Ее взгляд метнулся к его бессознательной девушке, и он улыбнулся. Он менялся, он чувствовал это. Его мысли никогда не были такими острыми, его тело никогда не чувствовало себя таким сильным и здоровым.
Бессмертие. Настоящая любовь. Мир у моих ног.
- Сейчас вернусь, - сказала она, выходя из комнаты.
- Куда ты идешь?
- За топором в гараж.
Крис смотрел на ее удаляющуюся задницу, его член был настолько тверд, что причинял боль.
Движение в углу глаза заставило его обернуться.
Черт! Он снова поднимается.
Стефан поднялся одним плавным движением, напоминая вампира из старого черно-белого фильма, где нежить восстает из гроба...
Его идеально восстановленная голова повернулась в его сторону, затем он встал на ноги.
- Тебе это с рук не сойдет, тупой, накаченный хуесос.
Стефан бросился на него, и Крис, не любивший отступать в драке, встретил его в оборонительной стойке. Они сильно столкнулись. Возросшая сила Криса сделала его бесстрашным, он чувствовал, как энергия проходит через его организм, он никогда не чувствовал себя более живым, более мужественным.
Но Стефан тоже был Пожирателем плоти. Несмотря на то, что он был не в форме, Крис понимал, что Стефан все еще мог справиться с любым обычным парнем и выбить из него все дерьмо, даже если этот обычный парень окажется Брюсом Ли.
Но Крис уже не был обычным парнем, больше нет.
- Ну давай же, дряблая старая пизда, начинай.
Стефан хрюкнул от боли, когда Крис взял его в захват. Удерживая его так, что его лицо было прижато к его голой груди, он ударил его коленом в пах. Воздух вышел из легких Стефана в изумленном крике, и он обмяк в его руках.
Крис ударил его коленом еще раз и отпустил. Мужчина упал, как мешок с дерьмом, грохнувшись на землю и жалобно скуля.
- Крис? Помоги мне подняться, - сказала Ронни с пола.
Крис отшатнулся от нее. Она сидела прямо, плакала и смотрела на него дикими глазами. Стефан только стонал, свернувшись калачиком на боку в позе эмбриона.
- Теперь ты не такой уж большой человек, да? Я тоже Пожиратель плоти, и я в чертовски лучшей форме, чем ты.
Крис пнул его в ребра для пущей убедительности.
- Я уже здесь, - раздался голос Линды из дверного проема.
Все еще голая, она стояла там с топором, перекинутым через одно плечо, и пистолетом, болтающимся в пальцах другой руки.
Ронни начала издавать странные звуки: что-то вроде икающего всхлипа, который был отчасти криком, отчасти хныканьем.
- Держи этого ублюдка ровно, - сказала Линда, подойдя к ним.А тебе лучше заткнуться, тупая сука. Господи, как будто я могла предложить такой жалкой истеричке, как ты, повышение по службе, мне нужен был только твой парень.
Проходя мимо нее, она ударила ее ногой по ребрам в то же самое место, куда Крис ударил Стефана.
Он улыбнулся.
Моя девочка.
Крис устроился на груди Стефана, поставив ногу на каждое предплечье. Тот хныкал, как ребенок, и этот звук заставил Криса улыбнуться еще сильнее. Линда улыбнулась ему и, широко расставив ноги, замахнулась и обрушила лезвие топора на шею мужа...
* * *
- Это было невероятно, - пробормотал Крис, целуя Линду в макушку.
Она растянулась в его объятиях на двуспальной кровати, и Крис крепко обнял ее.
- Да, невероятно. Ты невероятный. Я знала, что была права насчет тебя.
- Не сочти меня странным, но я тебя чертовски люблю.
- Я тоже тебя чертовски люблю.
- Ронни была великолепна на вкус, не так ли?
- Да, женщины до тридцати всегда самые вкусные.
Крис удовлетворенно вздохнул, насытившись хорошей едой и еще лучшим сексом. То, как Ронни закричала, когда он укусил ее за сиську, было нечто. А когда они с Линдой трахались поверх ее еще дергающегося трупа, это было просто умопомрачительно.
Он вдыхал ее запах; запах крови и смерти прилип к ней.
- Ты действительно собираешься сжечь этот дом? Это кажется таким экстравагантным.
Он почувствовал, как она пожала плечами в его объятиях.
- Тело Стефана должно быть полностью уничтожено, просто на всякий случай. Кроме того, лучше сжечь все улики. Я готовилась к этому дню несколько месяцев, в гараже припрятано достаточно канистр с бензином, о которых Стефан не знал.
- Но этот дом должен стоить миллион, как минимум.
- Полтора миллиона, если быть точным. Я богата, Крис, у меня очень много денег. У меня собственность по всему миру и огромные оффшорные счета, благодаря Стефану. Пришло время двигаться дальше, оставить все это позади. В моей машине в гараже лежит несколько миллионов наличными, мы просто уедем и начнем все сначала.
- Вот так просто?
- Да. Вот так.
Выпутавшись из его объятий, она наклонилась и полезла под кровать.
- Я не забыла принести тебе закуску после секса.
Крис засмеялся от восторга при виде головы Ронни, которая свисала с руки Линды на длинных светлых волосах, за которые та ее держала. Рот на голове был открыт в беззвучном крике, а глаза закатились назад.
- Ах ты, маленькая распутница, блядь, я так тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю.
Вместе они наклонились к лицу Ронни, засасывая каждый по глазу. Одним сильным всасыванием Крису удалось втянуть в себя глазное яблоко из глазницы, перерезав передними зубами зрительные нервы, и оно проскользнуло в его горло, как самая гладкая устрица.
Не могу поверить, что когда-то я любил Ронни, - подумал Крис. - Но, блядь, на вкус она мне точно понравилась...
Перевод: Олег Верещагин
Ух, это было жестко! Согласись, Крис и Линда просто идеальная пара. Кстати, они одно время тут частенько зависали, но я уже давно их не видел. Поговаривают, что они увлеклись "мексиканской кухней", если ты понимаешь о чем я...
Что говоришь? Почему раньше нас тут не было? Ну, как тебе сказать, мы, в своем роде, непостоянное заведение. Как во времени, так и в пространстве. Сложно объяснить, но после полуночи входная дверь будет выходить в совершенно другое место, и я сейчас говорю даже не про улицу или город... Знаешь, есть такой клуб "Сладкая Боль"? Так вот они наши прямые конкуренты. Они, конечно, намного дольше нас на рынке, да и спонсоры у них побогаче, но зато на нашей стороне молодость, задор и...
Какая рука? Ты про что? За МОЕЙ спиной?! Аааааааа!!! Ах ты ж блядь! Ты как из подвала выбрался?! Я очень извиняюсь. А ты марш обратно! Давай живей! Распугаешь мне всех клиентов! Вот так, пошевеливайся...
Ох, с нежитью всегда так. То вроде нормальный субъект, а то вдруг как подменили, бросается на всех подряд и пытается сожрать. Разговаривать бесполезно, можно только изолировать. Отправить на принудительную самоизоляцию, как нынче модно это называть...
Что-то я отвлекся, пора дальше работать, а тебе выпивать и пугаться. Следующая история о женщине, что готова на многое. как отдать, так и взять. Hо какой ценой? В общем слушай.
"Она проснулась от приглушенных криков..."
МОНИКА ДЖ. О'РУРК"ЭТО ПЛОТЬ МОЯ"
Она проснулась от приглушенных криков.
Возможно, это был сон, хотя никакой сон не мог быть хуже этой реальности. И Рейчел знала, что это реальность, знала ее неизбежность, потому как все последние шесть лет все к этому вело. Но оно того стоило. Это был единственный выход.
Поэтому Рэйчел не думала о том "почему я?" и не задавалась вопросом, кто, черт возьми, этот псих, или почему он это вытворяет. Она точно знала, кто он, и была уверена, что знает, что он делает.
- Я же говорил тебе, что приду за тобой, - сказал он, ударив ее по голове, заткнув рот кляпом и затащив ее полубессознательное тело на заднее сиденье своей машины.
Как давно это было?
Он же должен был быть мертв. Как он мог вернуться, если был мертв?
Сообщение о его смерти, очевидно, было сильно преувеличено.
Забившись в угол кровати, она боялась его возвращения и источала страх... он исходил из ее пор, как прогорклый сыр. Страх смешивался с желанием довести дело до конца, зная, что через что бы он ни заставил ее пройти, она победит. Рейчел всегда побеждала. Неважно, что он задумал, она знала, что победит его. Это было больше, чем высокомерие, больше, чем уверенность. Она знала, как играть в его игру лучше, чем он сам.
В конце концов, это был не первый раз.
Но так или иначе, она позаботится о том, чтобы он стал последним. Он не мог продолжать делать это с ней, эту медленную пытку, затягивающуюся на годы.
Она раскачивалась на кровати и напевала какую-то мелодию, слова которой давно забыла. Это было отвлечение, что-то, чем можно было занять время, которое тянулось со скоростью улитки. Секунды тикали на настенных часах, время отбивалось щелчками, похожими на ритмичные шаги марширующих гестаповцев. Но поскольку верхний свет горел постоянно, а окно было заколочено и закрашено черной краской, она не могла отличить день от ночи.
Прошел еще час, прежде чем она услышала щелчок открываемой двери. Она прижалась к изголовью кровати, как будто пара сантиметров могла ее спасти.
- Мне нужно в туалет, - пролепетала она.
Пот капал с ее лба и щек.
- Хорошо, - спокойно сказал он, приложив палец к губам в знак молчания.
Она с облегчением застонала, сползла с кровати и двинулась к нему. Конечно, это было слишком просто. Она знала, что все будет не так просто. Все еще...
Он протянул руку в останавливающем жесте.
- Куда ты идешь?
- В ванную.
Он захлопнул дверь и, взяв Рейчел за руки, толкнул ее обратно к кровати.
- Не делай мне больно.
Его лицо покраснело, и он выпятил грудь, словно шокированный ее замечанием.
- Разве я сделал тебе больно? Ты уверена?
Пока нет, - подумала она. Сохранять спокойствие было ключевым моментом. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что его задевает, и она еще не была готова начать нажимать на кнопки.
- Нет, - прошептала она. - Нет, ты не сделал этого. И Дэниел, я...
- Заткнись! - oн толкнул ее на кровать, ее спина прижалась к изголовью. - Снимай халат.
Под ним на ней ничего не было.
- Но...
- Делай, что я говорю! И молчи, - крошечные вены заплясали на его висках. - Не заставляй меня повторять дважды.
Как же глупо она поступила, так легкомысленно ослабила бдительность. Она была абсолютно уверена, что он мертв. Была так уверена, что жизнь, в течение которой он следил за ней, наконец-то закончилась, и что наконец настала нормальная жизнь. Он застал ее врасплох. Снова.
Она выскользнула из халата и сложила руки на голой груди, подтянув колени. Как будто это проявление скромности могло помочь.
Он забрался на кровать и лег на спину, раскинув руки и ноги, рубашка расстегнута и расправлена за спиной, как синие крылья.
- Помочись на меня.
Она могла убежать. Она могла выбежать из комнаты, попытаться сбежать, даже была уверена, что ей это удастся. Она была вполне способна это сделать, и это выглядело заманчиво... но она не могла. Не сейчас. Это явно не выход из сложившейся ситуации. Если она уйдет сейчас, то это не закончится никогда. Кроме того, у него было что-то ее, и она не собиралась уходить без этого.
Она прислонила голову к колену.
- Это отвратительно. Зачем...
Он поднялся, схватил ее за запястья и притянул к себе так, что их лица почти соприкоснулись.
- Это то, чего ты хотела раньше, эту близость. То, чего ты всегда желала. Ты сделаешь то, что я тебе скажу, потому как отлично знаешь, что произойдет, если ты мне не подчинишься.
Она закрыла глаза, попыталась отвернуться. Он часто блефовал... но она сомневалась, что на этот раз он блефует.
- Облокотись на мою грудь.
Она пожевала губу и медленно забралась на него, прижавшись промежностью к его животу.
- Сядь, - сказал он.
Он сел, опираясь на локти.
Она приподняла зад, прижав ладони к его груди для поддержки.
Его глаза проникли в ее.
- Сделай это, - прошептал он почти чувственно.
Мысль о том, чтобы помочиться на него, оттолкнула ее, но давление на мочевой пузырь было огромным. Моча хлынула наружу.
Она почувствовала, как ее мочевой пузырь освобождается, моча вытекает наружу, орошая его кожу, как желтушный дождь. В комнате завоняло. Мышцы влагалища дергались, мышцы бедер болели от того, что она держалась в скрюченном положении.
Он сел и оттолкнул ее, прочерчивая узор в пятне мочи на своем животе. Он наклонился вперед и засунул пальцы в рот Рейчел.
Она попятилась назад к изголовью кровати, отплевываясь и вытирая мочу с языка тыльной стороной ладони.
Он последовал за ней, прижавшись к ней, их животы соприкоснулись, его ноги обхватили ее. Медленно он скользил рукой по ее торсу, пальцы скользили по грудной клетке, пока он не добрался до груди и не сжал оставшийся сосок. Ее соски всегда были большими, даже до беременности. Ненормально большими. Темно-коричневые шарики.
- Не надо, - хныкала она.
- Ведь это то, чего ты хочешь, не так ли? - прошептал он. - Это то, чего ты всегда хотела, но я никогда тебе этого не дам. Что-то извращенное и отвратительное, что-то отталкивающее. Я знаю, что тебе это нравится, больная ты сука.
Он толкнул ее на матрас, и она подумала, что это конец, что сейчас начнется настоящая атака. В последний раз, когда он напал на нее, она потеряла сосок.
- Руки над головой!
- Дэниел, нет.
Сердце колотилось, и она подумала, что все зашло слишком далеко, ничто не стоит этого. Должен быть лучший способ...
Он встал на колени ниже ее промежности, ее верхняя часть бедер оказалась зажата между его коленями. Грубые руки разминали ее груди, а она пыталась остановить его, давала пощечины и хваталась за запястья.
Он влепил ей пощечину.
- Руки над головой!
Ее руки скользнули назад и схватились за нижнюю часть изголовья.
- Не двигайся.
Он поднял свой член и направил его ей в лицо.
Его моча была горячей и зловонной, с запахом чеснока. Она брызнула ей в нос, глаза и рот, струйки стекали с лица на грудь и живот, и она, задыхаясь, попыталась отвернуться. Он вновь ударил ее по лицу свободной рукой.
Наклонившись вперед, он схватил грудь, дернул за сосок, сжал сильнее, впиваясь ногтями в скользкую ареолу. Пальцы выкручивали, тянули...
Она вскрикнула, испугавшись, что потеряет и этот сосок.
- Прекрати! - закричала она, выгнув спину, стараясь следовать направлению его хватки. - Больно!
Он отпустил.
- Я никогда не причиню тебе боли, - прошептал он. А потом добавил тихо, под вздох: - Такой, как ты причинила мне.
Она всхлипнула.
- Я никогда не хотела причинить тебе боль.
- Вранье!
Он слез с нее и оставил ее рыдать на кровати, сжимая пальцами холодные, мокрые простыни.
- За что?" - спросила она. - За что?
Он прислонился к двери и покачал головой. Он выглядел шокированным ее вопросом.
- Ты хочешь прекратить эти гребаные игры? Ты - больна, и ты это знаешь. На всю голову больная извращенка. Вот что может быть более интимным? Это то, чего ты хотела, не так ли? Интимности?
Он ушел, хлопнув дверью.
Это было только начало. Он всегда начинал медленно, начинал с маленьких страданий и унижений и развивал их. Так он работал. В прошлый раз он начал со шлепков, которые превратились в ожоги и укусы.
Как она могла просто лежать и терпеть это? Это приводило ее в ярость. Она проклинала свою ситуацию, проклинала свое нежелание сопротивляться. Не то чтобы она не могла дать ему отпор, но для этого было слишком рано. Как долго она будет терпеть эту деградацию, прежде чем сорвется? Прежде чем она решит, что с нее более чем достаточно?
Она натянула халат, ненавидя свое грязное тело, жалея, что у нее нет воды, чтобы смыть вонючий привкус изо рта, его прогорклую мочу с лица.
Линолеумный пол холодил ноги, когда она кралась к двери. Моча образовала блеск, высыхая на ее теле, что ощущалось некомфортно тяжелым и чужим, как после купания в океане, которое оканчивалось соленым и липким слоем морской воды на коже.
Ухо прижалось к двери, прислушиваясь к звукам. Она опустилась на пол и попыталась заглянуть под нее, но пространство было слишком узким.
Она не слышала, как он закрыл дверь.
Дверная ручка повернулась в ее руке.
Снова игры.
Дверь со щелчком открылась, крошечный звук раздался, как раскат грома. Дверь приоткрылась на полдюйма... и казалось, что между каждой попыткой открыть дверь шире проходили минуты, пока не осталось достаточно места, чтобы она смогла заглянуть в коридор. Он был пуст.
Неужели он ждал ее, прячась в тени?
Она приоткрыла дверь еще немного.
Коридор был не освещён, и ее глаза не успели приспособиться. Свет спальни, окружавший ее, маскировал то, что могло скрываться в коридоре. Чернота за пределами комнаты пульсировала, дышала на нее своим ледяным гнилостным дыханием, заставляла ее дрожать. Казалось, она тянулась к ней в безопасном свете, хотела схватить ее и утащить в свою черноту.