Именно Отец Смолгард нашел для Ирвина работу и жилье, когда тот внезапно объявился в деревне спустя добрых тридцать лет. Без лишних вопросов и недоверия, за что Ирвин был ему благодарен.
За несколько месяцев спокойной жизни в Гринтоне Ирвин пообжился и уже, глядя на знакомые холмы и каменные домишки, ловил себя на чувстве, будто не уезжал никогда из этих мест. Здесь ничего и никогда не менялось.
Очередной рабочий день на территории охотничьих угодий подходил к концу. Бригада уже сворачивала работу, когда тяжелый деревянный брус придавил и рассек левую кисть Ирвина.
Кровь сначала синим пузырем набухла на тыльной стороне ладони, а потом засочилась по рукаву. Синяк расползался по опухшей кисти.
Ну, всё, дальше мы сами! присвистнув, сказал один из рабочих.
Что там?
Ирвину руку размозжило.
Я ж говорил, надо было заканчивать в шесть, поспешно ввернул второй. Руку не сломал хотя бы?
Да вроде нет, пошевелил онемевшими пальцами Ирвин.
Он выругался себе под нос, обмотал платком руку и, попрощавшись с рабочими, побрел по-над каменной изгородью к дороге.
Вечерняя прохлада сгущалась под ветвями деревьев. Узкая проселочная дорога вела к деревне и старому гринтоновскому каменному мосту через Суэйл. Ирвина поселили в жилой пристройке дома вдаль по Суэйл-Холл-лейн, улочке протянувшейся на запад от главной дороги. Почти на окраине Гринтона и одновременно недалеко от центра.
В пристройке, обросшей к лету цветущими кустарниками, размещалось всего одно жилое помещение и чулан.
Туда он дошел за десять минут. Поврежденная кисть начинала пульсировать изводящей жаркой болью.
В сумраке Ирвин вошел в темное помещение своего жилища, не зажигая света. Не замечая тёмной фигуры, сидящей сбоку стола, лицом ко входу. Размотал платок и над ведром обдал руку кипяченой водой из чайника. Кровь, смешанная с водой, со звоном ударилась о дно жестяного ведра.
Где Джульетт, Ирвин? раздался спокойный женский голос из темноты.
Мужчина вздрогнул, выронил чайник и резко обернулся. В полумраке блеснули два сизых зрачка на белом лице молодой брюнетки.
Не теряя времени, Ирвин метнулся за спрятанным ружьем и направил в её сторону, положив ствол поверх предплечья раненой руки. Он знал, ружье заряжено. Лично проверял, каждый раз уходя на работу и возвращаясь с неё.
Изящным мановением тонких рук возле стола чиркнула спичка.
Катрина Вэллкат зажгла фонарь.
Теперь Иривн Фэннинг мог разглядеть незнакомку. Правильностью аккуратных черт она сошла бы за англичанку, но проглядывала в её облике и экзотическая южная красота, непривычная глазу простого британского рабочего. Одежда её оказалась необычна. Брюки для конной езды, высокие сапоги с голенищем, укрепленным гравированными металлическими латами и кожаный дорожный плащ с капюшоном, лежащем на плечах.
Уходите немедленно, иначе мне придется выстрелить! решительно скомандовал мужчина.
Где твоя дочь, Ирвин? на новый лад терпеливо повторила вопрос Катрина.
Она говорила на английском, со свойственным для лондонских аристократов произношением. Это было обусловлено наиболее частым общением с представителями светского общества и кланом Астрид Сандерленд.
Простите, я предупреждал, через участившееся сбивчивое дыхание проговорил Ирвин и нажал на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
Катрина бросила на пол горсть патронов. Ирвин ещё раз нажал на спусковой крючок для верности. Уже отчаявшийся и застигнутый врасплох предусмотрительностью незнакомки, заранее разрядившей его оружие.
Поскольку мы прояснили ситуацию с ружьем, предлагаю вернуться к главной теме, по-прежнему спокойно заговорила Катрина. На протяжении последней недели ты четырежды посещал дом Уоткинсов, трижды ходил в гости к Дорстанам и два раза заглядывал к молочнику. Вопрос: в каком из этих мест прячется Джульетт?
Вы следите за мной?
Ирвин, на кону жизнь Джульетт и всех жителей деревни. Скоро сюда доберутся те, кто послан убить твою дочь. За то, что она знает. Они хотят заставить её умолкнуть навсегда.
А что здесь делаете вы?
Я приехала получить чрезвычайно важные знания. Внять твоей дочери. И помочь вам скрыться.
Ирвин недоверчиво переступил с ноги на ногу.
Однажды я уже видел леди вроде вас. Ей тоже хотелось много чего услышать, и она была так же настойчива. Волчица в овечьей шкуре. Навряд ли и вы хотите помочь. Может быть, мое ружье не заряжено, но вам придется уйти, пока я не вышвырнул вас отсюда.
Катрина встала и стремительно подошла к Ирвину. Он был на голову выше её, худощавый, но крепкий.
Не приближайтесь, замахнулся он ружьем.
Наемница легко вырвала ружье из его рук и отшвырнула.
Если бы я была тебе врагом, я бы вырезала всю деревню дом за домом, не тратя время на вопросы. И так добралась бы до Джульетт.
Катрина взяла наполовину опустошенную бутылку виски, что стояла на полке позади Ирвина и сняла полотенце с крючка. Намочила спиртным ткань, и протянула раскрытую ладонь, чтобы он позволил ей помочь ему:
Твою рану нужно обработать.
Ирвин неуверенно потянул носом и осторожно протянул поврежденную руку. Катрина принялась обтирать кровь с его кисти, промакивая и приминая рваные края кожи полотенцем, смоченным виски.
Ирвин стоял в растерянности, а Катрина продолжила говорить:
Я понимаю, тебе тяжело. Дни спокойствия сочтены. Тебе пришлось бежать из дома, оставить жену и детей на милость судьбы ради спасения дочери, и вам совершенно некому довериться. Но вы не в безопасности здесь. Вас найдут. Прячась в Северном Йоркшире вы лишь оттягиваете неизбежное. У Джульетт дар. И тебе не под силу её защитить. По какой-то причине именно вам с дочерью выпало нести этот крест. Если ничего не предпринять, Джульетт убьют за то, что она знает. Послушай меня, воззвал спокойный голос наёмницы в глубоком молении. Она заглянула в его глаза, а палец её лег на его запястье, туда, где бился пульс. Это произойдёт. Если вас нашла я, найдут и они. Сюда направляется Нобилиор, наёмник бессмертных. Превосходный следопыт, посланник самой смерти. Тебя будут пытать. Сломают дух, подчинят твой разум своей воле. Гринтон зальют кровью. А потом убьют Джульетт. Дай людям, что живут здесь, спокойно дожить свой век. Доверься мне. Спаси себя и дочь.
Слова эти прозвучали для Ирвина так проникновенно, что он ощутил опасный соблазн поверить ей. Меж тем, прикосновение и зрительный контакт обеспечили Катрине если не полную власть над сознанием смертного (в вопросах чрезвычайно важных для человека гипноз лордоков не имел достаточной силы), то хотя бы расположение Ирвина.
Довериться и добровольно сунуться в волчью пасть? спросил Ирвин с горячностью человека, осознающего, что на кону всё, что ему дорого в этом мире. В глазах его металось сомнение. Вы просите о невозможном. Кто вы такая, что уговариваете меня отдать собственную дочь на вашу милость?
Катрина разорвала полотенце надвое, отделяя пропитанную кровью часть, и перевязала руку Ирвина чистым лоскутом.
Я та, кто обеспечит вас местом на корабле через Атлантику, сказала она. Океан сотрет ваш след, а в Новом Свете нет кланов и некому желать смерти Джульетт. Когда Джульетт расскажет мне всё о своих видениях, я помогу вам исчезнуть. Решайся, Ирвин. Во имя жизни Джульетт.
Уж такого ответа он точно не ожидал. Удивление и несмелая надежда скользнули по лицу Ирвина. Взгляд его метался. Наёмница точно знала, какое решение он примет.
Свет в пристройке Ирвина погас.
После вечерней молитвы Джульетт Фэннинг готовилась ко сну и расстилала кровать, когда в маленькое окошко её комнатки постучались с улицы. Джульетт с недоумением глянула в сторону окна, за которым из сумерек проглядывали могильные плиты церковного двора. Пугливой по натуре она не была, поэтому приглушила свет газового светильника на стене и подошла к окну, присматриваясь.
Она жила в доме приходского священника, который занимал отец Смоллгард. Они с Ирвином решили, что рядом с церковью безопаснее, и если они разделятся, то так её сложнее будет найти.
Времена, когда это могло сработать, закончились с минувшим заходом.
Увидев голову отца, она поспешила открыть створки. Ирвин стоял сбоку от окна, в зарослях кустарника. За плечом у него болтался зачехленный приклад ружья, обрезанного по совету Катрины.
Пап? Что ты здесь делаешь?
Тише! Собирайся, нам надо уходить. И погаси свет.
А что-то случилось? шепотом спросила Джульетт.
Потуши сначала свет.
Хорошо.
Погасив светильник, Джульетт вернулась к окну, перегнулась через подоконник и выглянула на улицу.
А зачем нам уходить?
Мы уезжаем.
Как! Совсем? огорчилась Джульетт. Но я не успею собраться.
Просто одевайся. Возьми только самое необходимое. Вылезай через окно. И не оставляй отцу Смоллгарду никаких записок на прощение.
Ладно. Поняла. Жуть как невежливо получится.
Белокурая девушка скрылась в окне на несколько долгих минут. Потом из окошка вылетела полупустая дорожная сумка, куда Джульетт набросала несколько вещей, а затем и сама она спрыгнула на траву. За это время она успела завязать волосы и накинуть плащ.
Кто это с тобой? увидела Джульетт стоявшую за плечом отца Катрину.
Наемница вышла вперед и протянула руку:
Меня зовут Кэтрин Уолкотт. Я помогу вам уехать из страны.
Джульетт оглядела Катрину удивленно. Со смутным беспокойством глянув на отца, Джульетт настороженно пожала руку Катрины. И в следующее мгновение, как пальцы наёмницы сжались, Джульетт покачнулась, будто теряя сознание, и повалилась ничком.
Ирвин успел подхватить дочь, прежде чем она упала.
Осторожно, крошка! Вот так, проговорил он, помогая ей стать на ноги. Тебе нехорошо?
Джульетт взялась за голову и тут же нашла глазами Катрину. По прямому взгляду девчонки, по расширившимся зрачкам и ошеломленному лицу, наёмница поняла, что что-то произошло. Нечто скрытое даже от её проницательного взора.
Левая рука Катрины незаметно коснулась кинжала квилона, спрятанного на ремне за спиной под тяжелым кожаным плащом. Она догадалась, что Джульетт каким-то образом поняла, кем на самом деле является Кэтрин Уолкотт. Сейчас девчонка выдаст её. Ирвин предпримет какую-нибудь глупость, которая превратит его в помеху для Катрины, и наёмнице придется действовать. Какое нежелательно кровавое начало.
Опомнившись и твердо встав на ноги, Джульетт быстро поправила волосы.
Я просто у меня закружилась голова после прыжка из окна. Оно оказалось выше, чем я думала. Всё в порядке, правда.
Точно? испытывающе спросила Катрина.
Джульетт посмотрела на неё долгим взглядом. Многозначительно. И с толикой осознанного любопытства. Будто понимала, что перед ней стоит представительница совершенно другого биологического вида.
Точно, легко и решительно уверила Джульетт.
Тогда пора идти. Тебя ищут лордоки. Ты понимаешь, о ком я говорю?
Думаю, да, беспокойно облизав губы, кивнула Джульетт, затем взглянула на отца. Пойдёмте. А по дороге ты мне расскажешь, как вы познакомились. Ой, что у тебя с рукой?
На работе поранился.
Ирвин подхватил сумку, закинул через плечо, и втроем они зашагали к главной дороге Гринтона. Им предстоял долгий путь. Джульетт задумчиво шагала рядом с отцом, внимательно рассматривая шедшую впереди новую знакомую отца.
Под опрокинутой бездной ночного неба Катрина вела их к повозке, приготовленной на проселочной дороге за Гринтоном. Наёмница молчала, перебирая в уме причины столь странного поведения девчонки. Сомнений почти не оставалось. Джульетт узнала в ней вампира, но сохранила тайну Катрины. Почему?
Ирвин закинул сумку и зачехленный обрез ружья в повозку и помог Джульетт забраться в кузов, а сам сел на сиденье ездового, рядом с Катриной.
Править буду я, твердо сообщил Ирвин, хватая вожжи. А затем поинтересовался: Куда, по-вашему, мы должны ехать?
В Дарлингтон. Нужно успеть на утренний поезд до Йорка, ответила Катрина.
Отец Джульетт присвистнул, встряхнул вожжи, голосом послал пегую тягловую лошадь и, когда кобыла двинулась, мягко принял её на вожжи править упряжкой он умел и справлялся с этим делом, несмотря на травмированную руку.
Тогда поедем вдоль реки, через Ричмонд, сказал Ирвин. Это самая короткая дорога. Часа через четыре окажемся в Дарлингтоне. Но это будет поздняя ночь, что нам делать там в такой час?
Отдохнете в номере, который я сняла для вас.
Вы, похоже, всё предусмотрели, прищурившись, почесал щетинистый подбородок Ирвин и погрузился в размышления. Скажите, а откуда вы столько знаете о вампирах? У моей-то дочки были видения, и то мы ничего об этих адских тварях не знаем.
Ирвин, что ты слышал о фонарниках? в ответ спросила Катрина и пристально вгляделась в его лицо.
О ком? Фонарщиках?
Фонарники. Тебе знакомо это слово?
Фонарники? задумался Ирвин. Нет, не слыхал.
Наемница ещё на время задержала цепкий взгляд на Ирвине, когда он смолк, потом повернулась назад, к кузову, в котором сидела пророчица:
А ты, Джульетт, знаешь что-нибудь о фонарниках?
Это была проверка. Триумвират допускал, что вся шумиха вокруг пророчеств девчонки могла быть спровоцирована орденом фонарников для того, чтобы выманить лордоков из тени и угодить в западню вампироборцев. Существовала вероятность, что Ирвин и Джульетт могли оказаться фонарниками. Но Катрина в этом сомневалась.
Боюсь, что нет, мисс Уолкотт. Они хорошие или плохие?
Полагаю, что хорошие, ответила Катрина. И даже в своих видениях ты ничего про них не видела?
Я не видела в своих ведениях ничего хорошего.
Их ответы окончательно развеяли настороженность наёмницы. Ложь она бы заметила. Джульетт отозвалась без запинки, не взглянув на отца. Никаких признаков волнения и нерешительности. Или сговора. А Ирвин он слишком прост, чтобы притворяться.
Я расслышала горечь в твоем голосе, заметила Катрина.
Так и есть, мисс Уолкотт.
Ну так что, спросил Ирвин, с чего это вы так осведомлены о вампирах?
С притворной убежденностью и горячностью, будто сама верила в святость их миссии, Катрина рассказала об организации, призванной во имя всего святого бороться с вампирами и отстаивать жизнь рода человеческого.
Они и зовутся фонарниками. Несущими свет во тьму. За несколько веков, что ведут они свою войну, о вампирах удалось скопить немало сведений. Знание есть оружие, а невежество погибель. Я одна из них.
Коварству этого честного признания не было границ. Катрина знала, что Ирвин и Джульетт подумают, будто она говорит о фонарниках. Собственные выводы убедят их сильнее, чем любые её заверения.
А ты, Джульетт, возможно, обладаешь ценнейший информацией, которая послужит благому делу, заверила Катрина, обернувшись к пророчице. Но девчонка ответила лишь взглядом, полным смятения.
Весь путь до Дарлингтона, единственной в окрестностях железнодорожной станции, Джульетт молчала и не спала. Наёмница чувствовала её взгляд на себе. А Ирвин продолжал задавать вопросы, на которые Катрина неизменно давала ответы, притуплявшие его бдительность. К концу дороги повязка на его руке пропиталась кровью. От усилий рана, видимо, разошлась, и Катрине пришлось взять вожжи самой.
Джульетт смогла подремать только под утро, когда они устроились в тесной комнатке, снятой для них Катриной в отеле через улицу от железнодорожной станции Дарлингтона.
Засыпая на пахнущей «Отбеливающей содой» постели в полумраке, казавшемся ей чужим и недружелюбным, она спросила отца:
Ты доверяешь мисс Уолкотт?
Не очень, крошка. Нам теперь опасно доверять людям. Но оставаться в Гринтоне было бы небезопасно. Тут я, пожалуй, ей поверю. Если нас нашла мисс Уолкотт, то найдет и кто похуже, звучно вздохнул Ирвин и умолк на время. Ну а ты ей доверяешь?
Доверяю, с осторожной искоркой надежды прошептала Джульетт.
Почему?
Просто предчувствие.
Эх, крошка, не знаешь ты, что бывает у людей на душе. Никому нельзя доверять, пока делом не покажут, чего они стоят. Ну да ладно, поспи немного. Надо набраться сил.