Ты же знаешь, он не сказал это, а почти прошипел. Ты же знаешь, где мой дуб.
Каз вылетел из комнаты так, словно за ним разверзлись врата ада, а не стоял маленький мальчик.
Все это глупости, сказал Каз сам себе, пытаясь унять бешеный пульс. Но откуда он знал про дерево?
Каз быстро шагал по коридору с бабочками, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Вместо света в коридоре теперь горели ночники, и бабочки в этом свете казались какими-то летающими медузами. Дойдя до конца коридора, Каз не смог сдержаться и обернулся. Дверь в комнату Эдварда оставалась закрытой. Под ней пробивалась полоска света. На глазах Каза она погасла, сменившись темной щелью.
Каз отвернулся и почти сбежал вниз. И какого черта Тим не пришел? Остального семейства Гораковых тоже не было видно, и этому Каз был только рад. Котлеты для Бобо ощущались через ткань штанов и Каз вытащил пакет, взял обмотанную целлофаном еду в ладонь.
В холле было темно, но из окон доставало вечернего света, чтобы Каз нашел телефон, о котором ему рассказали за ужином. Тот был такого старого образца, как будто бы Каз оказался в прошлом веке. Каз поднял трубку и приложил к уху. Тишина. Не тот телефон? Они его подключают только когда собираются звонить? Сломался? Все эти вопросы некому было задать. Каз повесил трубку на рычаг и вышел на улицу.
Почему-то мысли о том, чтобы не выполнить просьбу Эдварда, у него не возникало. Напротив, от угощения хотелось избавиться как можно быстрее, как и от воспоминаний о странном разговоре.
На улице снова было холодно, еще холоднее, чем днем, но Каз шел быстро. Он забыл посмотреть, а теперь не смог прикинуть, куда именно выходили окна спальни мальчика, но Казу казалось, что тот наблюдает за ним из одного из черных проемов окон.
До дуба Каз добрался быстро. Его яма не была раскопана, или была раскопана и закопана вновь. Проверять наличие кости он не стал, а просто пошел дальше. За домом ухоженные газоны и ровные живые изгороди постепенно превращались в заросли, к которым явно давно никто не подходил. Среди высокой травы нашлась тропинка, и она действительно привела Каза к сооружению, напоминавшему сарай. Двери не было. Каз достал левой рукой телефон, который он успел зарядить, и включил фонарик. Свет не до конца рассекал темноту, но внутри оказалось довольно пусто. Два ржавых велосипеда у стены, какой-то хлам, подстилка из сена в углу. На подстилке лежал ирландский сеттер. При виде Каза он поднял морду и вильнул хвостом.
Привет, шепотом сказал Каз, как будто боялся кого-то разбудить.
Он рад был видеть собаку живой и невредимой. Бобо был симпатичным псом. Даже жалко было его оставлять у таких живодеров. Может, попытаться забрать?
Я тут тебе
Казимир! Что вы здесь делаете?!
От неожиданности Каз вздрогнул, а его пальцы крепко сжались на целлофане, превращая котлеты внутри в фарш.
Пани Горакова, выдохнул Каз, оборачиваясь. Я хотел проведать вашу собаку, выдавил он, сжав зубы.
Собаку? Зачем? резко спросила она.
Ваш сын беспокоился о ней и просил повидать. Я не видел причин не исполнить его просьбу, пояснил Казимир, тщательно выговаривая слова.
Что за чушь, Эдвард никогда не интересовался собакой, отрезала София. Что с ним? Что с Эдвардом?
Я прочитал над ним молитву, и злой дух отпустил его, серьезно сказал Каз. Мы немного поговорили, и Эдвард заснул.
Он теперь
Еще нет, оборвал ее Каз. Нужно провести еще несколько обрядов.
Но мой муж
Я думаю, Эдвард больше не будет проявлять такого поведения, что ваш муж обратит свой гнев в его сторону. А сейчас прошу меня извинить. Я должен идти и готовиться к завтрашнему дню, Каз выдавил из себя все это, тщательно подбирая слова.
Конечно, с достоинством кивнула София.
Каз выключил фонарик и зашагал прочь, к дому, обойдя Горакову. Он быстро вернулся к дереву, и только тогда медленно разжал пальцы, сжимающие угощения от Эдварда. Вся его ладонь была пробита тонкими иглами. Каз снял пакет, и рука тут же покрылась тонкой сеточкой крови, постепенно превращаясь в сплошной цвет. Каз внимательно рассмотрел торчащие булавки, уже почти не обращая внимания на боль. Он сжал руку в тот момент, когда София окликнула его сзади, но чудом удержался от того, чтобы закричать и выкинуть пакет.
Для собаки, значит, пробормотал он.
Каз снова бросил взгляд на дом. Ему показалось, что все окна смотрят на него провалами пустых глазниц.
Глава 7
Тим сглотнул, снова ощущая почти такой же приступ дурноты, как в спальне Каза и как в комнате с рисунками до этого. Он хотел расспросить Кристину более подробно, но она внезапно занервничала и стала выгонять его из комнаты, утверждая, что Тиму нельзя здесь находиться. Несмотря на то, что Тим и правда полагал, что взрослому парню нечего делать ночью в комнате девочки, ушел он со скрипом.
Сначала Тим сначала хотел найти Каза, но потом передумал. Он слишком устал для новых споров. Так что он просто вернулся в свою комнату, зайдя по пути в уборную. Душ или ванну, в отличие от туалета, Тим так и не обнаружил, а спросить забыл. Так что оставалось ему коротать ночь грязным, с нечищенными ботинками и в темноте. Телефон успел разрядиться, как и внешний аккумулятор.
В спальне Тим подошел к зеркалу и остановился напротив. Слабый свет из окна падал прямо на гардероб, позволяя смутно разглядеть свое отражение. Тим подошел к зеркалу ближе и почти прижался носом к нему. Можно ли было увидеть в зеркале что-то, кроме отражения? Тиму показалось, что какая-то тень мелькнула в левом углу, но в этот момент его комнату залил яркий электрический свет. Тим вскрикнул и отшатнулся от зеркала.
Чем занят? спросил Каз, войдя без стука.
Думалотозвался Тим, пытаясь унять бешеный стук сердца.
Вот как. О чем?
О разном.
Каз осмотрелся в комнате Тима, а потом присел на край кровати. Одна его рука была забинтована. Ладонь и все пальцы.
Кстати, я включил тебе рубильник в коридоре, сообщил Каз.
И это рубильник на тебя напал? спросил Тим, кивая на поврежденную руку. Что-то произошло?
А мог бы пойти со мной и все узнать, фыркнул Каз. Куда ты, вообще, делся?
Не по той лестнице поднялся, отмахнулся Тим. Случайно попал в комнату Кристины.
Тим в двух словах пересказал Казу свои приключения в комнате девочки, впрочем, ничего необычного в них не было.
Так понимаю, что отец их бьет, заметил Тим.
Тонко подмечено! хмыкнул Каз. Когда я добрался до Эдварда, его отец как раз размахивал ремнем. Правда, потом пани его жена утащила за ручку разбушевавшегося мужа, дабы я творил экзорцизм. Остальное и рассказать сложно Они здесь все психи. А телефон внизу не работает. Вот это, Каз продемонстрировал забинтованную ладонь, булавки, которые впились мне в руку, когда я случайно сжал угощение, которое Эдвард просил передать их собаке. Сам Эдвард бррр, жуткий. Сначала был миленьким, потом наорал на меня, а потом откуда-то узнал, что я лазил в его тайнике под деревом. Просил нас не уезжать. Даже не знаю, то ли чтобы подсыпать булавок и нам в еду, то ли чтобы мы почаще отгоняли отца с ремнем.
Тим слегка поежился на рассказ Каза, но нельзя сказать, что удивился.
А зачем тебе телефон? спросил он. Кому ты хотел позвонить?
Хотел проверь, работает ли он, буркнул Каз. Я обещал Эдварду вызвать сюда социальные службы. Тебе не кажется, что это надо сделать?
Тим вздохнул, а потом сел рядом с Казом. Они теперь оба отражались в зеркале. Определенно, стоило завесить чем-нибудь зеркала, но заниматься этим при Казе Тим не хотел. Было бы трудно объяснить, почему он это делает.
Я бы повременил с этим, заметил Тим. Мы все еще не знаем, происходит ли тут что-то кроме Карела. Ведь он был таким всегда, а Эдвард начал вести себя странно только недавно.
Или нет, ответил Каз. Мы не знаем точно, окей? Может быть, они все тут уже давно поехали крышей.
Каз покачал головой, будто отгоняя мысли, а потом встал.
Ладно, я предлагаю решить все это завтра. Сегодня с меня хватит, пожалуй. Давай для начала вернем тебе блага цивилизации. Воды у тебя тоже нет? спросил Каз.
Я нашел на этаже только уборную, заметил Тим. А вода ледяная. Не то чтобы, если бы там была теплая вода, я бы стал мыться в толчке.
Каз заржал на это, как на очень смешную шутку.
Пойдем, поищем вместе, предложил он.
Свет в коридоре теперь работал тоже. Они вышли из комнаты и Каз посильнее толкнул дверь рядом с туалетом.
Надо же, притворяется запертой, фыркнул он.
За дверью оказались раковина и ванная. Над раковиной висело помутневшее зеркало. Каз попытался протереть его рукавом, но не вышло.
Здесь все зеркала пора менять, проворчал он. Я сегодня едва смог разглядеть, как мне бриться.
Потом Каз залез в стояк и что-то сделал там, после чего включил воду в кране. Кран пару раз злобно булькнул, а потом из него полилась горячая вода.
Вот так то лучше, заметил Каз.
Ты что, водопроводчик? спросил Тим вместо благодарности.
Он чувствовал себя ужасно неловко от того, что сам не смог справиться со всеми этими проблемами, и от этого злился на Каза. Хотя и понимал, что по сути Каз просто стремился сделать его жизнь лучше. Даже и непонятно, зачем, учитывая, что они не слишком совпадали во взглядах.
Каз на вопрос Тима снова заржал.
Нет, ответил он, я менеджер по закупкам. Просто санузел у меня уже ломался как и электрика.
Каз посмотрел на Тима, как будто бы раздумывая о чем-то.
Все остальное ты тоже не нашел? наконец, уточнил он.
Что именно? озадачился Тим. Тут в подвале есть спа и продуктовый магазин с деликатесами?
От своего последнего вопроса Тим почему-то поежился. Представлял он, что там может лежать в подвале. Скорее всего, если там что-то и есть, им было бы спокойнее об этом не знать.
Каз фыркнул, но его лицо быстро приняло задумчивое выражение. Как будто бы он тоже думал о подвале.
Нет, ничего такого тут нет, ответил Каз. Я про постельное белье и полотенца. Я сам их еле нашел, они в стене
Каз имел в виду неприметную панель, которая пряталась в комнате за дверью. Она открывалась нажатием и внутри лежали простыни, пододеяльники, наволочки и целая стопка полотенец.
Ух ты! ошалел Тим. Да тут можно жить. Если ты не ребенок четы Гораковых, конечно, добавил он. Что еще я должен знать об этом доме?
Каз задумался.
Пожалуй, ничего хорошего здесь больше нет, был вынужден признать он. Зато из скрипучих стульев отличная сигнализация. Я ставлю его к двери, признался Каз. У тебя телефон так и не нашел сети? спросил он, проверяя свой аппарат.
Тим мотнул головой на вопрос про сеть.
Как будто ее тут специально глушат, заметил он. Хотя я бы не удивился.
Он задумчиво подошел к единственному стулу и покрутил его в руках. Тим много раз видел в фильмах, как именно ставят стул, чтобы он работал дополнительным замком, но теперь почему-то не был уверен, что сможет воспроизвести.
Ты думаешь, нас могут прирезать во сне или типа того?
Не совсем Не настолько здесь все плохо. Просто не хотелось бы, чтобы кто-то заходил, пока я сплю.
Почему? с нажимом спросил Тим, потому что ему вдруг подумалось, что Каз может скрывать от него, если видел что-то странное.
Напарник же за рациональные теории.
А тебе бы понравилось, если бы кто-то из живущих здесь к тебе зашел? вопросом на вопрос ответил Каз. Не знаю. Просто мне так спокойней и все.