Ну что ты мелешь! возмутилась бабушка,В твоей музыкалке с утра до ночи домристки-балалаечницы тебя печеньями с плюшками потчуют.
Так то не работе, хочется дома.
Ты на Тоню посмотри, ей только сладкое. В кого она у нас такая
Намекаешь, что не я её отец.
Саша! Типун тебе на язык! Что ты несёшь?
С голодухи, мама.
Я не стала слушать препирательства насчёт моей фигуры, точнее её отсутствия, я как столбик на ножках, и насчёт подлинности отцовства папа любил пошутить, у них в музыкалке там нечем заняться, вот и шутят, кто чей, кто с кем и так далее. Я отнесла торт в холодильник. Пусть, если хочет его уничтожить, сам идёт на кухню, сам открывает дверцу, сам вытаскивает коробку с полкипапа не любил телодвижений по дому, он привык, что ему всё суют под нос, даже трусы и носки по утрам.
Вернулась на террасупапа сидел голодный и злой, бабушка сказала мне мыть картошку. В итоге голодный и обиженный папа ушёл навестить друга детства, а мы с бабушкой продолжили консервирование грибов; время поджимало, остатки вечером на ужин мы хотели папе скормить, но для этого нужно было всё законсервировать, для того чтобы появились эти остатки.
Наконец приехала мама. Я всегда волнуюсь, если она вечером идёт пешком от станции. Темно, у всех собаки. Но хорошо, что посёлок в октябре ещё живёт «ночной жизнью», дороги асфальтовые и сухие, магазин, у которого всегда в это время тусуются бездельники с выпивоном, а когда начинается не асфальтовая, свет из домов указывает запоздавшему путнику ямки и ветки На нашей улице фонари, светло, некоторые живут круглый год, они богатые, поставили за свой счёт. Мама приехала в хорошем настроении, с удовольствием села пить чай, нахваливая торт, она с удивлением рассматривала коробку, потом кусочек:
Ну надо же, бывают ещё такие, раритет. Как в детстве. И безе тут, и бисквит с пропиткой коньяком и кремовая розочка.
Папа наобижавшись всласть и вернувшись от друга, просто накинулся на картошку и отварные опята. Опят осталось как назло немного, мы с бабушкой разбавили опята жареным лучком Остальные томились в маринадном заточении дном вверх.
Красавы! радовалась мама. Она любила рисовать со мной наклейки на банки. Баночки у нас от этого становились, как сейчас принято говорить авторскими, каждая единственная и неповторимая.
Тут, Евгения, такое дело,обратилась бабушка к маме.
Что? испугалась мама.
Игнатий Иванович,начал папа. Мой отец и твой покойный свёкор как ты знаешь
Саш! Ты ближе к делу. Что ты мне про дедушку нашего рассказываешь.
Потому ты о нём не всё знаешь.
Двадцать лет жила бок о бок и не знаю, обиделась мама.
Дело в том, что дедушка всегда радовался маме, именно мама помирила дедушку с папой. Он смирился с папиным бренчанием, когда узнал, какая у него будет невестка. Мама и вправду подарок для любого мужчины: работящая, всё умеет, на работе вкалывает, дома пашет и не жалуется, не красится, одевается просто, всегда в джинсы и свитер. А вот папа любит пощеголять. То ему концертный фрак за сто тысяч подавай, то новый костюмон педагог, ему надо выглядеть. Мама по большей части молчит. Впрочем, я тоже не разговариваю с папой без дела. Папа у нас болтает за всех и читает свои и чужие стихи.
Мама закончила технический институт, и работает по специальности, они в своём институте делают платы для секретных организаций. Плата есть в каждом телефоне, даже в детской игрушке. Но токитайская штамповка, а у мамы в институте платы делают вручнуюни одни высокоточные автоматические технологии не могут заменить их ручную пайку и травление, там сложнейшие схемы. Сейчас мама ещё в институте до ночи, подрабатывает уборщицей.
Бабушка посмотрела на маму с жалостью и сказала:
Евгения! Выслушай! Наш дорогой дедушка был даже не знаю как сказать. Понимаешь: в каждой мало-мальски большой организации были люди, которые следили за другими.
Почему были? И сейчас есть,заметил папа, уплетая торт за обе щёки. Информатором отец был.
То есть? мама ничуть не удивилась, она похлёбывала чай и наслаждалась дачей.
Такие люди докладывали обстановку в коллективе, выявляли шпионов и неблагонадёжных,сказала бабушка.
Не поняла,это сказала я.
Так получилось,сказала бабушка.
Мы не должны были об этом знать, об этом никто не знает,серьёзно сказал папа. Кто-то в институте стал его подозревать. Я подробности не знаю, позвонил домой человек, по голосу студент и рассказал.
Такие вещи были всегда,мама невозмутимо чаёвничала. У нас на работе есть замначальника по режиму. Все знают, кто он и что.
Сравнила,сказал папа. У тебя режимное предприятие
Но дедушка был из негласных. Ты, Тоня, не думай ничего такого. Дедушка никого не оговаривал. Но разной шушеры не терпел.
Какой шушеры? спросила я.
Ну,замялась бабушка. Если кто книги запрещённые читал, самиздат, или, вот, студенты с разными элементами корефанились.
Ну, бабушка, какие элементы? Я если честно ничего не поняла.
Раз в год,сказал папа,дедушка приезжал с таким приблизительно тортом.
Не знаю,сказала бабушка. Почему он стал этим заниматься, я не знаю. Но кто-то должен. Наверное, выбрали дедушку как наиболее подходящего. Он всегда был строг, прямолинеен и принципиален, невзирая на регалии. А для тех, кому всё это сообщалось, нужна была объективность. В любом коллективе интриги, кого-то подсиживают, на кого-то и донести могут, оговорить, а дедушка должен был в случае чего раскрыть интриганов. Объективностьвот главное, что от него требовалось.
Хорошо. А при чём тут мы все? спросила мама.
Евгения! Ты торт ела!
Ах, ну да,зевнула мама. И что? Торт и торт.
Это торт, как тогда! зашипел папа.
Это нереальный торт, сказала мама.
Тоня переняла эстафету! сказала бабушка.
То есть? мама стала похожа на вопросительный знак.
Мы с бабушкой рассказали о произошедшем, о том, как я написала на сайт, о молчаливом и разговорчивомобо всём.
Откажись,сказал папа.
Папа! Там будут неплохо платить, организуют мне индивидуальные консультации раз в месяц.
Платить будут сдельно, за выход на экзамен, сказала бабушка.
Количество экзаменов умножь на ставку и раздели восемь месяцевкрохи. Мы без них как-нибудь. сказала папа.
Папа! А кредит?
Ой, не напоминай! махнула мама. Я не верю, что доживу до его погашения.
Доживём,как всегда успокоил папа. Казалось, его это совсем не касается.
Папа! Но летом у тебя нет учеников. А у меня не будет уборок в квартирах.
Это почему? удивился папа.
Папа! Уборкисезонные. Ты разве не замечал?
Да где ему заметить,проворчала бабушка. Там же фестивали их художественного авторского бренчания.
Да. И что? с вызовом сказал папа.
Ничего, ничего,стала успокаивать папу мама и даже обняла его.
Деньги не лишние будут.
Тут вот какой плюс,сказала бабушка. Абы кому они не предлагают. Они так и сказали, что сразу обратили внимание на фамилию. То есть у Тонианкета.
И чтоанкета? Очень спорная анкета, если на то пошло.
Они искали человека, кто бы смог сдать черчение, вот это главное,сказала я.
Это смотря для кого спорная. Там,бабушка сказала с нажимом на «там» и показала на потолок,там это большой плюс для Тони. Ей там доверяют. И не унитазы мыть у богатеньких.
Тут вот что, Тоня,сказала мама. Вопрос не в унитазах. Тут другое. Сможешь ли ты жить с тем, что кого-то с твоей помощью вывели на чистую воду, уволилитут вопрос этический.
Но если всё будет честно, ведь никого не уволят? спросила я.
Честно ничего нигде не бывает,сказала папа. У нас в школе бесплатной гитары просто нет, а по документаместь. Начальство деньги по своим карманам рассовывает, а я работай.
И до вас доберутся, не волнуйся,сказала бабушка.
Меня будут готовить. И я просто поступаю для себя, куда не поступила в этом году. А для нихмне не сложно, тем более обещают деньги.
Ясно, Тоня. Ты будешь подставной. Подсадной.
Ну Саша,зевнула мама.
В цирке бывают подсадные. В театре бывают клакеры,сказал папа. В интернете их миллион, этих ботов.
Но я не бот, папа.
Ты подбот от слова «подстава».
Оставь Тоню в покое, Саша. сказала мама. Она поможет людям. Тут нет ничего такого. А ты фантазируешь.
Я фантазирую? Я фантазирую?! папа хватал ртом воздух от возмущения.
Ты всегда фантазируешь, Саша.
И торт, и эту коробку я нафантазировал?
Коробка просто нереальная,сказала мама. Это чудо, а не коробка. Надо же! Картон, узоры, всё как в детстве.
И не забывай, Саша,сказала бабушка,что в дедушкином вузе Тоне подменили экзаменационный лист. И задача операции не натянуть Тоне проходной балл, а наоборот поймать на занижении оценки, я так поняла их задачу.
Верно бабушка! я всегда поражалась как бабушка всё умеет сформулировать. Не зря она работала завлабораторией когда-то, у неё до сих пор светлая голова, не то, что у богатых кошёлок, у которых я убираю квартиры. Те только и трясутся, чтобы я у них ничего не украла, и спрашивают, есть ли у меня женихбольше их ничего не интересует. Деньги и женихи. Ещё сериалы и глупые передачи по ТВ.
Значит, деда помнят. Отомстили внучке. Отыгрались. папа никак не мог успокоиться. Но Тоня! У нас на работе все ненавидят детей жалобщиков. У ребёнка ни слуха-ни памяти, а мать пишет, что в музыкальной школе коррупция.
Ой, папа. Это другое совсем. Тут и слух, и память, а фиг, где ты на бюджет прорвёшься.
Я бы знал, Тоня, что такое творится, тоже жалобу, куда надо накатал. Хотя сами понимаете, жалоб боюсь,вдруг выпалил папа абсолютно непоследовательно.
Так что решаем? спросила мама, глаза её слипались.
Всё уже решили, просто поставили вас в известность, как родителей. Важно, чтобы ты, Саша, никому не рассказал, сказала бабушка.
Я-аа?
Ну выпьешь там на фестивале и расскажешь под гитару
Нет,замахал руками папа. Ямогила. Я за славные семейные традиции, пусть они даже бесславные. Дайте уже наконец торта. Или ты, Евгения, всё съела? папа как всегда смирился. Он всегда артачился, артачился, разбухал дома насчёт работы, жаловался на каких-то бардов, которые у него украли мелодию, но на этом все его возмущения заканчивались, в итоге он затыкался, всё заминал, а на работе всегда был как большинство.
Глава четвёртая. Задание выполнено
Когда мама с папой уехали, жизнь вошла в обычную грибную колею, которая порядком надоела. Мысль о том, что каждая баночкаэто деньги тоже перестала радовать. А раскупят ли всё за зиму? Звонок раздался ровно через неделю, знакомый голос спросил: ну как? Я ответила, что согласна, и что как кончатся грибы, так сразу. Отличнопослышалось в ответ, позвоним через месяц.
Я стала посещать двух преподавателей: по черчению и по рисунку. По рисунку ругали, и я была согласна: у меня всё плохо, а по черчению преподаватель, холёная женщина, типичный педагог, хвалила меня. Она научила меня правильно затачивать рейсфедер и показала, как работать тушью. Всё остальное я знала, чем очень удивила моего педагога. Частный педагог! Никогда в жизни у меня не было репетиторов. Дедушка не в счёт, он же свой, родственник. Это были блестящие репетиторы. Так как с рисунком оказалось всё плохо, мне сказали посещать курсы ещё в художественной академии. Сначала я себя чувствовала очень неважно: холёные, красивые люди и рисуют как боги. Первые занятия я тряслась, рисовала совсем слабо, но, освоившись, я увидела, что не только я рисую слабо. За полгода я сделала огромный шаг в рисовании. Мне оплачивали не только репетиторов и курсы, но и проезднойведь я была не школьница и не студентка, а каждая поездка не дёшева для меня. В благодарность я всегда предлагала репетиторам убраться в квартире. Они с радостью соглашались, и всегда платили, я брала с них половину от обычной цены. Педагог по черчению даже уходила по своим делам и приглашала меня раз в месяц железно, и самое ценноерекомендовала подругам. Сарафанное радиоважнее всего, круче любой рекламы, я очень дорожу рекомендациями, я их собираю в портфолиос первого класса в школе нам твердили: ведите портфолио, пополняйте егоя и вела, сначала папка была нищая и пустая, но с тех пор как я стала клинером, дела пошли лучше. Я любила листать своё портфолио, разные распечатки из интернета дипломов школьных этапов олимпиадвыше я не проходила, но на школьном этапе становилась призёром не раз в олимпиаде по технологии. Олимпиады надо было проходить домамне помогал папа, лучше всего у него получалось по мхк и технологии. В мкх много музыкальных вопросов. Мне даже предложили от школы поехать на районный этап, но я отказаласья ж сама по музыке ни бум-бум, по истории искусств ещё хуже, а по драматургии был простой вопросо спектакле Мейерхольда и художнике Баксте, это я знала, когда готовилась ещё к ОГЭ.
Снова я отвлекаюсь Просто не с кем больше поговорить, пообщаться.
К бабушке не выбиралась, так была загружена занятиями, но она чувствовала себя хорошо и говорила, что может позволить себе курить самые хорошие сигареты, так хорошо ей живётся.
В приёмную кампанию мне было всё знакомо. Но, когда садилась к оператору, и наставал момент выбора времени экзаменов, я всегда отзванивала моим «товарищам», они просили перечислить все даты и все потоки и после пятиминутной паузы, диктовали мне, какой поток и какое время мне надо выбрать. Это вызывало жуткое недовольство приёмщиков, меня прогоняли из-за стола, ругались. Но я мило извинялась, шла к председателю приёмной комиссии и скандалиламеня так научили, я наизусть заучила фразы. Чем круче был универ, тем неуважительнее со мной обходились. Но я знала свои права. Я так и говорила: это моё правос подсказки моих режиссёров. Ну а свой универ, где я оказалась шестнадцатой, меня узнали, что было очень приятно. Там было просто, спокойно, я рассчитывала получить на рисунке под сто балловтак меня натаскали новые учителя. Перед экзаменом по черчению в крутом универе, режиссёры со мной долго говорили по телефону и просили по возможности показать всё, на что способна. А больше не звонили. Деньги перечисляли на карту после объявления оценок на сайте универов. Я не сидела как в прошлом году и не ждала оценок. Я знала: за меня сидят и ждут другие люди. Как только приходили на карту деньги, я открывала сайт и с интересом, а иногда и возмущением смотрела на баллы. Меня абсолютно не касалось, что там происходит, я и так знала, что там всё куплено. Но баллы по черчению расстроили меня. Я не знаю, как там чертят другие, всё-таки наверное, линии мои оставляли желать лучшего, но там были задания на построение. Неужели я ошиблась в третьих проекциях и изометрии? Тушью я ни разу не измазала чертёж. Мы с педагогом чертили только на плохом ватмане для гуашиименно такой выдавали в универе на экзамене. Спустя час после того, как деньги на карту пришли и я посмотрела баллы на сайте, в домофон позвонили. Пришёл разговорчивый, он контролировал меня весь учебный год и был что называется куратором. Одет он был в такой костюм, который даже мой папа оценил бы. Он был очень доволен и не скрывал радость, я спросила:
Где вы купили такой костюм?
В Германии,улыбнулся он. Только там надо покупать костюмы.
Ну это не для простых смертных, извините.
Антонина! Какие твои годы! рассмеялся и он и заторопил: Садись за компьютер.
Я зашла на сайт всё той же организации с двуглавым орлом, куда студенты шлют жалобы, и под его диктовку напечатала протестэто он мне так сказал напечатать капслоком. Причём разговорчивый продиктовал мне номер моего же экзаменационного билета, он знал его наиз!
А теперь, Антонина, мы с тобой едем на апелляцию.
Ой! испугалась я. Сейчас?
Сегодня последний день. В здание зайдёшь одна. Там очередь. Постоишь. Когда зайдёшь в кабинет, нажмёшь в кармане эту кнопку. Разговорчивый, улыбаясь своими жёлтыми прокопчёнными зубами, протянул мне малюсенький микрофончик с кнопкой.
Там дырочка. Булавка есть, чтобы к карману прикрепить?
Сколько угодно. Я открыла жестянку из-под датского печенья, нашла подходящую английскую булавку и прикрепила диктофон.
А если я не нажму кнопку, что тогда?
Ничего смертельного. Просто больше писанины, а так аудиофайли тебе не надо ничего писать, присутствовать при очных ставках.
Давайте потренируемся, можно?
Он кивнул. Я отстегнула микрофон, включала и выключала, а потом слушала запись у разговорчивого на телефоне.