Значит, у него в джунглях рука отпала? спросил Даллас.
Все указывает на это, ответила Куинн. Но мы все устали и
Значит, мы здесь не одни?
Не знаю. Может быть, но
Но, может, и нет.
Вероятно, этому есть разумное объяснение, сказала Куинн, но слова прозвучали так, будто она и сама не верила. Надо найти тело.
Джино повернулся и указал на утесы.
Завтра собираюсь подняться туда, взглянуть сверху и понять, что это за остров.
Куинн подошла к Далласу. Он обнял ее за плечи.
А теперь что?
А теперь постараемся максимально обезопасить лагерь и быть начеку. Спать, следить за костром и дежурить будем по очереди.
Херм побрел прочь. Шагал он и комично, и грустно.
Идемте, скоро стемнеет, сказал Джино. Надо подготовиться.
Неумолимо надвигалась ночь.
И они могли лишь надеяться, что ночь придет одна.
Глава шестая
Темнота на острове не была похожа ни на что, с чем они сталкивались раньше. Даже Джино, в каких бы экзотических местах он ни бывал, не видел ничего подобного. Ночь была идеальной и чистой, освещаемой лишь сиянием звезд в небе.
Ощущение от острова тоже изменилось с наступлением темноты. Звуки становились громче и четче. Шум волн, накатывающих на берег, потрескивание костра, дуновение ветра, стук кокосов, падающих с деревьев, или шелест листвы в джунглях словно напоминали о том, что эточуждое место, в котором онинепрошеные гости. В какой-то момент их стали осаждать москиты и какие-то летающие жучки, и лишь дым от костра хоть как-то их отгонял.
Даллас и Куинн сидели у костра, прижавшись друг к другу. Они должны были спать, пока не наступит их черед дежурить. И Даллас был уверен, что пару раз отключался, но заснуть по-настоящему так и не смог. Хоть Куинн молчала, Даллас спал в ее объятиях уже много лет и мог сказать, когда сон у нее беспокойный или неглубокий. И он знал, что она испытывает то же, что и он. Несмотря на истощение, сон приходил к ним лишь ненадолго. Разум одолевали страх, беспокойство, гложущее чувство утраты и тоска по дому.
Джино сидел у костра, повернувшись лицом к джунглям. Каждые несколько минут он пересаживался, чтобы следить и за отрезком пляжа, протянувшимся у них за спиной. Хотя вряд ли он мог видеть далеко в такой кромешной тьме.
Херм и Мердок лежали неподалеку. Даллас не был уверен, спит ли Мердок, но Херм бодрствовал. Очки покоились у него на груди, глаза были широко открыты, отсутствующий взгляд устремлен в ночное небо.
А вот у Харпер со сном проблем не было, она крепко спала, свернувшись калачиком и тихо похрапывая.
Даллас закрыл глаза, обнял Куинн и постарался не думать о доме. Он не мог смириться с этим. После всего, через что они уже прошли, мысль о том, что они, возможно, никогда не покинут это место, никогда не доберутся до дома, не увидят родных и друзей и не заживут прежней жизнью, была невыносимой. Шансхоть и зыбкий, что они вернутся, не давала Далласу совсем потерять рассудок и скатиться в пропасть безумия. Но в тишине и темноте, обнимая любимую женщину, Даллас не был уверен, есть ли у него еще надежда. Возможно, они уже мертвы и просто не знают об этом. Возможно, Дэвису, Андре и Натали повезло, раз им удалось избежать ужасов медленной смерти, вдали от дома. Возможно, для Далласа и остальных кошмар только начинался.
Когда дрёма в очередной раз одолела его, перед тем, как испуганно проснуться, он увидел сон. Или нечто подобное. Даллас знал наверняка, лишь что на какое-то время тело у него перестало болеть, голод и жажда больше не терзали, сознание прояснилось и вернулись силы. Он стал таким, как прежде, чувствовал себя безопасно и уютно.
Он больше не лежал на песке, а вместо этого сидел на задней веранде и смотрел на ночь и маленький, огороженный забором дворик. Куинн была в доме, он слышал сквозь сетчатую дверь, как она ходит по кухне.
А потом что-то в темном углу веранды привлекло его внимание.
Что-то, чего там быть не должно.
Что-то, не совсем похожее на человека.
Кто там? спросил он.
И вдруг почувствовал, что падает, тут же проснулся и снова оказался на пляже. Голова Куинн покоилась у него на груди, а ее волосы щекотали ему лицо.
Херм перевернулся на спину, встал и поковылял прочь от лагеря, отряхивая на ходу рубашку от песка.
Ты куда? спросил Джино.
У меня сейчас такая никотиновая ломка, что я готов отсосать у бомжа за сигарету. Так что я решил сходить до круглосуточной лавки и купить пачку курева. Кто-нибудь что-нибудь хочет?
Я задал тебе вопрос.
Херм остановился, вздохнул и указал большим пальцем на океан.
Мне нужно отлить. Ты не против?
Не уходи слишком далеко.
Есть, капитан. Херм, паясничая, отдал ему честь и двинулся дальше.
Идиот, пробормотал Джино.
Даллас осторожно высвободился от объятий жены и сел. Куинн тоже проснулась, но осталась лежать свернувшись клубочком.
Сменить тебя? спросил Даллас Джино. Мне все равно не спится.
Я могу подежурить еще пару часов.
Куинн приподнялась на локтях и, вытянув шею, посмотрела на Мердока.
Кто-нибудь его проверял?
Все нормально, тихо отозвался Мердок.
Тебе что-нибудь нужно? спросила Куинн.
Вкусный сочный стейк, слабо прожаренный, с пассированными грибами. Запеченный картофель со сметаной и луком. Лобстер в масле. И парочку бутылочек ледяного пива.
Мне то же, что и ему, сказал Даллас.
Вернувшись, Херм посмотрел на тихо похрапывающую неподалеку Харпер.
Ну, разве не мило, а?
Мы тут заказали жаркое из мяса и морепродуктов, сказала ему Куинн, не хочешь составить нам компанию?
Забавно, усмехнулся Херм. Я как раз думал про «Собачий рай», закусочную у нас дома.
Лучшие хот-доги в городе, сказал Даллас.
Я бы все отдал за большой сэндвич с горчицей, кетчупом и гарниром.
Мне всегда нравились их хот-доги с чили. Даллас закрыл глаза, представляя себе еду. Знаешь, что еще там есть вкусного? Картошка фри со специями.
Объедение! добавила Куинн. Если б мы сейчас там оказались, я заказала бы хот-дог с горчицей и большую порцию этой картошки.
Джино поднялся с корточек.
А стейки и лобстеры куда делись?
Я от них тоже не отказался бы, сказал Херм.
А ты в «Собачьем раю» что больше всего любишь, Джино? спросила Куинн.
Я не ем такое дерьмо, усмехнулся тот. Это ж отрава.
Но вкусная отрава, возразил Херм. Черт, стейк тоже не самая здоровая в мире еда, но это же не мешает тебе есть его? К тому же если б ты попробовал в «Собачьем раю» луковые колечки в кляре, то
Джино прервал его, подняв руку, и мгновенно обернулся на джунгли. Вглядываясь во тьму, он водил глазами по опушке туда и обратно.
Что такое? спросила Куинн и села.
Вместо ответа Джино шагнул к джунглям.
Джино? произнес Даллас.
Все оставайтесь здесь. Он повернулся и растворился в темноте.
Несколько секунд никто не шевелился, все молчали.
Наконец Мердок спросил:
Что случилось?
Все будет хорошо, шепотом заверила его Куинн. Нам нужно просто посидеть тихо минутку.
Внезапно остров погрузился в мертвую тишину. Даже ветер стих. Остались лишь потрескивающее пламя костра и неумолимая тьма за пределами отбрасываемого им света.
Вскоре из ближайшего участка джунглей появился Джино. К костру он вернулся целым и невредимым, хоть и явно озадаченным.
Что случилось? спросил Даллас.
Не знаю, нахмурившись, ответил Джино. Ничего.
Тогда в чем дело? спросил Херм.
Мне послышалось, что там кто-то шевелится, но, похоже, я ошибся.
Где именно?
В кустах.
Так послышалось или нет?
Джино подступил к нему.
Я только что сказал, что послышалось. Но, похоже, я ошибся.
Ты? Ошибся? Брось, не может быть.
На Джино снизошло какое-то жуткое спокойствие. Было в этом что-то тревожное. Что-то хладнокровное и хищное, как у замирающей перед броском змеи.
Мы все устали, сказал Даллас. Джино, почему бы тебе не попробовать отдохнуть, давай я недолго подежурю, а?
Я и сам могу
Да, знаю, но все равно можно я посижу. Отдохни немного.
Казалось, он еще целую вечность буравил Херма взглядом, после чего ответил:
Хорошо.
Затем, когда он лег рядом с Харпер, а Херм сел у костра, Куинн подползла к Мердоку успокоить, что все в порядке. Затем присоединилась к заступившему на дежурство Далласу.
Иногда мне кажется, что он хочет, чтобы Джино надрал ему задницу, прошептал ей Даллас.
Однажды тебя не будет рядом, чтобы спасти его.
В любом случае, я не уверен, что смогу спасти. Джиноэто натуральная пороховая бочка.
А Хермспичка, прошептала Куинн.
Примерно через час она уснула, положив голову мужу на колени. Даллас не спал, старательно наблюдая за джунглями и окружающей тьмой. В какой-то момент он оглянулся и увидел, что Джино и Харпер приникли друг к другу. Насколько он мог судить, они оба спали. Даллас не привык видеть Джино столь уязвимым. И тут Далласу пришло в голову, что за все годы знакомства он еще никогда не видел Джино таким. Его напористость и бравада исчезли, и он стал похож на спящего ребенка, невинного и беззаботного.
Затем Даллас взглянул на Мердока. Из-за пораненных глаз сложно было понять, но, похоже, он тоже спал. Об этом говорила равномерно вздымающаяся и опускающаяся грудь.
Херм все еще сидел у костра напротив него и таращился на пламя.
Господи, мужик, а ты чего не спишь? тихо спросил Даллас.
Тот поднял глаза и посмотрел на него сквозь пламя. Даллас никогда еще не видел у Херма такого взгляда. Было в нем что-то пугающее. Будто у него внутри поселилась ненависть, едва сдерживаемая ярость. Похоже, пороховой бочкой был не только Джино.
Ты в порядке?
А ты? Херм снова перевел взгляд на огонь. Разве кто-то из нас в порядке?
Даллас не ответил.
Ночь тоже молчала, храня свои секреты. А тьма продолжала наступать.
* * *
Когда солнце выглянуло из-за горизонта, жара сразу же начала усиливаться и вскоре стала невыносимой. Остров пробудился и тоже ожил. Но океан в то утро был на удивление спокойным. Обычно огромные, обрушивающиеся на риф волны сменились медленными и едва заметными.
По планам, сегодня Джино и Даллас собирались пересечь джунгли и подняться на вершину утеса, чтобы увидеть весь остров целиком. Куинн и Херм тем временем возьмут заостренные палки и постараются изловить пару рыбин. Или хотя бы прочешут камни у берега дальше по пляжу, в поисках крабов или других съедобных ракообразных. Несмотря на возражения и желание присоединиться к остальным, Харпер пришлось остаться в лагере, поддерживать огонь и присматривать за Мердоком.
Стоя в тени пальмы, Даллас привлек к себе жену.
С тобой ничего не случится?
Куинн усмехнулась.
Да ты что. Я в состоянии о себе позаботиться. Ты же знаешь.
Только будь осторожна. Видишь ли, на крутую стерву ты не тянешь.
Постараюсь. Куинн приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Я люблю тебя.
Даллас был уверен, что он никогда не любил Куинн больше, чем в тот момент.
Я тоже тебя люблю. Скоро вернусь.
Джино же попрощался с Харпер, чмокнув ее в лоб и шлепнув по заднице. Потом жестом указал Далласу следовать за ним и первым зашагал к джунглям.
Завязывайте, голубки.
Мне пора, сказал Даллас, стараясь улыбнуться как можно убедительнее.
Береги там себя.
Даллас кивнул, затем повернулся и бросился догонять Джино. Они углубились в джунгли и стали пробиваться сквозь густые заросли, потом свернули в сторону утесов. Чем сильнее они углублялись, тем сложнее становилась местность. Без мачете или топора, чтобы прорубать заросли, идти было непросто. И когда примерно через полчаса они нашли подъем, ведущий к утесам, заросли стали почти непролазными. Джино и Даллас вымотались и истекали потом, поэтому ненадолго остановились передохнуть.
Джино стянул с себя майку, обвязал вокруг головы и приспустил сзади один край, прикрыв шею.
Здесь никак не спрячешься от солнца, сказал он. И так до самых утесов, поэтому постарайся как можно лучше прикрыть голову.
Даллас устало кивнул, но у него не было сил снимать доставшуюся после смерти Натали футболку. Она была ему мала, промокла от пота и прилипла к телу, но хоть как-то уберегала от солнца.
Джино вытер лоб и, прищурившись, посмотрел сквозь переплетение лиан, деревьев и густого кустарника на возвышающиеся вдали утесы.
Мы почти пришли, сказал он.
Но этот последний отрезок пути будет чертовски сложным.
Склон хоть и крутой, но не вижу ничего страшного.
По сравнению с чем?
Поверь, я поднимался на склоны и похуже. Это ерунда, к счастью для нас.
Я сейчас много чего чувствую, мужик. Но только не счастье.
Ярдов через сорок джунгли закончатся и начнутся камни, корни и лианы. Просто, по возможности, держись рядом. Если что, не стесняйся, говори, понял? Не захочешь с такой высоты скатитьсявсю кожу обдерешь о камни.
Даллас согнулся, упер руки в бока, стараясь отдышаться. Он был в более-менее хорошей форме, но уже не обладал выносливостью, которую всегда воспринимал как должное.
Едва почую опасность, заверещу как малое дитя.
Годится. Джино слегка улыбнулся.
Они постояли молча еще несколько минут, Даллас подтянул кроссовки. В кроссовках все лучше, чем босиком, но эти были ему велики. И всякий раз, глядя на них или трогая их, он вспоминал, что носит обувь мертвого друга. На каждом шагу вспотевшие ноги скользили в них взад-вперед, поэтому Даллас уже заработал пару мозолей.
Когда вернемся в лагерь, тебе нужно будет уплотнить их чем-нибудь, сказал Джино. Отрежешь пару лоскутьев от одежды Нэт и засунешь внутрь, чтобы ноги не скользили. Иначе к концу дня сдерешь кожу до мяса.
Хорошо. Даллас попытался покрепче завязать шнурки. Отчасти это помогло. Слушай, мужик, могу я спросить тебя кое о чем?
Спрашивай что угодно, ты же знаешь.
Строго между нами. Как по-твоему, что случилось с Андре?
А по-твоему?
Даллас удивился, ненадолго задумался, потом ответил:
Не думаю, что это как-то связано с акулой или рифом. Что бы ни случилось, это произошло в джунглях, где мы нашли его руку. Как оторвало, не знаю, но точно в джунглях. И, если я прав, мы на острове не одни.
Проблема в том, что я не могу придумать логичного объяснения, и, пока мы не узнаем наверняка, это будет лишь еще одно высосанное из пальца предположение, и я не собираюсь ломать над ним голову.
Безумие какое-то, вздохнул Даллас.
Они снова замолчали.
Ты боишься? наконец спросил Джино.
С тех пор как первый шторм смыл нас за борт. А ты?
Джино медленно покачал головой:
Если здесь что-то есть, это оно должно бояться меня.
Даллас поверил. Потому что в тот момент ему тоже стало страшно от взгляда темных глаз Джино. Как ни странно, это успокоило Далласа.
Ну, пошли, сказал Джино. Если будем рассиживать слишком долго, мы поджаримся на этом солнцепеке.
Только после вас, шеф.
Когда Джино вскочил, готовый преодолеть последний отрезок джунглей, Даллас оглянулся и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Уже не в первый раз он чувствовал, что они с Джино здесь не одни. Но, несмотря на тревогу, он ни словом не обмолвился об этом. Если опытного и наученного Джино ничто не настораживает, то наверняка беспокоиться не о чем. «Или он тоже заметил, но не говорит?»подумал Даллас. Но он уже начал отставать, поэтому выбросил страхи из головы и двинулся сквозь заросли к вершине утеса.
* * *
Вернувшись в лагерь, Куинн едва закончила обрабатывать раны Мердока, почистив и просушив их, как тот быстро заморгал правым глазом, тем, что был целее другого. Мердок задышал всей грудью, потянулся к Куинн и неуклюже, но нежно обнял за плечи.
Боже мой, тихо произнес он.
Что такое?
Я вижу. Не очень хорошо, как в тумане, но я тебя вижу.
Куинн улыбнулась. Наконец-то хоть какие-то хорошие новости.
Это же замечательно, сказала она и тоже обняла его за плечи. Теперь отдыхай и постарайся не занести в раны грязь.
Я устал уже лежать без пользы. Я же капитан, я
Ты принесешь больше пользы, когда полностью поправишься. Ты чудом поправляешься, но не переусердствуй. Отдыхай. Как врач велю.