На ночь было решено остановиться в тихой заводи, где поменьше мошкары и от воды не так воняет гнилью. Галакат сошел на берегвлажное сплетение корней, чтобы удостовериться, что место безопасно. Развесив меж деревьями цепи с колокольчиками, он развел дымный костер из влажных веток и благовоний, чтобы отпугнуть насекомых. Лааш-воинов, вооруженных прибитыми к запястьям катарами, он расставил по разные стороны берега. С мертвецами кшатрий управлялся отменно, похоже, учился с детстванесколько поворотов кольца в носу, и часовые, приняв приказ, встали на дозор.
Амрит вывел лааш на край палубы, чтобы с них стекла грязь, и принялся за осмотр. В целом, все было в порядке, только один сломал ногу, а другой где-то потерял целую кисть, благо тральщикам руки были ни к чему. Самых вымокших стоило заменить на свежихесли несколько дней подряд вести судно тралом, не меняя мертвецов, то по приезде их можно будет сразу продавать на корм. Мудрый погонщик всегда чередует лааш, не давая мацерации испортить подопечных.
Он уже начал снимать цепи с покрытых илом и водорослями трупов, когда за спиной гаркнул Галакат:
Эй, погонщик! Тебя хочет видеть раджа!
Амрит кротко кивнул и поспешил в ярко освещенный шатер на корме. Раздвинув полог, он смиренно опустился на колени, ожидая, пока к нему обратятся.
Повелитель, на следующем ходу этот слон лишит тебя двух колесниц, мурлыкал ракшас, поглаживая фигурку из темного золота. Та изображала свирепого зверя с целой башней лучников на спине.
Не смей подсказывать, я знаю! обиженно ответил Хатияра. На доске для чатуранги оставалось совсем немного фигур благородного серебряного оттенка. Раджа трепал висячий подбородок, хмурил сбритые брови и тяжело сопел. Будто невзначай он потянул натх, соединявший ноздрю и мочку уха. В ту же секунду мертвая обезьянка спрыгнула на доску, разбросав фигурки, и попыталась стянуть слона прямо из руки асура. Тот расхохотался.
Мой повелитель, раз уж надумал мухлевать, тебе стоит научиться лучше контролировать слуг. Если бы бедняки знали, что тебе придется исхлестать себя с ног до головы, лишь бы заставить лааш вступить в бой, они бы уже поставили тебе Шах ракшас подтолкнул когтем неприметную пешку в углу доски, зажав миниатюрного человечка на троне меж двух колесниц. И мат!
Как так? Ты говорил, слон
Тебе ли не знать, мой дорогой раджа, что не стоит доверять словам демона? прошипел визирь, после чего кинул взгляд жутких, слишком голубых и чистых глаз на Амрита. Погонщик здесь, повелитель.
Уже? Хорошо. Игра мне наскучила. Скажи, погонщик, ты знаешь, куда мы едем?
К паше Далалу, повелитель.
Верно. А знаешь ли ты, чем занимается паша Далал?
Онискусный укротитель асуров, повелитель, услышав эти слова, визирь фыркнул, точно Амрит сказал что-то смешное.
Все, что он сделалэто скупил всех моих собратьев, до которых смог дотянуться, уже закованными в цепи. Это они воплотили его пороки и грязные страсти в реальность
Вишвасагхаат говорит правду, кивнул раджа. Лааших изобретение, и без тайной власти асуров мертвое бы оставалось мертвым. Но паша Далалотменный бальзаматор. По-твоему, почему у менясамого богатого раджи от Ачери до Брахматаланет своего гарема?
Вопрос застал Амрита врасплох. После долгого дня работы с плетью он не рассчитывал на светские беседы. К счастью, раджа не ждал ответа.
Я нечасто подпускаю к себе живых людей. Моего отца зарезала наложница, против дяди взбунтовалась стража, и даже моего старшего брата отравили еще до того, как он получил цепь раджи. Никому нельзя доверять. Кроме лааш. У них нет тайных мыслей, скрытых мотивов и алчных желаний, мечтательно разглагольствовал раджа, делая вид, что не замечает, как ракшас морщится от омерзения. Паша Далал достиг невиданных успехов в деле бальзамирования. Он научился сохранять ткани мягкими, глазаживыми, а кожутеплой
Без нас не обошлось! рыкнул визирь.
Это неважно. Теперь у меня есть возможность обзавестись гаремом, как и положено достойному радже. Завтра на закате паша Далал предложит мне на выбор двести девственниц. К утру из тех, кто приглянется мне, он сотворит превосходных, неотличимых от живых лааш. Говорят, он может снабдить им заветное место язычками или сшить шестирукую наложницу
Пристрастия раджи не были новостью для Амритаон прекрасно знал, кто скупает трупы девушек из бедных кварталов.
Ты не понимаешь, к чему я веду этот разговор?
Нет, повелитель.
Забудь. Лучше скажи, та, брюхатая из твоих, была сегодня в цепях?
Да, повелитель Ей надо высохнуть
Посмотри мне в глаза! вдруг рыкнул визирь, и Амрит машинально вперился в холодно поблескивающие алмазы на тигриной морде. Ракшас моргнул и прошипел злорадно:
Он лжет, повелитель.
Вот как? ноздри раджи на секунду яростно раздулись, после чего он благодушно откинулся на подушки. Небось сам хотел провести с ней вечер? Признавайся!
Нет, повелитель, сжатые кулаки Амрита дрожали, пришлось спрятать их за спину.
Давай же, ответь. Ты уже возлежал с ней?
Нет, повелитель.
Ложь, раздалось шипение. Раджа расхохотался.
Дважды! Дважды ты соврал мне! происходящее явно веселило Хатияру. Знаешь, не будь ты единственным погонщиком на суднея бы уже заковал тебя в цепи к остальным, но сегодня, Амрит, считай, что я дарую тебе вторую жизнь. Не гневи меня большеступай и приведи ее.
Не возражаешь, повелитель, если и я выйду на воздух? с просящей интонацией промурлыкал асур.
А что? Тебе не нравятся такие зрелища? Я слышал, при дворе Ямы, у тебя на родине, мертвые совокупляются с мертвыми, пока асуры поедают их плоть и отрыгивают, чтобы пожрать снова
Те, кто перешел грань бытия и попал в наши охотничьи угодья, сами выбрали такую судьбу, погрязнув в излишествах и грехе. Те же, кто заперт в телах лааш, ничего не выбиралиони заключены в гниющие тела против воли, лишенные сознания, но способные чувствовать все. Когда ты, повелитель, развлекаешься с ними, я слышу безмолвные крики их душ
Раджа вдруг посерьезнел и натянул цепь так, что демон был вынужден улечься у ног раджи, словно домашняя кошка. Ошейник и кандалы на ракшасе налились багровым светом, запахло паленой шерстью.
Ты понимаешь, что в моей власти заставить тебя смотреть?
Все в твоей власти, повелитель! задушено прохрипел асур.
Тогда ты будешь смотреть. И не смей на меня рычатьпомни, что из живущих лишь я могу снять твои цепи! Погонщик, ты еще здесь? Я жду!
Амрит поклонился и, пятясь, вышел из шатра. С тяжелым сердцем он открыл бочку с беременной лааш, которой уже никогда не суждено разродиться. Погонщик привычно осмотрел трупни повреждений, ни признаков разложения, она казалась почти живой. Поправив ей маску, Амрит взял девушку за локоть и повел к шатру.
Увидев раскрасневшегося от вожделения раджу, что в окружении чадящих ароматических палочек теребил свои вялые гениталии, погонщик едва сдержал тошноту.
Только не снимайте маску. Вам не понравится.
Я сам решу Ну-ка, иди сюда!
Вопреки сказанному, раджа вскочил сам и принялся наминать полные груди трупа, перебирая свои яички другой рукой. Амрит был уже на выходе, когда Хатияра бросил:
Погонщик! Ничего не забыл?
Со вздохом Амрит снял с пояса плеть и расплел один из хвостов, достал крошечный изумруд и протянул радже.
Так-то лучше. А то вдруг эта тварь по твоему приказу задушит меня во сне! с усмешкой принял Хатияра «сердце» лаашпредмет, что позволял владельцу диктовать свою волю мертвецу. И помни: завтра на закате мы должны быть у паши Далала.
Да, повелитель.
* * *
Утренний туман стелился над болотами Тикатик, скрывая густую жижу от глаз погонщика. Здесь полегло много людей. Государи окрестных земель делили эти воды, обильно наполняя их кровью солдат и плотью лааш, разбойники устраивали засады, подкарауливали караваны, деревенские отправляли сюда детей, которых не могли прокормить, а медноголовые монахи приходили в эти земли за свежими человеческими глазами, чтобы читать священные скрижали.
Но сегодня воды Тикатик были спокойны. Лишь звон мошкары и скрип траппаги нарушали тишину. Из шатра вышел раджа, голый, весь покрытый хитрой вязью игл, колец и цепейатрибутами власти. Он что-то зевающе скомандовал Галакату, тот кивнул и дернул себя за кольцо в носу. Воины-лааш устремились в шатер. Донеслось возмущенное:
Не здесь!
Шестеро гвардейцев вытащили из шатра растерзанный трупживот разошелся надвое, высушенные кишки разметались по доскам палубы, что-то откатилось в сторону с гулким стуком и распалось на куски. Одним мощным ударом раджа раздавил младенческую голову.
Надеюсь, лааш паши Далала будут покрепче! усмехнулся Хатияра, выразительно взглянув на телохранителя. Тот пожал плечами, после чего скомандовал:
Можно!
Дважды уговаривать не пришлось. Гвардейцы как дикие звери набросились на труп и принялись откусывать от него, как от куска хлеба. Амрит отвернулся и, пожалуй, в первый раз в жизни порадовался, что вынужден скрывать лицо бинтами.
Покинув заводь, судно ускорилосьздесь Гандага расширялась, на пути тральщиков встречалось меньше препятствий. Траппага прилично разогналась, и Амрит всматривался в горизонт, теребя хвосты плети.
Неожиданно впереди началось какое-то бурление, пошли круги, на которых лениво покачивались ряска и кувшинки. Всплыл один череп, поодальвторой. Следом вся поверхность покрылась торчащими из воды головами. Пустые глазницы слепо пялились в сторону траппаги. Погонщик наотмашь рубанул себя плетью по плечу, и послушные лааш встали, как вкопанные, уперлись руками в борта посудины. Та затормозила так резко, что нос накренился, и по доскам палубы побежали тонкие ручейки.
От послеобеденного сна очнулся раджа, закряхтел, точно гигантский младенец.
Ты что вытворяешь? Почему мы остановились? незамедлительно последовала пощечина. Рука Галаката запуталась в бинтах на лице погонщика, и он брезгливо стряхнул их. Амрит поспешил закрыть лицо, но кшатрий успел увидеть щеку и место, где когда-то был нос. Мерзость!
В чем дело, погонщик? Ты разбудил меня! капризно укорял раджа. Тоже захотел сменить плеть на опахало?
Бесхозные, повелитель, сообщил Амрит. Здесь их сотни. Нам повезло вовремя заметить.
Должно быть, слуги вашего покойного дяди, раджи Пури из Дангай, предположил визирь. Они шли выше по течению, но, похоже, в сезон дождей их снесло сюда.
Бедный дядя Пури Его собственный народ взбунтовался против него. Какая низость! возмущенно воскликнул Хатияра. Вот почему доверять можно только мертвым.
Возможно, он сейчас среди них, оживился ракшас. Знаешь, как он умер? Его заколотили в две лодки, чтобы только голова торчала наружу, а посленакормили смесью из меда и молока, чтобы он опростался из всех отверстий, и спустили вниз по реке. В его кишках набухали и росли черви, насекомые подтачивали его кожу изо дня в день своими маленькими челюстями, мухи откладывали яйца в его уши, птицы клевали его глаза А стоило всего лишь не отбирать последние запасы у крестьян для ежегодного пиршества.
Вишва! Я не нуждаюсь сейчас в твоих нотациях! Лучше скажи, что нам делать дальше.
Прости, раджа, я лишь скромный визирь и забочусь о тебе и твоих подданных
Не ходи вокруг да около! Ты можешь подчинить их мне?
Сотни бесхозных? тигриная морда ухмыльнулась. Один из моих братьев когда-то воскресил всех этих лааш и подарил их волю твоему дяде Я могу передать ее тебе, но ты не выдержишьони разорвут твой разум на мелкие клочки, а чтобы направить их, тебе придется снять с себя кожу и облиться кипятком
Прекрати! плаксиво пискнул раджа. Что нам делать дальше?
Повелитель, позволил себе вмешаться Амрит, видя, как выпучились глаза кшатрияон нарушал все рамки этикета. Если позволите Есть другой путь. Он дольше, но поможет обойти толпу. Надо свернуть у запруды, выйти к каналу, что ведет мимо скалы Кобара, а там рукой подать до Браштахара.
Ты спятил, погонщик! задохнулся от возмущения телохранитель. Если тебе жизнь не дорогапрыгай в воду сам! Повелитель, послушай! Стоит подобраться к бесхозным, как они снимутся с места и будут преследовать нас до самого дворца! Лучше вернуться и нанять укротителей
Он говорит правду, прошипел ракшас. Однако Как близко этот канал, погонщик? Если недалеко, ровно настолько, чтобы вы, живые, сдерживали дыхание, я мог бы отвлечь лааш. Если, конечно, повелитель согласится.
Всего три караммы, раджа! Амрит не обращал внимания ни на визиря, ни Галаката, а смотрел лишь на Хатияру. Распаленная вчерашним вечером похоть в сердце раджи боролась с презренным шакальим страхом. Задумавшись, он капризно выпячивал нижнюю губу и натужно кряхтел. Наконец раджа сделал выбор.
Хорошо, погонщик. Я хочу быть у паши до заката. Риск не так уж велик, верно, Вишва?
Лааш не угрожают тебе, мой повелитель! мурлыкнул асур, расправляя плечи и становясь во весь рост. Руки бугрились мышцами, сквозь густую шерсть на груди просвечивали черные шрамы, хвосты яростно хлестали по палубе в предвкушении схватки.
Это безумие! пучил глаза Галакат, но спорить с раджой не решался.
Все вы, бросил за спину ракшас, встав на киль траппаги. Когда я сойду с носазадержите дыхание и не вздумайте пошевелиться, пока не свернете в канал. Погонщик!
Да, мудрый визирь?
Хлестни себя изо всех сил и постарайся не заорать.
Размахнувшись, Амрит направил плеть высоко вверх, после чего увел ее вбок и вниз. Свистнули утяжеленные бусинами хвосты, а следом сознание погонщика наполнила боль. Мир потерял краски, разделился на черное и белое, распался на тридцать осколковпо одному на каждый глаз лааш, что стояли по шею в болотной воде. Приказ был прост и безрассуденна прорыв к каналу, изо всех сил.
В ушах звенело, спина сочилась кровью. За пеленой слез Амрит видел ракшасатот спрыгнул с киля и, едва коснувшись хвостами воды, перемахнул на кочку, с неена торчащий корень, а потом на крошечный, с поднос размером, островок. За ним от руки Хатияры тянулась бесконечно длинная цепьзвенья возникали будто из воздуха. Из воды вслед за черно-белой молнией тянулись серые тонкие руки, похожие издалека на скопления трупных червей.
Погонщик набрал полные легкие воздуха, оглянулсяраджа уже стоял красный как киноварь, глаза выпучены от натуги: долго не протянет. Тральщики привели судно в движение, траппага лениво набирала скорость.
Ракшас тем временем отражал натиск бесхозных. Те наступали волнамипокрытые илом и тиной, с выеденными глазами и распахнутыми пастями, они накатывали по десять-пятнадцать тел, заставляя визиря пятиться. На спину ему запрыгнула серая теньобвисшие груди, длинные волосы, черный пучок между ног. Мертвая рабыня вцепилась зубами в мягкое ухо ракшаса, тот взревел и принялся с еще большим остервенением размахивать всеми пятью руками, вспарывая животы, проламывая головы и расшвыривая напирающих лааш, но безуспешновизирь скрылся под неровной серой массой.
Траппага медленно подбиралась к повороту, скрытому от глаз зарослями. Лааш старательно тянули судно, первый из них уже плюхнулся в чистый поток за толстым бревном, как вдруг островок под ракшасом сперва накренился, а послеухнул под воду вместе с грудой мертвецов и визирем.
Вишвасагхаат, ты куда? глупо выкрикнул раджа, точно не верил в уязвимость своего слуги. Лишь мгновение спустя он запоздало заметил, как орды лааш, пробиравшиеся к добыче, вдруг замерли и медленно повернулись на голос. Осознав, что натворил, Хатияра истошно завизжал:
Гони, гони!
Выдернув из рук погонщика плеть, он сам свесился с киля и принялся стегать лааш.
Шевелитесь, твари ленивые!
Плеть, повелитель! Они слушаются меня, а не вас! опомнившись, Амрит протянул руку за инструментом, но побоялся притронуться к радже, а на корму уже лезли мертвецы.
Галакат! взвизгнул раджа, пятясь к борту. Телохранитель среагировал быстроперво-наперво дернул кольцо, уже покрытое запекшейся кровавой коркой. Мгновение назад стоявшие безучастно воины выстроились в ряд, отгородив живых от голодной орды, что подобно болотной воде хлынула на палубу. Катары свистели в воздухе, отсекая конечности бесхозных, из-за спин солдат хлестал уруми кшатрияплеть из тонких листов стали снимала пласты гниющей плоти.
Траппага нехотя ползла к безопасным водам, но было уже позднобесхозные напирали, ползли по висящим над водой корням деревьев, шли по дну, падали с ветвей на палубу, точно перезрелые фрукты.