Меня не покидают мысли, Садулла-хан, о будущем моих четырёх сыновей. Они все уже в зрелом возрасте, женаты. Все претендуют на престол, тайно интригуют и враждуют между собой. Я в большом затруднении, как с ними поступить. Я даже опасаюсь за собственную жизнь.
Да, государь, принцы стали слишком могущественными, каждый имеет свой двор. Надо удалить всех четверых из столицы, дав им в управление какие-нибудь провинции, соответствующие их происхождению.
Я уже думал об этом. Конечно, я дам им лучшие провинции, но, боюсь, что они, управляя в них, будут разыгрывать роль независимых царьков.
Так и будет, мой государь, вы знаете своих сыновей. Но, возможно, став вице-королями, они не будут враждовать друг с другом!
Да, если оставить их при дворе, они перережут друг другу горло за трон. Я бы не хотел этого. Они мне все дороги. Трудно быть султаном, Садулла-хан, и иметь сыновей, которых любишь. Но не менее трудно иметь взрослых дочерей. Особенно меня тревожит Бегум Сахеб.
Они молча шли по галерее. Султан был задумчив:
Сегодня, на вечернем приёме, я объявлю своё решение относительно принцев.
Наступил вечер. Шах-Джехан стоял на галерее и смотрел, никем не замеченный, на дворцовую площадь. Там собирались, пришедшие на вечерний приём эмиры и принцы. Принцы были пышно одеты и держались отдельными группами, окруженные своими советниками и друзьями.
«Мои сыновья, думал падишах, останавливая свой взор на каждом из принцев. Дара. Первенец. Не лишён хороших качеств: любезен в разговоре и чрезвычайно щедр. Но слишком высокого мнения о себе и вспыльчив».
Дарий гордо стоял в кругу друзей, изредка бросая косой взгляд на своего брата Ауренгзеба.
«Султан-Суджаболее скрытен и твёрд, чем Дара. Но слишком много времени проводит в попойках, пении и танцах, нежели в трудах».
Султан-Суджа весело смеялся над какой-то шуткой, только что рассказанной ему.
«Ауренгзебрассудителен, хорошо разбирается в людях, хитер и лицемерен. Сколько лет он изображает из себя святошу! Старается внушить всем, что его не интересует престол, что он мечтает только о тихой жизни, молитве и благочестивых делах. Но я-то знаю, единственное, о чём он мечтает, этовласть! Власть! вот за что он каждый день молится! Он рождён быть правителем».
Ауренгзеб стоял со своей свитой, вслушиваясь в то, что ему говорили, при этом, не забывая внимательно, но незаметно, наблюдать за всеми присутствующими здесь братьями.
«Морад-Бакшмой младший, думал Шах-Джехан. Полагается только на свою руку и меч. Честен и храбр, но если бы эта храбрость сочеталась с большой выдержкой: он бы далеко пошёл! Но, к сожалению, думает только о развлечениях и выпивках».
Морад-Бакш спокойно вразвалочку шёл по площади, положив руку на свой меч.
Ауренгзеб кротко улыбаясь, подошёл к младшему брату.
Здравствуй, брат Морад-Бакш!
Здравствуй, Ауренгзеб! Морад-Бакш обнял его. Слышал? Отец сегодня назовёт те провинции, которые нам выделил!
Слышал, смиренно ответил Ауренгзеб. Но ты же знаешь, меня это совершенно не интересует. Я соглашаюсь там править только потому, что на то воля Шах-Джехана!
Ты, действительно, у нас настоящий святоша! весело захохотал младший брат. А я рад тому, что у меня будет свой удел! Будут деньги, будет свобода!
Будь моя воля, задумчиво отвечал старший брат, опустив глаза и теребя чётки, я бы стал дервишем.
Шах-Джехан сидел на своем троне в зале гофле-канэ. Перед ним, на огромном ковре, расположились эмиры, раджи и принцы.
Я даю в управление моему старшему сыну, наследнику моего престола, ДариюКабул и Мультан!
Дара, встал, прижав руку к сердцу, и поклонился отцу, озарив своё лицо счастливой улыбкой. Писарь, опустившись перед Дарой на колени, положил к его ногам свиток с печатями, закрепляющий за ним право владения этой землей.
Моему второму сыну Султан-Судже я отдаю Бенгальское королевство!
АуренгзебуДеккан!
Морад-БакшуГуджерат!
После вечернего приёма вся дворцовая знать разъезжалась и расходилась по своим домам. Сумерки уже спустились на Агру, и по периметру дворцовой площади были зажжены факелы.
Дара шёл в окружении своих соратников, которые наперебой старались расхваливать его:
Вы теперь настоящий вице-король!
Вы, как первенец и любимец отца, получили лучшие земли!
Вам не следует покидать столицу! Вы престолонаследник, и ваше место здесь в столице!
А я и не собираюсь никуда уезжать! усмехнулся Дара.
О, драгоценнийший! Теперь вы можете никого не опасаться!
Недалеко от них прошёл Ауренгзеб с небольшой свитой. Он повернул голову и посмотрел на Дару. В неровном свете факелов Дарий не мог понять, усмехнулся ли Ауренгзеб, глядя на него, или это ему показалось.
Дарий остановился.
Больше всего на свете я опасаюсь только этого святошу! глухо, с какой-то дрожью в голосе, сказал он.
Россия ХХ век
Во всей этой истории нельзя не вспомнить Мир-Джумлу, продолжал Николай Григорьевич. Фигура неординарная, был сыном торговца маслом в Испании и Персии. Настоящее его имя Мохамед Саид. В Индии он разбогател на торговле бриллиантами и занял должность визиря главного министра в Голконде. Впоследствии он очень сдружился с Ауренгзебом и помог ему стать султаном. Кстати, это он подарил Шах-Джехану самый крупный алмаз в 186 и 1/16 каратов, который был вставлен в знаменитый Павлиний трон Шах-Джехана, и вошёл в историю под названием Кох-и-нур. После Ауренгзеба алмаз достался шаху Надиру, а в 1849 году им завладела Ост-индская компания, которая поднесла его в дар королеве Виктории.
«Сокровище Агры»?
Ну, да! Артур Конан-Дойль писал о нём. Правда, к тому времени камень был уже распилен.
Ауренгзеб начал потихоньку реализовывать свои планы. Он вторгся в Голконду, захватив королевский дом и осадив крепость. Но Шах-Джехан по совету Дары приказал ему вернуться в Деккан. Ауренгзеб ушёл, сумев получить большую сумму на возмещение своих путевых расходов, и даже женить своего сына на старшей дочери короля Голконды. Кроме этого он добился у короля согласия на то, чтобы вся серебряная монета, которая впредь будет чеканиться в королевстве, носила на одной стороне печать Шах-Джехана, и получил разрешение для Мир-Джумлы уйти с семейством и имуществом, войском и артиллерией под его покровительство.
Эти два человека за короткое время затеяли совместно большие дела: по дороге они осадили и взяли Бидер, одну из самых сильных и важных крепостей Биджапура, оттуда они отправились в Даулет-Абад, где настолько подружились, что ни Ауренгзеб, ни эмир не могли прожить и дня, чтобы не повидаться два раза. Их союз продвинул дело вперёд и заложил фундамент для царствования Ауренгзеба.
Индия 1655 год
Ауренгзеб и Мир-Джумла ехали верхом в окружении охраны впереди войска.
Мне нужно, говорил Ауренгзеб, чтобы у меня под рукой всегда было большое войско. Чтобы держать всё под контролем и дать отпор Даре, если возникнет такая необходимость, нужна большая армия. Скоро грядут большие перемены. Ты меня понимаешь, Мир-Джумла?
Да, мой господин. И я всегда готов предоставить своё войско в твоё распоряжение.
Этого мало. Надо сделать так, чтобы Шах-Джехан прислал свои войска в Деккан. И чтобы он принял это решение, вопреки советам Дары, который не желает моего могущества.
И я даже знаю, как это сделать, усмехнулся Мир-Джумла.
Ты уже думал над этим?
Да. Шах-Джехан замышляет военный поход на Кандагар. А надо побудить его начать войну с королем Голконды, с королем Биджапура и с португальцами. Тогда он двинет своё войско к вам в Деккан, который находится рядом с этими королевствами.
Чтобы двинуть войско в Деккан, нужны веские доказательства.
Я устрою так, что Шах-Джехан вызовет меня к себе. Я приеду в Агру с великими и богатыми дарами. Но самое главное, я преподнесу ему большой алмаз Кох-и-нур, не имеющий себе равного. И дам понять, что такие камни Голконды намного ценнее голых скал Кандагара, и что именно в сторону Голконды надо направить военные действия и завоевать Индию до мыса Коморин.
Шах-Джехан сидел на своем Павлиньем троне.
Ниже его на площадке покрытой коврами сидели эмиры. Мир-Джумла стоял перед ними.
О, повелитель, прими от меня эти скромные дары.
Слуги стали вносить золотую и серебряную посуду, ковры, драгоценную одежду, сапфиры и изумруды в сундучках. Всё это великолепие выставлялось напротив султана на расстеленном персидском ковре.
Шах-Джехан удовлетворённо кивал головой.
А это, мой повелитель, примите от меня в знак уважения и преданности вам.
К Мир-Джумле подошёл слуга и подал футляр из сандалового дерева с искусной резьбой. Мир-Джумла открыл его, там, в глубине футляра, на тончайшем китайском шёлке, переливаясь всеми цветами радуги, лежал огромный брильянт.
Вздох изумления прокатился по залу.
Этому брильянту из Голконды нет равного в мире, сказал Мир-Джумла. Поэтому он должен принадлежать только самому могущественному императору в этом подлунном мире, Вам, мой повелитель.
О! восхитился император, любуясь брильянтом. Воистину, это будет достойное украшение для моего трона!
Россия ХХ век
Но вернёмся к нашей истории, продолжал Николай Григорьевич. В начале сентября 1657 г. Шах-Джехан серьёзно заболел, и поползли слухи, что он умер. Началась борьба за трон. Второй сын султана Султан-Суджа объявил себя императором и двинулся с большим войском на Агру. Ауренгзеб, у которого было небольшое войско, решил соединиться с младшим братом Морад-Бакшем. Это по его совету Морад-Бакш тоже провозгласил себя императором, и тоже подошёл с большим войском к Агре. Дарастарший сын, только и дышал войной, и готовился к ней с поспешностью и со всеми признаками страшной ненависти к братьям. Император писал своим сыновьям, что с ним всё в порядке, чтобы они возвращались домой, и он им всё простит. Сыновья же притворялись, что не верят в подлинность эти писем, считая их подделкой старшего брата Дары, и продолжали продвигаться вперёд.
Ауренгзеб лестью и заверениями в своей дружбе настолько завладел доверием Морад-Бакша, что тот полностью ему доверял. А через год в 1658 г. Ауренгзеб арестовал его и отправил в Гвалиор, крепость, где содержались только принцы. Надо сказать, что его не умертвили в Гвалиоре. Ауренгзеб отдал его голову сайедам (потомкам Магомета), у которых МорадБакш убил отца, чтобы завладеть богатством.
Индия
Матура 1658 год
Морад-Бакш возлежал на тахте на подушках в походной палатке, куря кальян. Ауренгзеб сидел напротив его.
Расскажи, брат, как удалось арестовать Шах-Джехана, ведь он чрезвычайно подозрителен и никого к себе не подпускает?
Да, мой император, я расскажу всё по порядку. Отец прислал письмо, в котором просил меня явиться к нему. Я боялся, что меня схватят. Поэтому стал распускать слухи, что со дня на день отправляюсь к нему. Когда наступал назначенный день, я откладывал свидание до следующего дня. За это время мои люди выведали настроения эмиров, и, наконец, когда всё было подготовлено, я не поехал сам, а послал своего старшего сына Султан-Махмуда, якобы на переговоры с Шах-Джеханом. Когда ворота крепости были открыты, Султан-Махмуд бросился на стражу как разъярённый лев, а заранее расставленные вблизи люди, ринулись за ним внутрь и завладели крепостью. Вот и всё, мой господин, сказал Ауренгзеб и смиренно склонил голову. Мой сын сделал это во славу Вашего Императорского Величия.
Правильно ли мы поступили, Ауренгзеб, арестовав Шах-Джехана? Ведь он наш отец.
Шах-Джехана поддерживают многие эмиры. Он дал им большие посты и наделил теми богатствами, которыми они владеют. Если бы мы не изолировали Шах-Джехана, никто из эмиров никогда не признал бы Вас императором, мой повелитель. А сейчас они все пришли поклониться Вам, мой хазрет, потому что сила за Вами.
Морад-Бакш важно кивнул.
Завтра, мой император, продолжал Ауренгзеб, мы выступаем вместе с вами в погоню за Дарой. Сейчас это главный ваш враг, и надо соединить вашу армию и мою. Я забрал из казначейства столько денег, сколько нам понадобится в пути. Губернатором города я поставил нашего дядю Шах-Гест-хана.
Ты всё правильно сделал брат мой, важно сказал младший брат.
Я всё это сделал ради Вас, и я мечтаю только об одном, вознести Вас на трон, а потом посвятить остаток своей жизни служению Аллаху, опустив глаза, тихо сказал Ауренгзеб.
Морад-Бакш встал с тахты, подошёл к брату и обнял его. На глазах Ауренгзеба блестели слёзы.
Не согласитесь ли отужинать со мной, мой господин, сказал он, по поводу нашей дружбы и верности друг другу?
Я с радостью принимаю твоё приглашение, брат мой, растроганно сказал Морад-Бакш.
Наступил вечер, и с ним наступила прохлада. Слуги одевали Морад-Бакша к ужину с Ауренгзебом. Принесли несколько халатов. Сначала одели тончайшей выделки батистовый халат, потом несколько шёлковых дорогих халатов, самый дорогой, расшитый золотыми нитями и драгоценностями одели сверху. Евнух Морад-Бакша Шах-Аббас и двое личных друзей, находившихся при нём, пытались отговорить его от этой встречи.
Мой господин, сказал Шах-Аббас, вам не следует сегодня идти на ужин к вашему брату Ауренгзебу. Он задумал недоброе. Вам надо поостеречься.
Да, Морад-Бакш, подтвердил один из друзей, у Ауренгзеба дурные намерения, нас предупредили об этом. Сегодня лучше остаться дома, сославшись больным.
Вздор! ответил Морад-Бакш. Он предан мне! И я ему доверяю!
Мой господин, припомните недавние события в Голконде! Человек, так смело рисковавший всем, чтобы захватить королевство, едва ли способен жить и умереть дервишем, продолжал Шах-Аббас. Ауренгзеб хитер и лицемерен!
Он мой брат и любит меня!
Он очень коварен, и ему нельзя доверять! И вы ни под каким видом не должны навещать его в его палатке.
Почему?
Потому что у него большая охрана, и это опасно. А если вы скажетесь больным, то Ауренгзеб непременно навестит вас и по обыкновению приведёт с собой немного народу. А это безопаснее, чем лезть в его логово.
Ты очень подозрителен, Шах-Аббас.
Шах-Аббас говорит дело, поддержал евнуха второй друг. Прислушайся, Морад-Бакш к нашим советам!
Я обещал брату отужинать вместе с ним по поводу нашей дружбы, и я сдержу своё императорское слово!
Вокруг палатки Ауренгзеба и по дороге, где должен был проехать Морад-Бакш, стоял караул с факелами в руках.
Морад-Бакш и его несколько друзей спешились. Конюхи, взяв коней под уздцы, увели их к коновязи, а небольшая охрана Морад-Бакша расположилась вместе с охраной Ауренгзеба около входа в палатку.
Навстречу вышел сам Ауренгзеб в сопровождении своих военачальников и обнял брата.
Здравствуй, брат мой! Здравствуй, мой повелитель! Я несказанно рад снова видеть вас, мой император.
Все зашли в палатку.
Позвольте, мой господин, стереть пыль с вашего лица, Ауренгзеб вынул из кармана батистовый платок и заботливо обтёр лицо младшего брата.
На низком столе слуги расставляли ужин. Все расселись на толстых коврах вокруг стола. Слуги услужливо подтолкнули валики, обтянутые китайским шёлком, под локти гостям. Приступили к ужину. Постепенно беседа оживилась. Говорили все разом, и о разных вещах: о предстоящем походе, о лошадях, о наложницах. Под конец ужина принесли большую бутылку превосходного ширазского вина и несколько бутылок кабульского вина, чтобы начать пьянство.
Ауренгзеб держался серьезно и прикидывался ревностным магометанином, исполняющим закон.
Позвольте, мой император, мне удалиться, сказал Ауренгзеб, вставая. Мне не подобает пить вино. А вы, мой повелитель, оставайтесь с Минканом и моими командирами и веселитесь от души. Мне же позвольте уйти на покой.
Ауренгзеб низко поклонился Морад-Бакшу.
Да, брат мой, ты всегда был истинным магометанином, ревностно исполняющим все законы. Ты у себя дома, поэтому делай так, как угодно тебе, сказал младший брат.
Ауренгзеб ещё раз низко поклонился и тихо вышел из шатра. Когда он ушёл, слуги стали разливать вино в чаши.
Выпьем за нашу дружбу с братом и за победу над Дарой! сказал Морад-Бакш и поднял чашу с вином.
За императора! За императора! закричали командиры, поднимая свои чаши.
И началось веселье.
Морад-Бакш любил выпить, и ему понравилось вино, которое предоставил ему Ауренгзеб. Поэтому пил он без меры и вскоре уснул.
Минкан, который пил мало, поднялся и сказал: