Тяжело удерживать тело на ногах. Слабость в коленях, шум в ушах. Я по нему тоже скучала. Безумно. Аромат цитрусового парфюма нейтрализует придуманное моим воспалённым мозгом присутствие дыма.
«Расслабься. Не думай. Ты слишком много думаешь», шепчет склонившийся ко мне Тим, прижимается своим лбом к моему, массирует напряженные плечи.
Где были мои мозги в тот момент, и чего я хотела добиться своим идиотским поступком, трудно вспомнить в деталях.
Тим
Она притихла, как мышка, застигнутая врасплох. А я не знал, правильно ли поступаю. Целуя гладкую сатиновую шею, отчетливо чувствовал её дикий скачущий пульс в сонной артерии.
«Прошу только об одном шансе. Если опять накосячу, обещаю, что удалюсь и оставлю тебя в покое», говорю, наклонившись к самому уху Лики. Руки сами тянутся к её волосам, скользят к ключицам, лопаткам, сжимают тонкую талию. И она не возражает. Разве может что-то случится здесь? За дверью полно людей. Мои пальцы уже на её бедрах.
Рука Лики поднимается и Что она делает? Медленно тянет бегунок на своей красной кофте вниз вместе с моим одуревшим взглядом. Не могу отвести глаза.
Что же ты творишь-то? Совсем crazy? Это очень, очень плохая идея. Может, Лика меня проверяет так? И что я сейчас должен делать с ней, а? Со всей этой красотой? Просто смотреть? Ну уж нет.
Не могу сопротивляться, и не вижу на то причины. Быстро тянусь к замку на двери, наощупь закрываю его, пока губы осыпают её шею влажными и требовательными поцелуями. Не могу избавиться от дебильной довольной улыбки. Но, похоже, женские стонывыдумка голливудских режиссёров и авторов взрослых романов, оторванных от человеческой реальности. Или ей не нравится то, что я делаю? То вздрагивает, то покрывается мурашками, выгибается, со скачущим пульсом и прерывающимся дыханием, но молчит, как партизан.
А вдруг грохнется в обморок? Скажи же что-нибудь, Лия. Можно или нельзя? Можно или нельзя? Скажи, что я всё делаю правильно. Это ведь и мой первый раз. Столько ждал этого, столько раз представлял, а теперь не могу и слова вымолвить, впитывая глазами и не веря ощущениям своих рук. Мозги не варят. Боюсь одной дурацкой фразой испортить момент. Может, я должен был спросить у неё разрешения?
Лика
Я не хочу вновь проходить через весь ад препираний и капитулирую полностью. Он ведь обещал больше меня не обижать. Что в этом плохого? Это ведь ещё не настоящий секс, верно?
Пытаюсь найти тысячу отговорок, чтобы разрешить ему делать то, что он и так уже делает, и оправдать себя. Разве не люблю его? Разве мне не нравится? Это проявление любви, так ведь? Или я когда-нибудь захочу замуж за другого? Нет, конечно. А брак с Тимом родители не благословят. Другого выхода для нас не существует. Ждать просто нечего. Он не будет больше ждать. Сколько раскованных, свободных от условностей девушек крутится в ночных клубах, где Тим выступает с братьями. Если сейчас его остановлю, подумает, что нарочно издеваюсь и дразню его. Головой понимаю, что надо остановить, но боюсь его потерять. Да и не всё ли равно, один и тот же грех? Смотреть с вожделениемто же, что и заняться любовью на самом деле.
Даже царь Давид, друг Божий, не удержался и переспал чужой женой, красавицей Вирсавией. У Адама с Евой не было свадьбы. А как же ночь Есфири с царем Артаксерксем, который выбирал себе будущую жену из сотни самых красивых девушек города Сузы? Кто сказал, что нужна подпись в ЗАГСе, чтобы сочетаться друг с другом? Можем ли мы быть в брачном завете лишь пред Богом, если другого выхода нам не оставили? Но ведь Тим не клялся, что останется со мной до самой смерти.
Словом, дьявол кроется в деталях, лжец и искуситель, знающий, что напеть двум сгорающим от страсти людям.
Тим
Запотевшее от пара зеркало, влажные волосы, бешенный пульс, по её колготкам поползла стрелка, а я так и стою в наглухо застегнутых джинсах. Не об этом она читала в своих английских романах.
Лика вышла из ванной с лицом такого же цвета, как и её красная кофта. Глаза стали только прекраснее, горя лихорадочным огнём.
Садимся за стол напротив друг друга. Лика давится пельменями, вымученно улыбаясь маме. Боюсь смотреть ей в глаза после всего, что произошло. Знаю же, что сломал её, но я уже заплатил свою цену. Да, черт, в конце концов, хочу знать, что она теперь только моя и больше ничья. И никогда не сможет стать чьей-то ещё. Совесть не позволит обмануть другого мужчину и выйти замуж за него, потеряв девственность со мной.
Да, может, мы только что и не занимались любовью в привычном понимании, но и лишаться Лике теперь нечего (тому свидетельство мои пальцы в её крови). Свыкнется с этой мыслью. Не сразу, но свыкнется. И станет более сговорчивой. Нормальной. Терпеть дальше уже было невыносимо. В следующий раз всё получится правильно. Всё равно не смог бы сделать с ней ничего с первой попытки.
Когда обед окончен, Лика скромно прощается со всеми и просит не провожать её. Даже не взглянула на меня. Она пожалела. Точно пожалела.
Пробник
"Если мужчина и женщина согрешили, пусть удаляются в пустыню и там любят или ненавидят друг друга. Надо заклеймить и того и другого. Если хотите, отметьте клеймом обоих, но нельзя же карать одну, оставив другому свободу. Нельзя, чтоб был один закон для мужчин, а другой для женщин".
Оскар Уайльд, «Женщина, не стоящая внимания»
Тим
Дверь за Ликой закрывается, а мои ошалевшие от сегодняшнего дикого дня шестеренки в голове ускоренно крутятся, и вдруг включается оглушительная сирена. А что, если она опять? Вот блин!
Хватаю куртку с крючка, рывком открываю дверь и мчусь к лифту. Лика уже уехала. Бегу по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и оказываюсь на улице. Но не вижу её. Куда она может отправиться, кроме собственного дома. Изо всех всех сил бегу в сторону остановки.
Слава Богу! Стоит. Не уехала.
Запыхавшийся, уставился на Лику, пытаясь отдышаться.
«Не смей ничего с собой делать! Ты поняла меня?» строго говорю, смотря в эти самосжигающие глаза. Молчит. Да чтоб тебя! Хоть запирай её под присмотром.
«Лика, обещай мне! Всё будет хорошо», беру её лицо в ладони, чтобы не сверлила асфальт, а смотрела на меня. Как же не вовремя её автобус.
Лика
Лежу, закутавшись в одеяло. Чувствую себя так низко и недостойно. Как может настолько сильно тошнить от самой себя? Ощущение, будто меня обокрали. Только вором была я сама: одна часть меня навредила другой. Ведь мама всегда твердила, что нельзя выходить из дома без молитвы. Знала бы она, сколько дней я уже играю в молчанку с Богом.
Сколько раз в церкви нам говорили не оставаться с парнем наедине. Не могу свалить вину на Тима. Сама этого хотела. Провалила этот жизненный экзамен. И он без возможности пересдачи.
Поставила человека на первое место, свергнув с престола сердца самого Бога и Его повеления. Как я теперь могу дальше молиться, ходить в церковь, как последняя лицемерка? Непросто повернуться к небу, упав на самое грязное дно. А Он? Он меня поддержал? Что Он сделал, чтобы не допустить этого? Что стоило Всемогущему с самого начала внушить моим родителям симпатию к Тиму? Тогда бы мы не скрывались столько, ходили на нормальные свидания. Легче терпеть, когда видишь финиш. В нашем случае возможность свадьбы.
Я была уверена, что духовно сильная. На деле соблазн накрыл неожиданно, а дух истощал. Не смогла простить себя за прошлый раз, как наделала новых неисправимых ошибок. Думала, что надо вначале самой выбраться из болота, в которое залезла, а потом идти с повинной к Богу, но в итоге промедление засосало меня с головой. Вот она моя благодарность за то, что Он сохранил мне жизнь.
Стук по трубе. Мне звонят. Не хочу разговоров. Это Эрик. Тим бы не посмел, Алисане самый лучший телефонный собеседник.
Оповещение превращается уже в нервный металлический грохот.
Не хочу. Не могу.
Слышу быстрые шаги по лестнице.
Закутываюсь сильнее и закрываю глаза.
Дверь в комнату с силой распахивается.
«Лия», голос матери.
Имитирую глубокий сон.
Звук включения кнопки радиотелефона за дверью.
«Эрик, прости, она спит. Наверное, трудный день в университете был. Передам, что ты звонил».
Не могу больше морочить парню голову. А ведь с ним могло быть простое счастье, чистые и без щемящей боли в груди отношения и, возможно, крепкая семья. Он чем-то похож на моего отца: заботливый, серьезный, основательный. Как можно отплатить ему такой монетой после всего, что он сделал для меня? Жизнью ему обязана.
Но я теперь испорченный и недостойный его товар. Эрик никогда не поймет того, как верующая с малолетства прихожанка церкви лишилась девственности до брака, станет презирать. Он обо мне совсем другого мнения, смотрит с таким обожанием и восхищением.
Я стала вскрытым тестером парфюмакаким бы ни был приятным аромат, никто, уважающий себя, не готов заплатить деньги за пробник и считать честью обладать этим приобретением. Дорога к отношениям с другими мужчинами перекрыта навсегда.
А с Тимом сценарий предсказуем. Мы не в силах будем сдержать этот прорыв плотины, который случился сегодня. Машина набрала бешеные обороты, а тормозов у неё нет. Закон прогрессии.
Может, нужно сбежать? Единственный выход перестать грешить. Выкрасть деньги у отца и уехать, чтобы никто даже не знал. Начать новую жизнь. Работать. Забыть всё. Подальше от Тима.
Господи, это так страшно. Столько душераздирающих историй девушек, попавших в сексуальное рабство в чужом городе по своей наивности. Приступы паники накатывают один за другим. Кладу валидол под язык. Что же делать-то теперь?
Нужно чем-то успокоить себя, а потом всё ещё раз обдумать.
Что ж, Давид, друг мой по несчастью, быть может, твоя история принесет покой моему сердцу?
«Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогуливался по крыше царского дома и увидел купающуюся женщину. Она была очень красива».
Да, Давид, так и естьвсё начинается с одного лишь взгляда. Как я тебя понимаю.
«Давид послал слуг взять её. Она пришла, и он спал с нею. Женщина эта забеременела и послала известить царя об этом».
Ну, по крайней мере, не забеременею после того, что было. Что это, вообще, было? Зачем? Так нелепо потерять девственность. Хуже было бы только где-нибудь в подъезде, содрогаясь от страха быть застуканными. Дешевка ты, Лика. Грош цена тебе.
Сопротивляться, воевать, чуть не расстаться с жизнью, отстаивая свои границы для того, чтобы добровольно принести победу Тиму на блюдечке, стоило тебя чуть приласкать, как бездомную кошку.
«Давид руками вражеских войск на поле сражения убил мужа Вирсавии, женщины, с которой согрешил. А после взял её в жены, и она родила ему сына. И было это дело зло в глазах Господа. И послал Бог пророка к царю и известил, что умрет родившийся сын. И молился Давид Богу о младенце, и постился, уединившись провел ночь, лежа на земле. На седьмой день дитя умерло».
Бегаю из комнаты в комнату. Выворачиваю верх дном все ящики. Его нигде нет. Но где же, где? Я уже опаздываю. Самолет всего через полтора часа. Боже, ну, помоги же мне. Не хочу пропустить свой рейс. Это мой шанс. Где этот злосчастный паспорт? Без него же ведь никак. Не пустят в самолет.
Свет по-прежнему горит в комнате, хотя уже забрезжили оранжево-красные рассветные полосы на небе. Рядом лежит Библия. А я никуда не лечу, ведь это был всего лишь сон. Меня ждет университет и очередное сражение с Тимом за развалины стен моей капитулировавшей непорочности.
***
Тим
Хожу за Ликой весь день хвостиком. Таким поджатым, принадлежащим какому-то псу-дворняге, ожидающему смачного пинка под зад.
Как же бесит её настырное молчание в сочетании с потупленными грустными глазами. Какие планы она там вынашивает в своей серебристой голове?
Нервы уже на пределе, как натянутая тетива лука. Почему сыворотка правды существует только в кино?
Ну что? Что мне сделать? Давай пойдем в церковь? Не знаю Покаемся что ли Он простит тебя. Что ты мотаешь головой? Лика?
Думаешь, всё так просто? И ты прям сразу перестанешь ко мне приставать, да?
Что за слово мерзкое? "Приставать"? А что ты предлагаешь? Лечь под поезд теперь?
Опять молчит. Да что с тобой делать, блин?
Ну хочешь я женюсь на тебе? От отчаяния бездумно выпаливаю я. Это будет са-а-амый идиотский поступок в нашем возрасте Но если тебе полегчает, валяй. Очисть совесть. Тупить так тупить.
Родители не позволят, бурчит себе под нос.
Их мнение в ЗАГСе никто не спросит. Ты совершеннолетняя. Вот прям завтра пошли.
А знаешь что? Давай, женись! с вызовом произносит Лика.
Ну и прекрасно! кричу ей.
Прекрасно, в том же тоне отвечает мне Лика.
Просто сказочное предложение руки и сердца. Романтичнее и не придумать. Проклятье! Всё наперекосяк!
Завтра в универе с документами. Поняла? И не смей чудить мне. Слышишь? Что молчишь опять?
Слышу!
Дома дурман спал, и до меня постепенно начало доходить, что мы творим. Ну почему встретил её так рано? Почему не через пять лет, например? Ага, тогда она бы уже была замужем за блондинчиком или холёным хрычом-немцем и даже не взглянула на тебя. Может, не зря тогда провалил экзамен? Может, надо было валить отсюда куда подальше? Два идиота.
Миллион вопросов в голове. Сам ещё не знаю, кто я и чем должен заниматься. Перебиваюсь с копейки на копейку с выступлений в клубах. А тут семья.
Какая, к черту, семья? Где мы будем жить? В студенческой общаге? На какие шиши? Да её отец же меня из-под земли достанет и прибьет. Какой же я безмозглый! Почему она такая правильная?
От злости книги летят с полок отвратительной комнаты, в которой вынужден находиться каждый вечер с двумя вечно ржущими братьями. Кругом носки, упаковки от чипсов, толстовки, гитары. И провода, провода. Черт ногу сломит.
Мне её сюда привести? Родители, вероятно, прогонят Лику из дома, узнав, что мы тайно поженились.
Надо хоть своей матери сказать.
Лика
В ЗАГСе сказали, что зарегистрировать брак можно только через месяц после подачи заявления, если я не беременна. Пошли платить госпошлину. Что-то мне совсем не нравится этот задумчивый взгляд Тима. Передумал? Жалеет? Раскаивается?
Что такое?
Лика, мы не совершаем ошибку?
Что? Что-то мысль об ошибке не посещала тебя тогда в ванной.
Я же ещё совсем пацан. Какой из меня муж, а? Боже, как угораздило жениться в девятнадцать. Видишь здесь ещё таких щеглов? Янет.
Противно и горько режет изнутри осознание того, что будто принуждаю Тима взять меня в жены. Это унизительно и больно.
Одно дело быть вздыхающей влюбленной парочкой, и совсем другоежить с парнем, совершенно не готовым к семейной жизни и накладываемым ею ограничениям.
Уж не говорю, какой ужас на меня наводит предстоящая реакция родителей. Они мне никогда этого не простят. Неправильно всё. Может, просто молчать, не рассказывать? Тиму ведь нужна близость, а мнеуспокоение совести. Совсем необязательно остальным знать о заключении брака. Боже, словно сделка какая-то: я тебе своё тело, ты мне бумажку в картонной обложке.
После оформления документов Тим потащил меня к себе домой.
Лика, ты должна сказать родителям о свадьбе, пока не поздно. Иначе им будет очень больно. В самом деле, ты же не думаешь продолжать жить, как ни в чем не бывало, в родительском доме отдельно от Тима? Это абсурд. Это не семья, дорогая моя, говорит мать Тима, хотя полчаса назад эта идея не казалась мне такой уж чокнутой.
Отец убьет меня или просто запрет дома. А может, увезет куда-нибудь. Никакой свадьбы тогда не будет вообще, неожиданно перехожу на плач, осознавая, как всё ужасно, и что вовсе не так всё хотела.
Ну хорошо, дорогая. Посиди, выпей чаю, успокойся. Мать Тима гладит меня по голове и выходит из крохотной кухни, оставляя нас вдвоем. Балкона в однокомнатной квартире нет, Рич разрывается от лая в туалете.
Тим всё ей рассказал. И оттого чувствую себя ещё более падшей, заурядной девицей, которых эта женщина повидала уже предостаточно среди подружек старших сыновей. Будто мое грязное белье вывесили всем на обозрение.
Алло, Константин! Здравствуйте! Это мама Тима! Мое сердце прибивает тяжелым свинцом к самому полу.
Застывшие слёзы
«Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время».
Джонни Депп
Лика
Поверьте, Константин, для меня это стало такой же неожиданностью, как и для Вас Не надо никуда приезжать. Мы больше не живем по прежнему адресу. И дослушайте меня Нет, она не беременна. Тут вежливо-властный тон матери Тима срывается на львиный рык. Никто тут не хитрит и не строит коварных планов. Мне-то какая выгода от их свадьбы? Вам она живая или мертвая нужна? Из-за страха и Вашей несговорчивости Лия чуть не умерла! Довели бедную девочку до того, что она травилась, ловко же она всё перевернула с ног на голову. Еле откачали, пока Вас дома не было. Да что же Вы за изверг такой? Хорошо, с чем она там соглашается? Лика, подойди к телефону. Отец хочет поговорить с тобой.