О чём задумался? спрашивает Богдан.
О том, какой Ганс мудак.
У тебя тоже это чувство?
Какое?
Не знаю. Вины, что ли. Не успокоили пацанов, не помирили. Просто допили пиво и разбежались. А ведь могли предвидеть что-то подобное.
Да, наверное И оно усилится, когда в глаза матери Олега посмотрим.
Богдан согласно кивает. А я вспоминаю Марию Викторовну. Чувство вины, пусть и другого плана, терзает меня не один день. И Богдан всё читает по глазам. Хочет что-то сказать, но сдерживается.
Ладно, отвезу тебя домой, говорит он. В семь часов заеду.
Прохаживаюсь по квартире. Чемоданное настроение уже овладело мной, поэтому я в стиле новичка-путешественника изучаю содержимое шкафов и полок с целью разобраться, что нужно взять в поездку. Родители ушли на работу, когда не было ещё и восьми, а вернутся в шесть успею всё обдумать без нравоучений и слов о стабильности. Хотя, сейчас они вряд ли стали бы в чём-либо упрекать.
Захожу в ванную, отделанную светло-голубой плиткой, умываю лицо прохладной водой, поласкаю рот. По резким движениям мышц лица понимаю масштабы своей нервозности. Хорошо, что на дворе полдень. Вытираюсь полотенцем, рассматриваю отражение в зеркале, будто заново знакомясь с собственной внешностью. Приличный рост, нормальное телосложение. Пепельные, почти «седые» волосы и насыщенного зелёного цвета глаза. В детстве мама говорила, что такой цвет волос признак мудрости. Понятное дело, она успокаивала меня, стараясь избавить от комплексов. Не знаю, с её помощью или без, но годам к десяти мне мои волосы уже нравились. Из-за цвета глаз в секции тхэквондо я стал Драконом. Все мы в первые годы занятий давали друг другу звучные и крайне банальные прозвища: Скорпион, Дракон, Молния. Словно герои старых убойных комиксов. Потом это прозвище перекочевало и в школу.
Дракон символ мудрости, повторял тренер. Он искал подход к каждому из учеников, стараясь донести до нас, что силу нужно использовать с умом. Но как же его слова дополняли то, что говорила мама! Так лестно было слушать, когда взрослые называют тебя «мудрым». Я считал себя самым-самым умным. В детстве ведь не нужны обоснования и реальные подтверждения. Главное возомнить. А ещё запомнилось, как одна девочка назвала мои глаза «изумрудными». Кстати, об изумрудах
Выхожу из ванной и направляюсь в комнату. На компьютерном столе, слева от монитора, в резной деревянной шкатулке лежит то, что мне очень дорого. Цепочка из белого золота с кулоном в виде драконьей головы, в глазу которой закреплён настоящий изумруд. Подарок родителей на двадцатилетие. Действительно дорогой подарок. Отец не может похвастаться внушительной зарплатой, но ему удалось провернуть серьёзное дело, и часть «не подлежащей налогообложению» прибыли ушла на заказ в одном из солидных ювелирных салонов Москвы. Металл родители выбрали под цвет волос (хотя, вряд ли бы они взяли чугун, будь я брюнетом). Ну а камень, соответственно, под цвет глаз.
Я положил цепочку в шкатулку в субботу утром, перед тем, как ехать на кладбище. Мать из-за суеверий сказала, что камень там может наполниться плохой энергетикой. А и я не спорил. Главное, убедил родителей не ехать вместе со мной.
Надеваю цепочку и чувствую себя иначе. Лучше, что ли. Всё-таки, любимая вещь. Талисман. Снова иду в ванную, становлюсь перед зеркалом.
«Кто ты? В самом деле, кто?»
Вопросов всегда больше, чем ответов. В слух не произношу ни слова. Ни звука. Смотрю и молчу. Внешность описать легко. Как описать того, кто за зрачками? И не солгать, не приукрасить Молчу. Не хочу ничего говорить, ведь знаю, что в любой момент может раздаться голос в голове и всё испортить, изуродовать, очернить. Такое бывало уже не раз. И мне страшно, что этот внутренний голос и есть глубинное «Я» А какие ещё варианты?
Знаю одно: сегодня лягу спать с включённым светом. Или вообще не лягу. Стыдиться тут нечего. Сутки как-нибудь продержусь, три банки безалкогольного энергетика прогонят сон. Дальше проще. Такси, вокзал, Москва, перрон, Украина
Глава 4
У кого как, но у меня слово «лето» ассоциируется именно с Украиной. Там и небо выше, и краски ярче, и мороженка слаще. Эти впечатления идут из далёкого детства и носят чисто субъективный характер. Уверен, в Геленджике или Сочи не хуже, а может, и лучше, но я ни сколько не жалею, что отдыхал в Одессе почти каждый год. На Украине всё немного иначе, чем в России, и я не о языке. Изменения начинаются уже через несколько часов после отбытия от Киевского вокзала. Появляются немного другие домики, немного другая растительность, немного другие люди. Хотя на первый взгляд всё то же самое. Это как смотреть на двух близнецов. Только хорошо знающий человек увидит отличия: в мимике, жестах, едва заметных морщинках вокруг глаз.
Кременчуг хороший город, спокойный. В нём нет суеты, присущей городам-гигантам. Он не маленький, но и не огромный. Такой, как нужно. Создаётся впечатление, что Кременчуг выстроен вокруг одной очень длинной улицы, которая начинается от нефтеперерабатывающего завода и тянется аж до самого Днепра, пересекает его по мосту и уходит в «потустороннюю» часть города, которая называется Крюков. Замечательная особенность в Кременчуге не бывает пробок, хотя автомобилей там с избытком. Реально, не помню, чтобы приходилось застревать на светофорах и перекрёстках. Даже в центре города. Магия.
Тепловоз утащил мой вагон далеко от двухэтажного вытянутого здания бежевого цвета с зелёной крышей. Это был вокзал, над главным входом которого парила надпись «Кременчук», собранная из синих букв с белой окантовкой. По-украински название города пишется с буквой «к» на конце.
На перроне меня встречал дядя Игорь, одетый в клетчатую рубашку без рукавов и серые брюки. Я удивился, увидав его из окна вагона.
Вам отец сообщил?
Ну а кто ж ещё? Он не такой скрытный.
Мы обнялись и пошли по ступеням вниз к привокзальной площади, где стоял припаркованный синий кроссовер Митсубиси. Настроение у дяди Игоря хорошее, в глазах не наблюдалось скрытой обеспокоенности, из чего я сделал вывод, что отец не рассказал ему о смерти Иры. И это к лучшему.
Ты надолго к нам?
Не знаю. Пока не надоем.
Единственный внук и племянник не может надоесть, он с улыбкой, по-свойски бросил мне боковой удар в область печени, который, как и полагалось, я блокировал правым локтем. Наша давняя традиция. Бокс из дяди Игоря никогда не выветрится. В селе поживёшь или у меня?
Лучше в селе. Я четыре года из города не вылезал.
Мы покинули центральную часть города, где находится железнодорожный вокзал, поднялись в нагорную часть, проехали мимо киевской трассы и двинулись по направлению к мосту, за которым в центре дорожного кольца размещён танк памятник героям Великой отечественной войны. В единственном попавшемся на пути круглосуточном магазине (семь утра, всё-таки) дядя Игорь взял мясо, конфеты, торт и мы направились в пригород, в село Красноармеевка. Получилось не совсем удобно: я хотел сам купить продуктов, но в кармане лежали только рубли в вагоне за всю дорогу не появился ни один «меняла». А обменные пункты в столь раннее время оказались закрыты. Дядя Игорь насупил брови: «Угомонись. Я шо, племянника накормить не способен?» Пришлось угомониться.
У вас найдётся для меня работа?
Найдём, не беспокойся. Загружу так, шо мало не покажется. А то ваше поколение привыкло сутками за компьютером сидеть. Одни сутулые хлюпики кругом.
Я улыбнулся. Знаю, это он не обо мне.
Владик!
Лицо бабы Лены расплылось в улыбке. Она уже не спала, в селе всегда встают рано. Нужно кормить живность цыплят, утят, кроликов. А там ещё огород Мы обнялись.
Ты знал и не сказал мне? обратилась к дяде Игорю. По сраке получишь.
Не сейчас, мать. У меня дела. Вот тебе внук, принимай. А я завтра заеду.
Напомни своему водителю, чтобы саженцы в субботу привёз.
Спасибо вам, поблагодарил я дядю.
Он подмигнул нам обоим и сел за руль
С бабой Леной мы проговорили больше часа. Я рассказал, как дела у отца, у матери, у меня (конечно же, про Иру умолчал). Показал фотографии на телефоне. Баба Лена поведала о своих заботах и о том, что нового у наших местных родственников. Поели. Выпили чаю с тортом. И только после этого я сходил в душ и начал разбирать вещи. Дом у бабы Лены одноэтажный, из белого кирпича, с треугольной шиферной крышей, тремя комнатами, кухней и санузлом. Раньше, когда мы приезжали сюда всей семьей, мне всегда выделяли маленькую комнату. Но сейчас баба Лена поселила меня в зале.
В поездах я всегда сплю плохо. Что уж говорить про этот раз. Энергетики и волнение сделали своё дело глаз я почти не сомкнул. В ночь перед отъездом никто не пришёл. Никаких мельканий и треска в ушах. Однако радоваться было рано. Каждый громкий стук колёс, каждое близкое шуршания шагов или яркая вспышка фонаря за окном заставляли прислушиваться и взглядом рыскать по вагону. Дорога сильно меня вымотала. Поэтому, переодевшись и достав из сумки всё необходимое, я лёг вздремнуть до обеда.
Привет, Дракончик.
Слышу за спиной знакомый женский голос, когда развешиваю мокрые вещи во дворе на верёвках. Я проснулся час назад, подмёл двор, накормил котов и успел уже кое-что простирнуть. Оборачиваюсь. Передо мной стоит девушка с волнистыми светлыми волосами, зелёными глазами, по краям радужки меняющими оттенок в сторону жёлтого, и приятной улыбкой. Одета в белую блузку с рукавами, чёрную юбку и чёрные туфли на невысоком каблуке с открытым носом. На шее небольшой серебряный крестик. В правой руке сумка.
Привет, Татьяна, улыбаюсь в ответ. Это дочка бабушкиной соседки, их дом находится по правую руку, сразу за забором. Не слышал, как ты зашла.
Ворота у вас больше не скрипят, так что не удивительно.
Тут ты права, четыре года назад они действительно скрипели.
Во сколько приехал?
Считай, в семь утра. Вот, уже хозяйничаю.
Вижу. Умничка. Надолго к нам?
Не знаю. Может, и навсегда.
Татьяна аккуратно убирает за ухо прядь волос. Подходит ближе, словно разведывая, кто стоит перед ней: старый знакомый или совсем чужой человек. Чувствую аромат её духов. Лёгкий цветочный запах. Рассматривает медальон в виде дракона на моей груди.
Хорошо, отвечает всё с той же приятной улыбкой. Мне теперь не так скучно будет.
Внешне Татьяна почти не изменилась. Примерно такой я её и помню. Выглядит не старше восемнадцати, худощавая, но не угловатая. С красивыми тонкими запястьями. Всё та же заразительная улыбка, живое лицо, чуть вздёрнутые брови. Лишь в глазах появилась взрослость. Главная и самая заметная перемена сильно выросшая грудь. Третий размер, не меньше. Четыре года назад всё было куда скромнее. Это даже удивительно. А при Татьяниной комплекции она кажется ещё больше. И постоянно захватывает моё внимание Блин, я же бесцеремонно пялюсь на сиськи.
Ты откуда такая нарядная? вряд ли вопрос замаскирует мою бестактность. Но Татьяна, наверное, уже привыкла, что теперь все смотрят ей не в глаза, а ниже глаз.
С парада Победы. Мы всей университетской группой ходили. Если б знала, что ты приехал, привезла бы пару надувных шариков и значок.
Потеря потерь. Но и без них я рад, что ты зашла.
Я часто к твоей бабушке захожу. Помогаю ей, чем могу. Одной тяжело на хозяйстве. А тут иду мимо ваших ворот и вижу с улицы твою седую голову. Какие планы на день?
Поменять рубли, купить сим-карту, вкусняшек для бабы Лены и разную мелочёвку. В принципе, вот и все планы.
Заходи вечером в гости. Или ты уже с друзьями договорился?
Никто не знает о моём приезде. Не хочу в первый же вечер пропасть до утра. Так что я зайду.
Хорошо, Дракончик. Буду ждать.
Поменять рубли на гривны в «ПриватБанке» не получилось праздничный день. Пришлось ехать на заправку, что возле кольцевой с танком. Там меняют без выходных. Хорошо, хоть догадался взять у бабы Лены немного мелочи, иначе бы шёл пешком несколько километров. Провернув валютную операцию и обзаведясь наличкой, я сел на «15-й» маршрут и отправился в Центр. Достал наушники, включил музыку и уставился в окно. У памятника воинам-освободителям собралось много людей с цветами и шарами-сосисками в форме цифры девять. Я надеялся увидеть знакомые лица, и в то же время не хотел быть замеченным. Праздник сегодня не у всех. Я думал об Ире и Олеге. О том, что теперь они прошлое. Не только для меня для Вселенной. Как же порой внезапно жизнь вычёркивает людей из своего списка. Навсегда.
Купив бокал кваса из жёлтой бочки-прицепа с вводящей в заблуждение надписью «Пиво», я поздравил продавщицу (наверное, для неё это сто десятое поздравление за сегодня) и направился к центральной площади. Там на деревянной, специально установленной к празднику сцене, дети в гимнастёрках защитного цвета пели военные песни. «День победы», «Журавли», «Смуглянка», что-то на украинском Возле сцены толпились родители и студенты. Особо патриотичные уже плохо стояли на ногах. Дослушав «На безымянной высоте», я пошагал в сторону рынка купить сим-карту. Паспорт у меня был с собой, но «симки» на Украине продают без паспорта. Рассказать Славику или Насте никто не поверил бы. В нашем салоне связи это стало б нехилой байкой. Перекусив в небольшом ресторанчике, появившемся за годы моего отсутствия, я вернулся на остановку и снова сел на «15-й» маршрут. Время пролетело незаметно. На Пионерном (район города рядом с селом Красноармеевка) заглянул в супермаркет «Сiльпо», взял всё необходимое, после чего застыл у отдела спиртного. Для похода в гости требовалась выпивка. Оставалось решить, какая именно.
Если б я шёл к брату или приятелям, без раздумий купил бы пива. Но прийти с ним к Татьяне мне казалось неправильным в принципе. Вино? Будет выглядеть, что я решил провести вечер а-ля «романтик». Чёрт, эти шаблоны всё усложняют. На самом деле алкоголь нужен, чтобы расслабиться и понять, кто мы сейчас друг другу. В первое лето знакомства нас можно было смело назвать классическим вариантом игнорирующих друг друга соседей-подростков. Татьяна гуляла с Денисом, парнем с угловой улицы. Он из другой компании, да и общих тем мы с ним не находили. Я же тогда встречался с девушкой, живущей в подъезде у дяди Игоря, и часто пропадал в городе. С Татьяной мы почти не пересекались. Но уже на следующий год всё сложилось иначе. Татьяна стала свободна, а я бОльшую часть времени проводил в селе с друзьями и троюродным братом Русланом. Ехали ли мы на пляж, жарили шашлыки в саду или собирались компанией на дискотеку, я всегда приглашал Татьяну присоединиться. Она соглашалась и не комплексовала, будучи порой единственной девушкой в коллективе. Мы сталкивали друг друга в воду с надувных матрасов, вдвоём ходили в тир и даже в пляжный футбол играли в одной команде. Но ни секса, ни поцелуев так и не случилось. И я в то время не задавался вопросом «почему?». Мне жилось весело и комфортно. Мы вместе выходили из дома, и возвращаться нам всегда было по пути. Наверное, Татьяна стала мне другом, если с женщинами вообще можно дружить. Она держалась достойно, никогда не строила из себя дуру и умела пресечь заигрывания полупьяных парней своеобразными речевыми оборотами. Тонко и без грубости. Поэтому я зауважал Татьяну и руки не распускал. Для интима всегда находились другие девчонки. Благо, красавиц в селе хватает. Секс с Татьяной воспринимался как конец нашего общения. А как всё это воспринимала она? Понятия не имею. Я в себе-то разобраться до сих пор не могу.
Ещё раз привет.
Стою на пороге дома Татьяны, одетый в светлые джинсы и чёрную спортивную кофту. На улице сумерки, времени уже девять вечера. Я планировал зайти часов в семь, но мы с бабой Леной после ужина ещё долго болтали. А если точнее, мне пришлось «внимательно» слушать комментарии к новостям из мира украинской политики.
Привет, отвечает с улыбкой. Думала, ты спишь, на ней бежевая юбка до колен и синяя футболка без рукавов. Смотрит на бутылку в моей руке. Я всё-таки взял вино. Местные названия и марки ничего мне не говорили, поэтому ориентировался по цене. Купил самое дорогое. В любом случае за второй бутылкой мы не побежим. Так дело не пойдёт.
Почему?
Мама скоро вернётся, и ей не понравится, что мы выпиваем. Но я знаю, как быть. Подожди пару минут. Переоденусь.
Проходит минут двадцать, и мы уже идём к реке. Правда, в обход, по грунтовой дороге. Через поле быстрее, но в вечернее время на тропинку выползают ужи, а Татьяна, как и Богдан, боится змей. Идём к месту, которое все называют «водопадом». И водопад там действительно есть. Пусть и высотой не более полуметра. В этом месте вода продолжает своё движение двумя способами. Основная её масса проходит через подземные тоннели и расщелины. Но ещё часть преодолевает каменный массив, тянущийся от одного берега к другому, сбегает вниз по склону и падает с той самой полуметровой высоты, присоединяясь к воде, прошедшей под землёй. Берега соединяет старый металлический мост, местами проржавевший. Весной, когда вода с большим напором прёт через верх, он необходим. Летом река мельчает, и вода движется только подземными путями. Мост до осени становится ненужным. Но сейчас весна, и он нам как раз пригодится.