразнить и без того здорово напуганного дядюшку:Все может быть, начиная с банальных непроходимости кишечника или аппендицита и заканчивая прободением язвы или, не приведи Господь, какой-нибудь гинекологической гадостью. Скажем, внематочной беременностью, смаковал я, с удовольствием наблюдая за обалдевшим настолько, что даже приоткрыл рот, Анатолием Андреевичем. А еще у наркоманов бывают ложные ломки. Даже если до этого они долго не принимали наркотики, небольшое невоздержание, например, бутылочка пива или тот же «Момент», могут вызвать как раз такую реакцию, как у Кристины, боли в суставах, «острый живот».
И это серьезно? беспомощно просипел кум.
Более чем. При таких жалобах врачи «скорой помощи» без колебаний доставляют больного в стационар. Нужна серьезная диагностика. Ты вызвал «скорую»?
Нет. Эта больница. Что они могут! махнул рукой Анатолий Андреевич и наконец изрек просьбу, которую я уже устал ждать. Сходи посмотри ее. В этих вопросах я тебе доверяю больше, чем местным. Сходишь, Разин?
«Схожу. Куда денусь? подумал я и звякнул цепью: мол, давай, хозяин, расковывай. Тем более что сейчас по сценарию мне как раз предстоит осматривать Крис, ставить диагноз: сухая ломка с осложнением в виде делирия, и настаивать на том, чтобы больную даже не думали класть в ижменскую больничку, а срочно решали вопрос ее транспортировки в краевой центр. И, естественно, я должен туда отправиться с ней в качестве сопровождающего. Ради того и заварена вся эта каша».
Анатолий Андреевичтишайший и скромненький, и не пытаясь потрясти у меня под носом ГПУТом или напомнить мне о коленной чашечке, достал из кармана ключ от наручников и отомкнул браслет на моей правой руке.
Пошли, что ли?
А костыли? напомнил я. Не хрен куму раньше времени знать о том, что я могу обходиться без них.
Костыли? Вот про них-то я и забыл, виновато потупился Анатолий Андреевич. Обопрись о меня.
Что же, оперся, раз предлагают И доковылял еле-еле до дома, кое-как взобрался по лестнице на крыльцо, вошел в такую знакомую мне прихожую. Как давно я здесь не был!
Я, по-прежнему опираясь на кума, вошел в комнату Крис и сел на постель у нее в ногах. Крис приоткрыла глаза и прошептала чуть слышно:
Вот так Заболела Хреново мне.
«Ну, актриса! поразился я. Как легко она вжилась в свою роль. Вот только для полноты образа не помешало бы этой красавице быть чуть-чуть побледнее. И не помешали бы несколько капелек пота на лбу. Впрочем, изменить свой внешний вид со здорового на болезненный выше возможностей Крис. И нечего придираться к девчонке. Она и так сделала все, что могла».
Принеси мне костыли, повернулся я к куму. И градусник.
Хотя ни то ни другое были мне не нужны. Просто я хотел, чтобы этот пыхтящий над ухом обеспокоенный родственник убрался из комнаты, дал мне побеседовать со своей племяшкой наедине.
Как ты? проводив взглядом скрывшегося за дверью Анатолия Андреевича, спросил я Кристину.
Как видишь. Болею, широко улыбнулась она. Уже запарилась валяться в постельке и тихо стонать. Поцелуй меня, Костя.
Погоди. Еще нацелуемся. Будет у нас впереди куча времени. А пока расскажи-ка мне лучше, как все удалось? Все сделала, как я просил?
Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку!
«Зато мужики не колют себе героин», машинально подумал я.
Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.
Я чувствую.
но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?
Ты отвлеклась, напомнил я.
Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.
Трясет его не от этого, заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, коротко распорядился я. И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.
Я даже бросила под кровать тюбик «Момента», как ты и просил, стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.
Да, он мне об этом уже рассказал.
Вот видишь? Правда, я молодец?
Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, ухмыльнулся я. Хотя, согласен, ты молодец. Все делаешь пока на пятерку. Продолжай в том же духе, и у нас все срастется.
Поцелуй меня, Костя, томным тягучим голосом еще раз попросила Кристина. И осмотри. Она закрыла глаза и откинула в сторону одеяло. Ты же обещал дядюшке меня осмотреть.
«А обещания следует выполнять, подумал я. За слова, даже если они сказаны мусору, надо всегда отвечать. Так что, хочешь не хочешь, придется осматривать Крис».
Впрочем, что значит «хочешь не хочешь»! Я этого очень хотел! После недельного-то воздержания! Вперед!
И я потянул вниз Кристинины трусики, стараясь не думать о том, что куму сейчас вдруг взбредет в голову дурацкая мысль неожиданно войти к племяннице в комнату. Вот будет удивлен этот легавый моей извращенной методике диагностики.
* * *
Ближе к вечеру, как раз перед тем, как появилась все-таки вызванная Анатолием Андреевичем «скорая», у Кристины «конкретно сорвало башню». Увидеть это мне, к сожалению, не довелось. Перед самым приездом врачейточнее, зачуханного фельдшера и медсестрыкум от греха подальше спровадил меня в гараж.
Не обижайся, Разин, при этом оправдывался он. Так надо. Еще чего-нибудь выкинешь при посторонних.
Да-да, конечно, снисходительно кивнул я. Я понимаю. И весело подмигнул Крис, которая уже начала разыгрывать сцену «delirius tremens».
Блин, вырубите же наконец эту сраную музыку! второй раз за последние пару минут потребовала она.
Какую музыку, Кристя? дернулся было к племяннице Анатолий Андреевич, но я уже, ухмыляясь, решительно двинул на костылях к входной двери, и он был вынужден поспешить за мной. Ограничившись тем, что успел пробормотать, выходя из комнаты:Нет никакой музыки. Тебе это кажется.
Сперва мерещится музыка. Потом человек хватается за топор и начинает отбиваться от гоблинов, злорадно заметил я, когда мы уже пришли в гараж. Это называется белой горячкой. И может толкнуть больного черт знает на что. Вплоть до убийства. Или до суицида. А может привести к нарушению.
К нарушению? вопросительно посмотрел на меня кум.
К инсульту, расшифровал я. К параличу. Иди к племяшке, Анатолий Андреевич. И не своди с нее глаз. И не вздумать отправить в больницу. Ее там доконают.
Все же, считаешь, ей надо лететь?
Да. В Печору или Ухту. И не просто считаю, я в этом уверен. Так что, бери направление и вызывай вертолет.
Хорошо, я подумаю, пообещал мне хитрый мерзавец, так ни словом и не обмолвившийся о том, что как раз завтра столь нужный нам вертолет должен прилететь в Ижму. Если, конечно, Крис не ошиблась. Но об этом мне не хотелось даже и думать.
Кум свалил встречать «скорую помощь», и я надолго остался один. Сидел на подстилке и слушал, как кто-то топает по крыльцу и как совсем рядом с моим гаражом о чем-то переговариваются незнакомыми голосами двое мужчин.
«Вот была бы жопа Анатолию Андреевичу, представлял я, если бы я сейчас начал колотиться в ворота и отчаянно взывать о помощи! Хотя возможность проорать на всю округу сигнал SOS у меня была постоянно в образе верной и исполнительной Крис. Но только чего я добился бы, сообщив о себе всем-всем-всем? В лучшем случае из гаража опять переехал бы в зону. В худшеммой отчаянный призыв о помощи просто бы не расслышали. Или бы все же расслышав, махнули рукой: Да и черт с тобой, Разин. Сидишь и сиди дальше. Радуйся, что тебя кормят и за тобой выносят парашу. Никаких забот, никаких проблем. А вот у нас и без тебя, ненаглядного, этих забот и проблем предостаточно. Так что извини. Некогда.