Ждать долго не пришлось. Лиза вскоре появилась, благодарно приняла букет, понюхала его, пояснила:
Знаю же, что не пахнут, но каждый раз нюхаю.
Как родители?
Успокоены. Я сказала им, что познакомилась с респектабельным госслужащим.
Это не совсем правда, но уж точно не вранье, улыбнулся я.
У меня сюрприз для тебя, Лиза достала из кожаного рюкзачка квадратный футляр, а из футляра, я не поверил своим глазам, «Полароид».
Вчера ты говорил, что девяносто пятый преследует тебя? Так вот, этот аппарат был куплен в год моего рождения, ты помнишь какой. И кассеты в нем тоже из прошлого. Давай сфотографируемся?
С удовольствием, я не подал виду, но чуть разозлилсяуж слишком много разговоров вокруг прошлого. Не самого приятного, скажем сразу.
Лиза выставила вперед руку с фотоаппаратом и сделала снимок.
Так, сейчас нужно подождать, тоном фокусника возвестила она.
Спустя несколько минут снимок в ее руке остался таким же темным, как и вначале.
Я, кажется, вижу что-то, но фото, конечно, запорото, Лиза с разочарованием вздохнула, ничего, сейчас еще попробуем, мне для тебя не жалко.
Не надо, остановил я ее и сунул снимок в карман, давай еще погуляем.
Мне очень не понравилось то, что я увидел. Вместо двух силуэтоводин, темный, на весь лист. Казалось, он смотрел прямо на меня. Но все это ерунда, ведь кассета давно просрочена.
Глава 2
Мальчик стоял на крыльце школы, прикрываясь от дождя портфелем. Всех первоклассников уже увели по домам, или они разбежались сами, стайками, каждый в своей компании. Уроки давно закончились, даже у второй смены. Мальчик вздохнул и с тоской оглянулся на окна школытам было тепло, но оттуда его выгнала сердитая вахтерша, тетя Мотя. Звали ее Матрена Васильевна, так что тетя Мотя она и была.
Похолодало. Октябрьский дождик, ветермальчик поежился и робко поставил ногу на ступенькуможет, пойти домой? Нет уж, отец сказал, чтоб он ждал его тут, у школы, отец сам придет и заберет его домой. А если мальчик ослушается и уйдет раньше, то может здорово получить по пятой точке.
Первоклашку била крупная дрожь, он готов был разрыдаться, когда увидел, как под зеленым, кислотного цвета зонтом, к школе бежит мама. Она сама едва не плакала. Взлетела на крыльцо, сняла с себя куртку, укутала сына, и, неловко держа сразу и зонтик, и ребенка, и его портфель, понесла домой.
Нельзя, мам, папа обещал забрать. Ругаться будет, бормотал мальчик.
Это мы еще посмотрим, кто будет ругаться, прошипела мать, шагая прямо по лужам, которые доходили ей едва ли не до щиколоток.
Дома мальчик согрелся в тепле, и засыпая, на волнах открывшегося у него жара, сквозь дрему слышал на кухне голоса родителей
Ты обещал ему! Он ждал, шесть часов тебя ждал, ты это понимаешь? Если он серьезно заболеет, пеняй на себя! это мать.
Ей отвечал отец, в голосе которого сначала слышалось удивление, а потом злоба
Не обещал я ему ничего, о чем ты? Сказал, пусть после уроков сразу домой идет! Что ты меня пугаешь? Что пугаешь? У него ума с гулькин нос, снова придумал себе невесть что, а теперь сам верит!
Дальше мальчик не слышал ничего. Он крепко спал.
Я ехал за город, к маме. Маршрутка летела по ухабам мимо посадок и полей, березки сменялись угрюмыми соснами, ветер влетал в приоткрытый люк. Вокруг сидели и дремали чужие люди. С огромным удовольствием я бы держал сейчас за руку Лизу, но от приглашения навестить мою маму вместе она вежливо отказалась. И я ее понял. Слишком мало прошло времени с нашего знакомства, чтобы устраивать еще и знакомство с родителями.
Маршрутка резко остановилась, кто-то вышел, кто-то зашел. Мне выходить через две остановки, это примерно минут сорок езды без правил. Глаза слипались, пришлось надеть наушники и врубить музыку погромче.