Он яростно затряс головой, с его губ полетела слюна.
- Развяжи меня, Дэниел. Делай, что я говорю.
Он всхлипнул, поднял нож, упал на колени и уставился на Рейчел.
Она говорила мягко, нежно, успокаивающим тоном, который, как она знала, окажет гипнотическое воздействие. Так всегда бывало раньше; Дэниелом было легко манипулировать. Теперь, когда Сара была в безопасности, все остальное не имело значения.
- Делай, что я говорю, Дэниел. Давай...
- Нет! - закричал он, пальцы впились ему в глаза. - Убирайся из моей головы!
Шепот не прекращался; Рэйчел непрерывно указывала ему направление. Он попытался отползти, но она не позволила ему. Теперь она была внутри него, щекотала его мозг своим шепотом.
- Хорошая попытка, Дэниел. На этот раз ты почти поймал меня. Но ты не должен был снимать с меня кляп.
Она заставила его забыть о своей силе... сделала то, о чем он просил, потому что знала, что он поддастся. Заставила его поверить, что он контролирует ситуацию. Но она знала, что победит.
Она всегда побеждала.
Дэниел попытался уползти.
- Ты так просто не уйдешь, - сказала Рейчел.
- Иди к черту, - прошептал он и дрожащими руками тяжело опустился на мясницкий нож, всадив его себе в грудь.
Он упал на него сверху.
- Черт, - сказала Рэйчел, качая головой.
- Он мертв?
- Нет, еще нет. Но почти. Для него уже слишком поздно.
- Ох.
- Будь хорошей девочкой и вытащи нож из папы, чтобы ты могла освободить меня.
Сара толкнула отца на бок и выдернула лезвие из его груди. Он застонал, его пальцы дернулись, но кроме этого не было никакого движения.
- Ты все это время знала, что я здесь? - спросила Сара.
- Да, но я не могла сказать, где. И он не давал мне говорить. Я думаю, что боль, причиненная тебе, выбила его из колеи. Это наконец-то открыло его разум для меня.
- Охххх, - сказала Сара, словно открывая тайны веков. - Он и тебе делал гадости?
- Да, милая, но теперь все кончено, и...
Рэйчел массировала свои запястья, которые онемели от перевязки. Она осмотрела рану Сары. Большая часть носа была отрезана, но она заживет. Будет так, как будто ее вообще не ранили.
Рэйчел закончила мысль.
- ...и он больше никогда не сможет причинить нам вреда.
Ребенок уставился на поврежденную грудь Рэйчел. Она указала на место, где был сосок.
- Это не отрастет. Почему ты позволила ему делать с тобой такие вещи?
- Я должна была, чтобы он привел меня к тебе. Он должен был поверить, что я боюсь, что я чувствую, что мне угрожает опасность. Я должна была создать для него комфортные условия. Поверь мне, это было отвратительно. Но я вылечусь. Сосок... назовем это сопутствующим ущербом. Иногда кое-что не отрастает. Но ты молода, ты поправишься.
Рэйчел осмотрела тело Дэниела. Дэниел уставился на нее одним открытым глазом, налитым кровью.
- Черт. Все еще не умер?
- Хочешь, чтобы я его зарезала?
- Нет, милая. Он скоро умрет. Может, на этот раз он не воскреснет.
- Не воскреснет? - спросила Сара. - С каких пор это проблема?
Рэйчел улыбнулась девочке, довольная тем, что ее воспитали скорее по примеру матери, чем по примеру отца. Это хорошо, что у ребенка были таланты, недоступные ей при традиционном воспитании. Хронологически ребенку было шесть лет, но она была намного старше своих лет. Как и ее мама.
Вверху мерцали флуоресцентные лампы.
Рейчел посмотрела на потолок и не обратила внимания на свет. Она протянула руку.
- Ну, твой отец уже однажды умер. Ну, или я так думала. Когда ты родилась, он пытался убить тебя, и я выбросила его из окна. Я не стала задерживаться, чтобы узнать, выжил ли он. Но, наверное, стоило.
Ребенок захихикал и взял мать за руку.
- Теперь он выглядит достаточно мертвым.
Рэйчел улыбнулась. Свет снова замерцал и издал жужжащий звук, как прибор для уничтожения насекомых.
- Ну, практически. Пойдем отсюда, пока лампочка не перегорела.
Комната, которую они покинули, была без окон и дверей, кроме двери, через которую они сейчас выходили.
Но и комната, в которую они вошли, тоже была без окон и дверей. Рейчел медленно кружила по комнате, паника зарождалась совсем чуть-чуть, формируясь в виде твердой массы в ее груди.
Она бегала по комнате в поисках другого выхода, двери, шкафа, раковины - чего угодно.
- Что же это такое? - спросила она, проводя руками по гладкой стене, которой явно не место в подвале.
Она узнала посторонний запах, который ранее почувствовала на Дэниеле: штукатурка.
Она поискала инструмент, которым можно было бы разбить стену, но ничего не нашла.
Цемент уже затвердел до такой степени, что голые руки были бесполезны.
В дальнем углу комнаты стояло ведро, наполненное застывающим цементом, рядом со старым ведром для швабры.
Дэниел отгородил их стеной.
- Что случилось? - спросила Сара. - Где дверь?
Рейчел проигнорировала ребенка, ее разум блуждал, мысли разбегались, нервы расшатывались.
- Он планировал это... знал все это время, что он делает.
- Что случилось? - снова спросила она.
Рейчел побежала обратно в другую комнату и стала искать выход. Сара последовала за ней, а Рэйчел развернулась и взяла девушку на руки. Она смотрела из одной стороны комнаты в другую в поисках источника света или воздуха - трещины в стенах, солнечного света.
Ничего.
- О, Боже, - застонала она и опустилась на пол, притянув Сару к себе на колени.
Ее раненое бедро вскрикнуло от этого движения, но она не обратила на это внимания. Были вещи и похуже.
Сара плакала, хотя Рейчел догадывалась, что это скорее от страха Рейчел, чем от осознания того, в какую передрягу они попали. С другой стороны, Сара не была похожа на других детей. Возможно, она понимала больше, чем знала Рейчел.
- Я хочу домой, - сказала Сара, прижавшись к шее Рейчел.
Дэниел посмотрел на них и улыбнулся.
Верхний свет то мерцал, то угасал, и казалось, что он одновременно заглушает и поглощает их крики.
Перевод: Дмитрий Самсонов
ДЖОНАТАН БАТЧЕР"ДРИЛЛДО"
Вставить ручку будет проще простого. Включить ее, когда она полностью внутри, может оказаться непросто.
Но разумеется: это тоже часть удовольствия.
Оле всегда нравилось проверять свои сексуальные возможности.
Местная фетиш-сцена предлагает разнообразные варианты для экспериментов, но в последнее время она решила приберечь по-настоящему смелые штучки для сольной игры.
На прошлой неделе она по глупости встретилась со случайным домином с фетишистского сайта, жаждущего немного поиграть. Он был мерзким, претенциозным говнюком, называвшим себя "Доктор Угрюмый"; игнорирующим стоп-слово неискренним подонком со вкусом к медицинской игре.
Когда она не согласилась ни на какие кровопускания, он все равно воспользовался скальпелем. Она потребовала так называемого доктора остановится, но он этого не сделал. Тогда в середине их ролевой сценки она ударила его головой и сумела освободиться от плохо завязанных им веревок. Никакого умения связывать, никакого изящества и никакого уважения. Нахер таких доминов, и нахер Доктора Угрюмого.
Поэтому, когда дело доходит до разыгрывания сексуальной сценки с использованием электроинструментане с какой-то там навороченной секс-игрушкой, типа вибромассажера "Bанд" или секс-машины "Сибиэн", а с настоящим, гребаным электроинструментом, - Ола собирается держать все в секрете.
Сегодня жаркий день, и когда Ола ложится обратно на кровать, она чувствует сонливость от жары. Ее вьющиеся рыжие волосы собраны в высокий конский хвост, ее повседневная одежда разбросана по ковру. Ее правая рука лежит на кровати, она пуста. В другой руке электрическая дрель.
Эта идея пришла ей в голову, когда на экране ее компьютера появилось реклама. Чувак с обнаженным торсом своими руками делал ремонт, его мокрые от пота мышцы блестели.
Ола подумала: Ты можешь дрелить меня в любой день.
А потомДЗИНЬ!в голову пришла гениальная идея.
Сегодня утром в хозяйственном магазине, где пахло уайт-спиритом и опилками, она купила беспроводную дрель. Продавец-консультант, который помогал ей выбрать инструмент, полушутя назвал ее "дрель для девушек", потому что она была самой маленькой в наличии. Ола согласилась и сказала:
- Ага - нет ничего более женственного чем то, для чего я буду ее использовать.
Электрическая ручная дрель Г-образной формы, окрашена в темно-зеленый цвет, с красной пусковой кнопкой и батарейным блоком в основании. Батарея шириной примерно с толстое запястье, затем инструмент сужается, переходя в рукоятку. Дрель расширяется над пусковой кнопкой, по-видимому, там размещается электродвигатель, затем снова сужается - это место парень из хозяйственного магазина назвал "патроном", в нем фиксируется сверло. В целом размер ее составляет около 8 дюймов в высоту и 8 дюймов в длину, плюс сверло.
Размер ее нового инструмента не волнует Олу; она гордится тем, что несколько раз принимала большие кулаки.
Проблема будет заключаться в форме и твердости дрели.
Положив голову на подушку, Ола поднимает дрель в воздух, как стартовый пистолет. Солнечный свет из окна танцует на ее блестящей круглой головке.
Она нажимает на пусковую кнопку.
Со звуком, напоминающим старый гоночный набор "Скалекстрик" ее брата, дрель набирает обороты. Ручка вибрирует в ее руке.
Вибрации не такие сильные, как у секс-игрушки, но в них есть что-то привлекательное. Она просовывает правую руку между ног. Она уже влажная - мысли о своем плане оказываются прекрасной легкой прелюдией. Она проводит влажными пальцами по складкам своей "киски", кружа вокруг клитора, но еще не касаясь его.
Дрель в ее руке кажется огромной.
Она снова увеличивает обороты, а затем опускает ручку, проводя округлым пластиком по внутренней стороне бедер. Оценив размер инструмента по сравнению с ее бедрами и изгибом живота, она кладет ее на смятые простыни. Она тянется к открытой бутылочке со смазкой на прикроватном столике, рядом со своим мобильным телефоном, поставленным на беззвучный режим. Прозрачный гель кажется прохладным, когда она наливает его немного на пальцы, которыми гладит себя. Она капает еще немного на батарейный блок и рукоятку дрели, равномерно размазывая по поверхности, сохраняя верхнюю часть - конец сверла - сухим.
Когда она прижимает закругленный край батареи к губам своей "киски", дрель кажется даже больше, чем выглядит на самом деле. Однако она знает, что выдержит это, - откидывается на спину, пытаясь расслабиться, и еще шире раздвигает ноги.
Ола увеличивает обороты дрели, и вибрации рукоятки стимулируют ее половые губы и клитор.
После нескольких минут поглаживаний и прикасаний толстый зеленый конец батареи скользит в нее, как дилдо с толстой головкой. Рукоятка, гораздо более узкая, следует за ней, пока половина инструмента не оказывается между ее влажными губами.
Пусковая кнопка упирается в мясистый холмик над ее вульвой, рукоятка нагревается от тепла ее тела.
Ола думает, что как только пусковая кнопка войдет в нее, она сможет сжать свои внутренние мышцы и привести дрель в движение. Она дрожит.
Уверенно удерживая верхнюю часть дрели сухой рукой, Ола нажимает на пусковую кнопку. Мотор снова оживает, и толстое, смертоносно выглядящее сверло вращается.
Она стонет, наслаждаясь нежным гудением, теперь частично приглушенным ее внутренними стенками.
Ола удерживает верхнюю часть электроинструмента вертикально. В таком положении дрель выглядит как эрегированный член зеленого цвета с металлическим наконечником, торчащим из-под ее выбритого лобка. Сверло поблескивает между ее бедер.
Ола делает глубокий вдох.
Когда она еще глубже вводит в себя инструмент, ее вагинальные мышцы внезапно сжимаются вокруг пусковой кнопки, и дрель снова оживает.
От ощущения жужжащей вибрации захватывает дух; сжатие ее влагалища было рефлекторным.
Наверняка рукоятка сконструирована так, чтобы уменьшать вибрации, а не усиливать их, но вид сверла, торчащего из нее, чувство такой глубокой наполненности и урчание инструмента - все это в совокупности создает в мозгах приятный, восхитительный кайф.
Электродрель теперь выглядит как оружие какого-то причудливого порнографического супергероя: например Дриллдо.
Она концентрируется и расслабляется, желая, чтобы ее голодная "киска" ослабила хватку на пусковой кнопке.
Делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Дрель, наконец, прекращает жужжать.
Но она хочет большего.
Электроинструмент не имеет ничего общего с гибким дилдо или частью тела; он толстый, тяжелый и жесткий, Г-образный угол не предназначен для доступа к мясистому, влажному туннелю, такому как влагалище.
Однако Ола - сексуальный исследователь. Она играет не для домина, как какая-нибудь сопливая тряпка, жаждущая путешествия в сабспейс; она делает это для себя, просто потому, что может.
Она перекатывается на бок, а затем становится на четвереньки, все еще держа конец дрели, торчащий из нее на несколько дюймов.
Она давит, мягко двигая инструмент из стороны в сторону.
Делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Ручка уже вызывает дискомфорт и давит на ее мочевой пузырь, но она полна решимости, адреналин бурлит в ней. У нее кружится голова, ее "киска" судорожно сокращается вокруг инструмента, но, к счастью, больше не нажимает на пусковую кнопку и дрель не вращается.
Она давит дальше, тяжело дыша и стискивая зубы от неудобной формы инструмента.
Когда три четверти дрели находятся внутри нее, ее влагалище, кажется, впадает в панику. Оно сжимает свои мощные мышцы, удерживая дрель на месте.
- Черт, - бормочет она.
Из нее торчит конец дрели всего на три дюйма; ее "киска" поглотила аккумулятор, ручку и большую часть электродвигателя, и не хочет отпускать инструмент.
Она не может глубоко дышать, задыхается.
Она не может расслабиться; ее влагалище сжимает электроинструмент, как зажим.
И появилась боль; настоящая боль.
Все еще стоя в позе собаки, Ола берется за оставшуюся часть дрели своими липкими пальцами. Они скользят. В панике она вытирает пальцы о простыню и со второй попытки ей удается ухватиться за дрель.
После серии резких рывков, толчков и поворотов бедер она понимает, что инструмент застрял.
Зажат.
Ни туда ни сюда.
Она держится за конец и снова тянет, но часть дрели - возможно, батарея - сталкивается с ее шейкой матки. Она стонет и прикусывает губу, крепко зажмурив глаза, пока эта новая боль не утихнет.
- Черт, - снова бормочет она. Затем: - Я, должно быть, выгляжу нелепо.
Она убирает руку и заглядывает назад, под себя. Между свисающими грудями и раздвинутыми ногами она все еще видит торчащую дрель, похожую на головку какого-то отвратительного детеныша-микроцефала, которого она рожает. Дрель так глубоко внутри нее, что если она будет смотреть слишком долго, то сойдет с ума.
Ола возвращает руку к погруженному инструменту. Представив, будто находится в родах - вдох-выдох, вдох-выдох, сильный ВДОХ-ВЫДОХ - она выталкивает дрель своими внутренними мышцами. Сверло снова оживает с этим нелепым "скалекстрическим" шумом, и ее руку пронзает молния боли. Она воет; это рев измученного животного.
Дрель перестает вращаться, но теперь сверло в ее руке; прошло сквозь руку. Оно пробило толстую перепонку между большим и указательным пальцами. Кровь течет по ее руке, ручейки стекают по бедрам и пятнают кровать.
- О, Господи. Блядь. Господи.
Свободной, неповрежденной рукой Ола тянется за мобильным телефоном.
Когда отвечают службы экстренной помощи, она пытается взять себя в руки. Ее первые слова, когда оператор отвечает:
- Она застряла!
* * *
Ну не совсем так Ола представляла себе свой день, когда проснулась сегодня утром.
Двое молодых, привлекательных парамедиков - парень и девушка - прибыли к ней домой, каким-то образом попали внутрь и нашли ее в спальне. Она сказала им, что готова поспорить, что они никогда раньше не ухаживали за женщиной с электрической дрелью, торчащей из ее влагалища и пронзающей руку. Они не засмеялись.
В больнице ее везли по коридорам на каталке, она лежала на спине, прикрытая только окровавленной белой простыней, скрывающей ее достоинство. Когда ее ввезли в смотровую, дрель натянула простыню, будто утренняя эрекция у какого-нибудь сопливого подростка.
Они осторожно вынули сверло из ее руки и перевязали рану - к счастью, сухожилия были не повреждены. Теперь она лежит на кровати одна в закрытой смотровой комнате, ожидая, когда ее осмотрит хоть кто-нибудь, способный вытащить из нее наименее подходящую секс-игрушку в мире.