«Невыносимо, невыносимо, бесился Вишняков. Я поговорю с ними». Он уже был на веранде, когда вдруг и романс, и пила прекратились. Вишняков прислушался. Минута тишины, и тут раздалась ругань.
Простофиля, пустая голова! Эх ты! Иванова стучала ногами на крыльце.
Ну, забыл, забыл, Иванов разводил руками.
Как теперь? Ехать придется, в такую даль!
Иванов снова развел руками и пошел в дом. Иванова последовала за ним и еще что-то кричала. Спустя пять минут они появились с рюкзаками, закрыли дом и спешно вышли за ворота. Они удалялись по улице, продолжая ругаться, точнее, ругалась одна Иванова, а Иванов слушал. Потом все стихло.
«Скатертью дорога», подумал Вишняков. Он распахнул дверь на веранду, снова приоткрыл окно и сел за стол. «Вот теперь поработаю», сам себе сказал он. И сразу же придумал название первой главы.
5
Вишняков погрузился в мысли о своих моряках. Он наблюдал за жирной мухой, которая ползла по обратной стороне шторы и никак не могла попасть в комнату. И вдруг
Ми, ми, пробасил кто-то. Потом звуки повторились. Ми-ми-ми.
Голос звучал с улицы и врывался в открытое окно.
«Солист оперы», вспомнил Вишняков. Дача Евгения располагалась как раз напротив окна Вишнякова, прямо через улицу.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла, бас становился громче, раскатистее. Потом началось что-то протяжное. А-а-а-а-а!
Дальше на разные лады зазвучали распевки, гаммы, всевозможные вокальные упражнения и, наконец, до Вишнякова донеслись обрывки незнакомой арии на итальянском.
Вишняков решил прилечь пока на диван и переждать. В голову все равно ничего больше не приходило. Он ждал час, потом еще час. И потом отправился к даче напротив.
Вишняков настойчиво и громко постучал в ворота. Пение прекратилось. Залаяли две собаки. Спустя минуту Евгений в объемном бордовом халате показался у входа.
Извините, конечно, но нельзя ли потише. Я работаю и
А я что же? лицо Евгения перекосило от негодования. Я тоже работаю.
За ворота выбежали две таксы.
Может быть Вишняков не успел закончить. Евгений дал понять, что не расположен ничего обсуждать.
Жози, Дафна! Домой! рявкнул Евгений. Таксы засеменили обратно. Замок щелкнул.
Вишняков вернулся на свою дачу. Он решил перекусить. Разбил на сковороду яйца, поджарил колбасу, вскипятил чайник. Потом достал тарелку и приборы и расположился на веранде. Двери не стал закрывать, да это и не помогло бы. Мощный оперный голос разносился далеко и иногда даже заставлял предметы вокруг вибрировать. Или это уже начало казаться Вишнякову. Все идеи из его головы вылетели напрочь. Он глотал свой обед, а в голове резонировал голос: то повторялось «Ми-ми-ми», то начиналась новая ария.
После обеда Вишняков вдруг почувствовал себя очень усталым. Он лег на диван и быстро заснул несмотря на продолжающееся пение.
6
Вечером Вишняков сидел на своей веранде и ужинал. Жареные сосиски, пирожки с яблоками, купленные еще вчера по дороге, и крепкий черный чай. Пение прекратилось, Ивановы больше не приезжали.
Вишняков открыл створки окна своей застекленной веранды и передвинул стол вплотную к окну. Получилось так, что прямо перед его столом раскачивались ароматные цветущие яблоневые ветки. Самая старая яблоня росла как раз под самым окном. С веранды открывался лучший вид на все владения Вишнякова, и еще на дачи слева и справа. Дача слева весь день пустовала, никто там не появлялся. Да и участок этот выглядел запущенным. Возле кирпичного дома росли две пышные яблони и куст сирени, остальная часть участка заросла травой.
Стрекотали сверчки, тонкими голосами перекликались маленькие птички. Вишняков глотал ароматный горячий чай, но вкуса не чувствовал. Хотя внешне он казался спокойным, у него уже второй час дергался глаз из-за нервного тика. «Вот и день закончился», думал он то ли с сожалением, то ли с облегчением. Сейчас ему не хотелось вспоминать о работе. Он достал из шкафчика на веранде плитку шоколада и надкусил ее. Вечернее солнце вот-вот должно скрыться за горизонтом. И тут
Вишняков вздрогнул и едва не подавился шоколадом. Пустующая слева запущенная дача вдруг озарилась теплым светом. Что-то как будто вспыхнуло в окне. И сразу исчезло.
Вишняков вышел на крыльцо веранды. Он прищурился, чтобы лучше рассмотреть кирпичный дом. Окна, как и раньше, выглядели темными. Никаких признаков жизни.
«Показалось, решил Вишняков. Это игра света, так на закате падают лучи».
Он смотрел на дом минуту, две, потом еще несколько минут. Тишина. Тогда он вернулся за стол и продолжил пить чай с шоколадом.
Солнце скрылось, наступили сумерки, сиреневое небо постепенно становилось синим. «Пора включить свет», подумал Вишняков.
Вдруг в темноте что-то заискрилось. Короткая вспышка появилась и исчезла в окне соседней дачи. Потом там что-то вспыхнуло и треснуло. И снова тишина.
«Не на эту ли странную дачу намекал Рудольф из ресторана?» Вишняков пытался поточнее вспомнить, что говорил Рудольф, но толком ничего не припоминал. Вишняков еще недолго понаблюдал за темными окнами дачи слева и пошел в комнату.
Он нажал выключатель, но комната осталась темной. Вишняков стал нажимать выключатель ещеон почему-то не срабатывал. Вишняков подошел к окну и посмотрел на дом напротив. Дача Евгения тоже стояла без света, хотя Евгений точно находился домаего ворота скрипели еще час назад и собаки то и дело лаяли.
Электричество в доме отсутствовало.
7
Тем временем пустующая дача с заброшенным участком на самом деле не была необитаемой. «Дзинь, дзинь», тонко временами дребезжали стекла на небольшой веранде. Пол веранды покрывал мягкий бордовый коврик, медный чайник с загнутым носом стоял на маленьком столеничего необычного. А вот где-то в центре дома явно что-то происходило и двигалось.
Дом, погруженный в темноту, гудел и вздрагивал изнутри. В темной комнате на первом этаже почти не осталось свободного места из-за массивного квадратного стола. Огромный, на всю комнату стол на изогнутых, но прочных ножках жил своей жизнью. Тут стояли бутыльки, склянки, большие и маленькие стеклянные сосуды, в которых что-то булькало и пенилось. Странный прибор из нескольких трубок периодически вздыхал: «Пых-пых пых». И потом из трубок выходил цветной парто желтый, то фиолетовый или зеленый.
Целый ряд стеклянных банок отводился под необыкновенные фиолетовые растения. Прямо с корнями они стояли, погруженные в воду, а фиолетовые листья над поверхностью банок шевелилисьто ли из-за попадающего на них пара, то ли из-за того, что они жили своей жизнью.
Прибор с трубками тускло светился, и в темноте в его отблесках мелькали чьи-то руки. Эти руки постоянно перемещались вдоль стола и брали то один, то другой ингредиент из склянок, слышался стук металлического прибора, разбалтывающего что-то в стеклянной колбе.
Пахло сгоревшей проводкой, и комнату наполнял серый дым, который, однако, уже начал рассеиваться. Но все равно ничего в этой темноте и дыму было не разобрать. Снова замелькали рукитонкие, изящные, быстрые.
На улице стало еще темнее, но скоро небо ярко осветила луна, и теперь в комнате стал виден женский силуэт. Силуэт исчез на мгновение и снова появился, держа в руках две зажженные свечи, которые осветили половину лица. В светлых серо-голубых глазах отразились язычки пламени. Хитрые глаза сощурились и исчезли в темноте. Потом раздался крик: «А-а-а!»
Это был крик, выражающий бурную радость и восторг одновременно. В темноте ничего не было видно, но кто-то хлопал в ладоши и прыгал по деревянному полу. Бутыльки на столе задребезжали и запрыгали, прибор с трубками запыхтел и выдохнул фиолетовый пар.
Получилось! Получилось! восклицал в темноте молодой и звонкий женский голос.
Дачный поселок тем временем погрузился в темную-темную ночь.
8
Все утро Вишняков бегал по поселку, пытаясь решить проблему с электричеством. Он побывал в дачном управлении, потом провел пару часов на телефоне. Наконец, к нему на дачу явился электрик. Он повозился со щитком, потом вышел на улицу и исчез. Минут десять спустя Вишняков услышал, что электрик говорит с кем-то за воротами, и тоже вышел.
Ворота странной заброшенной дачи стояли открытыми. Вишняков подошел поближе и увидел худую старушку, которая разговаривала с электриком. Она была очень старая. «Ей лет восемьдесят, если не девяносто», подумал Вишняков. Несмотря на солнечную сухую погоду старушка ходила в коротких резиновых сапожках неопределенного цвета. Она что-то ответила электрику, и потом они вдвоем скрылись в ее доме.
Спустя час электричество в дачном поселке снова появилось. Вишняков сел пить чай на веранде. Он жевал последний черствый пирожок с яблоками из своих запасов. У него совсем не было времени съездить и купить себе еды, а сегодня Вишняков покупками заниматься точно не собирался. Он хотел покончить со всем побыстрее и сразу же после завтрака начал звонить.
Сначала срабатывал автоответчик, чуть позже просто шли длинные гудки, и никто не отвечал. Потом абонент недоступен, и снова автоответчик. Только к обеду Вишняков дозвонился.
Я хочу вернуть деньги. Дача мне не подходит.
А что такое? весело спросила агент. Вы там всего второй день, так? Посмотрели озера?
Мне не подходит, упрямо повторил Вишняков. Вокруг одни ненормальные. Шумно. Работать невозможно, категорически. Или верните деньги, или найдите мне другой вариант.
Какой же другой? Я вам говорила, сейчас сезон, все свободные дачи забронированы, уже сухо ответила агент.
И чтобы у залива.
Вы подумайте, как вам повезло. Досталась последняя дача, да еще и в таком поселке. А вообще Вы читали договор? Сумма, которую вы внесли, невозвратная. Хотитеуезжайте, а деньги вернуть не могу.
Вишняков не ожидал такого поворота. Он был уверен, что все разрешится и завтра же он переедет на другую дачу, в другом поселке, и чтобы подальше.
Будете съезжать? злорадно спросила агент.
Остаюсь.
Вот и хорошо. Уверена, вам там очень понравится. Еще и на следующий год потом арендуете, голос снова стал доброжелательным и веселым.
Вишняков сидел на веранде и думал. Ничего не поделать, уезжать некуда, а в городе будет еще хуже. Он сходил в маленький дачный магазин на соседней улице, купил сосисок, лапши, хлеба и яблок. Потом в комнате на первом этаже сел за письменный стол и достал свои заметки. План романа «Моряки» все еще не был толком придуман.
В комнате стояла приятная прохлада. Несмотря на то, что еще только заканчивался май, пришла необыкновенная для этого времени жара, около тридцати градусов, и на участке палило яркое солнце. Оно обжигало кожу, и хотелось укрыться где-нибудь от этого зноя. Окна первого этажа выходили на теневую сторону, поэтому здесь все время было свежо и приятно.
Вишняков расслабился, и даже какие-то мысли по поводу приключений моряков вновь начали вертеться в голове. Но тут за окнами послышались голоса, на дачу справа прибыли Ивановы, и на всю округу пронзительно завизжала электропила.
9
Так вы подвяжете этот куст? Вишняков вздрогнул от неожиданности. Он ходил по своим владениям и рассматривал новые растения, которые начали пробиваться сквозь землю под яблонями. Кажется, это какие-то поздние весенние цветы. Иванова появилась внезапно и грозно смотрела на Вишнякова через забор.
Разве он мешает? Вот сколько места, смотрите, Вишняков не планировал ничего менять.
Вы уж подвяжите. Я знаю, как можно сделать. Давайте зайду к вам? вдруг спросила Иванова.
Не стоит, нет, разозлился Вишняков, стараясь все же оставаться вежливым. И вообще, я сейчас ухожу.
Он поторопился зайти в дом и посмотрел в окно из-за шторы. Иванова постояла еще минуту, поглядывая на куст смородины, потом все же ушла.
Вишняков подумал, куда бы он на время мог выйти, и идея появилась. Он взял большую пустую бутылку и ведро и отправился к колонке с питьевой водой за углом.
Вишняков шел по улице очень медленно, стараясь растянуть время. Он набрал воды в колонке и уже собирался двинуться в обратный путь, но тут заметил Евгения, который быстрым шагом направлялся в сторону своей дачи. В руках Евгений держал большой прозрачный пакет с водой, в котором плавали две живые рыбы. «Пусть пройдет», подумал Вишняков, не желая сталкиваться с соседом. Он поставил ведро и бутылку на землю и сделал вид, что отдыхает.
Евгений тем временем почти поравнялся с колонкой, и тут пакет вдруг выскользнул из его рук. Мгновение, и две рыбы запрыгали по земле, вся вода вылилась наружу.
А-а! в отчаянии захрипел басом Евгений. Он наклонился к своим рыбам, хватал то одну, то другую, но они вырывались у него из рук и падали вниз.
Вишняков поспешил к Евгению со своим ведром, схватил рыб и бросил их в воду. Это были два жирных окуня. В воде рыбы пришли в себя и успокоились.
Спасибо! протянул руку Евгений. Я только донесу до дома и верну ведро.
Можно потом, успокоил его Вишняков. А эта рыба
Это мечта, Евгений улыбнулся.
Мечта?
Сделал у себя на участке пруд, запускаю сейчас живую рыбу. Потом буду открывать окно и забрасывать удочку в воду, прямо не выходя из дома.
Вот это да! восхитился Вишняков и тоже захотел иметь пруд с рыбами.
Хм, довольно сказал Евгений и улыбнулся. Он еще раз заглянул в ведро с окунями, которое стояло рядом, и поднял ведро за ручку.
Вишняков взял бутылку с водой, и вместе они пошли на свою улицу.
Но это рыба не из нашего озера?
Нет, я их заказываю. В озере не то. У меня другая рыба будет, крупнее, другой породы.
Вишнякову показалось, что окуни самые обычные, но он не стал ничего говорить. По дороге Евгений рассказал, какой у него сложный график и как важно ему репетировать каждый день. Вишняков с ним согласился.
Они уже были у своих дач. Открывая ворота, Евгений задержался и окликнул Вишнякова.
У меня сегодня гости. Заходи, весело будет.
Да я Вишняков не любил ходить по гостям и пытался на ходу выдумать причину для отказа.
Так, скромный ужин, барбекю. Покажу мой пруд с рыбами. Девчонки будут из хора. Жду, что придешь, и Евгений исчез за воротами своей дачи.
Вечер наступил, на участке Евгения началось оживление. Подъехала машина, то и дело хлопали ворота. Слышались женские голоса и бас Евгения. Он то напевал, то громко рассказывал, видимо, что-то смешное, потому что то и дело раздавались взрывы смеха.
«Идти? Или не ходить?» сомневался Вишняков. Он ничего еще не решил, когда Евгений сам к нему постучался.
Спасибо еще раз, Евгений протянул Вишнякову ведро. Ну, идем?
Вишняков отнес ведро на крыльцо и последовал за Евгением.
А вот и новый гость. Виктор Вишняков, писатель, важно произнес Евгений.
Писатель! Писатель! на гостя с любопытством смотрели девушки в ярких летних платьях. Их было шесть, или семь, или еще больше. Они сидели кто на скамейке, кто на мягких пуфиках на траве.
Лариса, Ева, Ангелина, Виктория, Лана, Тоня, Евгений представил тех, которые сидели у дома. В дальнем конце участка разместились и другие гости. Ворота хлопнули очередной разкто-то еще приехал.
Вишняков впервые рассмотрел дачу Евгенияиз-за высокого забора с улицы ничего не было видно. Большой дом с массивным балконом выглядел капитально. Это не обычный дачный дом, а целый особняк на зеленой лужайке. У дома вдоль газона росли кусты роз.
Покажу мой пруд! Евгений увлек Вишнякова за дом.
Пруд находился прямо под окнами. Он был очень небольшой, но, по-видимому, довольно глубокий.
Скоро будет рыба-а-алка, Евгений с удовольствием растянул слово «рыбалка», представляя, вероятно, как он закидывает удочку из окна гостиной.
О! только и сказал Вишняков. Тут и сказать было нечего. Великолепно.
Гости продолжали прибывать. В основном это были девушкиартистки хора, хотя потом к компании присоединились саксофонист и ударник. Евгений жарил мясо на решетке и шутил с гостями. Он бросал реплики своим звучным басом, обращаясь к девушкам в дальнем конце сада, те смеялись и кричали ему что-то в ответ.
Прямо на лужайку поставили длинный-предлинный стол и узкие диванчики. Гости принялись за мясо, зазвенели бокалы, наполненные вином. Оживление усиливалось, голоса становились веселее. А потом началось пение.
Евгений отодвинул стол и сел на диванчик в центре. Девушки из хора окружили его. С опозданием подъехал тенор из театраВишняков не запомнил фамилию. Откуда-то возникла гитара, которую перехватил Евгений, и началось.
Евгений звучно и с удовольствием запел веселую песню на итальянском. Оказалось, она знакома всем гостям, артистки хора подхватили припев. Голоса звучали удивительно слаженно и красиво. Тенор тоже присоединился к пению, даже саксофонист подпевал немного. Следующей была ария из незнакомой Вишнякову оперы, потом что-то современное. Вне зависимости от жанра аккомпанировала гитара.