Я не ответил. Я думал о пятне крови на стене Дейва и Нэнси и о странной слизи, которая покрывала все вокруг.
И о пропавших домах и зданиях, поглощенных землей.
И о том, что случилось с птицей сегодня утром.
Я поежился, и это не имело никакого отношения к холоду или сырости в воздухе.
Мы потащились по грязи к хижине Эрла. На поляне стояла мертвая тишина. Даже дождь, казалось, шел беззвучно. Мы были примерно на полпути туда, когда воздух расколол взрыв. Сначала я подумал, что это гром. Затем Эрл Харпер крикнул:
- Стойте прямо там, вы двое, или я разнесу ваши чертовы головы!
Он вышел из-за деревьев, одетый в боевую форму и дождевую шляпу с широкими полями, и направил на нас дробовик двенадцатого калибра. Из него все еще шел дым. Он промок насквозь, и мне стало интересно, как долго он пробыл на улице.
- Привет, Эрл, - попытался я. - Давай просто успокоимся. Мы не причиним тебе никакого вреда.
Он взглянул на винтовку в трясущихся руках Карла и указал на дробовик.
- Если ты не хочешь ничего плохого, Тедди Гарнетт, то повернись направо и возвращайся тем же путем, которым пришел.
- Мы просто хотели посмотреть, как ты держишься, - объяснил Карл, осторожно направляя винтовку в сторону от Эрла. - Нет никакого смысла стрелять в нас, Эрл.
- И нет никакого гребаного повода вторгаться на мою территорию, Карл Ситон, - глаза Эрла были широко раскрыты, а его мокрое лицо, казалось, сияло. - Ты увидел меня и убедился, что со мной все в порядке. А теперь убирайся отсюда!
- Послушай теперь, Эрл, - сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. - Мы уедем через секунду. Но сначала мне нужно спросить тебя кое о чем важном.
- Что? - oн держал оружие направленным на меня, и выражение его лица было подозрительным.
Я уставился в дуло его дробовика и почувствовал, как у меня напряглись гайки.
- Ты видел или слышал что-нибудь от Дейва и Нэнси Симмонс в течение последних нескольких дней?
- Нет. Я их не видел. В любом случае, я бы этого не хотел. А что?
- Мы только что заехали к ним домой. Он выглядит так, как будто там была борьба. Я беспокоюсь о них и просто подумал, не слышал ли ты что-нибудь.
Его глаза сузились, и он крепче сжал дробовик.
- Ты меня в чем-то обвиняешь, Гарнетт?
- Вовсе нет. Просто беспокоюсь о них, вот и все, а ты их ближайший сосед.
- Я ничего не видел, но вот что я тебе скажу. Что бы ни случилось с ними, это случится и с вами, ребята. Просто подожди и увидишь.
Карл нахмурился, и винтовка дернулась в его руках.
- О чем ты говоришь?
- В земле есть существа, которые вертятся у нас под ногами, ползают по лабиринту под землей. Я слышу их по ночам. Они разговаривают со мной и рассказывают мне разные вещи.
Я замер. Карл бросил на меня настороженный взгляд.
- Я... я думаю, может быть, я тоже их видел, - сказал я. - Что это такое, Эрл? Ты знаешь?
- Может быть, я знаю, а может быть, и нет, - oн улыбнулся. - Но я не заинтересован в том, чтобы обсуждать это с тобой, Гарнетт. Думаю, ты скоро это узнаешь. А теперь, вы двое, убирайтесь отсюда. Я серьезно! - oн поднял дробовик.
Мы с Карлом не сводили с него глаз и медленно попятились. Я наступил в лужу, и холодная вода пропитала мой носок.
Эрл начал смеяться.
- Вы похожи на пару утонувших крыс!
- Рад был снова тебя повидать, Эрл, - пробормотал Карл. - Теперь будь осторожен!
- Вы, ребята, думаете, что сегодня будет дождь? - cпросил Эрл.
Карл наклонился ко мне и прошептал:
- Я же тебе говорил. Он безумнее, чем медная голова в тутовом кусте в жаркий июльский день.
Я кивнул.
- Я уже сказал, что ты был прав. Поехали.
Но Эрл еще не закончил.
- Вы все думали, что я дряхлый. Сумасшедший! Говорите обо мне, шепчетесь за моей спиной в "Пондерозе" и на своих драгоценных церковных мероприятиях. Но вы увидите. Вот доказательство! Я предупреждал вас о правительственном "Проекте АРФA". Управление погодой. Слышал об этом по радио. Пытался сказать тебе, но ты просто, блядь, рассмеялся, не так ли? Ну, теперь, наверно, смеюсь я, не так ли?
- Будь осторожен, Эрл, - я помахал рукой. - Мы отправляемся домой.
Он сделал еще один выстрел в воздух и выбросил гильзу. Она приземлилась в дождевую лужу. Из ствола лениво вились струйки дыма.
- Если еще раз увижу, как кто-нибудь из вас шныряет здесь, я снесу ваши гребаные головы с ваших чертовых плеч. Никто не возьмет то, что принадлежит мне, черт возьми!
Карл поднял винтовку в воздух и вытянул свободную руку ладонью к Эрлу.
- Тебе не нужно беспокоиться об этом. В любом случае, здесь нет ничего, что стоило бы взять.
Эрл нахмурился.
- Что это должно означать, Ситон?
- Поразмышляй об этом немного, почему бы и нет. Ты у нас умный. Я думаю, ты сам во всем разберешься.
- Карл, - прошипел я. - Перестань спорить с ним. Давай просто уберемся отсюда.
- И не возвращайтесь, - предупредил Эрл.
Он исчез за деревьями, как призрак, но мы чувствовали на себе его взгляд, наблюдающий, как мы тащимся по дорожке.
Мы целыми и невредимыми добрались до грузовика и забрались внутрь. Обогреватель грел нас, пока мы успокаивались. Затем Карл рванул с места так быстро, как только мог, крутя шины и разбрызгивая грязь и гравий по всей самодельной вывеске Эрла.
- Ну, дождь определенно не помог его настроению, не так ли? - пошутил я.
Карл покачал головой.
- Нет, я так не думаю. Я же говорил тебе, что это плохая идея.
- Я знаю. И ты был прав. Сколько раз ты собираешься заставлять меня повторить это?
- Прости. Но, боже, он был возбужден. В любом случае, что, черт возьми, все это значит? Лабиринт под землей и все такое?
- Я не знаю. Эрл всегда был сумасшедшим сукиным сыном, но теперь...
Костяшки пальцев Карла побелели, когда он крепче сжал руль.
- Ты думаешь, он убил Дейва и Нэнси?
Я заколебался, обдумывая такую возможность.
- Я бы так и подумал, но ты сам видел дом. Эрл не так стар, как мы, но и не весенний цыпленок. Я не думаю, что у него хватило бы сил нанести весь этот ущерб. Потом еще вся эта слизь, и...
Карл повернулся ко мне.
- И что?
- Я кое-что видел сегодня утром, до того, как ты появился. Что-то странное.
- Что это было?
- Ну что ж... Я думаю, это был червь.
- О, господи, Тедди, это ничего не значит. Я тоже видел этих червей по всему твоему гаражу. Конечно, это было странно, но не стоит продолжать об этом.
- Я говорю не об этом. Это было раньше, сразу после рассвета. Я не мог разглядеть его как следует из-за дождя и тумана, но...
- Но что?
- Это было похоже на червя, но это не мог быть червь. Он был слишком велик. Не бывает таких больших червей.
- Однажды я видел фотографию в номере "National Geographic". Один из местных парней-бушменов держал восьмифутового червяка. У меня мурашки побежали по коже от чего-то ужасного. Конечно, это было в Африке или в каком-то подобном месте, а не в Западной Вирджинии.
Я не ответил. Мы ехали молча, оба погруженные в собственные мысли. Карл обогнул поваленную ветку дерева и свернул на мою полосу. Когда мы проезжали через лощину, я выглянул на затопленное пастбище и замер.
- Карл, остановись!
Он нажал на педаль тормоза, и грузовик, резко забуксовав, затормозил.
- Взгляни на это, - я указал в окно.
Посреди пастбища, среди луж и грязи, была яма гораздо больше, чем та, что была на моем заднем дворе. Похожая на траншею дорожка отмечала место, где что-то выскользнуло из нее и уползло прочь по грязи. Это было похоже на отметины, которые оставила бы змеяесли бы змея была толщиной с корову.
- Происходит что-то странное, Тедди. Это не обычная дыра.
- Кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты мастер преуменьшения?
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего, - вздохнул я. - Давай просто посмотрим на эту дорожку. Лучше возьми свою винтовку.
Мы снова вышли под дождь и пошли на пастбище. Мы не прошли и пяти шагов, как погрузились в грязь по щиколотку.
Карл с громким чавкающим звуком высвободил ногу и стряхнул с нее грязь.
Я усмехнулся.
- По крайней мере, ты не потерял ботинок.
- Это никуда не годится, Тедди. Мы застрянем здесь.
Я неохотно согласился с ним. Я бросил последний взгляд на дыру и заметил, что в нее стекает дождевая вода. Стены дыры уже начали рушиться. Я снова подумал о пропавшей охотничьей хижине Стива Портера и о том, что случилось с домом Карла.
До тех пор, пока онo не приблизится к моему, - подумал я.
- Поедем домой и обсохнем, - сказал я, возвращаясь к грузовику. - Я приготовлю нам что-нибудь на ужин. И я думаю, тебе лучше поспать здесь, потому что твой дом обрушился и все такое.
Карл выглядел благодарным.
- Это было бы неплохо. Честно говоря, я не знал, что собираюсь делать, и надеялся, что ты предложишь укрытие. Я действительно ценю это, Тедди.
Я махнул рукой.
- Забудь об этом. Вот для чего нужны друзья. Не могу же я позволить тебе спать на улице под дождем. Кроме того, будет хорошо прикрывать спины друг друга.
- Ты имеешь в виду Эрла? Ты думаешь, будут проблемы?
Я кивнул. Я действительно думал, что с Эрлом Харпером будут проблемы. Но я думал и о других вещах. Я думал о том белом грибке, который я видел в лесу, и о том, что я слышал, как что-то гонится за мной. Я думал о дырах, пятнах крови и следах белой блестящей слизи, которая пахла сексом.
И черви. Я думал о червях.
Червях, достаточно больших, чтобы съесть птицу.
Я думал о вещах, которые вырастают из праха земного и разрушают надежду человека.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Во второй раз за этот день (ну, в третий раз для меня и во второйдля Карла) мы сняли мокрую одежду и надели сухую. К счастью для него, мы были примерно одного размера, и он мог пользоваться вещами из моего шкафа. Наши ботинки промокли насквозь, и я включил керосиновый обогреватель и поставил их рядом, чтобы они просохли. Затем, пока Карл, задрав босые ноги, листал "Американский спортсмен" четырехмесячной давности, я приготовил нам ужин в кастрюле на нагревателе: тушеное мясо из консервированного оленьего мяса, фасоли, моркови, помидоров и кукурузы. Аромат наполнил дом, и наши желудки заурчали в предвкушении. У меня потекли слюнки.
Я принес магнитофон на батарейках в гостиную и включил музыку, одну из тех кассет, которые можно купить в "Уолмарте" за доллар, с блюграссом и музыкой в стиле кантри для таких стариков, как мы. Когда тушеное мясо было готово, мы ели в тишине, слушая "Мизери любит компанию" Портера Вагонера, "Эль-Пасо Сити" Марти Роббинса (версия из 70-х, а не его песни "Эль-Пасо" 50-х годов), "Вулвертон Маунтин" Клода Кинга, "Техасских плейбоев", "Роза Сан-Антуана" и "Пропусти веревку" Хенсона Каргилла. Карл присоединился к Уэйлону Дженнингсу во время "Лакенбах, Техас" и плакал о возвращении к основам любви, пока я страдал и хотел, чтобы мне уши заткнули ватой. Он звучал как кот в мешке, которого бросили в пруд после того, как протащили по раскаленной жестяной крыше. На бис Карл спел вместе с Джеком Грином "Вот и все", и я, наконец, велел ему замолчать и съесть свой ужин. Он так и сделал, сопровождая это отрыжкой и чавкающими звуками.
Несмотря на его ужасный певческий голос и еще более ужасные манеры за столом, было приятно, что он здесь. Я не осознавал, насколько одиноким был до его приезда. Я был удивлен, что мы больше не разговаривали во время того ужина. Последние несколько недель Карлу оставалось разговаривать только со своей собакой, а я разговаривал сам с собой. Можно было бы подумать, что мы были бы парой Болтливых кукол Сары, но это было не так. Единственными звуками, которые мы издавали, были ворчание и вздохи удовлетворения, когда мы закончили. Я думаю, нам не нужно было разговаривать. Мне было приятно просто чувствовать, что рядом со мной кто-то есть. Знать, что есть еще кто-то живой.
Карл отодвинул пустую бумажную тарелку и издал дребезжащую в окне отрыжку.
- Тебе понравилось, не так ли?спросил я.
- Мои комплименты шеф-повару. Итак, как думаешь, что случилось со всеми людьми, которых эвакуировали? Всеми нашими друзьями, я имею в виду? Куда они делись?
- Я не знаю. Может быть, они отвезли их в Уайт-Сер-Спрингс.
Уайт-Сер-Спрингс когда-то были местом расположения подземного Пентагона. Я не знаю, так ли это было на самом деле, но так говорили местные жители. Это была правительственная база, высеченная в известняке под горами; неприступный, неразрушимый бункер из бетона и стали, который предположительно будет использоваться для размещения наших избранных должностных лиц в случае ядерной войны. Вице-президент Чейни отправился туда 11 сентября, когда страна подверглась нападению. У них были такие бункеры по всей стране в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы, до того как Рональд Рейган выиграл Xолодную войну; еще когда Ирак был нашим другом и Джордж Буш-старший посещал вечеринки с коктейлями с Саддамом Хусейном. Я знал один близ Геттисберга, штат Пенсильвания, другой - в Хеллертауне, штат Пенсильвания, и третий - в Гарднере, штат Иллинойс. А еще была база НОРАД в Шайенне, штат Вайоминг. Но тот, что в Уайт-Сер-Спрингс, был нашим, и мы испытывали странную гордость за него, даже после того, как он был выведен из эксплуатации и открыт для туристов. Конечно, Эрл Харпер сказал, что на самом деле он не был выведен из эксплуатации и теперь использовался в качестве передового плацдарма oт захватчиков для сил безопасности Организации Объединенных Наций. Но опять же, Эрл говорил то же самое о зернохранилище Фреда Лодермилка в Ренике.
Карл расстегнул верхнюю пуговицу на брюках и похлопал себя по животу. Он удовлетворенно вздохнул.
- Это был прекрасный ужин, Тедди. Лучшее, что у меня было за довольно долгое время. Я чуть не лопнул.
- Рад, что тебе понравилось. Если мы когда-нибудь снова встретимся с Нэнси, нам придется похвалить ее за способности к консервированию. Большую часть этой еды я взял из ее шкафа.
- Я так и думал.
- Мы съедим остатки на завтрак. И я даже не заставлю тебя мыть посуду.
Карл оглядел кухню.
- Кстати, что ты сделал с бумажными тарелками?
- Выбросил их на улицу.
- Но, Тедди, это же мусор!
Я указал на окно.
- Ты думаешь, это действительно имеет значение в данный момент?
- Я думаю, что нет. Не думаю, что Медведь Смоки появится в ближайшее время.
Хотя в одном он был прав. Это была хорошая еда. Чертовски вкусная. И теперь мне снова захотелось немного табака. Я думаю, что желание никотина становится самым сильным после еды.
Чтобы отвлечься, я убрал со стола бумажные тарелки и пенопластовые миски и выбросил их в мусорное ведро. Раз в неделю я таскал мешки с мусором к линии деревьев и выбрасывал их в лес. Это разбивало мне сердце, потому что, как сказал Карл, это был мусор. Но я не мог просто позволить ему накапливаться внутри дома, и жечь его снаружи, как я делал раньше, просто это больше было невозможно.
Карл потер больное артритом колено.
- Итак, если Национальная гвардия отвезла всех этих людей в Уайт-Сер- Спрингс, ты считаешь, что мы тоже должны отправиться туда?
- У тебя все еще есть та старая лодка для ловли окуня, на которой мы спускались по Гринбрайер?
Он покачал головой.
- Нет, я продал ее Билли Андерсону за пятьдесят баксов и несколько рулонов сена.
- Звучит так, будто ты ограбил Билли.
- Он не жаловался.
- Ну, без лодки я не знаю, как бы мы это сделали. Честно говоря, я все равно сомневаюсь, что от Уайт-Сер-Спрингс что-то осталось. Вспомни, это в долине.
- Значит, ты считаешь, что он под водой?
- Не на сто процентов уверен, заметь, но да, я бы так и предположил. Я почти уверен, что все остальное затоплено, кроме как здесь, на вершине горы.
- Так что здесь только мы. И вода поднимается.
Его голос звучал очень тихо. И испуганно. Это отражало ту же безнадежность, которую я чувствовал в глубине своего сердца.
- Нет, - я попытался улыбнуться.Не только мы. У нас все еще есть Эрл, чтобы составить нам компанию. Думаешь, он придет и извинится за свое грубое поведение?
Карл скорчил такую гримасу, словно только что надкусил лимон, в то время как Скитер Дэвис пел нам из моей маленькой стереосистемы. Он пел о конце света.
Время шло. Это была хорошая ночьпервая хорошая ночь, которой мы оба наслаждались за долгое время. Я одолжил Карлу пижаму и вытащил колоду карт. Мы засиделись допоздна, играя в покер, блэкджек, войну и сердца, и переключались туда-сюда между кассетой с музыкой кантри и радиоприемником, вопреки всякой надежде услышать что-нибудь, кроме помех.
Но мы ничего не слышали. Только белый шум мертвого воздуха и дождь, льющий снаружи.
Вечно идущий дождь.
Мы много говорилио наших пропавших друзьях, машинах, политике и футболе, и о том, что, вероятно, ничего из этого больше не будет. Я думаю, что именно это действительно привело Карла ко всему этому; как он не сможет посмотреть еще одну игру "Mountaineers" Западной Вирджинии в следующем сезоне. Мы говорили об охотничьих и рыболовных победах прошлого, о наших славных днях до того, как мы женились, о наших женах и женщинах, которых мы знали до наших жен, и, в конце концов, о войне.