Зверь стоял передо мной в нескольких метрах, из бока и ран на груди сочилась кровь, он тяжело дышал. Моё дыхание тоже было тяжёлым. В правой руке я держал нож, с него стекала густая, тягучая жидкость, такая же, как у оборотня из пасти. Мы стояли друг против друга.
Решив, что ждать смысла не было, бросился к карабину, а зверь ко мне
Грохнулся на пол, рука схватила оружие, а палец лёг на спусковой крючок. В момент, когда хищник почти дотянулся до меня, прозвучал выстрел. Пуля попала в середину груди приостановив на мгновение прыжок, дав мне время откатиться в сторону. Оборотень грохнулся, но тут же попытался ещё раз подняться, и снова рухнул, замерев уже насовсем.
Я подбежал к Серёге, потрогал пульс, он едва прощупывался. Взяв тряпку, прижал её к ранам на груди, под голову, положил подушку с лежака. Каким образом мой защитник был ещё жив, не знаю.
Он пришёл в себя, и начал что-то бормотать, я приложил ухо к губам.
беги отсюда Смагин сообщил тебя будут искавырвался последний вздох, и его тело на полуслове отяжелело. Закрыв ему глаза, накрыл одеялом.
Интерес к волку у меня пропал, я быстро стал собирать свои вещи. Возле Володи лежал пистолет, подняв его, достал магазин, осталось тринадцать патронов.
«Любимое число», печально усмехнулся, вставил на место магазин, и сунул пистолет в мешок.
Подняв подарочный нож, обтёр его и, вложив в ножны, ещё раз посмотрел на мёртвого оборотня. Тот почему-то не превращался в человека, как это показывают в кино. Тяжело вздохнув, я вышел на улицу и направился к джипу.
Проходя мимо последнего автобуса, который и был клеткой, увидел, что задняя дверь, а за ней и решётка выломаны. Рядом на снегу лежит обезглавленное тело Максима, голова торчала из сугроба метрах в двух от него.
«Получил своё! Карма. Он, наверное, и не знал такого слова. Если ты делаешь что-то плохое, тебе это возвращается».
Я сел в джип, тот долго не хотел заводиться, но минут через десять всё же сжалился надо мной. Мне надо было решить, куда ехать, мост ведь обвалился. И тут я вспомнил. Когда мы ходили по лесу, наткнулись на просеку, она шла километрах в трёх от зимовья. Машина тронулась по задуманному маршруту, разгребая сугробы, как ледокол льды.
Было уже девять часов утра седьмого февраля. «Хаммер», как огромная черепаха, медленно пробирался по заваленному снегом лесу. Пару раз он застревал, а лебёдка, которая была предусмотрена конструкторами на бампере, выручала.
И всё-таки джип сел на брюхо. Как не пытался его откопать, подкладывать ветки, валежины, всё бесполезно.
Придётся идти пешком, решил я.
Собрал все вещи, что брал с собой, упаковал их поудобнее, и только когда собрался идти, понял, что забыл лыжи.
Чёрт, как же мог их забыть?!
Так как изменить ситуацию уже не мог, я ещё раз поел в тёплой машине, переобулся в унты, и пошёл вглубь леса.
Пока с погодой мне везло, ветра и снега не было. Солнце, отражаясь от безупречно белого снега слепило так, что невозможно разглядеть дороги. Перелезая через очередную валежину, та коротко хрустнула, обломившись, и я полетел вниз это был овраг. Когда наконец-то остановился, левый бок горел от боли, лицо тоже сильно жгло.
Не шевеля телом, дотронулся рукой до лица. Через правую бровь и щёку, шла кровавая царапина. Приложив снег, ощутил сильное жжение. Попробовал встать. От острой боли закружилась голова, и я снова упал.
Ещё немного полежав, решился посмотреть на свой бок. Из окровавленной куртки торчал кусок щепы. Собрав всю смелость, что у меня была, в кулак, дёрнул. Хлюпнув кровью, остреё коварного дерева вышло. От боли потемнело в глазах, я стиснул зубы и взвыл.
Хорошо, что не забыл взять аптечку. С начало вколол себе обезболивающее, затем обработав рану. Приложив тугой тампон заклеил подобием лейкопластыря. Глубокую царапину на лице тоже обработал, но заклеивать не стал. Потом собрал вещи и, превозмогая боль, встал.
«Из оврага вылезти не получится, очень глубокий. Это, наверное, тот, через который был мост. Почему он нам не попадался, когда мы ходили группой?.. Выходит, я заблудился. Странно, как его не заметил сейчас?..» от боли все мысли путались и начало мутить.
Я шёл уже часа два, по этому оврагу. Все надежды выбраться из него, оставили меня. И всё-таки, Всемогущий сжалился надо мной. Впереди я увидел дерево, свалившееся одним концом вниз.
Помощь не была такой, как хотелось. Выбирался по гладкому стволу, примерно столько же, сколько шёл до этого дерева. Постоянно падая, а иногда и теряя сознание от боли, я крыл, на чём свет стоит, эту «лестницу». И всё же мне удалось. Отлежавшись на краю оврага, продолжил путь дальше.
Пробираясь по сугробам, я думал, что теперь точно заблудился. Выхода не было. Надо идти вперёд.
Время близилось к вечеру. Ноющая боль притупилась. Радовало то, что острая щепа погрузилась в бок не глубоко, не задев органы. Но всё же рана была не хорошая.
Выбрав более-менее ровное место, расчистил его. Нарубил лапника, уложил на площадку, на них поставил маленькую палатку. Она была из тонкой, прочной ткани. Поужинав в сухомятку, залез в палатку, застегнул её. Положил рядом с собой пистолет, потеплее укутался, поджал ноги к груди и мгновенно уснул.
Под утро меня начало морозить. Я понял, что это, скорее всего из-за раны, она постоянно ныла. После того, как поменял повязку, позавтракал. Начало светать.
Собрав вещи, отправился в путь. Чем дальше шёл, тем меньше у меня оставалось сил. Озноб продолжал трясти, я брёл весь день без остановок, пару раз терял сознание, когда приходил в себя, поднимался и двигался дальше. Сугробы задерживали меня, ставили подножки. От боли, голода и слабости звенело в ушах.
К вечеру начали сливаться деревья, вокруг всё плыло, но я шёл; боялся, что, если остановлюсь, то потеряю сознание и больше в него не вернусь. Да, это было бы смешно, выжить в схватке со зверем, а умереть от холода в лесу, и простой ветки, что проткнула мне бок.
Уже стемнело. В полусознательном состоянии забрался на какой-то бугор, справа увидел свет
«А вот и свет в конце тоннеля»
Сознание отключилось, и я упал
* * *
Огромный зверь, ещё больше того, которого убил, стоял и смотрел на меня человеческими глазами. Шерсть чёрная, наполовину с сединой, это был старый волк. Из пасти хищника текла слюна, он хотел меня съесть
Открыл глаза Я лежал в какой-то комнате, не в палате.
«Странно, промелькнула мысль, вот уж не думал, что на том свете будут комнаты». Вдалеке послышались мягкие шаги, явно не в обуви, значит точно не в больнице.
Наконец-то он очнулся, сказала женщина. Женя, иди сюда.
Не увидев женщины, опять закрыл глаза: «Так, зовёт какого-то мужика, зачем?..»
Послышались другие шаги, я рассчитывал, что тяжёлые, но они оказались еле слышными. Рядом со мной ктото сел.
Как ты себя чувствуешь? послышался мягкий, музыкальный девичий голосок. Он напоминал летний, лесной ручеёк.
Я снова открыл глаза. Передо мной сидела молоденькая девушка лет восемнадцати-девятнадцати, в голубом атласном халате. Пшеничного цвета прямые волосы, падали на плечи. Её глаза, как два зелёных луга, были неестественно ярко-зелёного цвета. И к тому же ещё длинные ресницы. На овальном лице красовались маленький с горбинкой носик и красивые пухленькие губки.
Я посмотрел на неё. На щеках блондинки тут же выступил румянец, и она опустила глаза. Охрипшим голосом спросил:
Где я?
Ты у нас дома, в Новосибирске, сказала Женя.
Как я сюда попал? Я же был в лесу
Мы ехали от бабушки домой, ещё в феврале
Что?! перебил я, пытаясь подняться. А сейчас, какое число?..
Двадцать пятое марта
Как? Не может быть Неужели столько был без сознания?
Да. Мы даже не знаем, как тебя зовут.
Сергейтихо сказал я, и вновь лёг закрыв глаза.
Серёжа, тебе плохо? тревожным голосом спросила Евгения.
Нет, со мной всё в порядкегрубо ответил я, тут же подумал: «Они мне жизнь спасли», и сразу извинился. Прости, не хотел тебе грубить, просто прошло столько времени, а обо мне, никто ничего не знает из родных У вас есть телефон?
Да.
Я хотел встать с кровати, но резкая боль в боку бросила меня обратно.
У тебя ещё не совсем рана зажила, ответила она, на немой вопрос, Мы не повезли тебя в больницу
Почему? не понял я.
Так ты всю дорогу пока мы ехали, твердил: «Только никому обо мне не сообщайте Пожалуйста Из-за этого могут люди пострадать Я сейчас оклемаюсь и поеду домой» Ну и всё в таком духе.
И вы поверили?.. с сомнением посмотрел на неё я. Я же был с оружием. Обычные люди так не ходят
Ты говорил про зверя, про каких-то спецов-москвичей, и мы решили, что это как-то связано с Сибирским Зверем-Людоедом что обитал в тех краях, о котором столько по телевизору говорят Вот две наивные женщины, она усмехнулась, и поверили тебе.
Что жв голове был полный бардак. «Будем считать это удачным стечением обстоятельств», а вслух спросил. Жень, а мои вещи?..
Всё цело. Я постирала, починила и погладила, вон в шкафу висит, а оружие к тебе под кровать положила.
Сунул руку под одеяло Я был голым.
«Значит, они меня полностью раздели. Ну, бабы!»
Мои глаза хитро прищурились.
А если я, какой-нибудь маньяк?..
Непохож ты на маньяка, махнула та рукой.
Слушай, Жень, ты умеешь хранить тайны?
Умею, заговорчески тихо сказала она.
Тогда слушайи я рассказал всю свою историю.
А зачем ты им? выслушав, спросила она.
Если б я знал
Тогда тебе нельзя возвращаться домой, они наверняка тебя там ждут, как бы с надеждой сказала она.
Всё равно мне надо вернуться.
Зачем? не понимала Женя.
Пойми, я же должен узнать, чего они хотят от меня, да и прятаться всю жизнь не собираюсь.
Делай, как знаешь, сказала она и направилась к выходу.
Я смотрел ей в следвысокая, стройная, с пшеничными волосами, струящимися до пояса. Красивая
В памяти всплыла Оля: каштановые волосы, серые глаза, тоже, как и Женя стройная, интересно, ждёт она меня ещё, или нет? Да если и не ждала, соврёт как обычно, что соскучилась. Да, Серёга, не везет тебе с женщинами. Я закрыл глаза, и через некоторое время заснул.
Когда проснулся, начало светать.
«Так. Надо хоть что-то одеть».
Превозмогая, ещё не отпустившую боль, попытался встать. В глазах зарябило. Сел на кровать. Подождав немного, ещё раз попробовал подняться. Ноги затряслись в коленях. Прижав, аккуратно заклеенную рану рукой, прихрамывая, подошёл к шкафу. И только его открыл, как в дверь ворвалась Женя. Я стоял полностью раздетый. Густо покраснев, она отвернулась.
Извини. Не думала, что ты уже встал.
Ничего, ты ведь меня уже видела
Нет. Раздевала и лечила мама, а я тебя только кормила. Мама всё шутила: «Не смущай молодого человека», вот я и не смущала.
Хотел спросить.
Да?
Как же вы меня кормили в бессознательном состоянии?
Капельницы. Ну и также, как в больницах бессознательных больныхуклончиво ответила она.
Я посмотрел на руки. Синяков на венах было предостаточно. Одевшись, дал разрешение:
Ладно, поворачивайся.
Она, опять была в своём коротком голубом халате, что почти не закрывал её стройные ножки, а я стоял в старом трико с оттянутыми коленями и майке. Вид у меня был отпадный. Мы оба засмеялись.
Пойдём завтракать, сказав это, она вышла из комнаты, я за ней. По дороге на кухню, завернул в ванную. Включив воду, чтобы умыться, поднял глаза к зеркалу. Лицо сильно похудело. Через правую сторону проходил уродливый шрам. Внезапно лицо начало меняться, быстро покрываясь серой шерстью; карие глаза стали звериными, челюсти вытянулись вперёд, из пасти торчали острые, длинные клыки Я отпрянул от зеркала, и упал на пол, свалив за собой какие-то бутыльки. На грохот прибежала Женя, удивлённо посмотрела на меня.
Ты чего падаешь?
Поскользнулсяподнимаясь, ответил я. Глянул в зеркало, там не было никакого зверя.
Она вопросительно посмотрела на меня:
Как тебе это удалось, у нас ведь коврик постелен и пол не скользкий?
Не знаю, пожал плечами я, а сам подумал: «Да, надо нервы лечить», и, не умывшись, вышел из ванной.
Мы сели завтракать. Женя суетилась, пытаясь за мной ухаживать. Мне было непривычно, ведь в основном я уделял внимание женщинам, а не они мне.
Она наклонилась над столом, чтобы долить чай. Мои глаза непроизвольно скользнули на её слегка распахнувшийся халат и я увидел округлые, упругие груди Хозяйка этого как будто не замечала.
Еле оторвав взгляд, уставился в тарелку с салатом. Она тут же запахнулась:
Извинисказала Евгения, покраснев.
Я сразу попытался перевести разговор на другую тему.
А где родители, на работе?
Нет. Мама опять к бабушке уехала, на две недели.
И часто она так?
Да. Бабуля болеет, а она за ней ухаживает.
А отец?
Папы нет.
Извини, не расспрашивая, где отец, просто сказал я.
Ничего, как-то печально ответила она.
Слушай, Жень, расскажи про себя, а то про меня ты почти всё знаешь, а я о тебе ничего.
А что ты хочешь узнать?
Ну, хотя бы чем занимаешься, кроме того, что кормишь меня.
Она улыбнулась, и после небольшой паузы начала рассказывать.
Я учусь на юридическом факультете в университете. Хожу в бассейнлюблю плавать. Иногда посещаю спортзал. Если интересно насчёт дружбы, то у меня нет близкого, очень близкого друга, потому что да чёрт его знает, почему нет.
А пытаются хотя бы знакомиться?
Не-а.
Возможно, думают, что ты очень красивая, и у тебя обязательно есть парень.
А я красивая?
О да! Ещё быя осёкся, ну, в общем, ты симпатичная
Мы замолчали. Быстро доев завтрак, поблагодарил, и сказав, что мне надо отдохнуть отправился в комнату.
Я валялся, буравя глазами потолок. Дверь неслышно приоткрылась, в щелку заглянула Женя. Увидев, что просто лежу, спросила:
Можно войти?
Вообще-то, это твоя квартира.
Она вошла.
Серёж, кто такая Оля?.. в лоб спросила Евгения. Конечно это не моё дело
Я что, бредил?
Да.
Это моя девушка, сказал я неуверенно, а про себя подумал: «Наверное, моя».
Примечания
1
Мрак, герой романов Юрия Никитина.