Ежель хорошая знахарка, знать, народ ей в благодарность откуп несёт. Наверняка будет чем поживиться.
Да и вдовушку развлечь не грех будет, плотоядно сверкнув глазами, хмыкнул Герасим и потёр руки.
В хату к ней не пойдём, людно больно. Раз знахарка, значит, за травами ходит, вот в лесу её и подловим, подытожил Николай. Будет знать, как волком зыркать.
Ждать мужикам пришлось недолго. Уже следующим вечером они заприметили, как чёрная фигура направилась в сторону леса. Обождав немного времени, они двинулись за ней.
Ульяна твёрдой походкой шла прямиком в лес. Петляя меж деревьями, девушка вдруг остановилась. Тонкое чутьё вмиг уловило посторонний запах. Этот запах ей уже был знаком.
"Ну что ж, еле слышно произнесла Ульяна, лёгкой наживы захотелось? Получите".
Она шагала вперёд, не сбавляя шага, знала, куда идёт.
Бабка Агриппа, приходя во снах, учила не только тому, как людям помогать. Другое дело, что Ульяна, зная всю силу чёрной магии, осознанно не бралась за неё. Но это вовсе не означало, что она не умела ей пользоваться
***
Топь, открывшаяся перед ней, чернела, как сама ночь. Деревья вокруг были страшными, словно кто-то очень большой вырвал их из земли и воткнул обратно корнями вверх.
Ульяна стояла лицом к болоту и не шевелилась.
Повернулась она, лишь только когда услышала треск ломающейся ветки.
В двух метрах от неё стояли двое мужчин.
Не устали по лесу за мной блуждать? спросила она.
А ты, гадина, знать, давно нас заприметила? озлобился Николай.
Конечно, заприметила, ухмыльнувшись, ответила Ульяна, от тебя мертвечиной несёт так, что спасу нет.
Николай раздражённо заиграл желваками.
Что вам нужно? спросила Уля.
Нужно уму-разуму тебя научить, мерзко осклабился Герасим, чтоб посговорчивее была.
Николай сделал резкий прыжок вперёд и, сцепив руки, мёртвой хваткой прижал Улю спиной к себе. Женщина не сделала попытки отстраниться.
Познакомимся поближе, гадко хихикнул Герасим и, схватив одной рукой кофту на груди Ульяны, уже намеревался рвануть её вниз, как вдруг замер, смотря куда-то за спину подельника.
Там, по стволам мёртвых деревьев, сверху вниз сползали пауки размером с крупную курицу. Они тянули за собой тончайшие серебристые нити паутины. Ловко перебирая мохнатыми лапками, пауки семенили мимо державшего девушку Николая прямо к Герасиму. Откуда-то сверху прямо на голову мужика опустился жирный паук, оплетая вокруг него кокон.
Герасим закричал, неистово махая руками, пытаясь скинуть тварь. Он срывал паутину с себя, только паучьи лапки оказывались быстрее. И уже через пару минут, полностью замуровав мужика в своей липкой сети, пауки исчезли, утаскивая с собой кокон с человеком внутри.
Аааа! закричал Николай, отталкивая от себя Ульяну. Ведьма, что ты сделала?
Ну как же, вы ж поближе познакомиться хотели, вот я для начала вам родню свою и показала, спокойно ответила девушка и вонзила в Николая злобный взгляд. Сейчас с одним разберутсяс тобой знакомиться придут.
Пропади ты пропадом, ведьма проклятущая! закричал Николай и бросился прочь от Ульяны.
***
Воротился Николай к сестре лишь к следующей ночи. Весь грязный, седой и с обезумевшими глазами. Всё о каких-то пауках твердил да о нечисти лесной. А под утро в забытьё впал. Родных узнавать перестал, темноты стал бояться. Ночами от любого шороха трясся, да как дитё малое плакать начинал.
До Ульяны слухи дошли, будто свезла его сестра в большой город да докторам специальным отдала на лечение. Только Уле это ни к чему было. Услышала, да забыла. Каждому своя судьба, по делам и оплата.
Так и шли её безрадостные дни дальше, один сменяя другой, пока однажды
***
Пошла Ульяна поутру в лес. По росе сырой трава завсегда особые свойства имеет. Вот и встала Улюшка спозаранку, чтоб успеть с первыми солнечными лучами посекретничать.
Возвращалась домой уж к обеду, солнышко высоко над горизонтом стояло. Вошла в дом, со света яркого и не видно ничего. Только чувствует, что не одна она в комнате. С минуту к сумраку привыкала, глядь, пара глаз на неё уставилась и смотрит не мигая. Сидит на лавке у стола мальчик, на вид лет семи.
Ты как тут, сорванец, оказался? спрашивает Ульяна. Как в дом вошёл?
Так не заперто ж было, прошепелявил ребёнок.
И давно ли ты тут?
Давненько уж, наивно ответил мальчик. Меня Никитой кличут.
И чем же обязана такому гостю? улыбнувшись простоте ребёнка, спросила Уля. Улыбнулась и замерла, словно саму себя испугавшись.
Мне врачевательница до зарезу нужна, ответил малец. Бабка Лукерья сказывала, что в дальней деревне такая живёт. Вот я и нашёл вас.
В дальней деревне? удивилась Ульяна. А откуда ж ты будешь?
С Верховья, пояснил Никита.
Ох батюшки, воскликнула Ульяна, так то ж день пути? Как ты дошёл, кто отпустил в такую даль?!
Никто меня не отпускал, насупился Никитка, чай, не грудной, по земле хаживать умею.
Ульяна вновь улыбнулась. Вид маленького лохматого мальчишки, старающегося показаться серьёзным и взрослым, умилял.
Так зачем же тебе знахарка понадобилась?
Папка наш сильно хворый, ответил ребёнок, и на его голубых глазах навернулись слёзы. Я давеча с дома уходил, он даже подняться с постели не мог. Я Федьку за старшего оставил, а сам сюда.
Папка? удивилась Ульяна. А что ж мать ко мне не явилась?
Нет у нас мамки, буркнул Никита, померла, когда Федьку рожала. Так бабка Лукерья сказывала.
А бабка Лукерья вам кто? пыталась разобраться Ульяна.
Соседка она, доглядывала за нами, пока папка работал и я маленьким был. Сейчас-то ужо я сам большой, и за собой, и за Федькой присмотреть могу, простодушно отвечал ребёнок.
Что же с отцом вашим приключилось?
Плохенько ему, вздохнул мальчик, кашлем заходится, сил совсем нет, еле по дому ноги передвигает.
А сколько ж лет Федьке, которого ты дома оставил?
Пять годков по весне исполнилось, спокойно ответил мальчик.
Ох ты ж, Господи! воскликнула Ульяна. Так ведь и до беды недалеко! Вот что, произнесла она, ставя перед мальчиком плошку, наполненную кусками сахара, ты пока тут сахарком побалуйся, а я сейчас вернусь.
Вернулась девушка спустя десять минут, собрала в холщовый мешок травяных сборов, ещё кой-какую приблуду знахарскую, наперевес взяла суму с нехитрой снедью и вышла с мальцом на улицу.
Перед калиткой стояла телега, запряжённая лошадью. В телеге сидел мужик и лениво пожёвывал соломинку.
Ульяна приказала Никитке взбираться в телегу, и сама, закрыв дверь на замок, последовала его примеру.
В Верховье, Иван Савельевич, нас доставь, за услугу отплачу. А коль кобылка поретивей побежит, так и сверху доложу.
Всю дорогу Никитка с упоением рассказывал знахарке, как ловко он рыбу ловить умеет, подсекать да червей насаживать. Обещая, что за помощь отцу он ей цельное ведро пескарей наловит.
Ульяна слушала мальца вполуха. Она больше разглядывала его. Ей было приятно то ощущение, которое разливалось в области сердца, когда она слышала шепелявый голосок ребёнка.
День клонился к вечеру, на горизонте показались первые крыши деревни Верховье.
Телега подъехала к избе Никиты и остановилась. Поблагодарив Ивана Савельевича, Ульяна ответила, что дожидаться её не надо, на том и разошлись.
В доме было сумрачно. Когда Ульяна вошла внутрь, мальчик уже стоял у кровати, на которой лежал мужчина. Рядом у стола, на лавке, восседал, трепыхая ножками в воздухе, второй ребёнок.
Уля подошла ближе к кроватиу мужчины явно была горячка. Он лежал на боку, отвернувшись к стене, и тяжело дышал. При каждом вдохе из его груди вырывался скрипучий свист.
Ну, показывайте, где тут у вас можно воды набрать, стараясь придать голосу твёрдость, произнесла знахарка. Ей вовсе не хотелось расстраивать мальчишек, но шансы выжить у их отца явно были невелики. Ульяна повидала много тех, кто мучился болезнью лёгких. Как правило, на кашель обращали внимание, когда становилось уже слишком поздно.
На звук её голоса мужчина дёрнулся и медленно повернулся на спину.
Бледно-зеленоватого цвета лицо, бескровные губы, он так и не нашёл в себе сил открыть глаза.
Есть хотите? вдруг спросила Ульяна, обращаясь к мальчикам. И давайте уже знакомиться!
***
Густая сладкая каша дымилась в тарелках. Ребята сидели друг напротив друга и уплетали приготовленную еду.
Время тянулось, как смола; каждый час Уля проверяла состояние мужчины.
За время, пока мальчишки ели, Ульяна узнала, что отца зовут Степан. И что обычно он очень весёлый. По разговору становилось понятно, что дети любили его.
За жизнь незнакомого мужчины Уля билась три дня. Поила, обтирала, укутывала, читала молитвы и заговоры. Всё это время мальчишки были рядом с ней.
Пару раз в избу заглядывала всезнающая бабка Лукерья. Видя, что Степану так и не становится лучше, старушка с тоской оглядывала мальцов и уходила, шумно вздыхая.
Ульяна ловила взгляд старухи, и её сердце замирало. Она знала, о чём думала Лукерья, смотря на детей. Их судьба сейчас висела на тонкой ниточке. С одного конца была привязана жизнь Степана, с другогоих жизни. Нужно было во что бы то ни стало сохранить эту нить целой.
Четвёртой ночью Уля проснулась от прикосновения.
Она не ходила спать в комнату с мальчиками, пыталась сидя прикорнуть рядом с кроватью больного на случай, если что-то пойдёт не так.
Ульяна открыла глаза. Перед ней на кровати, спустив ноги на пол, сидел Степан. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, синяки вокруг глаз делали взгляд тяжёлым.
Кто вы? спросил Степан. Было видно, что каждое слово даётся ему с трудом. Каждый вдох сопровождался свистом, вылетающим из горла.
Знахарка я, шёпотом ответила Уля, Никита отыскал меня, сказал, что отцу плохо. Вам действительно было очень плохо, я не была уверена, что вы поправитесь.
Степан откинулся обратно на кровать.
Сил нет, прохрипел он, сколько я тут провалялся? Что с сыновьями?
С детьми всё хорошо, успокоила его девушка, у вас замечательные мальчишки.
Степан вымученно улыбнулся.
Меньше говорите, больше спите, произнесла Ульяна, протягивая Степану кружку с горячим отваром. Вам нужно больше пить.
Утром, едва увидев, что отец наконец-то пришёл в сознание, мальчишки бросились с радостными воплями на постель.
Период выздоровления был непростым, силы возвращались к Степану по капельке. Всё это время Ульяна заботилась и о нём, и о его сыновьях. Мальчишки заметно привязались к знахарке. Да и сам Степан порядком привык к женской руке в их доме.
Вечерами, когда дети ложились спать, они разговаривали. Двое словно понимали друг друга с полуслова. Боль утраты, коснувшаяся их сердец, была схожа. Они одновременно были и близки, и так далеки в своём одиночестве.
И вот настало время, когда мужчина поправился окончательно. Уход знахарки ему стал не нужен.
Той же ночью, тихо собравшись и никому не сказав ни слова, Ульяна ушла. Не смогла переступить через привычную тоску. И хоть понимала, что новое чувство поселилось в груди, изо всех сил желала раздавить его.
Лето нынче засушливое выдалось, лесными тропами знахарка уже к утру дома была. Родные стены теперь показались такими холодными. За это время привыкла она к мельтешению мальцов, к запаху дома, в котором кипела жизнь.
"Хватит!" резко выкрикнула она сама себе, запрещая даже мыслями возвращаться в тот дом.
Дни шли, сменяя друг друга. Спустя неделю, в ночь, дождалась Ульяна, когда последний огонёк в окнах домов погаснет, и вышла на улицу. Шла привычной дорогой к реке. К месту, где не один уж год она взывала к судьбе своей безрадостной.
Яркая, полная луна освещала реку, оставляя на ней широкую серебристую дорогу.
Ульяна подошла к краю берега и встала на колени, воздев руки к луне:
"Обратись, Мать-Луна, к реке-реченьке,
Пусть откроет она свои недра тёмные,
Да на время ко мне подневольного выпустит.
Ненадолго его задержу я в Яви,
С покорностью отпущу в темноту Нави".
Тишина вокруг настала, ни травинки ветер не шелохнёт. Река словно течение остановила. Глядь, пошла рябь мелкая по воде, и расступаться волны стали. Из воды медленно поднимался силуэт. От него исходило едва уловимое голубовато-серебристое сияние.
Сердце Ульяны затрепетало, слёзы полились по щекам. Этот силуэт она узнала сразу. Могучие плечи, крепкая шея, её любимый Прошенька стоял перед ней. И лишь выражение лица, скованное беспросветной тоской, напоминало о том, что он давно уж не в этом мире.
"Прошенька", прошептала Ульяна, вытирая слёзы.
"Прости меня, Прошенька, не могла сил набраться и раньше вызвать тебя, не могла в глаза твои взглянуть, не уберегла ведь".
Ульяна упала лицом на траву, её плечи содрогались от рыданий.
"Не уберегла", кричала она, изливая на землю всю свою боль, которую столько лет держала внутри.
***
Ульяна очнулась, едва первые лучи солнца коснулись её чёрного облачения. Лицо было мокрое от росы, глаза распухли от слёз, а на душе было так легко и спокойно, будто и не было тех лет боли и тоски, что точили её.
Она с улыбкой смотрела на солнце, встречая новый день, вспоминая случившееся с нейто ли сон, то ли видение.
В видении был Прохор, молодой, статный, красивыйтакой, каким она его запомнила. На самом деле Ульяне не важно было, как выглядел её давно почивший возлюбленныйей было важно слово, которое он сказал ей.
"Свободная", произнёс Прохор улыбаясь, и, поцеловав знахарку в лоб, исчез.
Ульяна шла домой со странным чувством: словно вернулась в яркий мир из прошлой чёрно-белой жизни.
Войдя в дом, решительно собрала нужные вещи, намереваясь отыскать того, кто сможет помочь переправиться в Верховье. Подойдя к двери, девушка обернулась, с тоской оглядывая отчий дом, в котором была счастлива и несчастна одновременно. Шумно вздохнув, Уля рывком распахнула дверьи замерла на пороге. На крыльце прямо перед ней молча стояли трое. Три пары глаз с любовью смотрели на неё.
Нужны ли? тихо спросил Степан, положа руки на плечи своих мальчишек.
Как воздух! ответила Уля, стягивая с головы чёрный платок
Забытая деревня
Сань, а почему тогда не продать дом? спросил Владимир сидящего за рулём друга.
Володь, если честно, мне нечего тебе ответить на этот вопрос. Когда подростком был, ездил к бабке с дедом почти каждый год. Как бабуля померла, ездил к деду. Отец постоянно наведывался туда, а потом как-то резко всё поменялось. Мне в голову любовь стукнула, и я пару лет в деревне не был. А потом армия.
Дед помер, когда я ещё служил. Мать была в командировке, и отцу пришлось все хлопоты на себя брать. Я, помню, позвонил, когда отец из деревни вернулся, спрашивал, как всё прошло.
Батя уклончиво отвечал, старался тему про деревню закрыть. А когда я с армии вернулся, предложил отцу вдвоём в деревню махнуть, порыбачить, да и вообще вместе побыть, он резко оборвал разговор. Сказал, что нечего в деревне делать. На рыбалку можно и поближе съездить.
Чудно, ведь это его дом. Он в нём всю жизнь прожил, пока в город не перебрался, пожимал плечами Владимир.
И мне чудно было, согласился Александр, у меня о деревне самые тёплые воспоминания.
Хотя я отцу тоже как-то сказал, мол, чего тогда простаивает, давай продадим. Он ответил, что пусть стоит, как память. На все мои попытки вытащить его туда отнекивается. Говорит, что и мне там делать нечего. Кстати, он и сейчас не в курсе, что мы с тобой в деревню махнуть решили
***
Когда неделю назад замаячили майские праздники, двое молодых мужчин, коллег по работе и просто друзей, решили съездить на природу. Александр предложил наведаться в его деревню. Ему и самому давно хотелось побывать там. О деревенском доме он вспоминал периодически. Он всегда любил бывать там. Но, войдя после армии в темп взрослой жизни, всё никак не мог выбрать время. Да к тому же отец был всегда против, если Саша намекал ему о поездке. А ехать одному было несподручно. Во-первых, деревня не близко, день пути минимум. А во-вторых, одному будет реально скучно. Сейчас же всё сложилось как нельзя лучше.
Собрав сумки, затарившись провиантом и рыболовными снастями, молодые люди намеревались отдохнуть, что называется, от души.
К деревне подъехали уже в потёмках. Причём это слово не совсем отображало ту тьму, которая стояла перед ребятами.
Свет что ль отключили? спросил Саша, глядя на чернеющие дома. Они стояли у начала деревни, и огни фар были единственным источником света. На всей улице не горело ни единого фонаря. Ни в одном окне не горел свет.