Хорошо, нашего. Всё равно. Велела всем заткнуться и услышала его дыхание, вот и всё. Дальше вам надо благодарить гениального врача, доктора Кауфмана, который подполковника спас.
Даже не сомневайтесь, его мы поблагодарим, ответил Егоров и, помолчав, добавил раздосадовано. Но вы-то каким образом оказались снова на месте происшествия?
У нас маленький город, пожала я плечами. Тихий маленький город.
Чтобы занять чем-то руки, я заново поставила греться воду, сполоснула заварочный чайник, отмерила пару ложек чая, пол-ложки зверобоя, несколько вишнёвых и смородиновых листьев Майор смотрел на меня и опять молчал.
Вы сегодня неразговорчивы, сказала я, чтобы разрушить, наконец, эту тишину. Что там происходило, в церкви, не выяснили?
Дьявола вызывали, зло буркнул он в ответ.
Зазвенела ложка, которую я уронила на тарелку.
Да ладно?
Специалисты осмотрели место. Знаки на полу, кострище, в нёмобгорелый скелет кошки Типичное место проведения ритуала.
Я села и взялась за виски.
Слушай, но это же чушь! забывшись, перешла на «ты», однако майор не стал меня поправлять. Какой ритуал сатанистов может быть проведён в древней, намоленной, действующей церкви? Какая тёмная сущность сунется в такое место?
Совсем забыл, что ты пока ничего про это не знаешь, невесело усмехнулся Егоров. Конечно, большинство людей и не узнает никогда ничего такого, но тебе надо. Видишь ли, есть сущности, которым наплевать на святую воду и намоленные места. Они просто жрать хотят, вот и всё.
Ты хочешь сказать, что от них не поможет ни крест, ни обережный круг? спросила я севшим голосом.
Прости, а от тебя поможет? Ты же ведьма, тоже магическое существо!
Ну-у Обережный кругсмотря какой, они разные бывают, а крест я вытянула простенькую серебряную цепочку, на которой висел мамин кипарисовый крестик. Вот. Я его ношу постоянно.
Ага. И я о том. Поэтому тебе нужно учиться защищаться, согласна?
Конечно.
Хорошо. То есть, плохо, вообще-то, уже к полуночи идёт, я устал, как собака он потёр ладонями лицо. Давай так: я дам тебе пару предметов, которые ты будешь носить, не снимая. Как можно ближе к коже. Поняла?
Да.
Сейчас Егоров покопался в карманах пиджака и извлёк монетку.
Обычную монетку. Ладно, не очень обычную: она была серебряной, на аверсе красовался какой-то полустёртый профиль, а над ним была просверлена дырочка.
Надеваешь на цепочку или шнурок Да вон, хоть к крестику повесь! Давай, помогу.
Он зашёл мне за спину и аккуратно расстегнул цепочку. Холодные пальца коснулись моей шеи, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Егоров же нацепил монету и отдал мне всю связку.
Держи, надевай, я послушно завела руки за голову и застегнула замочек. Вот второй предмет, с этим чуть сложнее. Тебе руки приходится мыть постоянно, где-нибудь снимешь и забудешь на раковине, а такие вещи оставлять нельзя.
На его ладони лежало кольцодовольно широкое, плоское, словно сплетённое из серебряного кружева. Я попыталась присмотреться, мне показалось, что извивы проволоки складываются в слова. Но в глазах сверкнуло, и моментально заболел левый висок.
Потому что нечего, это не газета «Известия», чтобы читать, назидательно погрозил мне пальцем Егоров. Так что делать будем, попробуешь на руке носить, или туда же на цепочку повесим? Лучше бы на руке, чтобы максимально расширить защитное поле.
Всё равно при манипуляциях перчатки приходится надевать, так что давай, пристрою на палец и снимать не стану. Да, погоди! я наморщила лоб, соображая. Мне иной раз надо кое-что делать в натуральном виде. Только в рубашке, и чтобы никакого металла не было. Я для этих случаев и крестик снимаю. И как быть с твоими предметами?
Ты имеешь в виду, когда зелья варишь?
Ну да.
Делаешь ты это в доме?
А где ж ещё?
И перед этим обережный круг строишь и всё прочее проделываешь, что положено?
Да.
Тогда на это время обереги можно снимать. Дом на тебя завязан, он тебя защищает.
Ладно.
Я надела кольцо на безымянный палец правой руки, и оно село неощутимо, словно носилось именно здесь всю мою жизнь. Вспомнив, что совсем недавно именно на этом месте было другое кольцо, обручальное с огромным бриллиантом, я потёрла палец и усмехнулась.
Мешает? в голосе майора прозвучала озабоченность.
Нет, всё в порядке.
Ладно. Тогда давай поговорим о месте происшествия, а также о магических тварях и ритуалах.
О башмаках и сургуче, о королях и капусте вздохнула я. Может, завтра?
Завтра пятница, рабочий день. Мало того, дальше у нас выходные плюс праздники. Восьмое и девятое мая. Надо пояснять?
Не надо, вздохнула я. Мне дежурить девятого. Я точно знаю, что к вечеру у нас побитые личности и в коридорах, и в процедурных будут лежать.
Поэтому мне сейчас надо было бы ехать домой и поспать хотя бы что осталось, снова взглянул на часы и поморщился.
Могу положить в гостиной, там есть диванчик.
И ехать утром по забитой дороге? Нет уж, спасибо. Ночью я домчу легко и быстро, а к вам приеду в субботу, восьмого. Постарайтесь до тех пор себя поберечь, Анастасия Александровна.
Буду стараться, Пётр Григорьевич, вздохнула я.
За майором захлопнулась дверь.
Через несколько минут я услышала, как где-то вдалеке завёлся мотор.
«Ага, на сей раз, машину он оставил у детского сада, усмехнулась. Бережёт мою репутацию! Ну что же, расходуем остатки соли на защитный круг и ложимся спать. Завтра новый день, вот интересно, какие приключения он мне готовит?»
Часть 3Муж и его жена
Если б накануне я знала, какие именно приключения ожидают меня в пятницу, седьмого мая, я бы с самого утра из дому не выходила. С другой стороны, если б мы при рождении могли предвидеть все неприятности, которые встретим в жизни, никто бы на этот рискованный эксперимент и не согласился
Но пойдём по порядку.
Утром я безбожно проспала всё на свете: птичий концерт, рассвет, лёгкий дождик, перебранку соседей за забором Проснулась аж в половине одиннадцатого, чрезвычайно довольная собой, своей жизнью и начинающимся днём. Позавтракала, вымыла посуду и натянула «хозяйственные» джинсы: в планах был огород. Пора было сажать на открытые грядки всяческую зелень, особенно ту, что идёт в аптечные сборы, да и редиской с морковкой пренебрегать не стоило. Своя собственная редиска из грядкиэто вам не жгучие твёрдые шарики, привезённые зимой из Израиля или какой-нибудь Аргентины. А ещё меня ждали два парника: огурцы, помидоры, фасоль.
Всё прочее, в том числе цветы, отложила до тех пор, когда земля прогреется.
Когда последнее семечко легло в ямку, я положила на землю ладони, закрыла глаза и забормотала слова, такие древние, что и смысл их уже угадывался с трудом. Потом распрямилась, посмотрела на небоага, лёгкая тучка закрыла солнце, но вроде дождя не должно быть.
Вечером вас всех полью, пообещала грядкам. А сейчас пойду и разогрею остатки борща!
В дверь заколотили в тот момент, когда я подбиралась к креслу-качалке с мыслью расположиться в нём, и до позднего вечера читать какую-нибудь ерунду поувлекательнее.
Ну вот даже интересно, кому я понадобилась так срочно? Приличные люди сейчас, не разгибаясь, картошку сажают, бубнила я, набрасывая на плечи меховую жилетку.
На пороге стояла Наталья Петровна, медсестра из нашей больницы. Мы с ней встречались пару раз в месяц, поскольку она работала в нормальном графике, с восьми до четырёх каждый рабочий день, а я устроилась дежурантом.
Настя! выдохнула она. Беда!
Что случилось?
Кауфман заболел!
Что с ним?
Наталья пугливо оглянулась и бочком вдвинулась в мою прихожую. Потом захлопнула за собой дверь, вцепилась в полы моей жилетки и зашептала:
Ковид у него! Температура зашкаливает, еле дышит
Тест сделали?
Боятся все она опустила глаза. А вдруг помрёт, кто работать будет? Да и страшно.
Почему ко мне-то пришла? Я не врач и не начальство
Так все знают, что ты можешь! Меня Ираида прямо в двери и выпихнула, иди к Насте, говорит, если кто и поможет, так это она
Я слушала через раскрытую дверь, складывая в специальную сумку пузырьки с настойками. Брала их с полок и из холодильника, даже не задумываясь, словно Агния Николаевна вела мою руку. Потом достала из потайного ящика тетрадь и просмотрела последние записи в ней, чтобы, не дай бог, не забыть слова заговора и не перепутать что-нибудь. Убрала тетрадь, вышла в прихожую, где всё так же мялась Наталья Петровна, и сказала:
Пойдём.
Обычно дорога от дома до больницы занимает у меня минут пятнадцать. Обратнобольше. На обратном пути ближние и дальние соседи не только здороваются, но и останавливают, чтобы посоветоваться или спросить о какой-то травке, сборе или настойке из тех, что делала ещё Агния Николаевна.
Сегодня я добежала за семь минут. Уже на крыльце сказала пыхтящей за мной Наталье:
Тест принесите мне, срочно. Кауфман в какой палате?
Да в его же кабинете и положили
Я бежала по лестнице через ступеньку, и в голове у меня крутилась страшная мысль: если это ковид, то началось всё гораздо раньше. Афанасьева позавчера вечером увезли в Ростиславль, и наверняка вирус уехал с ним вместе. Нас закроют на карантин к чертовой матери
Натянула респиратор, перчатки, и вошла в кабинет заместителя главврача.
Да-а, Кауфман был сильно нехорош. Поверхностное дыхание, хрипы, температура явно под сорок Что ж эти девки, ничего не делали, что ли? Первый пузырёк, второй Смешать в мерном стакане по двадцать капель, долить водой до ста миллилитров. Теперь надо взять чайную ложечку и поить.
В двери бочком вдвинулась Ираида. Так и не входя полностью, протянула мне коробочку.
Анастасия Александровна, вот тест, самый новый, только неделю назад привезли.
Двадцать минут я по капле вливала в Семёна Марковича своё снадобье, и с радостью отмечала, что ему становится лучше. Чуть-чуть, но лучше. Теперь он и дышит легче, и красные пятна на скулах почти исчезли. Наконец айфон просигналил, что время подошло, и я с замиранием сердца глянула на пластиковое окошечко.
Выдохнула.
Подошла к двери, распахнула её и громко сказала:
Тест отрицательный.
Рентген показал здоровенное затемнение в правом лёгком и все положенные к этому гадости. Как уж Кауфман, врач от бога, упустил у себя развитие пневмонии?
Не знаю. Про соринку в чужом глазу и прочие глупости всем известно, так что не моё дело осуждать.
Моё делопридти вовремя, как бы пафосно это ни звучало.
Ну да ладно, день пошёл криво, будем надеяться, вечер не подведёт. У меня на него планы.
Май на дворе, самое время для сбора трав. Всё, что упустишь в мае, летом не наверстаешь. И сегодня я планировала наведаться в тот же Большой овраг, но на сей раз собрать травы, требующие вечерней росы. Выпадает она как раз перед закатом, так что часов в восемь нужно идти.
В овраге я провозилась до половины десятого, так что поднималась уже в полной темноте. Сознаюсь, сердце моё замерло к концу тропинки, в том месте, где неделю назад я обнаружила мёртвого лодочника. К счастью, сегодня никто таких сюрпризов не приготовил, и я спокойно вышла к своему дому. Перед тем, как войти в калитку, посмотрела в сторону оврага и удивилась: на противоположной его стороне в окнах большого белого дома горел свет.
Вот-те на! пробормотала я. Это что же, в господском имении хозяева появились? Или купил кто?
Ещё в первые дни моей жизни в Кириллове, когда я только знакомилась с городом и его обитателями, соседка Варвара меня просветила: дом на той стороне оврага принадлежал когда-то здешнему предводителю дворянства, Михаилу Александровичу Замятину. После революции старый дом успел побыть клубом, школой, общежитием для работниц, потом долго ветшал, и, наконец, пару лет назад его начали ремонтировать.
То есть, хозяин у дома есть? спросила я тогда у Варвары.
Есть-то он есть, ответила она таинственным голосом, да только никто его не знает. Говорят всякоеи ростиславский мэр, мол, купил, и какой-то миллионер, а только сюда этот самый хозяинни ногой. Рабочие вот ремонтируют, но внутрь не пускают никого.
Ну, не пускаюти не надо, не больно то и хотелось. В памяти, доставшейся мне от Агнии Николаевны, смутно отложились высокие колонны на фасаде, потолки с лепниной и чудесный вид на Волгу из окон. Кто-то болел в том доме лет тридцать назад, вот её и приглашали посмотреть-полечить