На белом шелке, одетый в свой единственный, купленный еще по случаю выпускного костюм, лежал Сашка. Челюсть была чуть скошена, левый глаз остался открытым, но синяя радужка вместе со зрачком скрылась где-то за верхним веком. Андрей наклонился и поцеловал черно-белую ленту с церковно-славянской вязью, лежащую поперек обескровленного лба, и отошел в сторону.
По завершении прощания состоялась поездка на Нагорное кладбище, открытое в начале года и уже заполненное наполовину. Аккуратный холм стылой земли и деревянный крест с вытравленными на табличке датами: «15.10.1992-20.09.2013» на фоне безрадостного серого неба стоял перед глазами Андрея всю обратную дорогу. Поминки были назначены на шесть часов вечера все в том же «Грехе».
Красный неон вывески был предусмотрительно погашен: клуб сегодня официально закрыт для гостей. Об этом хозяин сообщил во всех социальных сетях, принося обычные по такому случаю извинения. Отсутствие музыки, составленные вместе столики, выдернутые из уютных ниш, и выключенная подсветка барной стойки необъяснимым образом наполняли помещение унылым казенным запахом. На поминки собралось значительно меньше людей, чем на похороны: в основном одноклассники, пара-тройка знакомых с института, несколько потерянного вида мужчин, пришедших явно, чтобы поддержать мать усопшего. Риты среди собравшихся не было: еще после поездки на кладбище она сообщила Андрею, что побудет сегодня со Светой, предварительно взяв с него обещание, что с ним все будет в порядке.
После первой рюмки пшеничной зазвучали первые разговоры, в основном о каких-то малозначимых и забавных событиях из жизни Филина. Однако по мере возрастания градуса все чаще присутствующие стали искать и находить потайной смысл в последних своих разговорах и встречах с покойным. Как это обычно бывает на застольях, стали образовываться почти изолированные группы, обсуждающие свои догадки. Занятое Андреем место находилось на пересечении двух таких групп. В одной шло обсуждение возможной трагической любви, в другой полушепотом говорили о вероятных проблемах с наркотиками. При попытках соседей-ораторов вовлечь его в одну из дискуссий Андрей делал вид, что чрезвычайно увлечен стоящим перед ним «Цезарем». На самом деле его единственным поставщиком калорий за этот вечер была пшеничная водка, расставленная на столах из расчета бутылка на гостя. Все чаще за столом стали мелькать фразы из разряда «наверное, это я виноват, надо было тогда с ним встретиться, поговорить, ведь он звонил мне где-то за неделю». За ними шли утешения с последующим самообличительством в душевной черствости. «Так быстро без причины не хоронят» вторая по распространенности фраза, сказанная полушепотом больше дюжины раз.
Когда изрядно перебравшая четверка одноклассниц решила съездить к бывшей классной руководительнице (той самой, о которой Сашка не говорил без мата со времен старшей школы), дабы сообщить ей скорбную весть, Андрея затошнило. Без верхней одежды, в одной черной шелковой рубашке, он нетвердыми, но быстрыми шагами покинул зал, взбежал по лестнице и выбрался под мрачное небо, подернутое белесой дымкой.
Извините, закурить не найдется? обратился он к мужчине, одиноко сидящему на парапете крыши спиной к потухшей вывеске.
Да, конечно, только я курю крепкие, вглядевшись сквозь водочную муть в лицо обладателя хриплого баритона, Андрей узнал в нем хозяина заведения и спонсора сегодняшних событий.
Вы Ярослав, ведь так? Меня зовут Андрей. Филин, то есть Саня, был моим другом.
Приятно познакомится. Он говорил о вас. Вы ведь психолог?
Хреновый, видать, из меня психолог, раз такое просмотрел.
Боюсь, никто из нас не ожидал чего-то подобного.
Не хочу показаться одним из тех придурков, которые ни черта о нем не знали, но мне кажется, он давно замыслил что-то подобное. Ведь он даже пытался мне рассказать, а я, осел бесчувственный, все прохлопал.
В том, что случилось нет, вашей вины.
Сорокаградусная диета топила лед бесчувствия в душе Андрея, он начинал сердиться, еще не понимая, на кого именно.
Нет, есть! И ваша тоже! Он ведь и с вами заговаривал на эти темы. А вы несли какую-то ахинею про покаяние, мол, сходи-ка лучше в церковь, недокуренная сигарета вылетела из взволнованной руки и покатилась, подгоняемая порывами ветра, по черному покрытию крыши.
Вы не понимаете! В последнюю нашу встречу он уже был готов променять право первородства на чечевичную похлебку.
Что вы несете?
Он, как и вы, готовился продать душу.
Горизонт предательски качнулся. Лишь при помощи собеседника, вовремя ухватившего его за плечи, Андрею удалось устоять на ногах.
Наша с вами беседа может подождать. Вам нужно отдохнуть, сегодня был тяжелый день. Если вам интересно, приходите завтра, часа, скажем в два. Мы спокойно все обсудим. А сейчас вам лучше ехать домой. Я вызову вам такси, если назовете адрес.
В помятом алкоголем мозгу сработал нужный механизм, и Андрей заплетающимся языком назвал и дом и улицу. Перед его бессмысленным взором проплыла массивная дверь, лестничный пролет, полупустой гудящий бар, знакомая официантка, протягивающая пальто. Затем ободряющая улыбка Ярослава, помогающего втиснуть непослушное тело на заднее сиденье серебристого «немца».
Приехали, не оборачиваясь, буркнул водитель. Андрей пошарил по карманам и протянул ему мятую сотку
Так по договору же.
Смутившись, он выбрался из такси и, слегка покачиваясь, добрался до входной двери. Зайдя в квартиру, он, не разуваясь, лишь скинул пальто. Вытащив, пачку сигарет из кармана, нетвердой походкой зашагал на кухню. Тусклый свет энергосберегающей лампочки озарил до боли знакомый силуэт, сидящий за кухонным столом. Это был Филин, живой и здоровый. Только глаза ему заменяли стеклянные линзы, будто впаянные в череп, отделяющие мир от клубящегося внутри него тумана.
-Я ведь предупреждал
Гость заговорил знакомым голосом, вот только Андрей уже не в силах был сохранять сознание.
Глава 3. Наследие
Осеннее солнце, косыми лучами отражаясь от хромированных ножек стола, проникало сквозь закрытые веки Андрея, образуя сосудистую сеть на красном фоне. Возвращаясь к реальности, полулежа на бежевом ламинате, первым делом он ощутил тянущую боль в шее и мерзкий тухлый привкус во рту. Пока Андрей разворачивался, чтобы взять кружку и налить себе воды из стоящего вблизи раковины фильтра, взгляду его предстал ночной призрак. Он сидел поодаль от стола, на выдвинутом еще вчерашним утром Ритой табурете. Андрея качнуло, и он оперся о стену.
Какие мы нежные, с ухмылкой заговорил сероглазый, Да ты расслабься, выпей водички, присядь. Разговор будет, видимо, долгий.
«Приехали. Вот я и тронулся».
Мне так не кажется. И да, я могу слышать тебя, даже если ты не говоришь вслух. Однако я бы не хотел вести долгий диалог подобным образом, потому как мысли имеют свойство путаться и смешиваться, приводя разговор к сумбуру.
Нечто знакомое в его исключительно приятном тембре голоса гипнотическим образом успокаивало Андрея, будто смиряя его с окружающей действительностью.
Ты ведь моя галлюцинация, верно? Ты просто не можешь быть Филином.
В одном ты точно прав: я действительно не Филин. А вот насчет галлюцинации не ручаюсь. Я не могу говорить с уверенностью насчет своей природы и происхождения как минимум потому, что родился я, если можно так выразится, всего какую-то неделю назад. Ты сам выбрал мне имя, и так уж получилось, дал мне этот облик.
Мутное воспоминание о странной беседе, приснившейся, как сейчас казалось, в какой-то прошлой далекой жизни, тут же пронеслось перед глазами.
Но почему именно Сашка?
Вчера я уже говорил: я ведь я предупреждал. Но ты отрубился раньше, чем я успел договорить. Я так выгляжу, потому что ты отказался осознанно давать мне облик, и за дело взялась та часть тебя, которой плевать на мнение твоего эго. Последнюю пару дней ты настолько был поглощен печальными событиями, что я просто не мог бы выглядеть иначе.
Кто ты вообще такой, черт побери?
На этот вопрос мне будет сложно ответить. Но ты же не ищешь легких путей, правда? Здесь я могу лишь предполагать, опираясь скорее на чувства, нежели на факты. В том состоянии, в котором я находился прежде, отсутствовала сама концепция мысли и времени. Насколько я могу судить, я все время был с тобой, пытаясь помочь тебе в трудные минуты жизни, пытаясь обратить на себя внимание. Ты же сознательно игнорировал меня, сводя на нет все мои усилия. Иными словами: «Часть вечной силы я, всегда желавший». Впрочем, дальше ты сам знаешь.
Намекаешь на свою инфернальную сущность?
Просто демонстрирую свою осведомленность в твоих даже не сформированных мыслях, он помолчал, наслаждаясь смятением, отразившимся на лице Андрея, или люблю театральный пафос. В общем, забей, у всех свои недостатки. Лучше выпей воды, желательно с каким-нибудь анальгетиком, и присядь. Нам все еще есть, о чем поговорить.
Головная боль пересилила нежелание подчиняться советам странного гостя. Андрей бегло пошарил по ящикам гарнитура; отыскав заветную таблетку, жадно запил ее и приложил холодное стекло стакана к грозящему вот-вот лопнуть лбу. Свободной рукой он поднял поваленный при вечернем падении табурет и сел напротив Клотта, опершись локтями о стол.
Так о чем мне говорить с галлюцинацией?
Оставь эти титулы. Можно просто по имени. Например, о том, что за вами ведется охота. Ты же не думаешь, что смерть твоего друга и та тусовка в квартире Хромого просто совпадения?
Намекаешь, что это не был суицид?
Может, и был, однако вопрос в том, совершил бы его твой друг без помощи извне?
О какой помощи ты говоришь?
Помнишь, что с тобой творилось в ночь перед похоронами? А ведь это всего лишь милое приветствие от той твари, которая вас преследует. Своего рода визитная карточка. А твоего друга он мог обрабатывать целую неделю. Бьюсь об заклад, что над ним он потрудился серьезнее, чем над простой посылочкой для тебя.
Допустим я тебе поверил, в этот момент собеседник чихнул, сказав шепотом в кулак слово «ложь», и все же, зачем кому-то охотится на нас?
Ты ставишь меня в неловкое положение, заставляя говорить о том, в чем я сам не могу разобраться. Честно говоря, я не знаю, какие цели преследует охотник, но точно знаю, что в тот вечер нам удалось помешать ему закончить начатое. Думаю, он хочет это исправить.
Интересно, как же мы ему помешали?
По всей видимости, тот ритуал и вправду имел какое-то отношение к Открытию. После него в тебе стала расти бездна, и мне пришлось выпрашивать у тебя имя, чтобы иметь возможность изолировать ее внутри тебя. Возможно, что в момент пробуждения мы смогли избежать нависшей угрозы. Если бы я больше знал о Той Стороне, мне было бы проще объяснить.
А я уж начал думать, что ты сам оттуда и должен все об этом знать.
К сожалению, это не так. Я знаю лишь то, что известно тебе самому, до момента моего, так сказать, рождения. Не исключено, что знания мои несколько качественнее просто в силу твоей личной невнимательности, но сейчас не об этом. Мой тебе совет: узнай как можно больше о Той Стороне. Расспроси Олега, для начала пока это единственный доступный нам источник знаний о ней. Неплохо бы разузнать побольше и о Хромом тут, я думаю, можно и сестренку подключить. Чем больше ты соберешь информации, тем скорее мы поймем, с кем имеем дело и как ему противостоять.
Чтобы еще сильнее подкрепить свой бред?
Ну и осел же ты, парень! сероглазый беззвучно ударил кулаком по столу, вбей ты уже себе в голову, что я не какое-то дурацкое психическое расстройство! Да, меня видишь только ты, но я настоящий, как и угроза твоей жизни. Мы в одной лодке, приятель. Не станет тебя я тоже наверняка сгину. Мне просто нет смысла тебя обманывать. Хотя бы подумай над моими словами, а если захочешь пообщаться, просто позови.
Неизвестно, как долго Андрей просидел бы за внезапно опустевшим столом, пытаясь размотать клубок своих мыслей, если бы не телефонный звонок, наполнивший пустую прихожую. Вздрогнув от неожиданности, он поспешил обшарить карманы пальто, висящего на крючке сбоку от входной двери, в поисках источника столь болезненного для похмельной головы звука. «Странно, незнакомый номер». Он нажал: принять вызов.
Добрый день, Андрей! зазвучал в трубке бархатистый баритон, вам удобно говорить?
Да, слушаю.
Звоню, чтобы напомнить о нашей встрече. Надеюсь, вы не передумали?
Вообще-то мне сегодня не очень удобно
Очень жаль. Я захватил с собой пару вещей, которые один ваш друг просил вам передать. В таком случае я просто оставлю их в баре. Заберете, если будете поблизости.
Каких вещей? Какой друг?
Наш общий знакомый. Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону
Знаете, я, наверное, смогу подойти к двум.
Подставив ноющие плечи под тугие обжигающие струи, Андрей с наслаждением закрыл глаза. Горячий поток смывал усталость с затекших мускулов, головная боль вместе с тошнотой растворялась в насквозь синтетическом запахе геля для душа. Казалось, что опасный и становящийся все более безумным мир не существует вовсе, пока с этой стороны двери шумит вода. Андрей вышел из кабины только после того, как убедился, что оттер свое тело чуть ли не до скрипа. Опоясавшись зеленым полотенцем, он зашел на кухню, чтобы включить чайник; затем, оставляя за собой вереницу влажных босых следов, ушел в комнату одеваться.
Первая за сегодня сигарета ударила в голову, возвращая тошноту, но кремовый сладкий напиток усмирил резкий никотиновый удар.
«Мне нужно, нет, просто необходимо взять себя в руки. Да, я сейчас разговаривал с собственной галлюцинацией, но этому есть вполне разумное объяснение. Недосып, ночные кошмары, алкоголь, опять-таки. А если нет?»
Ему стало душно и захотелось на улицу. Зашнуровал коричневые «оксфорды», затянул узел шарфа поверх пропахшего табачным дымом воротника пальто. Два оборота ключа, четыре лестничных пролета и заедающая подъездная дверь.
Солнце миновало зенит, под острым углом бросая лучи на озябший двор с линялой детской площадкой по центру. Черные нервы деревьев впивались в закатное небо. Путь до «Греха» занял меньше получаса. Стеклянная входная дверь оказалась открыта, несмотря на табличку «Режим работы», гласившую, что с воскресенья по четверг заведение открыто с четырех до четырех. Андрей миновал пустой холл и широкую лестницу и оказался в темном помещении бара. Единственным источником света служили светодиодные ленты, ползущие вдоль стеклянных дверей фирменных холодильников, стоящих по краям барной стойки. Не отыскав никого в полумраке, он решил позвонить.
Я подошел, сообщил он в трубку.
Хорошо, я выйду и встречу вас через пару минут.
Я, собственно, уже поднялся в бар, дверь внизу была не заперта....
Так даже лучше, сейчас буду.
Через минуту лампочки, заточенные в клетки черных металлических абажуров, принялись разгораться, освещая ниши с деревянными столами. Белозубая улыбка, дружелюбное приветствие и короткое, но уверенное рукопожатие.
Пойдемте к бару, я все там сложил до поры.
Порывшись где-то под стойкой, Ярослав выпрямился и протянул ему потрепанную темно-зеленую книжку с некогда золотым тиснением, настолько облупившимся, что Андрею пришлось повертеть ее под лампой, прежде чем он смог прочитать: «Сказки вересковой пустоши». Вслед за книгой он получил ключ с желтой пластиковой биркой и ровными цифрами по обеим сторонам: «04».
Как давно Сашка отдал вам это?
Я нашел их вместе с запиской.
Так значит, есть записка?
Была. Но это были скорее последние распоряжения, чем прощальное письмо. По крайней мере, там не было ни слова о причинах его поступка.
Вы сохранили ее?
Нет, в записке были указания насчет ее уничтожения, поскольку речь там шла, в основном, о работе. И лишь постскриптум содержал просьбу о передаче вам этих предметов.
А для чего этот ключ?
Ярослав несколько замялся.
Боюсь, мне это неизвестно.
В любом случае, спасибо вам. Еще я хотел извиниться за свое поведение вчера, на крыше. Слишком тяжелый день и, пожалуй, слишком много водки
Всякий раз, когда Андрею приходилось извиняться, он ощущал нарастающее тепло в ушах, и голос его предательски вздрагивал.
Не стоит так переживать, я все понимаю.
Андрей засобирался было уходить, как вдруг вспомнил вчерашнюю беседу, а именно слова, повергшие его тогда в шок.
Я, может, сильно перебрал вчера, но мне помнится, что вы сказали, будто Саня готовился продать душу?
Да, по крайней мере, он обнажил ее и выставил напоказ. Так часто происходит перед тем, как совершается эта противоестественная сделка. Мне это известно, потому что я сам из числа отвернувшихся..