Ложь. Все, что он говоритложь.
Я сглотнула, переборов желание гневно возразить.
Она была самой красивой девочкой в вашем классе. Стивен погладил мои волосы, оставляя на них кровавые следы, затем склонился ниже. С отвращением я заметила, как он прикрыл веки и его ресницы затрепетали. Я ошибся, шепнул он, когда решил, что Лили была самой красивой. Она была фантиком. Яркой оберткой, которую мне хотелось разорвать, посмотреть, что внутри. Внутри ничего не было. Пусто. Я должен был обратить свое внимание на тебя. На твои длинные темные волосы, которые ты собирала в хвост. На серьезный взгляд настоящего солдата, на темные глаза без тени улыбки Твоя красота является чем-то большим, чем внешность. Я никогда не видел твоей улыбки, но готов спорить, что, когда ты улыбаешься, ты в сотни раз красивее!
Стивен восхищенно отстранился, но его лицо по-прежнему было рядом. Его глаза сияли безумством, были наполнены живым интересом, словно у мальчугана, родители которого вернулись домой с подарками. Его подарок я. Теперь он хочет разорвать меня.
Ты увидишь мою улыбку только после смерти, мои первые слова за сегодняшний день. Стивен поцокал языком, не выглядя рассерженным:
Потому ты мне и нравишься. Ты напоминаешь мне меня самоготоже не хочешь сдаваться.
Я сосредоточила взгляд на своем бывшем учителе.
Ты все видишь именно так? Он непонимающе моргнул. Ты идешь до конца лишь потому, что не хочешь сдаваться? Лили было пятнадцать лет.
Стивен выпрямился. Перемены в его лице были едва уловимыми, но я все же почувствовала их, потому что знала, что значит этот взгляд. Стивен размышляет над моими словами, после чего ему придется сделать выбор: если он решит, что я говорю правду, он причинит мне боль. Если его мозг отвергнет слова, он засмеется и назовет меня «несообразительной глупышкой». Но Стивен не смеялся.
За долгой беседой я почти забыл, с какой бессердечной тварью говорю, протянул он, оценивая меня холодным взглядом. Фаза преображения завершилась, он стал полностью другим. Я с трудом оторвала взгляд от его холодных глаз и посмотрела на то, с какой яростью его пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа. Представила, как он срезает с моей ноги кусочек кожи.
Куда он ее девает?
На самом деле я не хочу знать. Я где-то слышала, что преступники, такие психопаты, как Стивен Роджерс, даже могут есть своих жертв. Им кажется, что таким образом они впитывают жизненные силы, энергию людей, которых едят.
Мисс Айрленд, позвал меня Стивен, легонько встряхнув за плечо. Глаза внезапно обожгло от яркого света лампы над прозекторским столом. Я потеряла сознание? Мисс Айрленд, тебе больно?
Если скажу «да», он захочет сделать больнее. Если отвечу «нет» тот же результат.
Почему молчишь? Стивен с улыбкой выпрямился. Я повернула голову, не отрывая взгляда от его высокомерного лица с насмешливой улыбкой. Ты всегда молчишь. Я заметил это еще в школе. Почему? Боишься сказать какую-то глупость? А, нет, знаю. Стивен делал свои безумные предположения, постукивая пальцами по подбородку. Каждый раз, когда ты задавала вопрос, твой отец хорошенько выпарывал тебя ремнем, верно? Разве ты не хочешь поговорить с кем-нибудь?
У меня больше не было сил говорить.
Все стало черным.
Все как обычно.
* * *
Эти мучения будут длиться вечно. Я вымоталась и хочу уйти, но не могу бросить Джорджи. Без меня ей конец. Я тоже держусь за нее. Чтобы набраться сил, мысленно дотягиваюсь до нее и сжимаю в крепких объятиях. Говорю ей, что не позволю умереть. Говорю, что она вернется домой невредимой. Лгу ей об этом каждый день.
Когда Стивен бросил меня на пол клетки, я с трудом моргнула и вдруг поняла, что моя голова уже на коленях Джорджи. Она нежно убрала окровавленные волосы с моего лица. Поет песню, пытается успокоить и утешить меня. Или себя. Я не слышу слов. Я слышу только равномерный звон, шум крови, текущей по венам. Чувствую запах гниющего сена.
Сколько дней я смогу выдержать?
Когда нас найдут?
Уже нет сил бороться. Джорджи борется, а у меня не хватает духу. Стивен вытряхнул из меня все, что мог. Сколько дней прошло с момента похищения? Сколько дней прошло с тех пор, как он ранил меня впервые?
Справа вдруг раздался скрип: Стивен отпер клетку и поставил на бетонный пол металлический поднос с едой. Он лишь потому кормил нас, что боялся, что мы умрем до того, как он наиграется. По той же причине он зашивал меня и накладывал на раны повязки. Чудовище.
Джорджи пошевелилась и слабым голоском шепнула:
Кая, ты должна что-нибудь съесть.
Мне повезло, что у меня есть Джорджималенький сгусток надежды на лучшее с кудряшками и испуганными глазами. Я согласно кивнула и, прикладывая немыслимые усилия, попыталась сесть. Джорджи, увидев, что я двигаюсь, быстрыми движениями отползла к двери клетки и через секунду уже подтянула ко мне поднос.
Я приказала рукам действовать, но они не шевелились. Приказала энергии направиться в пальцы, чтобы взять плошку с бульоном и сделать глоток. Джорджи будто читает мыслиона взяла плошку и осторожно поднесла к моим губам. Я сделала глоток, прикрыв веки.
Я одновременно хотела и не хотела знать, о чем она думает. Надеюсь, думает, что выберется; что прутья клетки перестанут угрожающе сдавливать пространство. Но думаю, что глядя на меня, на мое испещренное ссадинами лицо, на пропитанный кровью свитер, прилипший к телу, на покалеченную ногу, она уже перестала надеяться. Она не верит, что выживет.
Выпей, Кая, прошептала она. Пластмассовые края коснулись моих губ, и я открыла рот. Сделала глоток, с успехом поборов приступ тошнотыбульон вместе с кровью попал в желудок, и Джорджи тут же забрала посудину из моих пальцев. Она отставила ее на поднос и притянула меня к себе. Обняла меня маленькими ручонками, крепко прижалась.
В моих глазницах вскипели слезы, но я вскинула голову.
Держись, Джорджи. Она больше не задавала вопросов, действовала на автомате. Думаю, она спряталась. Думаю, у Джорджи в голове есть безопасное местечко. Это хорошо. Пусть остается там. Пусть не спрашивает, почему нас все еще не нашли. Пусть не спрашивает, где мама и папа. Пусть молча гладит меня по волосам, слипшимся от пыли, пота и крови. Пусть не плачет. Пусть продолжает смотреть на меня пустыми кукольными глазами.
Потому что, когда она выберется из клетки, она вернется в сознание и будет в безопасности. Ей нужна помощь. Я сделаю все для того, чтобы Джорджи вернулась домой.
* * *
13 декабря 2012
Ной! Что ты делаешь?!
Ной даже не обернулся, когда мама вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь, выкрашенную депрессивной черной краской.
Почему ты не в школе? У тебя сегодня после обеда тест. Я специально звонила твоей учительнице, чтобы Тут мама заметила в его руках пачку бумаги. Что ты делаешь?
Мам, мне пора.
Нет уж! она схватила его за локоть. Миссис Эллисс была невысокой и хрупкой, но очень грозной женщиной. Сыну она доставала до груди, однако это не мешало сверлить его напряженным взглядом таких же голубых, как у него, глаз.
Ты опять идешь расклеивать листовки?
Мама, Кая пропала. Он повторил это в сотый раз. В тысячный. Он повторял это днями и ночами, чтобы его услышали. Казалось, никто ничего не делает. Ты не понимаешь!
Мама глубоко вздохнула и подвела Ноя к кровати. Они сели рядышком.
Ной
Я видел ее в тот день, оборвал он, уставившись в пол.
Вы учитесь в одной школе, и ты
Я разговаривал с ней. Я видел ее в школе Билли. Она сидела в кресле на первом этаже. Я даже сделал фотографиюона же никого не помнит!.. Он поднял взгляд. Голубые глаза были большими от ужаса. Я должен что-то сделать. Я не могу сидеть на месте. Я не могу. Я не знаю, где она. А вдруг она
Ной. Мама тяжело вздохнула. Ты и так многое сделал. Ты расклеил листовки по всему городу. Ты искал ее с поисковыми отрядами в лесу. Ты давно не спал. Ной Мама накрыла его руку, на которой выступили синеватые вены, и Ной сжался от дурного предчувствия. Давай я пойду с тобой. Ты плохо выглядишь. Давай я помогу тебе. Не делай все в одиночку.
Он встретился с ней взглядом. Она всегда была такойесли не может контролировать, то будет заодно в любом деле. Он кивнул, и она слабо улыбнулась. Невесело фыркнула, встрепав его светлые волосы:
Ну и денек. А я месяц назад запланировала столик в кафе, чтобы отметить твой день рождения!
* * *
Как спалось, мисс Айрленд? полюбопытствовал Стивен. Он придерживал меня за талию, когда вел к страшной комнате пыток. Был так близко, что я чувствовала исходящий от него запах свежести и чая. С его волос на мое плечо, выглядывающее из-под распоротого свитера, падали капли воды. Было холодно. Кожа горела от боли, я изнывала от желания смыть грязь и кровь.
Тебе снились хорошие сны?
Мне не снятся сны. Мне ничего не снится. Я проваливаюсь в небытие и выныриваю из него, чтобы встретить лицо Стивена Роджерса, перечеркнутое чудовищным шрамом. Я возвращаюсь в реальность для того, чтобы без сопротивления следовать в его игровую комнату, где случится то же, что и всегдапытка над моим разумом.
Стивен помог мне опуститься на металлическую поверхность стола. Процедура была стандартной: он стянул на моих запястьях и щиколотках ремни, будто все еще считал, что в любой момент я могу убежать.
Бросая взгляд то на меня, то на ремни, пока затягивал их, он произнес:
Я все еще жду, когда ты сдашься и поговоришь со мной по душам.
Я перевела уставший взгляд на лампу над столом. Сонно моргнула.
Нет.
Нет? Стивен немало удивился, и я обратила внимание на него. Он давно не слышал моего голосацелую вечность. Внутри меня все тут же взбунтовалось: не смотри на него, не говори с нимон никто.
Стивен выпрямился и скрестил руки. Раньше рубашка была белой, а теперь вся покрыта моей кровью. Готова спорить, он спит в ней. Может, даже принимает в ней душ.
Ты хочешь, чтобы я сдалась, но не для разговора. Стивен нахмурился, и его глаза наполнились противоречивыми эмоциями страха и сомнения. Что с тобой случилось в тюрьме? Что случилось, когда заключенные узнали, что ты сделал с пятнадцатилетней девочкой? Что случилось, когда они поняли, какое ты ничтожество? Как быстро ты сдался?
Одним стремительным движением Стивен оказался рядом и схватил мои волосы в кулак. Я едва не вскрикнула. Плечи рывком оторвались от стола, вместе с этим напрягся пресс и на животе полопались швы. На мгновение я решила, что заплачу, но затем в глазах все прояснилось, и я увидела, насколько близко ко мне лицо Стивена. Наши носы почти соприкоснулись. Я увидела его длинные ресницы и глубоко посаженные красивые глаза. У него утонченные черты лица. Как у художника. Как у человека, который живет искусством. Как у человека, который насилует и убивает девочек.
Ты хочешь утешить себя мыслью, что никто не сможет выдержать пыток, прошептала я, и его взгляд мгновенно метнулся от моих губ к глазам. Хочешь знать, что на твоем месте так поступил бы любойсдался.
Я не договорила, потому что рот Стивена накрыл мой, и я сжала губы до боли. Почувствовала укус, но не отступила. Стивен отстранился и слизнул с моей нижней губы кровь.
Даже если бы ты сдох в тюрьме, сказала я, все равно люди не стали бы тебя меньше презирать. Потому что ты ничтожество и всегда таким был.
Его кулак врезался в мой висок. Моя голова дернулась в сторону, и я снова подумала, что заплачу. Перед глазами поплыли круги, но слез не было. А даже если бы были, я бы не остановилась. Я буду продолжать. Молчать. Выводить его из себя. Главноене сдаваться и не играть по его правилам. Главноене умереть.
Ты смотришь на меня свысока даже сейчас?! Он приставил к моему горлу нож. Я затаила дыхание и не шевелилась. Смотрела, как сумасшедшие глаза Стивена едва не вылезают из орбит. Слушала, как его дыхание стало прерывистым, когда, проглатывая окончания, он пробормотал: Ты сдохнешь, и никто не найдет твое тело.
Я не шевелилась: неаккуратное движениеи мне конец. Я все еще не дышала. Если сделаю вдохэто будет его выдох, полный ненависти и желания причинить мне боль. Пусть он выговорится.
И Стивен с удовольствием продолжил, вжимая нож в мою тонкую кожу.
Это вы виноваты. Маленькие девочки с хорошенькими улыбочками. Никто не замечает меня. Никто никогда не смотрел на меня.
В тюрьме тебя многие заметили. Готова спорить, замечали каждую ночь.
Стивен набрал полную грудь воздуха и выдохнул сквозь стиснутые зубы.
Как же мне заставить тебя замолчать? Он сделал вид, что задумался, хотя я знала: план давно готов. Стивен все заранее продумал, ведь именно меня он винил во всем случившемся. Наверное, сидя в тюрьме, он мечтал сотворить со мной страшные вещи. Его рот растянулся в совершенно сумасшедшей усмешке.
Может, отрезать тебе пальцы рук? Или, может, сломать каждый палец по отдельности? Он выпрямился и склонил голову набок, наблюдая за моей реакцией. А когда кости срастутся, я их вновь сломаю. И так снова и снова.
Он думает, что сможет жить на этом заброшенном складе вечно? Весь город рыщет в поисках этой крысы, сбежавшей из тюрьмы.
Вижу, о чем ты думаешь, с усмешкой протянул Стивен, постучав лезвием ножа по краю металлического стола. Думаешь, тебя найдут. Кто-нибудь примчится к тебе на помощь. У меня для тебя новость: никто и не собирается спасать тебя. И никто никогда не найдет твое тело, которое я порежу на кусочки.
Как я и думала, он много фантазирует на эту тему. Я не показала, что боюсь. Возможно, я даже и не боюсь. Уже не знаю.
Стивен задумчиво очертил ножом мои скулы. Он не хотел озвучивать свой вопрос. Пытался спрятать очевидное любопытство, но тщетно.
Почему я не боюсь?
Я разлепила сухие губы. Сделала глубокий вздох. И медленно произнесла:
Если я испугаюсь тебя, то проиграю.
И зажмурилась до боли.
Папа. Мама.
Я не боюсь.
Страх лишь в моей голове. Или я в голове у страха?..
Уже не так важно. Нет, мама, папа, я не сдаюсь. Я никогда не сдавалась. Я не сдалась, когда Стивен провел по моему горлу ножом. Мам, я не сдалась, когда в разные стороны брызнула кровь. Не сдалась, дернув обеими руками, закованными в ремни, когда попыталась прикрыть рану пальцами.
Я не сдалась.
Я не бросила Джорджи.
Я просто умерла.
* * *
Я ничего не почувствовала, когда открыла глаза.
На мгновение показалось, что Стивен Роджерс вовсе не вспорол мое горло, что кровь не хлестала из раны, забрызгивая мое лицо. Но что-то было не так. Мертвая тишина. Не такая. Только что она не была такой.
Стивена не было. Крови не было. Ничего не было.
Я сидела на краю операционного стола свесив ноги вниз, и мысленно обследовала свое тело. Провела ладонью по груди и животу. Одежда сухая, приятная на ощупь, у меня ничего не болит. Я спрыгнула на пол и опустила взгляд под ноги. Я в своих ботинках, не босиком, как прежде.
Что происходит?
Я обернулась вокруг своей оси, все еще ожидая чего-то. Все странно. Неестественно.
Потому что ты мертва.
Я резко обернулась, когда услышала позади себя этот призрачный голос, отразившийся от стен, предметов, скопившихся во тьме бесформенными кучами, и даже тишины.
Из темноты кто-то выступил, я услышала его шаги.
Ты действительно мертва, Кая Айрленд. Мне жаль.
Я молчала, потому что моя смерть была очевидна. Я не чувствую ни боли, ни страха, не испытываю ярости к Стивену
Ты Смерть? Я должна была спросить. Несмотря на то, что он выступил из темноты, он все еще держался в ней. Он и был тьмойсгустком мрачной силы, медленно двигающийся вдоль стены. Он был на приличном расстоянии, но я все равно почувствовала неприятный запах, исходивший от него: пахло медом и сладостями.
Зови меня Безликим. Меня все так зовут.
Фигура все еще находилась во тьме, поэтому разглядеть, как он выглядит, не представлялось возможным.
Ктовсе?
Он не ответил, но когда заговорил вновь, в голосе послышались снисходительные нотки:
Да, яСмерть.
Он не хотел разговаривать со мной. Я тоже не хотела говорить с ним, но сказала:
Я не могу уйти.
Внезапно шаги прекратились, и я затаила дыхание. Не дышать оказалось проще, чем дышать, теперь мои легкие были свободны от омерзительного запаха меда, который казался таким ощутимым на кончике языка, что приходилось постоянно сглатывать. Лучше не вдыхать запах Смерти. Лучше не смотреть в его сторону.
Не можешь? осведомился он с нажимом. Я услышала вежливое удивление и сжала кулаки от отчаяния и тревоги.