Роман СмородскийКонечная
Правила общежития
Лехе было хорошо.
Нет, он был совсем не богат, не имел успеха в личной жизни, да к тому же умудрился одновременно поссориться с родителями и вылететь из техникума за прогулы. Но, тем не менее, в те прекрасные минуты, вероятно, на всей земле не было человека счастливее.
Он лежал на спине и из последних сил напрягал зрение, пытаясь остановить кружение калейдоскопа звезд над своей головой. Шутка литри литра дешевого разливного пива, густо чередующиеся с горькой и почти теплой водкой. Леха Анишин в целом любил выпить, но никогда еще ему не доводилось пить так отчаянно.
Содержимое желудка робко просилось наружу с двух сторон одновременно, а глаза уже начинали слипаться, как вдруг его отдых прервал бодрый голос над ухом:
Эй, дружище, жвачку будешь?
Иди ты в ж-ж-ж, почти внятно прожужжал отдыхающий, отметив к своему неудовольствию, что сон как рукой сняло.
Не сердитесь, дяденька, взмолился тот же голос, оказавшись вдруг детским. Я дверь в подъезд открыть не могутяжелая очень!
Леха с трудом приподнялся на локтях и сфокусировал взгляд на его источнике.
Им оказалась девчонка в легкой не по сезону курточке, нетерпеливо переминающаяся с ноги на ногу в явно слишком больших для нее ботинках.
Меня мама дома ждет, жалобно протянула она. Поздно уже, она ругаться будет!
Ладно, шелупонь, проворчал парень, стараясь скрыть легкий стыд за свою грубость, и со второй попытки поднялся на ноги. Показывай, где живешь.
Девочка с неопределенно-радостным возгласом схватила его за руку и потащила к ближайшему подъезду. Глаз его зацепился за табличку, висевшую рядом, на углу дома. На таких обычно пишут название улицы и номер, но полустершаяся надпись на этой гласила лишь: «общежитие». Леха удивленно потер лоб свободной рукой. Здание определенно казалось знакомым, практически будто в этом общежитии он и вырос, но где оно (а следовательно, и он сам) находится относительно остального города, вспомнить не получилось.
Сюда, дяденька! девочка наконец дотащила его до двери и теперь приплясывала от нетерпения за его спиной. Открывайте, скорее!
Замка на двери видно не было, так что Леха пожал плечами, взялся за ручку и дернул, что было сил. Дверь оказалась куда легче, чем он ожидалпьяное тело покачнулось, вцепившись в ручку, чтоб не упасть. «И вот это она открыть не могла?..» пронеслось в голове. А в следующую секунду две детские руки с неожиданной силой толкнули его в спину, и, вскрикнув неразборчивым матом, он провалился в обволакивающую темноту подъезда.
***
Первым делом, проснувшись, Леха отметил жесткость своего падения. Ощущения походили на последствия избиения толпой. Особенно ныли грудь и левая скула, которыми он, видимо, приложился о кафель с высоты своего роста. Покряхтывая как дед, он поднялся на ноги и сунул руку в карман в поисках телефона. Пусто. Ну конечно.
Вчерашняя шелупонь стащила? Или потерял еще раньше? Шепотом ругая себя и детей в целом, как класс, самыми забористыми выражениями, он толкнул плечом дверь подъезда, шагнул за порог и замер, хлопая глазами.
Улицы за дверью не оказалось. За дверью оказался коридор.
По правую сторону тянулся ряд разномастных деревянных дверей, покрытых облупившейся краской, над которыми торчали, как бородавки, такие же разномастные плафоны. Некоторые из последних даже работали, освещая коридор тусклым, едва заметно мерцающим светом. По левую же сторону располагались окна с деревянными рамами старого образца и подоконниками, покрытыми пылью и размашисто вырезанными на них нецензурными восклицаниями. У одного из окон, не глядя наружу, мрачно курила потрепанного вида женщина в коротком халате.
З-звините, осторожно окликнул ее Леха заплетающимся языком, подойдя на пару шагов. Не подскажете, где тут выход?
Еще одного Шелупонь привела, процедила незнакомка сквозь зубы, смерив Леху недовольным взглядом, и качнула головой в сторону дальнего конца коридора. К Коменданту все вопросы. За поворотом кабинет, не пропустишь.
Спасибо, растерянно пробормотал Леха и двинулся в указанном направлении.
Почти дойдя до поворота, он бросил взгляд в окно, но ничего не увидел. Точнее, увидел сплошное серое ничто.
«Не знал, что у нас бывают такие туманы», подумал он мимоходом. Останавливаться Леха не сталочень уж хотелось поскорее найти выход.
За поворотом оказался почти такой же коридор, только уже без окон. По правую руку обнаружился прокуренный лестничный пролет с щербатыми бетонными ступеньками, одинаково равнодушно уходящими вверх и вниз.
По левую же шел ряд уже знакомых на вид дверей. Над первой вместо плафона висела неожиданно ярко-алая табличка с надписью позолоченными буквами: «Комендантъ». За неимением лучшего варианта, Леха пожал плечами, постучал в нее и, не дожидаясь ответа, вошел.
Кабинет коменданта оказался освещен даже хуже, чем коридоры. В нем не было окон, а единственным источником света была старая на вид настольная лампа. За столом сидел усатый мужчина неопределенного возраста в офицерской форме времен Первой Мировой. Перед ним лежала стопка листов бумаги с какими-то списками, и он был занят тем, что дописывал на одном из них что-то мелким, убористым почерком. Под рукой у него поблескивал черным металлом старинный люгер. Сувенир? Или зажигалка?
Кто таков? спокойным начальственным тоном спросил он вторженца, едва удостоив того взглядом.
Алексей, растерялся Леха. Анишин. Мне сказалия тут ищу
Алексей, протянул комендант без особого интереса. И что полезного вы, Алексей, умеете?
Этот вопрос тоже застал Леху врасплох, но не ответить он почему-то не смог:
Электрик я. Могу розетку починить или там выключатель. Из техники кое-что тоже
Электрик, снова повторил за ним комендант будто с легкой досадой. Надо же. Даже жаль, право слово. Но, по всем правилам общежития Макароны или греча?
Этот вопрос окончательно поставил Леху в тупик. Пока он раздумывал, как бы перевести разговор в нужное русло, в дверь за его спиной робко постучали.
М-мать, тихо прорычал комендант и тут же гаркнул. Войдите!
В дверь просочился щуплый юноша в коротком пальто. По растерянному виду Леха сразу признал в нем товарища по несчастью.
Извините, вы не подскажетеначал было новоприбывший.
Кто таков? строго оборвал его комендант.
Генато есть, Геннадий. Ромашов я, промямлил юноша.
Что полезного умеете? не сбавлял напора комендант.
Ну, я вообще программистне то чтобы умеюя учусь там, в институте»си» как раз проходим
Программист? из-под усов коменданта сверкнула довольная, но немного печальная улыбка. Хорошо. Даже очень хорошо!
Люгер вдруг оказался у него в руке, а в следующее мгновение раздался оглушительный хлопок. Юноша издал странный, свистящий вздох и повис на лехином плече. Тот успел перевести ошалелый взгляд с него на коменданта и обратно, когда пальцы юноши разжались, и он с шорохом осел на пол, как какая-нибудь куча тряпья.
Убили, выдохнул Леха, отказываясь верить в происходящее.
По всем правилам общежития, важно кивнул комендант, аккуратно положив дымящийся пистолет на стол. Баба Варя теперь такой супчик сварганитпросто мое почтение
Супчик? Из человека?!
Борясь с тошнотой и почти теряя сознание, Леха вывалился из кабинета в коридор и побежал. Мелькали мимо двери, окна, редкие хмурые лица, прокуренные лестничные пролеты, тусклые плафоны и ржавые батареи. Леха Анишин в целом умел бегать, но никогда еще ему не доводилось убегать так отчаянно.
***
Жвачку будете?
Леха всхрапнул, дернулся и сверзился с подоконника на пол. Тело болело еще сильнее, чем до сна: все же подоконникивещь для этого не приспособленная. Перед глазами вдруг оказались чьи-то большущие ботинки и торчащие из них непропорционально тонкие ноги.
«Да это же та шелупонь!» озарило его будто молнией.
Рывком поднявшись на ноги, Леха схватил девчонку за плечи и встряхнул, что было сил.
Выход! Где выход, ну! Говори!
Не трясите меня! обиженно пискнула она, но смысл ее слов до адресата не дошел.
Говори, где! выл Леха, неистово дергая свою жертву взад-вперед. Выход где?! Ну, говори!
Ладно! Ладно! отрывисто выкрикнула та в ответ. Окно! Там! В окне! Смотрите!
Эти слова Анишин, хоть и с задержкой, но понял. Отцепившись от продолжившей по инерции шататься малявки, он прильнул к окну. Картина за ним не отличалась от вчерашней. Вернее, картины за ним попросту не былосплошная серая пелена.
Вон там, девочка уверенно ткнула пальцем куда-то чуть ниже направления его взгляда. Впрочем, не менее уверенно ее палец тут же переместился в другую точку. Или там. Не знаю.
Просто скажи мне, где выход, умоляюще простонал Леха.
Вам надо увидеть! для придания веса последнему слову девочка даже слегка подпрыгнула. Смотрите внимательнее!
Парень послушно поднес лицо вплотную к стеклу и сощурился. Ничего. То есть, абсолютно. Не получается даже определить высоту этажа. Только эта чертова дымка слегка колеблетсяили это только так кажется? Кажется, что понемногу начинают вырисовываться за ней странные, ни на что не похожие очертания. Но глаза уже слезятся от напряженияи очертания расплываются, теряя свою эфемерную форму.
А что если, возникает вдруг тревожная мысль, что если там, за этой дымкой скрывается что-то неописуемо страшное? Что если с той стороны сейчас хлопнет по стеклу огромное щупальце? Или лапа с окровавленными когтями? Что если из тумана возникнет лицо, обезображенное настолько, что от одного его вида можно сойти с ума? Что еслипоистине кошмарная мысльчто если там, за туманом есть ужас, вовсе лежащий за гранью человеческого воображения?
Анишин вцепился руками в подоконник, слепо ища защиты в его твердости, но ничто не способно спасти человека от его собственных мыслей.
Что есличто если это вовсе не дымка? Что если весь мир за пределами этого бесконечного домалишь великое серое Ничто? Огромное, безразличное, поглотившее, растворившее в себе все, что Леха когда-либо знал? Что если это Ничто проберется внутрь и точно так же растворит его самого?
А ну, Шелупонь, не морочь человеку голову, раздалось откуда-то сзади, как сквозь вату.
Две крепкие на ощупь руки легли Лехе на плечи и отвернули, оттащили наконец от окна. На глаза попалась девочка, с недовольной гримасой топнувшая ногой. Чувства тревоги и какой-то непонятной тоски потихоньку отступали. Парень слегка обмяк и позволил провести себя в ближайшую дверь, покрытую облупившейся белой краской.
***
Внутреннее убранство блока оказалось таким же непрезентабельным, как ведущая к нему дверь. Старинная электроплита со следами ржавчины и одинокой кастрюлей, низенький столик на покосившихся ножках, три деревянных табурета. Сбокупроход в тесное спальное помещение с рядом одинаковых коек, заправленных грубыми на вид бурыми покрывалами. На стенахрастрескавшаяся краска болезненно-зеленоватого цвета. На потолкежелто-коричневые разводы. А за единственным окном
Ты в окна-то поменьше смотри, пробасил на ухо незнакомый голос. Была у нас девчушкавсе выглядывала там чегой-то. На два дня ее хватило, разбила об стенку голову всмятку.
Леха повернул голову и окинул все еще слегка ошалелым взглядом радушного хозяина. Им оказался жилистый мужичок в тельняшке с живым морщинистым лицом.
Мне эта сказалапромямлил Анишин в свое оправдание.
Шелупонь? мужичок сморщился и неопределенно крякнул. Ты ее конечно слушай, а и головой думать не забывай.
А зачем онаначал было формулировать вопрос Леха.
Травма у меня, дяденька, раздался сзади знакомый жалобный голос. Леха и не заметил, как она просочилась за ними в дверь. Сижу я, понимаете, на подоконнике, в окошко смотрю, а оно возьми и тресни. Так и вывалилась. А падать высоко-о-о было Вот с тех пор тут и живу.
Так ты чтопарень почувствовал, как поднимаются дыбом волосы на его руках. Ты, типа, привидение?
Девочка, проигнорировав вопрос, вприпрыжку обогнула стол и уселась на дальний табурет, весело болтая ногами.
Арсений, представился мужичок и с наигранной серьезностью протянул руку.
Алексей, растерянно ответил Леха и на автомате пожал ее. Чточто у вас здесь происходит?
Новенький? мужичок обнажил в улыбке неполный комплект грязно-желтых зубов. Тут такое делоза минуту и не объяснишь Глаша! У тебя кипит!
Кастрюля на плите и вправду начала громко булькать. На зов в кухню вкатилась полная женщина в бигудях и засаленном переднике, едва удостоившая гостей взглядом.
Голодный, поди, подмигнул Арсений Лехе.
Да, признался тот. Спасибо.
Глаша молча поставила на стол две тарелки и наполнила неожиданно аппетитным на вид бульоном. Лехин живот громко заурчал в предвкушении.
А нет ли у тебя, Алексей, чего-нибудь, так сказать, для сугреву? с нескрываемо отчаянной надеждой поинтересовался хозяин, поигрывая ложкой в руке.
Нет, вздохнул Анишин и принялся за трапезу, продолжая говорить между ложками. Самому бы не помешало. Тут такая жесть была. Знаете же местного коменданта?
Как же не знать, кивнул Арсений, вытирая тыльной стороной ладони бульон с подбородка.
Он человека убил, представляете? Леха содрогнулся, воссоздав в голове эту сцену. И сказал, что из него суп сделают
Баба Варя, снова задумчиво кивнул хозяин.
Воображение Анишина в красках нарисовало ему огромную инфернальную старуху с развевающимися седыми космами, с жутким хохотом помешивающую свое варево в чугунном котле.
Очень тебя понимаю, Арсений зачерпнул еще ложку и поднес ее к лицу. Дикость, само собой, несусветная. Где ж это видано, чтобы живого человекаи в суп? А только посиди с мое на постной грече. Небось, уже через месяц задумаешьсяон качнул ложкой вверх-вниз и несколько капель бульона упали обратно в тарелку. Может, ежли я одну юшечку только, то это и ничего, а?..
На несколько секунд повисла тишинадо Лехи не сразу дошел смысл сказанного. Когда же наконец дошел, парень вскочил, опрокинув свой табурет, и тут же согнулся в приступе рвоты. Единственным его желанием на тот момент было исторгнуть из себя всю проглоченную ранее «юшечку» без остатка. Девочка, сидевшая до сих пор тихо, захохотала в голос, показывая на него пальцем. Хозяйка с досадой плюнула, видимо, жалея напрасно потраченный продукт.
Ну ты чего, ты чего, успокаивающе потянулся к гостю Арсений.
Не трогайте! крикнул Леха и отскочил к двери. Не подходите! Убью нахер!
Хозяин с печальным вздохом послушно опустился обратно на свой табурет, а гость, с трудом справившись с простеньким замком, вывалился в коридор и быстро зашагал прочь.
***
Каждый встреченный на пути человек теперь имел в глазах Лехи особую, жутковатую ауру. Обходя редких, к счастью, жильцов по самой дальней траектории, он вглядывался в их тоскливые лица и задавался вопросом: а этот тоже ест «одну юшечку»? Или не только?
А выхода все не было. Леха не имел представления, сколько километров он уже прошел по этим тусклым, обшарпанным коридорам. Три раза он думал, что добрался до первого этажа, но каждый раз находил лестницу, ведущую ниже. Посещала его мысль о том, чтобы разбить окно и просто выпрыгнуть, но страх перед серым туманом был куда сильнее. Где-то в глубине души парень уже понемногу смирялся с мыслью о том, что выхода и не будет.
Завернув за угол, Анишин дернулся и прижался к левой стене. Справа на подоконнике, задорно болтая ногами, сидел парнишка лет тринадцати в старинной форме гимназиста. Он казался смутно знакомым, как давно забытый друг детства, хоть это и было невозможно ввиду большой разницы в возрасте. Другие жильцы дома лишь молча провожали Леху взглядами, но этот будто только его и ждал.
Жвачку будете? беззаботно спросил он, спрыгнув с подоконника.
Леха сжался, инстинктивно готовясь бить или бежать.
Вот так номер, хохотнул парнишка. Своих не узнает! Напрягитесь, дяденька, знаете ведь, как меня зовут.
Не лезь, шелупонь, пытаясь звучать угрожающе, прорычал Леха.
Знаете, удовлетворенно кивнул парнишка. Давайте я вас в награду проведу куда-нибудь. Куда хотите?
К выходу, с остатками смутной надежды выдохнул Леха.
Еще чего, снова хохотнула Шелупонь. Нет отсюда выхода, дяденька. Вторая попытка, так и быть. Ну?
Подальше от людей, смиренно вздохнул Анишин.