Михонепустой звук, на соседней подушке небольшая ямочка для возможного посетителя, свёрнутое одеяльце для него же. Куда только сам пропал? Куда убежал, не сказав ничего приятного с утра? Как всегда, жесток и своенравен. Хотя в четырнадцать лет пора бы переставать играть с игрушками, по крайней мере, не укладывать их с собой спать.
Ещё немного потерянных секунд, мгновений, когда, в надежде вернуть голову на мягкую подушку, глаза раз за разом слипались, и Гретель собралась вставать, поставила босые ноги на пол. Под ними заскрежетало, нечто острое укололо в беззащитные стопы, особенно неприятно от мелких шершавых частиц, проскользнувших между пальцев. Мерзкая подлая штукатурка не иначе, этими грубыми камушками усеян весь пол, а в придачу окружающая мебель. После возвращения домой не успели, даже скорее не смогли привести здание в порядок. Тут всё остаётся в ужасном состоянии. Комната Гретель и того напоминает уже давно заброшенное помещение, пропитанное антуражем забытого бункера.
Со стен слазят обои, оголяя другие, что были наклеены когдато до них. С потолка сыплется штукатурка, откуда по мере разрушения всё сильнее показывает себя ржавая арматура. Полы, покрытые деревом, истёрлись, а местами и вовсе прогнили так, что через доски стали лазить крысы. Теперь те стали частыми гостями в этой комнате, грызут игрушки.
Здесь скудный набор мебели, правда, и без лишних шкафов свободного пространства в комнате всё равно нет. Оно вдоволь заполнено множеством коробок и ящиков, не пустых, стоит заметить. Забитые неисчислимыми игрушками, раскрасками, тетрадками и всей прочей мелочьюследы прошлой жизни.
Гретель обула лёгкие кроссовки, сейчас в доме принято ходить в уличной обуви, в ином случае или исколоть стопы до крови или раз за разом рвать носки. Пока по-быстрому поправила шнурки, не стала даже затягивать, просто заправила внутрь под ногу, следом вскочила с кровати. А впереди уже ждёт очередное потрясение. Возникший из ниоткуда сперва лёгкий писк резко переходит в нестерпимый для слуха визг. В первый момент показалось, что под кроссовок попался мышиный хвост, мол, подвернулся по пути его неудачливый обладатель, теперь попытается укусить. От одной подобной мысли Гретель готова в любой момент запрыгнуть обратно на кровать или залететь прямо на потолок.
Благо источник шума не имеет острых зубов. Оранжевая резиновая уточка, попавшаяся под ноги, набирает в себя воздух и издаёт громкий до чёртиков неприятный звук. Точно растревожит весь дом, у спящих нет шанса сохранить безмятежность сна. Наверняка все постояльцы сейчас ворочаются на кроватях, затыкают подушками уши.
Да, утро начинается не с чашечки кофе, заметила Гретель, небрежно задвигая раздражающую игрушку обратно под кровать. Там за матрасом и деревянными вставками крикливый зов уже не настолько навязчив.
Сама девочка направляется к двери, сильно хочется есть, а время как раз подходит к завтраку. Если же родители решили сегодня подольше задержаться в кровати, можно украсть что-нибудь вкусное из холодильника, вернуться к себе в комнату и позавтракать в гордом одиночестве, как какая-нибудь сорокалетняя незамужняя дева. Конечно, надо одеться, это ночное бельё: лёгкая футболка да джинсовые шорты, всё изношенное чуть ли не до дыр и до голой кожи, не годятся для завтрака в представительной семье. Но есть хочется куда больше, чем натягивать на себя надоевшие тряпки, да и одежда кудато пропала со спинки стула. Кто-то опять пытается с ней играть? Дурные мальчишки? Или её дырявая голова забыла, куда положила? Мама возьмёт за ухо, наругается, скажет, что выходить в таком виде непорядочно, но это будет не в первый раз.
Что интересно сегодня на завтрак? с предвкушением обдумывает девчонка, опускает ручку двери, одновременно толкает от себя.
Может быть, оладьи со сгущёнкой или свежеиспеченные вафли с вареньем, продолжает раздумывать, вновь дёргает ручку и упирается в дверь.
Мысли о завтраке сразу куда-то пропали, теперь сосредоточились на возникшем на пути препятствии. Не зная, что попробовать ещё, Гретель попросту наклонилась, заглянула в замочную скважину. Ничего там не видно. В коридоре всегда полумрак, но не настолько. Сейчас этот "глазок" явно чем-то закрыт.
Меня уже лет двадцать не запирали, прошептала двенадцатилетняя девочка, а если запирали, то всегда был повод, вчера же самый обычный день. Чем же я согрешила? Какой проступок вызвал немилость и неумолимый гнев. Меня связали и бросили на голодную смерть? Ох-ох-ох Хорошо, что у такой хитрой и проворной девчушки, как я, всегда есть запасной вариант, как и запасной ключ.
Никакой серьёзности.
Конечно, отпирать дверь и выходить, когда наказана, Гретель не стала бы, побоялась более строгого наказания, ремня, секущего кожу до красна. Но сейчас-то никаких провинностей за ней не числится.
Девочка вернулась к кровати, опустилась на колени, в надежде сгладить неприятные ощущения от контакта с полом, осуществляет столь простое движения со скоростью ползущей черепахи. Но и тогда маленькие камушки от штукатурки поспешили впиться в мягкие ткани, словно поджидающая стая голодных псов и свалившаяся с дерева кошка. Больно, но отчасти привычно, мама заставляет читать перед сном молитвы именно в таком положении, каждый вечер строго следит за исполнением наказа. Когда её дочка капризничает, пристрастилась опускать девочку на колени, посредством давления на плечо.
Как будто так они звучат громче, или боги в ином случае не примут просьбу. Мол, не пройдут по протоколу Поклонения создателям мира и Высшим существам номер тра-та-та, глава ты-ды-ды, пункт третий, шестая строчка снизу. Нужно смирение и безропотное подчинение? Сейчас, конечно, Гретель планирует не воздавать хвалу богам, не сильно она в них верит, дверь своими могучими перстами они ей не откроют. Всё придётся делать, как всегда, самой, опершись одной рукой на кровать, другой пытается нашарить чтото под ней. Пока попадаются одни картонные коробки.
Отсюда не достать, заключила Гретель и, ни минуты колебаний, в пока что в чистой одежде улеглась на грязный пол.
После полезла под кровать, собирая собой всю штукатурку. А тут место не стало исключением в вопросе лишнего свободного пространства, море коробок нашло себе небольшую бухту. Отовсюду торчат нескончаемые игрушки: гдето выглядывают стеклянные глаза куклы, гдето, угрожающе раскрыв пасть, высовывается динозавр. Всё это её нелюбимые вещи, отправленные в коробки на вечное заточение. Сейчас каждая из них ещё добавляет хлопот.
Много картона и пластика приходится раздвигать, следом затягивать глубже своё тело. Сильно пахнет пылью, но ещё сильнее испражнениями грызунов. Не такой участи хотела для своих старых вещей. Но вот наконец ладони коснулись холодного шершавого камня. Кровать стоит у самой стены в углу комнаты. Левая рука упирается в пол, другая забирается в небольшое тёмное отверстие между торчащим матрасом и деревянным каркасом.
Буквально в следующую секунду нащупала что-то прямоугольное, не такое бесформенное и уже гораздо грубее. Но, кажется, это нечто иное, нежели требуется. Книга. Странное место для книги, но точно не для этой. Такую вряд ли поставишь на полку с остальными. Нет ни личный дневник, ни компроматы на серьёзных дядек, ни эротическая литература для взрослых. Что-то из другой сферы, где непременно будут разбитые головы и хаос мыслей.
Абсолютно чёрная обложка без имени автора и названия. Старая, страницы уже давно пожелтели. Содержание неизвестно Гретель. Нет, навык чтения она освоила давным-давно, просто уловить смысл безумных неразборчивых фраз не так-то просто. Наверно, чтобы углубиться в смысл должен быть соответствующий склад ума, ну, в смысле, мозги набекрень. Шрифт, словно древние иероглифы, а краскагустая смола. Стоит ещё сказать о непонятных рисунках, они же пугают взгляд, а особенно изощрённые вызывают тошноту. Быстро отвернутьсяединственное спасение от побега к раковине. Такое рисовать мерзко.
Как-то у нас в городке, начала вспоминать девочка, обосновались жуткие сектанты
Кровожадные сущности, им чужды законы нравственности и порядка, отвергнута милость и доброта. Изгои. Вечно обречены переносить свою культуру от одного обжитого места к другому. Нет им ни понимания, ни прощения за деяния.
Местные ненавидели людей в балахонах
Убийцы! Отступники! Пусть убираются прочь!
Прогоните эту мерзость подальше от наших домов!
Сжечь! Сжечь! Сжечь их всех! Расчленить и сжечь!
Заклятые мертвецы! Демоны!
Правда, были здесь и их последователи
Время надвигается, нельзя терять ни минуты. Она близко. Она рядом.
Понимаю я тебя. Слышу тоже шорох приближающихся шагов. Он у меня в сознан-и-ие, в голо-о-ове. Помоги мн-н-н-е-е. Помоги мне избавиться от него.
Сейчас Опусти воротник своей рубашки. Возьми н-н-н-ож.
Буйные фанатики из тех, кто бьются головой о стену и "глагольствуют" о чём-то непостижимым. Логово сектантовнебольшой старый сарай с огромными подвалами, находился неподалёку от нашего дома, закрыт холмами в вечной тени густо посаженных деревьев.
Качаются высокие почти лишённые листьев сосны. С их вершин сыплются одни иголки. Уже покрыли толстым слоем постоянно мокрую грязь. Теперь каждый шагтреск и шорохи под ногами. Не составит удовольствие поднять голову кверху. У самого, как казалось бы, неба плотно переплелись кроны. Корявые, извилистые ветки срослись в один безобразный ковёр. Через них не проглядывают ночные звёзды, не просачивается дневной свет, отражённый от пушистых облаков.
Там вечно сыро и гадко. Не дивно, что человек не возлюбил лесные тропинки для прогулок и встреч. Не сыскать грибов или ягод, всюду плесень, мох. Некогда жившие здесь люди побросали свои усадьбы и поместья. Остатки тех зданий на свою удачу ещё можно найти. Кое-где остались отдельные стены да рухнувшие крыши, местами ничего больше груд кирпичей вперемешку с колотым шифером.
Не обходится и без тех построек, что весьма неплохо сохранились, ждут изменчивых владельцев. Не знаю можно ли найти за стенами сундуки с сокровищами, знаю одно, лучше не беспокоить дома прошлой эпохи, не стоит заходить в бетонные коробки. Там пустота, безмолвие, брошенные навечно, ненужные ни для кого вещи старых хозяев. Мертвецы не играют в кости, незачем туда идти. Однако же находятся глупцы, лезут в окна со своими огромными мешками, оттого до сих пор в лестных усадьбах не потеряло популярности постоянно практикующееся занятиеполучить сорвавшемся кирпичом по макушке. Многие войдут и не выйдут. Неделю лесным жильцам будет, что есть.
Скверное место, где часто клубится густой туман, всюду бродят одичавшие дворняги.
Тогда местные рассказывали кучу небылиц про черепа на стенах, чёрную магию, особенно любили темы, напрямую затрагивающие жертвоприношения, а уж виновников всех деяний пропустить никак не могли. Болтали и болтали. Популярные темы, ни капли зримой крови, зато сотни килограммов потрохов в повествованиях и рассказах.
Пропадают домашние животные. Их изувеченные останки находят значительно позже в отдалённых местах. Гниющие и испещрённые опарышами. В редких случаях, когда ткани на момент обнаружения не успевают перейти в стадию разложения, ещё удаётся обнаружить на телах ровные порезы неизвестных, но однозначно что хорошо заточенных инструментов. Хирургическая отточенность действий у мучителей и садистов.
Местные соотносят трупы с ритуальными убийствами, сотворёнными кровожадными детёнышами ночи или, как их ещё любят называть, демоны из обители мёртвых богов.
Из окон логова мерзких порождений ночами исходит бледный свет. Сами сущности под прикрытием темноты покидают свои подвалы, снуют по неосвещённым улицам, крадутся в высокой траве, а порой перебираются прямо на четвереньках. Их что-то влечёт. Они вечно ищут. В сумраке вечеров больше не напоминают людей, куда сильнее походят на перевоплотившихся диких зверей.
Крадут. Из семьи незамужней леди был похищен годовалый младенец. Мать забежала на короткое время в бутик, посмотреть духи и помаду. Кого можно было опасаться среди знакомых лиц? Коляску с ребёнком оставила у входа в магазин под присмотром соседского мальчишки. И первого, и второго унесут в плотных тканях. Как потом расскажут очевидцы, оно выбралось из заброшенной телефонной будки, было подобием смерти.
Первый момент, леди около тридцати лет в миниатюрной шляпке договаривается с мальчишкой, усевшемся на старенькой скамейке у входа в бутик. Выразительная особа, красные губы, симпатичная улыбка, на плечи накинута чёрная кожаная куртка, на ладошки натянуты тёмно-каштановые перчатки. И самое пикантное, в разрезе платья проглядывает грудь, именно сейчас она особенно сильно просится наружу, ибо её обладательница наклонилась. Юнец стесняется внимания милой девы, мотает ногами, уводит глаза в сторону и на каждое слово кивает головой. Особенно тяготит женская рука обхватившая запястье. А как сладки духи.
Из-за столика напротив за разворачивающейся сценой наблюдает уже далеко не молодой мужчина с залысиной, ухоженными усами, к чему прилагаются, почти как у бурундука, крупные круглые щёки. Под столом же прячется груз ещё объёмнее и тяжелее, еле-еле затолкал под рубашку с трудом натянул сверху брюки, застегнул ремень, и все равно торчит в разрезах между пуговиц огромный волосатый шарпивной живот. Сам его обладатель бормочет себе под нос и раз за разом качает головой.
«Да, бросает дитя на малолетнего молокососа, тот парнишка. Должно быть, ещё ширинку себе застёгивать не научился, небось, зовёт после каждого похода в туалет мамашу, а на него спихивают такой груз. Девица совсем не думает, уж могла бы утруднить свои аппетитные ножки, подвезти коляску ко мне, статному мужику. Или хотя бы к старухе напротив. Никакого жизненного опыта, никакой сообразительности, никакого ума, одни лишь сиськи.»
У входа в бутик звенит колокольчик, внутрь заходит дама в шляпке.
Следующий момент, мальчишка качает коляску, заглядывает через простыни в лицо маленького человечка, периодически пробует играть. Ну, совать грязные пальцы в лицо младенца, мать бы не обрадовалась. На веранде ресторана напротив леди и джентльмены заказывают официантам горячие блюда, помногу времени советуются и уточняют. Те, кто уже получил свою чашку кофе разворачивают свежую газету. Большинству через несколько минут бежать на работу, остаётся немного времени быстро ознакомиться с последними новостями.
Мужчина с залысиной отпивает из принесённого стакана, вычитывает из журнала "Мода" грязные слухи, собранные со всего поселения. При много стесняется своего занятия, при приближении официанта заворачивает угол страницы. Типичное для него чаепития, изучать нижнее бельё остальных, в это утро разве что круг дел дополнили наблюдения за бутиком напротив, порой отрывается от глянцевых листов журнала, переводит взгляд на коляску. Всё время без устали бормочет, если не стакан чая, точно бы пересох язык.
«Идиотка. Глупая курица. Безмозглая овца. Кому доверила? Сопляку.»
Леди в миниатюрной шляпке очередной раз раздвинула жалюзи окна парфюмерной лавки, подарила тоскливый взгляд своему малышу. Он своими крохотными глазками тут же встречает маму, непременно улыбается, хихикает. Леди помахала изящной ручкой в ничуть не менее гламурной перчатке.
Легонько качается, постукивает дверь телефонной будки. Давно не работает, снята с обслуживания, провода отрезаны, а из трубки аппарата не слышатся даже гудки. Востребована лишь ржавчиной, облупившейся краской да грязью. Что уж говорить, вид у всей конструкции удручающей, давно бы разобрать или снести. Пока стоит, ржавеет, и после каждого дождя стекает в землю рыжая вода, а то и бежит ручьями по дороге.
Следующий момент, мальчишка вернул младенцу выпавшую соску, поправил воротничок. Сам некоторое время ещё потратил на скучающие взгляды по сторонам, на дёрганье неудержимых ног. Затем встал, побрёл к телефонной будке, она покосившаяся и помятая стоит всего в паре метров. Оттуда доносится непрекращающийся скрежет, собственно встревожил именно этот шум.
Крысам не нужно серебро, а вот бездомный вполне мог по-тихому пробраться, их уже не раз ловили на попытке выковырнуть из старого аппарата монеты. Изощрённые люди, сделают из проволоки крючок, засунут в проём для мелочи и будут вылавливать одну за другой звонкую монету.
Воровство необходимо пресекать. Воровство губительно. Всё это красивые фразы, которые надо будет сказать окружающим, заработать похвалу и приветливые улыбки. Мальчик идёт к будке ни потому что так сильно обеспокоен денежным состоянием некого алчного хрыча, кражи для него и вовсе не преступление, скорее способ жить, что скрывать, сам десятки раз очищал у беспечных карманы. Хочется мальчишке несколько другое, показать себя перед дивной леди, очаровала её улыбка. Теперь желает услышать её льстивые слова.