Её покрасневшее лицо не изменилось.
- Ты предполагаешь совершенно правильно, Энн. Я заметила лёгкий сарказм? Хм-м-м? Толстый и забитый жизнью - это одно, но на самом деле мало что менее похвально, чем толстый и забитый жизнью умник, - её идеальные грёбаные зубы сверкали на меня. - Пожалуйста, имей это в виду. А теперь, девочки? Идите в путь. Что вы должны знать, так это то, что для такого высокого духа, как я, утомительно находиться в присутствии трёх чрезвычайно бесовских аур, таких как у вас, в течение любого времени, - она хлопнула длинными ресницами. - Без обид.
О! Ничего такого! - подумала я.
Мы вернулись в нашу комнату и начали раскладывать вещи.
- Как вам эта надутая кукла Барби? - я проворчала, когда дверь закрылась. - Я ненавижу девушек с силиконом. Это превращает их личность в дерьмо.
- Иисусe! Ты слышала, что она сказала о нас? - Ханна заскулила.
Мерси выглядела потрясённой.
- Почему обязательно нужно было произносить имя Иисуса?
- Заткнись, Мерси, - сказала я. - Конечно, тяжело терпеть то дерьмо, которое она несёт, но помните - во время Недели Испытаний всё идёт именно так. Если нам это не нравится, мы можем обратно собирать вещи. И я не могу этого допустить. Я должна сделать это.
- Мы все должны, - сказала Мерси.
- По сути, всё это шутки на неделю. Мы можем это вытерпеть, не так ли?
- Пить кофе со спермой - это просто шутка? - пожаловалась Ханна.
- Ну, да, это было немного сверх меры...
- Это было ужасно на вкус! - Мерси сделала лицо, похожее на куклу Гамби в тисках. - Меня чуть не вырвало.
Отлично...
Мы раскладывали вещи, когда я услышала голоса в холле, поэтому я приоткрыла дверь, и мы все выглянули наружу. Зенас в костюме горничной шёл к лестнице с Кеззи, и с этим мягким и очень привлекательным акцентом Новой Англии он сказал:
- Чёрт возьми, Кеззи. У нас нет столько свободных мест в приюте для животных, чтобы загнать в будки этих троих. Не видел более уродливых новеньких, чем эти. Даже хуже, чем в прошлом году.
- Он такой злой! - прошептала Ханна, когда я закрыла дверь.
- Приют для животных? - задалась вопросом Мерси. - Что он имел в виду?
- Это значит, что мы собаки, Мерси, - сообщила я ей. Я не могу вам сказать, как она могла иметь средний балл в старшей школе и при этом оставаться такой тупой. - Это означает, что мы уродливы.
- Да? Ну он и подонок, чёрт возьми!
- Хотя это странно, - сказала я им, складывая свои вещи в комод. - В прошлом году в Альфа-Хаусe было три новеньких, и я встретила их всех, поговорила с ними во время ориентации. На самом деле, именно они первые рассказали мне о женском обществе. И знаете что? Никто из них не был уродливой собакой. Все они были красотками, как Кеззи.
- Но разве он не сказал, что мы уродливее прошлогодних? - спросила Ханна.
- Для меня это тоже так прозвучало.
- И что это был за старый глупый документ на стене? - спросила Мерси.
Просто старая земельная грамота...
- Кто знает?
Я даже не потрудилась сказать им, что видела, как Кеззи играла сама с собой, пока смотрела на ещё более глупую картину с хижиной. Кто бы в это поверил?
Мы подбрасывали монеты, и я проиграла - я всегда проигрываю в такие вещи - так что я застряла на верхней койке. Я просто сидела там некоторое время, глядя на стену и задаваясь вопросом, какого хрена я сделала со своей жизнью...
Около семи влетел Зенас, грудь выпирала из оборчатого лифа.
- Спасибо, что постучал, - сказала я.
- Не дерзи, толстуха, - сказал он.
- Ты имеешь в виду умница? Это то, что ты хотел сказать? Я так и думала.
Жёсткое лицо деревенщины окинуло меня взглядом.
- Возможно, я бы сорвал вишенку с этого дерева, - а потом он потёр своё барахло. - Я бы, наверное, это сделал, да. Но тогда дерево пропадёт.
- Значит, про девственниц - это не притворство? - спросила я. - Это по-настоящему?
- Ну, конечно, ага, и если вы, девчонки, лжёте, Кеззи лично вас вышвырнет из дома.
Другие девушки уставились на этого урода в полном ужасе, но я сказала:
- Чего ты хочешь, Зена?
В комнате воцарилась тишина.
- Пора ужинать, но сначала...
Большие ладони на этих великолепных мускулистых руках взметнулись вверх, схватили меня под мышки, и следующее, что я помню, я оказалась на коленях прямо перед ним, а он уже потянул вниз колготки, чтобы вытащить свой член.
- Чего я хочу? Как насчёт минета?
Я посмотрела сначала на его толстый член, потом на его лицо.
- Ты прикалываешься надо мной, да? Я лучше повешусь, чем отсосу деревенщине в костюме горничной.
- Ой, это плохо, толстуха, - а потом он начал складывать своё барахло обратно.
- Подожди, подожди, подожди, подожди! - выпалила я. - Ты имеешь в виду, что если я не отсосу тебе, меня вышвырнут из Альфа-Хаусa?
- Может быть, да, может быть, нет. Но то, что должна понять Кеззи о вас - будет и с моей помощью, чёрт возьми. Я мог бы добавить хорошего о вас или плохого.
- Так ты шантажируешь меня отсосом твоего члена?
- Нет, даю тебе выбор, - он произнёс это с ударением на слово "выбор". - Не заставляю тебя это делать. Нет, это было бы настоящим изнасилованием, полагаю. Но то, что я предлагаю, - это просто услуга тебе.
- Услуга! - крикнула я. - Позволить мне отсосать тебе?
- А-ага. Знаешь, что Кеззи не любит, так это девушек с дерзостью, а девушки с большим нахальством вовсе здесь не задерживаются. Рот цыпочки - это лучший способ добиться успеха здесь.
- О, чушь собачья! Ты просто морочишь мне голову!
- Подожди... Хотя это твоё дело. И, чёрт возьми, это твоё решение...
Мои плечи не могли бы опуститься ещё ниже. Я просто стянула колготки засранца, засунула его член в свой рот и начала сосать. Эта проклятая штука стала большой очень быстро; на самом деле, его член был таким толстым, что я едва могла обхватить его губами, и не помогало и то, что чувак весь день потел в этих колготках.
Член был вонючий, понимаете?
Затем этот грубый ублюдок схватил меня за уши и начал качать бёдрами. Как романтично.
- А-ага, а-ага, хорошая маленькая толстуха, - проворчал он, а затем: - Их-х-ха!
Это дерьмо так сильно пронзило мне горло, что я подумала, что оно попадёт в мой грёбаный надгортанник или как там это называется. Лучший способ удержаться от удушья - это просто сглотнуть как можно быстрее, что я и сделала. Когда он закончил, он оттолкнул моё лицо, и я клянусь, когда его член вышел из моего рта, он издал звук пробки, выходящей из бутылки. Я упала на край нижней койки. Он похлопал меня по голове и сказал:
- Ты сосёшь, как чемпион, толстуха.
- О, большое спасибо. Это очень приятно слышать...
Он хлопнул в ладоши.
- Давайте, неудачницы! Пора ужинать!
Мы двинулись за ним, и всё, о чём я могла думать сейчас, это о том большом двухфунтовом хвосте омара, который ждал меня. Размышляя об этом, я отвлеклась от ужасного факта, что теперь у меня в животе была двойная порция спермы Зенаса. Но в этот момент он оглянулся на меня и сказал:
- И хорошо, что ты проглотила, Энн.
Излишне говорить, что он произнёс это с акцентом на слове "проглотила". Мы спустились по красивой изогнутой лестнице.
- Видишь ли, никто не сплёвывает в Альфа-Хаусe. И... Кеззи раскроет всё остальное позже.
Я, Ханна и Мерси посмотрели друг на друга.
- Что, чёрт возьми, это значит? - сказала Ханна.
- Ага... да? - сказала Мерси.
- Эй, Зенас! - я позвала его. - Что ты имел в виду? Что Кеззи раскроет позже?
Но Зенас только рассмеялся и повёл нас в столовую.
Оглядываясь назад, я поняла, что он имел в виду. Я слышала об этой девушке из Университета Южной Калифорнии в прошлом году, которой пришлось проглотить сперму примерно пятидесяти парней из-за задания в посвящении в женском обществе. Все парни дрочили в тефлоновую кастрюлю, и эта бедная тупая сучка выпила всё, а потом в больнице ей сделали промывание желудка. Хотелось бы увидеть выражение лица доктора, который проделал эту работу. Никто из нас на самом деле ничего не сказал о замечании Зенаса, но я думаю, что все мы в глубине души знали, что нам придётся сосать много членов, если мы хотим пройти через Неделю Испытаний.
Столовая выглядела подходящей для королевского банкета. Двадцатифутовый стол, шёлковые салфетки, золотые ножи, ложки и вилки, обеденные тарелки из стерлингового серебра. Ещё одна хрустальная люстра наверху. Блядь. В этом доме были деньги. Мерси и Ханна сели, но прежде чем я успела это сделать, из холла позади нас раздался голос Кеззи.
- Зенас! Пусть Энн зайдёт на минутку, пожалуйста.
Зенас показал большим пальцем в сторону холла.
- Ты слышала её, толстуха? В дамской комнате, рядом с фойе.
Что это за хрень? - подумала я и пошла в фойе.
Я увидела, как дверь приоткрылась на несколько дюймов, рука Кеззи вылетела, и её палец поманил, а затем свернулся внутрь.
- Сюда, Энн.
Я вошла.
Что за...
- Привет, Энн, - сказала Кеззи. - Хорошо ли ты и остальные устроились в своей комнате?
Я просто стояла с открытым ртом, когда ответила:
- Да, мисс Кеззи.
Потому что шлюха сидела на унитазе прямо передо мной с задранной юбкой и трусиками, спущенными до щиколоток. Её спина была выгнута, а грудь выпячена вперёд. Она изящно хмыкнула и...
Плюх!
Я видела, как маленькая какашка упала в туалетную воду между её ногами.
- Прости меня, Энн. Я испражняюсь.
- Я это вижу...
- И не чувствуй себя неловко. В конце концов, мы же обе женщины, не так ли?
Я кивнула, онемевшая. Её "киска", кстати, была выбрита наголо. И, как я могла ожидать, это была идеальная "киска"...
- Однако есть причина, по которой я испражняюсь, давая тебе возможность увидеть это, - сказала она, а затем расслабилась и... - Ах-х-х...
...начала писать.
- Видишь ли, я проверяю твою наблюдательность, - поток звонко потёк вниз. - Теперь смотри очень сосредоточенно и, пожалуйста, будь внимательна.
Oна встала, подтянула трусики назад и снова опустила юбку, спустила воду в унитазе, вымыла руки в мраморной раковине, затем сказала:
- Пойдём, - и повела меня обратно в столовую.
Я тут же подумала:
А в какой школе ты училась? Ты забыла подтереть задницу!
- Привет, девочки, - поприветствовала она. - Надеюсь, вы все устроились и считаете свою комнату удовлетворительной?
- Да, мисс Кеззи, - сказали Ханна и Мерси.
Я начала идти за стол, но Кеззи остановила меня.
- Не садись пока, Энн.
Потом она повернулась прямо ко мне, расстегнула блузку и вытащила грудь.
В комнате воцарилась мёртвая тишина.
Видите ли, силиконовые сиськи Кеззи были такими, за которые любая девушка продала бы свою душу. Это были идеальные имплантаты, с такими же идеальными средне-розовыми сосками, большими, как серебряные доллары.
Она подошла к концу стола, за которым сидели Ханна и Мерси.
- Девочки? - сказала она. - Я бы хотела, чтобы каждая из вас на минутку пощупала мои груди, - она наклонила их к Ханне.
Глаза Ханны расширились; она заколебалась, а затем, в конце концов, дотронулась до груди Кеззи.
- Не стесняйся, Ханна. Сожми их, - она усмехнулась. - И тебе не о чем беспокоиться. Я не лесбиянка.
Ханна сжала их несколько раз, всё ещё лишённая дара речи, а затем Кеззи передала их Мерси.
- Продолжай, Мерси. Уверяю тебя, это не сексуальный вопрос, поэтому нет причин беспокоиться о христианском грехе. Я просто начинаю упражнение по наблюдению, причина которого будет открыта через мгновение.
- Я-я-я... - пробормотала Мерси, затем зажмурилась и пощупала грудь Кеззи.
- Хорошо, хорошо, - улыбка Кеззи сияла, когда она подошла ко мне, выпячивая грудь. - Пощупай мою грудь, Энн.
Я сделала то, что она сказала, но меня уже немного подташнивало.
- Отлично, - Кеззи поправила блузку, скрестила руки на груди и начала стучать ногой в той раздражающей манере, в которой она всегда делала. - Наблюдение поддаётся переживанию - тактильное наблюдение в такой же степени, как и визуальное. В то время, когда каждая из вас ощущала мою абсолютно красивую грудь, у кого-нибудь из вас сложилось впечатление, что это имплантаты?
Мерси и Ханна испуганно покачали головами. Затем улыбка Кеззи исчезла и снова превратилась в гримасу наполеоновского бюста.
- Ранее ваша подруга Энн сделала замечание, что она "ненавидит девушек с силиконом". Энн, кого ты имела в виду, поскольку теперь вы вне всякого сомнения знаете, что моя грудь на сто процентов натуральная? Ведь так, да?
Потом я уловила суть, вот так просто, как будто выключатель внезапно щёлкнул у меня в мозгу, и мне тут же захотелось провалиться сквозь землю. Мой голос звучал каменным, когда я сказала:
- У нас в комнате есть "жучок", не так ли?
- Ну, конечно же, глупая, серая, унылая, толстая тварь. У нас есть крошечные микрофоны по всему Альфа-Хаусу, и каждый из них включён во время Недели Испытаний, - она спустила трусики и подняла юбку. - Ах, но, как гласит старая пословица: лучший способ научиться чему-то - это усердно работать. Да? - а затем она перегнулась через стол. - Энн? Силиконовая кукла Барби хочет, чтобы ты лизнула её задницу, - она широко раздвинула ягодицы.
Колени у меня дрожали.
- Но, но... вы не... вытирали...
- Очень хорошо! В конце концов, ты наблюдательна! Нет, я сознательно не вытирала себя после испражнения, Энн, потому что в наказание за твоё плохое отношение, твоё упрямство и постыдные оскорбления ты будешь вытирать меня. Своим языком.
Я смотрела на её задницу. Она была такой же хорошей, как её сиськи и "киска", такая задница, за которую я сделала бы всё, чтобы иметь её, но знала, что никогда не буду. Неважно, сколько я потеряю в весе, сколько упражнений буду делать, что угодно. Думаю, здесь плохие гены против хороших генов. У Кеззи было лучшее тело, которое я когда-либо видела у женщин, и точка. Я завидовала этому, и, думаю, это только заставило меня ненавидеть её ещё больше. Отличное тело, конечно, но она была хреновым человеком, так что это должно было что-то значить, верно?
В общем, не имело значения, насколько хорошо выглядела её задница. У неё сейчас дерьмо в трещине, и если я хотела остаться в Альфа-Хаусe...
Придётся его лизать.
- Ну, Энн? Насколько сильно ты хочешь быть сестрой Альфа-Хаусe?
Я встала на колени.
Святое, святое дерьмо...
Ханна выглядела окаменевшей, но именно Мерси крикнула:
- Не делай этого, Энн! Не позволяй мисс Кеззи так манипулировать тобой! Это неправильно!
- Правда, Мерси? - сказала Кеззи. - Я думаю, что я поступаю довольно благородно. В прошлом любая девушка, имевшая дерзость оскорбить Cтаршую Cестру из женского общества, немедленно изгонялась из дома. Я могла бы сделать это, но не буду. Энн, ты считаешь, что тебя следует наказать за твои оскорбления?
У меня не было выбора, кроме как ответить:
- Да, мисс Кеззи.
- Но это унизительно! - закричала Мерси. - Не делай этого, Энн! Это не конец света, если ты не попадёшь в Альфа-Хаус!
Я просто смотрела на её задницу. Я видела там коричневое...
- Я рада, что ты это сказала, Мерси, - заметила Кеззи, всё ещё склонившись над столом. - Я верю, что Энн сделает это, потому что - в отличие от вас - у неё есть решимость. Она поставила перед собой цель, и эта цель - стать уважаемой сестрой Альфа-Хаусa, и она сделает всё необходимое для достижения этой цели. Конечно, бывают очень редкие случаи, когда я ошибаюсь. Если Энн прямо сейчас решит встать, сложить свои вещи в чемодан и покинуть этот дом... тогда ты, Мерси, лизнёшь мне задницу вместо неё.
- Сделай это, Энн! - возмутилась Мерси. - Не будь неженкой. Просто сделай это и покончим с ним!
- Ты такая предсказуемая, Мерси, - усмехнулась Кеззи.
Чёртова Мерси. Но Кеззи - поправка, грёбаная Кеззи - была права. Секунду спустя моё лицо застряло прямо в её немытой заднице, мой язык вилял из стороны в сторону. Этот мазок дерьма по её ягодицам сошёл при первом облизывании, и позвольте мне сказать вам - это вкус, для которого требуется много времени, чтобы избавиться от него. Я пыталась дышать ртом, но это сработало только частично. После ещё нескольких лизаний я просто сказала себе: Ебать это всё! и набросилась на её жопу, как собака, облизывающая морду своего хозяина.
- Хорошо, хорошо, Энн. Довольно приятно. Ещё пяти минут будет достаточно.
Когда вы облизываете задницу, пять минут кажутся пятью часами. Когда-нибудь пробовали лизать задницу? Не пробуйте. По крайней мере, грязную. Сучка теребила свой клитор, пока я делала это, и она даже смогла дотянуться одной рукой до моего затылка, чтобы прижать мой рот. Потом она как бы напряглась, топнула ногой и кончила. Она даже визжала. Затем она сказала:
- Довольно, Энн. Твоё наказание снято.
Я вскочила и побежала в дамскую комнату. Я вымыла лицо и губы куском мыла, а потом даже сосала кусок, чтобы попробовать перебить вкус.
Хвост омара весом в два фунта, - думала я.