Усманов выругался, заглушил мотор и вылез наружу.
«Гранта» прочно сидела пузом на бетонной плите. Два колеса беспомощно крутились в воздухе. Была мертвая тишина, выл ветер, и где-то далеко впереди еле слышно громыхала «газель».
Он снова достал телефон.
Я застрял. Здешняя дорога не для пузотерок.
Не волнуйтесь, сказал дежурный. Все выезды перекрыты. Он никуда не денется.
Усманов хмыкнул и зашагал вперед. В этих дебрях были не только выезды.
Это было колдовское заброшенное место, старый холм с древними, заросшими мхом лестницами и зарешеченными круглыми дырами, за которыми начиналось подземелье. Справа тянулась позеленевшая каменная стена, поддерживающая склон. Иногда по ней стекала вода, а где-то сбоку слышалось журчание целого водопада. Засохшие деревья нависали над дорогой, в некоторых местах стену взломали корни, и тогда сквозь трещины можно было разглядеть мрак штолен. Оттуда веяло холодом.
Усманов сперва шел, потом бежал, боясь, что Родионов найдет лазейку и ускользнет от всех, и понимая, что это скорее всего уже случилось. Мир вокруг был похож то ли на декорации к сказке про Бабу Ягу, то ли на кадры из готического фильма ужасов. Трещали сухие ветки, шелестела под ногами прошлогодняя листва и выл ветер.
«Газель» он увидел внезапно.
Она стояла на самом берегу Оки, накренившись и уткнув рыло в бетонное ограждение.
Рядом виднелась старая водокачка, из которой уличные художники сделали достопримечательность. Зияли превращенные в глаза круглые окна. Скалился, показывая язык, нарисованный рот.
Усманов медленно обошел вокруг «газели».
Ни внутри, ни рядом никого не было.
Из ветрового стекла торчал рухнувший бетонный столб. Его остов дыбился пеньком неподалеку. Создавалось впечатление, что столб упал в тот момент, когда машина проезжала мимо.
На капоте краснели пятна крови.
Кровь была и на ограждении, и на земле, там, где начиналась тропинка, ведущая в сторону зарослей.
Сквозь деревья можно было разглядеть нагромождение краснокирпичных развалин. Сверху нависал холм, на вершине которого несколько дней назад нашли идол с головой Саши Белого.
Усманов задрал голову, стараясь разглядеть смотровую площадку.
Не бывает таких совпадений, пробормотал он и пошел к развалинам.
***
Солнце садилось, превращая руины в царство теней.
Красные полосы лежали на обрушенных стенах и кучах мусора.
Усманов не знал, что здесь было раньше, но развалины впечатляли. Они были похожи на остатки средневекового храма, сквозь которые прорастали корявые деревья. Стены были изрисованы граффити, непонятными символами и еще более непонятными рисунками. Он даже остановился на пару секунд, разглядывая один из нихгипертрофированную голову человека с прорезью для монет.
Темные пятна попадались все чаще и вскоре слились в полосу, будто человек полз, истекая кровью. Пол был исковеркан, проломан и зиял глубокими дырами.
Стояла мертвая тишина, Усманов шел медленно, но все равно каждый шаг отдавался эхом.
Наполовину обваленная лестница привела его вниз, где нависали над головой искореженные балки и торчали со всех сторон трухлявые доски. Здесь было темно, свет падал только из дыр в потолке и его было недостаточно. Усманов достал мобильник и вспомнил, что не предупредил дежурного.
Связи не было.
Луч света выхватил из темноты нагромождения мусора и многочисленные проходы сквозь кирпичные стены. Это было похоже на полуразрушенный лабиринт. Воняло сыростью и гнилью.
На одной из стен Усманов увидел перевернутую пентаграмму, выцветшую и заросшую плесенью, и, наконец, вспомнил, где читал про эти развалины. В сводках происшествий, лет десять назад, когда их облюбовала секта сатанистов и проводила обряды с человеческими жертвами. Где-то здесь должны были остаться бездонные резервуары, куда сатанисты скидывали тела.
Он достал пистолет.
Где-то капала вода и шумел ветер, а тут, за ближайшей стеной, слышался едва различимый скрип, будто кто-то царапал ногтями по бетону.
Усманов вжался в стену и осторожно выглянул.
Глеб Родионов грудой камуфлированного тряпья лежал в коридоре. Красноватый свет из трещины в потолке падал на его спину, а дальше, за ним, был только мрак, и в этом мраке Усманов вдруг разглядел угловатую фигуру.
Существо повернуло длинную заостренную морду.
Длинный багор с крюком на конце вонзился в спину Родионова.
Существо дернуло багор на себя и потащило тело дальше, оставляя на плитах кровавый след.
Ни с места! крикнул Усманов сорвавшимся голосом.
Оно присело от неожиданности, рвануло багор на себя, вырвав крюком кусок камуфляжа. Резко оглянулось. Блеснули круглые глаза.
Все было тихо и смутно, как во сне, и Усманову вдруг нестерпимо захотелось пошуметь.
Грохот выстрела ударил по ушам.
Пуля выбила кусок кирпича над головой чудища, и оно отпрыгнуло назад.
Стой!
Существо уносилось вдаль зигзагами, прыгая от стены к стене. Руки дрожали, и пули только поднимали клочья пыли вокруг него.
Проклятье, рявкнул Усманов, перепрыгнул через тело и бросился следом.
Неровный пол дыбился остатками плит, торчали доски и куски арматуры. Существо то и дело ускользало во мрак, и Усманову приходилось бросаться вперед, рискуя сломать голову, чтобы не потерять его из виду.
Коридор ветвился, переходил из одного помещения в другое, менялся на низкие проходы с арочными сводами и снова вылетал на открытое пространство, где над головой синело вечернее небо.
Черная тень мелькала впереди, выбивая багром искры из кирпичей. Потом юркнула в очередную дыру и исчезла.
Усманов остановился.
Со всех сторон его окружали темные проходы, ведущие в никуда. И из каждого в любой момент можно было ждать удар багра.
Эй! Без глупостей! Территория оцеплена! соврал он.
Ответа не было.
Снова была мертвая тишина.
Луч фонарика метался от одной дыры к другой, но там не было ничего, кроме покрытых плесенью кирпичных стен.
Он протиснулся было в один из тоннелей, но быстро вернулся, уткнувшись в тупик. Сунулся в другой и шел до тех пор, пока не увидел под ногами широкий черный провал. Дна видно не было. Далеко внизу журчала вода.
Он свернул в другую сторону и через пару поворотов увидел на стенах пляшущие отблески.
Штольня вывела его в широкое, круглое помещение. Сводчатый потолок едва виднелся высоко в темноте.
Все стены были изрисованы черно-белыми изображениями, одного взгляда на которые было достаточно, чтобы усомниться в психическом здоровье художника.
У дальней стены стояли двое.
Один из них держал над головой факел, и красные отблески добавляли рисункам инфернальности.
Усманов шагнул вперед.
А вы что здесь делаете?
Эхо в круглом зале было отменным и еще долго не успокаивалось.
Иван и профессор Садовский обернулись.
Глава 14. Кости
Ни с места, и руки держите так, чтобы я их видел.
Садовский к уже поднятой руке с факелом присоединил другую.
Тебя тоже касается, кивнул Усманов Ивану.
Это будет немного неудобно, сказал тот.
Живо!
Иван нехотя поднял руки. В правой был зажат планшет.
Усманов быстро метнулся вперед, похлопал ладонью по их карманам, не опуская пистолет.
Где он?
Кто? Садовский удивленно поднял брови.
Ваш сообщник. Этот гребанный кожаный буратино.
Здешние подземелья пагубно влияют на твои умственные способности, товарищ следователь, хмыкнул Иван.
Пасть закрой, рыкнул Усманов. Ты можешь старику Воеводину мозги запудрить. Но не мне. Я гоняюсь по этим развалинам за каким-то ряженым скоморохом, а тут вы, красавцы. Как там в телевизоре говорится? Совпадение? Не думаю!
Каким еще скоморохом? задребезжал вдруг динамик. Ты о чем, Артем?
С экрана планшета на Усманова смотрел Воеводин.
И что ты там делаешь? Где Родионов? Ты его догнал?
Э Не совсем, товарищ полковник, Усманов гордился своим умением реагировать на обстоятельства, но такое появление начальства даже для него было слишком. Родионов убит. Каким-то бугаем в плаще и маске. Он убежал в эту сторону. Вот я и подумал
Воеводин, отдуваясь, вытер вспотевший лоб.
Вы там совсем с дуба рухнули? Какого хрена происходит? Почему у вас подозреваемые как мухи мрут?
Убийца Салимовакто-то из нацистов. Он наверняка пойман. Их крутили, когда я уезжал. А убийца Родионова где-то здесь. Он не мог далеко убежать. Сюда срочно нужны человек двадцать, оцепить район, прочесать развалины и
Нереально, перебил его Садовский. Здесь масса выходов в штольни, а там километровые тоннели во все стороны. Ваши двадцать человек как мертвому припарки.
Где ты его потерял? спросил Воеводин.
Здесь, буркнул Усманов. Рядом.
Здесь никого не было. Мы уже битый час настенную живопись разглядываем. Я постоянно на связи Да опустите уже руки, идиоты! У меня перед глазами все трясется. Воеводин отвернулся и рявкнул кому-то в сторону. Группу на выезд, живо! Снова уставился в камеру. Тут езды минут пять-десять. Встретишь, все расскажешь. И пусть штольни посмотрят, насколько возможно.
Есть!
А вы с каракулями продолжайте разбираться. Заснимите там все и мне в отчет.
Иван кивнул.
Пусть фонарей привезут! крикнул Садовский. Надоело с факелом ходить, как в средневековье. А телефоны быстро садятся.
Экран погас.
Если он ушел в штольни, то его уже не догнать, сказал Иван, убирая планшет. Но в этом есть и хорошая новость
Да неужели? изумился Усманов.
Все взаимосвязано. Эти рисунки, Иван кивнул на стены. Площадка, где был установлен идол. Она прямо у нас над головами. Теперь этот твой бугай. Мы на правильном пути.
Причем здесь рисунки? Усманов непонимающе оглядел стены.
Онитоже шифр, сказал Садовский. Послание одной малоизвестной секты. Послание старое, но каким-то образом связанное с нынешними убийствами. Судя по этому.
Он ткнул факелом в участок стены с размашистой непонятной надписью.
Те же символы, что и на идоле и теле гастарбайтера, пояснил Иван. Возможно, резчик отсюда их и копировал.
Что они означают? спросил Усманов.
С этим еще надо разбираться. Как и с рисунками.
Как вам удалось выйти на это место?
Он с подозрением разглядывал то одного, то другого. Иван был как всегда хмур и небрит. Профессор, которого Усманов видел второй раз в жизни, весел и воодушевлен.
Товарищ Куйбышев помог, сказал Садовский.
Кто?
Куйбышев. Валериан Владимирович. Пламенный большевик-ленинец.
В другом схроне секты мы нашли его фотографию, сказал Иван. Вроде бы незначительная деталь, но сектанты ничего не делали просто так. Мы решили, что это указатель.
Он замолчал, разглядывая очередной рисунок, где была изображена какая-то адская птица, сидящая на горе.
Ну? нетерпеливо сказал Усманов. Указатель куда?
Сюда. На эти развалины. Раньше здесь была Куйбышевская водонапорная станция.
А. Усманов покивал. Ясно.
Ничего не было ясно. Методы Политова казались ему изощренным мошенничеством.
Иван достал смартфон и защелкал камерой.
Кстати, повернулся Садовский. Почему вы его кожаным буратиной назвали?
Кого? не понял Усманов.
Бугая вашего.
Маска у него была. С длинным носом. Даже не носом, а скорее клювом. И плащ из чего-то очень плотного и лоснящегося. То ли кожи, то ли резины.
Иван внимательно посмотрел на него.
Тебе не показалось, что он больше похож на чудовище, чем на человека?
Не показалось. У меня нет привычки напиваться до чудовищ.
У него было какое-то оружие? спросил Садовский.
Только палка, нехотя ответил Усманов. Длинная. С крюком.
Палкаэто интересно, пробормотал профессор и вернулся к рисункам.
Сверху донесся приближающийся вой сирен.
Пойду встречу, сказал Усманов. Смотрите не пропустите какую-нибудь особо важную мазню.
Он нырнул в узкий проход.
***
Иван посмотрел на Садовского.
Кожаный буратино с длинным клювом?
Профессор хмыкнул.
Наш бравый следователь столкнулся с каким-то реконструктором. И я, кажется, знаю, кого тот косплеит. Здесь даже было что-то похожее
Он прошелся вдоль стены по кругу, всматриваясь в рисунки.
Вот! он поднял факел повыше.
Это был рисунок из черных теней и белых пятен. Человек в длиннополом, наглухо застегнутом плаще и маске с увесистым клювом и большими круглыми, как дыры, глазами. В руке он держал длинную палку с загнутым крюком.
Чумной доктор, узнал Иван.
Профессор рассмеялся.
Не совсем, мой дорогой аспирант. Не совсем. Это фигура куда более зловещая. От доктора здесь только маска. В этот клюв тоже набивали сильно пахнущие целебные травы, чтобы уменьшать запах гниющей плоти. Но это не доктор, он не занимался лечением. Он приходил к мертвецам. Когда в доме все уже были мертвы. Своим крюком он вытаскивал трупы из жилищ и тащил их на окраину города, к большому костру. Там их сжигали, а он шел за следующими. Это мортус. Прислужник смерти.
Профессор снял очки, ткнулся носом в изображение и принюхался.
Готов поклясться, что рисовали сажей из крематория.
Ивана передернуло.
Да, унибаптисты всегда старались быть аутентичными. Как еще рисовать мортуса, если не сожженными человеческими трупами?
Получается, секта еще существует. И кто-то из них ходит по городу в костюме мортуса и убивает людей.
Садовский покачал головой.
Нет. Больше похоже на действия подражателя. Кто-то увлеченно копирует их рисунки. Костюмы, символы. Унибаптисты презирали все, кроме изображений. Их мир был двухмерным и двухцветным. И я не вижу здесь свежих рисунков. Им всем не меньше десяти лет.
Сам говоришь, тут километровые тоннели. Мы еще не все катакомбы обыскали.
Вряд ли их можно обыскать все. Да и не обязательно это делать. Сознаюсь, мне не очень уютно осознавать, что где-то рядом бегает мортус с крюком. Пусть даже и не настоящий. Во время чумных эпидемий ходили слухи, что мортусы вытаскивали из домов не только мертвых, но и живых. Приходили ночью, душили в постелях и вытаскивали крюком на улицу. Кое-кто так избавлялся от неугодных. Сейчас нет чумы, но, видно, наш современный мортус не понимает разницы между эпидемиями.
Иван подошел ближе.
Мортус на стене действительно напоминал то длиннорылое существо, что напало на него позапрошлой ночью.
Все это нужно обдумать и попробовать расшифровать, сказал профессор. И лучше всего это делать в тишине собственного кабинета. Ты все заснял?
Да. В разных ракурсах. И крупно, и общим планом.
Значит, пора отсюда выбираться.
***
Ходим по двое. Напарников из виду не теряем. В штольни далеко не углубляемся. Входы отмечаем на схеме и ставим знак на ближайшей стене.
Какой знак? спросил один из оперов.
Усманов подумал.
Да любой. Крест ставьте. Маркером. Потом ими займемся. Давайте, за работу. Судмедэксперт и вы двое со мной, труп осматривать.
Сотрудники разошлись в разные стороны.
Надеюсь, там будет простой, честный труп, сказал судмедэксперт, поднимая чемоданчик. Без символов, идолов и отрезанных голов.
Честнее не бывает. Труп как труп. В камуфляже.
Они спустились вниз, пробрались под нависающими балками и свернули за угол.
Усманов встал, как вкопанный.
А где же труп? спросил судмедэксперт, разглядывая пятна крови на полу.
Трупа не было.
***
Это все бестолку, заявил Иван, когда они подошли к машине. Книги здесь точно нет.
Зато наверняка есть новая подсказка, возразил Садовский. Думаю, несколько часов мне хватит, чтобы со всем разобраться.
Нет у меня времени на подсказки. Надо людей искать. Наверняка же кто-то жив еще из этой секты.
Может, жив. А может, нет.
Они стояли у кучи хлама. Иван задумчиво пинал торчащий обломок доски и не сразу заметил, что часть мусора обвалилась, обнажив ржавую вывеску.
На железном щите едва различались давно выцветшие буквы.
Что это?
Садовский пригляделся.
Видимо, остатки планов по реконструкции развалин. Лет десять назад один местный нувориш выкупил их у города и хотел открыть здесь ресторан. Но что-то не заладилось. Только вывеска осталась. Он открыл машину. Ну? Чего торчишь? Залезай.
Не сейчас, Палыч. Кое-какие вопросы остались. Пойду задам их товарищу старшему следователю.
Ну, как знаешь.
Лупоглазый мерседес выпустил облако вонючего дыма и укатил в темноту.
Иван еще раз глянул на крупные буквы «ВОРОНЦОВЪ», выгравированные на мятом железе, и спустился обратно вниз.
***
Он не знал, что искать, и двигался наобум, из коридора в коридор, из штольни в штольню. Капала вода, хлюпали под ногами лужи. С потолка змеями свисали корни и торчали почерневшие балки. Иногда на пути попадались небольшие помещения с уходящими вверх бетонированными колодцами, и тогда Иван ненадолго останавливался, разглядывая стены, залежи хлама и лестницы из ржавых скоб. Пару раз ему казалось, что кто-то идет в темноте следом. В таких случаях он останавливался, выключал фонарик и ждал. Тишина была мертвой.