Отец почти никак не помогал семье с домашними обязанностями. Чтобы попросить его что-то сделать, нужно было буквально на коленях упрашивать, и то не факт, что он согласится. «Козел, как его называла Джулия за глаза, не за такого человека я выходила замуж». Но и поделать она ничего не могла. Уйти от него и жить с Марти на зарплату продавца было бы невозможно (не трейлер же с клопами в подушках арендовать), а так Мартин старший хотя бы обеспечивал семью четырёмстам долларами в месяц (а остальное оставлял себе), да и делал это так, будто бросает своим собакам кость. Считал, что и за эти гроши они должны быть ему благодарны. Зато до оскорблений и побоев не доходило, на том спасибо.
Ройсы придерживались католической церкви, однако в саму церковь ходить почти перестали. Ройс старший считал всех священников кучкой невежд, которые используют свою сутану лишь для поднятия собственного эго, истинной верой они не обладают. Исключения он не признавал и твердо стоял на своем. Атрибуты церкви в виде священного хлеба, вина и распятий он воспринимал лишь как сладкий хлеб, скисшийся виноград и крест с изображением распятого Христа. Его многие принимали за агностика, но все же иногда он просил прощения у Бога, когда совершал что-то через чур плохое. Однажды после пяти кружек пива в баре он подрался с каким-то пареньком, которому едва исполнилось двадцать один, только потому, что он случайно толкнул Ройса и тот вылил пиво на свою новую рубашку. Закончилось все тем, что паренек угодил в больницу с разбитым лицом и сломанными ребрами, а Ройс ту ночь провел в камере полицейского участка. Тогда-то он и попросил прощения у Бога к несказанному удивлению шерифа Паркинсона.
Джулия же пыталась приучить сына к вере в Господа, но особых успехов не добилась. На церковных службах Марти одолевала всепоглощающая скука. Он смотрел на людей вокруг, пришедших послушать проповедь святого отца, и диву давался, как у них хватает терпения высидеть так долго и даже глазом не повести. Джулия ему говорила, что в церковь люди ходят не ради развлечения, а для укрепления своего внутреннего мира и веры в Бога, люди находят в церкви утешение и умиротворение, а исповедь воспринимают лучше любого похода к психотерапевту. Но, как бы Джулия ни старалась, Марти так и не понимал, почему его обязанностью является слушание певчего голоса священника, заучивание «Отче наш» и краска яиц на Пасху. Бог находил место разве что в речи мальчика, но не в сердце.
Марти младший в этой жизни звезд с неба не хватал. Он был невысокого роста, спорт оставался для него лишь словом, в следствие чего у него не доставало ни мышц, ни выносливости, ничего, что могло бы привлечь внимание женского пола и уважение мужского.
На момент трагичных событий Марти Ройс учился в десятом классе, уже достаточно взрослый для ребенка. Но то, что он был на пороге старшей школы, не освобождало его от издевательств со стороны одноклассников и других учеников. Казалось бы, прошлые школьные хулиганы должны повзрослеть, набраться ума, ведь они стоят уже на границе взрослой жизни. Но некоторые люди не меняются или не хотят меняться, они как издевались над слабыми, вроде бедного Марти, так и продолжали это делать. Ребячество должно было остаться в детстве, но они перенесли его и в юность. Это гнусное стремление издеваться нам теми, кто не может дать сдачи, переросло у них чуть ли не в патологию.
Издевались над Марти всегда. Он сменил уже три школы, всякий раз полагая, что в другой школе ребята будут к нему добрее. Что сказать, наивный парень. А родители только шли у него на поводу, потому что он единственный ребенок в семье (Джулия больше не могла иметь детей после тяжелых родов Марти). Ни о ком другом они больше заботиться не могли. Из первой школы он ушел после второго класса, из следующей после пятого, а когда перешел в третью наконец понял, что больше пытаться не стоит, не нужно тешить себя ложными надеждами на лучшее, а просто жить и приспосабливаться.
Во второй школе ребята, вспоминая своего бывшего одноклассника, называли Марти «Перебежчиком», а в новой школе «Зайцем». Дело обстояло в речевом дефекте мальчика. У него еще при рождении выявили заячью губу. Речь его была медленная и монотонная, лишенная яркости. В одиннадцать-двенадцать лет Илья ходил на занятия к логопеду, что заметно сгладило его речь, но осадок все равно остался в виде нескончаемых насмешек и издевательств. У хулиганов хороша память только на вещи, несвязанные с их обязанностями. Еще Марти носил огромные очки-бинокли, которые кое-как позволяли ему видеть дальше своего носа; в лучших школьных традициях его очки не могли остаться без внимания. У него их постоянно стягивали и прятали так, чтобы он не мог их найти и начинал из-за этого ныть. Однажды их повесили на большой папоротник в кабинете математики. Со стороны выглядело это крайне нелепо и забавно, словно растение с очкамиэто достопочтенный английский джентльмен с зелеными усами и бородой.
Когда его унижали, он даже не мог дать сдачи. Много ли можно добиться просто размахивая руками? В новой школе Марти смекнул, где его место, и стал держаться в стороне от всего класса, старался как можно меньше привлекать к себе внимание. Но, понятное дело, защитный купол он себе выстроить такими действиями не мог, и время от времени ему прилетало. Достоинством Марти перед остальным классом была выдающаяся успеваемость, а среди учителей он ходил в любимчиках. У него много кто списывал, и Марти без лишних слов позволял одноклассникам это делать, так он хотя бы мог отсрочить очередную шутку-выходку в свою сторону.
Если вы подумали, что у Марти не водилось друзей, то окажетесь правы, но с незначительной оговоркой. Был у Марти один «друг». Это был Кайл Глинчески, хотя семья предпочитала именовать себя «Глинами» на американский манер. По отцовской линии Кайл был евреем, а матьрумынкой. Отсюда и его специфическийи даже весьма экзотическийдля американца внешний вид.
Марти с ним познакомился во второй школе, когда Кайл перевелся в их пятый класс. У Марти и тогда никаких друзей не водилось, поэтому он принял, наверное, самое правильное решение. Он решил стать первым человеком, который сдружится с новеньким. Непонятно как, верится в это с трудом, но Марти Кайлу приглянулся.
Эти двое являлись полной противоположностью друг друга: Кайлвысокий и физически развитый мальчик, характер имел заводной и слегка грубоватый, ему нравились машины и все, что с ними связано, а Марти был тихим и пассивным, ему нравилось играть в старые игры, установленные с CD-дисков, на своем древнем компьютере и проводить все свободное время в «Фейсбуке». Больше у него никаких увлечений не появлялосьновое он ни за что не хотел для себя открывать.
В этом-то и заключалось отсутствие друзей у Марти. Он не увлекался и не хотел увлекаться ничем. Наверняка, если бы он нашел себе какое-нибудь хобби, то непременно нашел бы и группу людей по интересам. Тогда бы и появились друзья, а, может, и подруги. Но Марти этого не понимал или не хотел понимать. Складывалось впечатление, что его все устраивает.
Но вернемся к Кайлу Глину.
Его отчим работал водителем, а мать оператором связи в банке. Он любил подолгу пропадать в уже ставшем его гараже, где разбирал и собирал старый «Бьюик» отчима и дедовский «Ситроен» семидесятых годов, доставшийся Кайлу по наследству. Со временем он завел себе много друзей и приятелей в новой школе, поэтому занудный Марти ему стал понемногу надоедать. Начиная с класса восьмого, когда семья его друга уже давно переехала, Кайл понял, что раз он у Марти единственный друг, то его можно под видом дружеской помощи заставить разделить грязную работу, порученную Кайлу отчимом. Они и огород пололи, и крышу помогали ремонтировать, и мыли начавшую гнить картошку, и кирпичи с досками разгружали, и даже один раз вместе воровали с соседней фермы деревянные панели.
Взамен Марти получал от друга лишь незначительную помощь в виде помывки велосипеда или части урожая с огорода. Прошло немало времени, как до Марти дошло, что Кайл его просто использовал в своих целях. Тогда он твердо решил оборвать с ним всякие связи, но очень легко забывал об этом, когда Кайл звал его вечером прогуляться по парку, потому что он кого-то там ждет и ему скучно бродить одному. Последние года два Кайл поддерживал общение с Марти только лишь из вежливости. На самом деле он ему давным-давно надоел.
Но назвать Кайла плохим человеком не получается при всей антипатии к нему. Он никогда не заставлял Марти делать грязную работу в одиночку, Кайл ему непременно в чем-то помогал. Он поистине человек своего времени, имевший задатки будущего предпринимателя. Используя Марти, Кайл прекрасно понимал, в каком тот положении. Марти готов был разделить с ним или взять на себя любую грязную работу, сохраняя дружбу, если это ее подобие можно так назвать. Кому-то поступки Кайла покажутся подлыми, а раз так, тогда какой же на них навалит шок, когда они наступят на грабли суровой, проводящей естественный отбор, реальности, где такой вот Кайл окажется их работодателем.
Глава 2. Крепкие узы
1
Весна и осень в Новой Англии обычно приходят без стука и надолго не задерживаются. Еще вчера вы могли нежиться на солнце в окружении деревьев с едва пораженными желтизной и краснотой листьями, а, проснувшись на следующий день, вы выходите на улицу взять утреннюю газету, оставленную у порога мальчишкой-почтальоном, как двор уже застилает шуршащий разноцветный ковер, словно разлитые краски живописца, деревья стоят полуголые, а лицо обдувает прохладный ветерокеще не ураганный предвестник зимы, но уже не тот что вчера. Цвета вокруг становятся тусклыми, дни короче, солнце греет уже не по-летнему, и в голове горит красный сигнал, побуждающий готовиться к зиме, ведь осень надолго не задержится и уйдет также незаметно, как и пришла.
Десятого октября Марти вместе со своим классом сажал в парке, выглядевший до жути пустынно в тот прекрасный осенний день, молодые деревья и кустарники. Муниципальные власти городка посчитали, что парк стал весьма пустоват после того, как демонтировали детскую площадку. Появилось голое пространство, и его следовало чем-то заполнять. Нанимать специальных людей для посадки не стали, а вместо этого устроили ученикам школы на Ворк стрит волонтерскую акцию вместо учебного дня. В маленьких городках это распространенная практика.
На озеленение парка отправили два единственных десятых класса. Кто-то дул щеки и строил недовольную гримасу, кто-то обрадовался редкой отмене скучных уроков, но все равно пошли все. Марти оказался не в восторге, ведь пришлось находиться рядом с задирами бок о бок непрерывно. Если в школе были только перемены, то в парке они не отходили от него ни на шаг.
Погода стояла по-осеннему чудная: бледно-серые тучи разошлись, как в море корабли, выглянуло солнце, ветер разносил приятную послегрозовую прохладу, стих раздражающий моросящий дождь, воздух полнился чистотой и свежестью, листья на деревьях покрылись блестящими, словно хрусталь, каплями воды. На фонарных столбах и проводах каркали вороны, а-ля группа поддержки на футбольном матче. Природа как будто проснулась после длительного сна и радовала своим великолепием каждое живое существо. Если бы не рабочий день у большинства жителей Новой надежды, то улицы и узенькие площади городка полнились от гуляк самых разных возрастов.
Ребята взяли из школы лопаты, перчатки, совки с граблями и пошли в парк с учителями в роли надзирателей.
Уже в парке Марти заметил вдалеке возле часовенки еле заметные ростки, колышущиеся на ветру. Издалека он и не понял, каким деревьям они принадлежали, случайный прохожий даже не заприметил бы их. Но посажены они были посреди свежескошенной травы (вокруг росла высокая трава чуть ли не до колен) вдали от дорожек, куда обычно не захаживали люди. Смотрелось это местечко точно крохотный островок посреди бескрайнего, нависшего стеной, моря или одинокая полянка посреди дремучего леса с высокими, доходящие до небес, соснами. Кто-то целенаправленно посадил эти деревца в таком закутке. «Кто-то побывал здесь до нас. Знали бы, что мы сегодня тоже будем сажатьсвои бы не сажали», подумал Марти и тут же забыл про те ростки.
Марти как всегда старался держаться подальше от одноклассников и старался быть рядом с девушкамите хотя бы не обращали на него внимание, что у другого, уверенного в себе подростка, сильно ударило бы по его самолюбию, он бы даже поставил под сомнение свою привлекательность и значимость. Марти же молча выкапывал ямки, брал саженцы из общей кучи, прикапывал землю и ровнял ее руками. Он был очень аккуратным и трепетным парнем: сажал деревья неспешно и ровнял землю так, будто раскатывал тесто для пиццы. Щепетилен он был в отношении любой порученной ему работы, что в лучшую сторону выделяло его в своем классе; это ему от матери досталосьта тоже не могла допустить даже пустякового просчета, а уж оставить свою семью без обеда или ужина, или дом неприбранным, было для нее равносильно преступлению.
Марджори Тейлор, наблюдая за ним, ставила в пример его работу другим ребятам, которые относились к своей работе с прохладой. Им, как и Марти, хотелось, чтобы на них обращали как можно меньше внимания. Из-за чрезмерного внимания в их сторону ребята все поглядывали на Марти недобрым взглядом и думали, как его можно проучить.
Вдруг заморосил дождь, но он не застал школьников врасплох, они закончили высаживать деревья и принялись за последние саженцы кустиков. Марти выкопал большую яму, воткнул лопату в землю, с хрустом разогнул спину и почувствовал в ней скрипучую боль. Обычно такое с ним случалось, когда он выберет не самую удачную позу для сна. Возможно, все дело в его сколиозе, хотя наверняка он просто перетрудился.
Марти вытер тыльной стороной руки со лба пот, когда услышал сзади медленные шаги и злорадное хихиканье. Не успел он обернуться, как его кто-то со всей силы столкнул прямиком в свежевырытую яму. Марти взметнул в воздух землю от своих ботинок и через мгновение уже сидел на пятой точке в выкопанной им яме. В глазах тут же помутнело, это с него слетели очки. Вокруг нарастал хохот. Смеялись все: и парни, и девушки, даже учительница параллельного класса болезненно улыбнулась, но сразу же переключилась на серьезное лицо.
«Опять опозорился», подумал Марти, нащупывая в яме свои слетевшие очки. А, может, они и не сами слетели? Может, их как всегда с него стащили? Очки все не попадались под руку парню, и он решил, что их сейчас примеряет кто-то из этих упырей, столкнувших его в яму на потеху публике.
Это никогда не кончится Эй! Никогда не говори «никогда», разве забыл, чему тебя учили родители? Ну так возьми себя в руки!
Что здесь происходит? Немедленно отошли от него, скомандовала миссис Тейлорклассный руководитель класса Марти.
Смех стал затихать, и она увидела возле ямы четверых здоровых мальчишек, а в самой яме сидел Марти с таким видом, будто с него стянули штаны. Он шарил вымазанными в грязи руками по земле и искал свои очки. Выглядел он очень растерянным и весь дрожал, как осиновый лист. Миссис Тейлор не в первый раз видела подобные выходки этих четверых придурков, случалось и похлеще, но что она могла против них предпринять? Они уже не в начальной школе, где хватало просто припугнуть их визитом родителей.
Не это ищешь, Заяц? обратился к Марти один из парней и кинул ему очки с треснувшей линзой.
Марти нашарил очки у себя на животе и нацепил на нос. Тут-то он увидел, что очки треснули: на правой линзе зияла длинная трещина от края до края, разделяя линзу на две неровные половинки. Выругавшись про себя, он встал и отряхнулся, как вдруг раздалась новая волна смеха. Марти с возрастающим чувством стыда озирался по сторонам и вскоре понял причину разрывного хохота. Оказывается, вся его пятая точка насквозь промокла от влажной земли в яме. Лицо Марти стало краснеть и вскоре стало похожим на сливу. Шалость им удалась, впрочем, как и всегда. Он лихорадочно стал искать место, где его бы никто не увидел.
Вскоре Марти отбежал в дальний конец парка, сопровождаемый насмешками и насвистыванием.
Снова опозорился. Снова! Это никогда не кончится, даже после моей смерти надо мной будут смеяться
Эй, никогда не говори «никогда», забыл? услышал он наставительный голос в голове.
Господам Берку, Кауфману, Маршу и Майерсу по неуду за английский язык и литературу, пригрозила миссис Тейлор четверым обидчикам.
Вы его лицо видели? донеслись до миссис Тейлор слова Ричи Кауфмана.
Ага, ну прям как крот испуганный, отозвался следом Пит Майерс.
Дурак что ли? Какой он кротон Заяц! сказал Стенли Берк и засмеялся.