- Иди ко мне,cказала Джессика Кэнди.
Она щелкнула в ее сторону языком и продолжила смотреть на нее.
- Посмотри на нее, - обратилась Кэнди к Рутгеру. - Посмотри в ее глаза.
- Иди туда, - oтветил Рутгер. - Один дубль, помнишь? Мы почти закончили, малыш.
Он дал ей знак, и она направилась к Джессике. Ее сомнения были очевидными. Она старалась следить за дыханием. Труп беспокоил ее больше, чем что-либо другое, но Джессика знала, как работала Кэнди. Она всегда была слегка напугана сначала, до тех пор, пока не погружалась в тему, а затемсумасшествиебелая раскаленная яростьовладевали ей, также как и всегда овладевали Джессикой. Ее глаза закатывались, она оголяла зубы, как будто клыки. Ее волосы хлестали в крови, а ее губы прорывала неистовая кровожадность. Все, что ей требовалось, это немного смелости.
Пока Кэнди приближалась, Джессика взяла ее руку в свою и подвела к туловищу. Они обе наклонились над ним, и теперь язык Джессики был во рту у Кэнди. Она грубо засосала его, в надежде передать ей страсть и разбудить ее внутреннее животное. Их языки боролись, подобно змеям, и как только их поцелуй расцепился, Билли вытащил член из Джессики и обошел стол к Кэнди. По-прежнему влажный соками Джессики, он с легкостью вошел в задницу Кэнди. Джессика наблюдала, как глаза Кэнди закрылись, и Джессика уловила легкий проблеск удовольствия, который она так хотела увидеть на лице Кэнди. Трахая Кэнди, Билли наклонился и начал целовать Джессику.
Этот простой секс продолжался какой-то время, затем Джессика встала и прошла к изголовью туловища. Она наклонилась к голове и протиснула свой язык труппу в рот, в этот момент она почувствовала, как в ее рот проникло несколько маленьких штук, и они начали там вращаться. Джессика попробовала убрать голову, но от
губ, подобно клею, вытянулась трупная слизь и притащила ее голову обратно. Она попробовала откашлять эти странные штуки, которые попали ей в рот, но они провернулись вначале к ее щекам, а затем проскочили ей в глотку.
Жуки, - поняла она.
Они роились внутри Джессики, и она через силу проглотила их. Какие-то из них поднялись по ее глотке и вылетели через нос, пока она откашливалась. Она уперлась руками в плиту и потянула со с такой силой, что когда ее губы оторвались от головы, она упала на задницу.
- Джессика?Кэнди посмотрела на нее.
Но Джессика не могла ответить. Внутри нее разлетался рой. Она чувствовала, как они летают внутри ее легких и пробираются в мозг. Она закашляла и согнулась, ее тело разогревалось. Она чихнула, а когда отвела руку от носа, она тут же подумала, что она покрыта кровью, но внимательно присмотревшись она разглядела, что это просто мухи. Они сияли, как красные гирлянды.
Внезапно ее охватила лихорадка, подобно товарняку, который проходит по самой ее душе. Она почувствовала, как поднимается за счет этого, как будто парит. Сила вернула ее обратно на ноги, и она позволила ее теплу разлиться по телу. Это напоминало, как купание в горячем семени и быть поцелованной тысячей языков. Это было за гранью простого возбуждения, за гранью эротики. Все ее тело задрожало в тысячекратном оргазме, и она почувствовала, как внутри нее закипает жажда крови, как просыпается мощный вулкан. Она почувствовала, что от нее исходит смертельная опасность. Она могла учуять пизду Кэнди и задницу Билли с того места, где она стояла так же, как и запах тел команды, который прятался под парфюмом и одеколонами. Она буквально могла распробовать мельчайшие частицы их плоти, которые наполняли воздух. Она полностью осознавала каждый дюйм своего тела. Ее кожа, натянутая на мышцы, покраснела и покрылась рябью. Ее зубы и ногти немного увеличились, пока количество веснушек становилось больше, a ее волосы завились в локоны.
Власть жажды крови стала всепоглощающей.
Она хотела большего.
Ей нужно было большее.
Повернувшись к Билли она врезала ему по лицу, жестко и грязно. До того, как он понял, что произошло она поцарапала его грудь, разрывая мышцы. Он вытащил член из Кэнди и направился на Джессику замахнувшись.
- Ударь меня!закричала она.
Он нанес ей удар, из-за чего в ее глазах пошли звезды. Она хихикнула, схватила его за задницу и поцарапала и ее тоже. Он схватил ее за половые губы и стал их выкручивать. От этого она стала еще более влажной, схватила его за волосы и потянула его к трупу. С новообретённой силой, она вдавила голову Билли в фиолетовое влагалище трупа. Одной рукой она держала его голову, второй замахнулась и очень сильно ударила по животу трупа. Смесь патологоанатомических химикатов, телесных выделений и гнилых кусков плоти выплеснулись в рот Билли.
- Слизывай!
Джессика толкала Билли глубже в сочащуюся дырку и снова ударила локтем по трупу. Билли вырвало, но она не отпустила его, заставляя его захлебываться желчью. От этого зрелища Мия застонала. Тай отвернулся от камеры, сдерживая рвоту, но у Рутгера было выражение благоговейного трепета, из-за чего Джессика испытала гордость.
Она освободила голову Билли и отступила. Он встал, и ярость в его глазах завела ее. Он бросился на нее и ударил ее головой о стену.
- Сука!
Он нагнул Джессику над трупом и начал ее избивать. Он бил ей по почкам и по заднице. Она описалась от боли, но это уносило ее в те же дали удовольствия, как когда ее царапали граблями. Билли взял свой разгорячённый член и вогнал ей в задницу. Он с яростью начал ее трахать, схватив в кулак ее волосы и оттянув ее голову на себя, при этом продолжая бить ее свободной рукой.
Oткрыв глаза, Джессика увидела, что Кэнди массирует себя пальчиками в нескольких дюймах от ее лица. У нее был кровожадный вид, и Джессика понимала, что ни у нее одной. Ее сестра в безумии вернулась, и она наслаждалась, когда "киска" Кэнди прикоснулась к ее губам.
Билли потянулся за цепью, которая свисала с потолка. К ней был присоединен мясной крюк, он обхватил его и сильно потянул на себя, продолжая трахать Джессику. Поначалу, она была разочарована, что он не пырнул ее крюком, но затем она поняла, что он делает. Он закрепил крюк в животе трупа, проворачивая и вращая его до тех пор, пока он не оголил кишки.
Жажда крови овладела ими всеми.
В качестве небольшой мести, Билли вогнал ее голову во внутренности, она стала обсасывать и вылизывать их, гибкие внутренности извивались под ней, как кальмар. Она стала их жевать, пока ее тело содрогалось от все новых оргазмов, подобно небольшим землетрясениям; ей даже удалось отделить немного внутренностей от живота. Гнилой запах наполнил ее ноздри, и она выпила гниль.
Кэнди обошла Билли и начала целовать его, играя с его яйцами. Он вытащил член из Джессики, поставил
Кэнди на колени и вогнал свой член ей в рот. Она со вкусом заглотила по самые гланды, он буквально ебал ее в лицо с рычанием льва. Джессика встала, в зубах у нее остался шлейф внутренностей, она шлепнула Кэнди по лицу, освобождая член Билли, и взяла его сама. Он был подобен скале. Она взяла один конец кишок и натянула их на член, подобно презервативу, и начала дрочить ему. Кэнди проскользнула под него и позволила его яйцам наполнить ее рот, а носом закопалась в его задницу. Джессика встала на колени и стала дрочить ему кишками, и как только он был готов кончить, она сняла кишки с члена и поднесла его и всю длину кишок к своему открытому рту; и то и другое изверглось ей на лицо.
27.
Жидкий гель, красный и живой.
Капля была всемогущей.
Она растекалась на каждую стену и создавала циклон между потолком и полом. Она застряла в язвах на ногах Гарольда и проникала во внутренности его ног, как сорняки. Это упало с потолка и расплескалось по его голове, проникло внутрь его рта и протекло по его голой груди. Оно покрыло его гениталии, oно размазалось по спине в горячей, кроваво-красной жиже.
Гарольд слышал свой шедевр, Богиню, как она хлюпала, пока закидывала кости Мод, поглощая его сестру глубже в слизь. Он наблюдал, как она поглощает конечности его сестры и отрезанную голову в себя, размалывая ее, искривляет туловище, и чувство прекрасного заставило его покраснеть.
Любовь Богини наполнила его мягким, розовым светом, который обнимал его душу, подобно матери, которая держит в объятьях свое дитя подле колыбели. Его подвал стал ее лоном, в котором она держала его; он был для нее сокровищем, а oна для него была всем. Пустота, которая была в его сердце, теперь была наполнена. Cочетание всех его, когда-то любимых, преисполнялo его больше, чем каждая из них по-отдельности.
- Я люблю тебя, - проговорил он. - Я люблю вас, мои дорогие.
Он почувствовал, как его глаза начинают расширяться и вылезать из орбит. Давление насекомых вытесняло их, но теперь он знал, что они ему больше не нужны. Он поднял обе руки и сжал свои влажные глазные яблоки, оттягивая их дальше, пока они не вышли из головы, а затем он сделал один полный рывок, вырвав их вместе с нервной тканью и отделив их от зрительных нервов. Он слизнул кровь, которая капала из глазниц, и почувствовал, как мухи облепили его лицо, шею и плечи. Они прилипли к слизи, слились с ним, и они просто продолжали приближаться, покрывая его своими пульсирующими телами, пока не покрыли все его тело.. Они жужжали в оглушающем хоре, и когда Гарольд открыл рот, чтобы подпеть им, из него исторгся звук гортанного пениявибрирующий, гудящий, почти нечеловеческий.
Сейчас он был един с роем, а конечности Богини овили его, погружая в его свои пальцы ног и рук. Гарольд понимал, что скоро он станет единым и с ней.
28.
Сидя в душе, обняв руками колени, Кэнди не прекращая плакала. Она чувствовала себя грязной, как будто ее только что изнасиловали, но винить она могла только себя. Это было надругательство над собой. В ее сознании проскакивали картины того безумия.
Что сделано, того не переделаешь. С этим тебе жить теперь вечно.
Каждый раз, когда жажда крови овладевала ей, все становилось только хуже: сильнее, жестче. Власть жажды росла с каждым приступом, питаясь мерзостью, которую они создали. Она полностью не принадлежала себе во время последней съемки. Ее не просто подменили, она как будто была в ловушке внутри себя, как будто она просто наблюдала за собой изнутри своего же тела.
В доме чувствовалось темное присутствие, и Кэнди чувствовала, как оно разрастается, подобно опухоли. Было похоже на то, что любая ужасная и гротескная вещь, которую они сотворили в доме, пропитывалось зловещим чувством. Она понимала, что кошмары того, что здесь произошло будут теперь преследовать ее всю жизнь. Злобное присутствие, которое контролировало съемки, взяло контроль и над ней. Это манипулировало всеми ими. Билли и Джессика исполнили самую страшную часть, но они тоже, как будто погрузились в пучину зла. Она проходила повсюду. Она наполнила дом, подобно проклятью, напудрив дом, странным, пустынным песком и насекомыми. Она по-прежнему была напугана, потому что это было нечто зловещее, и у чего не было каких-то граней дозволенного, и этому нельзя было доверять и, тем более, игнорировать.
Единственным ее утешением сейчас было, что все наконец закончилось. Не будет больше сцен секса и ужаса, который вновь бы погружал ее в темный водоворот. Безумие было позади. Все, что им оставалось, это отснять сцены с идиотскими диалогами, что не должно было занять много времени. Потом она может отправиться домой без боязни, что мафиозные работодатели Рутгера будут ее преследовать. Она покинет этот дом с сумкой, наполненной наличкой, но это было уже не столь важно. Она просто хотела уехать и никогда не оборачиваться.
* * *
Рутгер опрокинул стакан с виски, это был третий за меньше, чем десять минут. Он всегда думал, что уже ничего не может его встряхнуть, но он ошибался.
Надо выходить из бизнеса. Я произвел своё последнее шоу ужасов.
Материалом он был доволен. Этот фильм должен был быть eго самой великой подпольной работой, и он был больше, чем счастлив, оставить все как есть. Он понимал, что картину ждет потрясающий успех. Рынок он знал. Больные ублюдки с катушек слетят от восторга. Вик и его сообщники будут стоя аплодировать от продаж и будут готовы скинуть ему прямо лавину налички за следующую картину, но он знал, что он покончил с этим раз и навсегда. Его сознание уже не могло совладать с этим мерзким бизнесом, он даже волновался, что его психике уже нанесены необратимые повреждения. Он не хотел видеть омерзительный ужас, каждый раз, стоит ему закрыть глаза.
Погруженнoго в беспокойные мысли, его отвлек голос Хавьера.
- Вы - настоящий гений, мистер Малоун. Я знал, что вы хорош для гринго, но до сегодняшнего момента я сомневался насчет вашей гениальности. Но больше нет.
Хавьер присоединился к нему и наполнил себе стакан виски.
- Следует отпраздновать, - проговорил Хавьер.Немного кокса, немного текилы. Могу вызвать пару грязных девочек для нас.
- В любом случае, спасибо, но я сейчас не в настроении для секса. После того, что произошло, сомневаюсь, что у меня вообще когда-либо возникнет для этого настроение.
Хавьер рассмеялся.
- Ну, не у меня. Это была самая заводящая штука, которую я когда-либо видел. Эта девка безумна! Как ее там? Джессика?
- Да.
- Она нас сделает богатыми.
- Вик может с ней подписать контракт, - oтветил Рутгер. - Я выхожу, Кэнди тоже.
Он опрокинул еще стакан. Виски был отличным, но почему-то не имел сейчас эффекта.
- Да вы с ума сошли?cпросил Хавьер. - Вы там блокбастер создали.
- Я стар и выгорел. Думаю, время для отставки.
Хавьер потряс головой.
- Ну, если вы так считаете мистер Малоун.
- Отснимем оставшийся материал, затем - adiós.
- Какая жалость. Растрачиваете свой дар.
Рутгер опрокинул еще стакан.
- Лучше уйти на вершине, не так ли?
Хавьер выглядел разочарованным.
- Хотел бы я снимать такие же фильмы, - c досадой проговорил он, - У меня куча классных идей.
* * *
Как бы он не боролся, у Тоби даже не получалось стряхнуть веревки, чтобы хоть немного высвободиться. Веревки впились в него, из-за чего его запястья были неподвижны, возможно одно из них даже было сломано, что причиняло ему горящую текущую боль, которая разливалась по всему его телу. Он был голоден и хотел в туалет, но это волновало его меньше всего.
Как долго я здесь?
Плотные шторы закрывали окно, так что он не мог сказать - ночь сейчас или день. В воздухе также была странная краснота, подобно туману, и видимо, благодаря ему он был в сознании, но немного плыл. Он боялся, что они возможно используют газ, накачивая его медикаментами, как они поступили с Джессикой.
Ужас прокладывал свой путь через его череп.
Джессика была где-то в доме, занималась вещами, о которых он не хотел думать. Но самым худшим по-прежнему было то, что они с ней сделали. Думая о ее разбитом лице и истерзанной спине, он почувствовал, как по его лицу стекают слезы. Он был большим, сильным игроком в футбол, но он подвел ее. Как ее парень, он должен был защищать ее. Он должен был быть мужчиной, бесстрашным и без тормозов. Но он не был бесстрашным, и мексиканец остановил его.
Тоби жалел, что не заколол его, когда у него был шанс. Он мечтал, что вогнал лезвие в его черное сердце. Он хотя бы должен был начать драку. То, как он ошибся, вызывало у него отвращение к самому себе. Он чувствовал себя как полное ссыкло.
Он молился, чтобы это было последним унижением, которое он перенесет в стенах этого адского дома, но очень в этом сомневался. Худшее еще ждало его впереди, независимо от того, что говорили Рутгер и этот мексиканец. Он был их пленником, и он понимал, что так просто они его не освободят, если вообще отпустят.
Какие ужасные вещи они собираются со мной делать?
* * *
Джессика почувствовала, как они шевелятся.
Они были повсюду под ее кожей, плавая в ее органах и благословляя ее своим жжением. Из-за них распухли ее груди, из-за чего из них потекло молоко. Она чувствовала, как они переворачиваются в ее матке и откладывают своих личинок в ее кишечнике. Это щекотало ее, и она захихикала. Они успокаивали ее, воркуя со своей новой мамочкой. Oна потерла свой живот и напела им детскую песенку, взамен на их любовь.
Она причесывала волосы у зеркала. Они отросли и приобрели более темный, густой красный оттенок, почти рубиновый. С каждым движением расчёски с нее спадала красная пыль, которая стекала с ее волос, подобно воску в лавовой лампе. У нее появилось еще больше веснушекне тех коричневых, которые у нее были всегда, а ярко-красных, подобно цвету пыли. Она выглядела так, как будто впитывала солнце несколько дней. Ее кожа сейчас была больше красной, нежели бледной; теперь веснушки были бледнее, а не наоборот. Ее глаза были налиты кровью, и она покрылась венами. Eе руки были налиты венами, пока мухи путешествовали по ним, как по кровавым рекам.