Хотя Купцов чувствовал: Глина пойдет, и она бы здорово помогла бы ему в работе, и ее талант точно бы пригодился. И из нее еще можно было сделать нормального человека, ведь что-то заставило ее вздрогнуть от ужаса при мысли, что от взрыва погибнет толстосум-депутат, его водитель, а может, и прохожие рядом. Значит, червоточина в ее сердце не так глубока?
Так размышляя, следователь и не заметил, как младший лейтенант привез их с Глиной к низенькому домику на Песчановке.
В окне горел свет, отбрасывая узкий лучик на улицу, а в палисаднике торчали мальвы, еще не тронутые осенним холодом. Они как безмолвные стражи наблюдали за обстановкой неспокойного района. Ни единого фонаря на улице, ни одного прохожего. Остатки асфальта покрыты лужами, у забора на полусгнившей скамье сидел толстый кот, сощурившийся от яркого света фар.
На автомобильный гудок вышла из дома охающая бабка Надя, закутанной в синий платок-полушалок, сохранившейся от прежней эпохи застоя и стабильности. Купцов сообщил старухе, что Глина помогла раскрыть преступление, и потому ее ругать дома не за что. Купцов и не кривил душой. В протоколе записали, что девочка увидела, как незнакомый мужчина в черной куртке и надвинутой на глаза кепке сначала ходил вокруг да около, а затем быстрыми шагами стал удаляться от автомобиля депутата и замдиректора авиазавода Васильева. Бдительный подросток посчитала, что готовится террористический акт, о признаках которого ей говорили в школе на уроках ОБЖ и поспешила сообщить об увиденном.
Глина, зевая, поплелась в свою комнату, помахав на пороге ладошкой Купцову, и он ощутил укол совести.
К слову, депутат Васильев и пальцем не пошевелил, чтобы отблагодарить подростка за свое спасение, но этого в протоколе не записали.
***
Лена заставила Глину опустить кисти рук в мыльную горячую воду.
Надо кожу распарить хорошенько, говорила Лена с видом знатока процесса, тогда и кутикулу срезать будет легче. Руки у тебя неухоженные, запущенные, как у динозавра.
Лапишшы, засмеялась Глина, и Лена укоризненно покивала.
Глина впервые делала маникюр, но когда-то же надо начинать! Семнадцать лет, почти невеста.
Ой, сказала Лена и поковыряла ногтем ладонь подруги, какое-то черное пятнышко, не смывается.
Она поднесла ладонь Глины к лицу и всмотрелась. Глина насупилась.
Родинка, наверное, сказала она нехотя.
Разве на ладони бывают родинки? удивилась Лена, выглядит странно, как жопа червяка, словно торчит из ладони. Может, грибок какой-то?
Иди ты нафиг, напугала.
Глина вытащила мокрые руки из пластиковой ванночки, вытерла их и ушла из кухни, оставив Лену размышлять об увиденном. В комнате она достала маленькую белую бусинку из шкатулки на полке и проглотила ее. Через пару минут пятнышко, похожее на заднюю часть червяка исчезло. Глупая, глупая Глина! Столько слушать страшных историй чужих вещей и никак не лечить себя!
Ну, давай уже, вода остывает! крикнула Лена из кухни, и Глина вернулась к ней, во, уже и нет ничего, что это было?
Краска какая-то, типа мебельного старого лака, отмахнулась Глина.
Лена взяла ножнички с закругленными концами и ловко стала отрезать кутикулу с ногтей, прижимая двумя пальцами каждый палец Глины к ладони.
Я слышала, как Женька Самсонов сказал Игорю, ну тому, из железнодорожного техникума, что он с тобой целовался, сказала Лена, хитро улыбаясь.
Врет, безразлично ответила Глина.
Разве вы с ним не ходите? выпытывала Лена, чтобы сочинить потом для подружек подходящую сплетню с примесью правды.
Нет, односложно сказала Глина.
Апротянула Лена, недовольная неразговорчивостью бывшей одноклассницы, а я вот с Эдиком встречаюсь, ну, который с Переезда. Не тот, который рыжий такой, с Донбасской, а который с магнитофоном «Сони» ходит.
Ну, круто, сказала Глина, чтобы хоть что-то ответить.
А тебе кто-нибудь из пацанов нравится? допытывалась Лена.
Да, Виктор Цой, простодушно ответила Глина, а Лена засмеялась и хлопнула ее по руке.
В этот момент в окно постучали, Глина приподнялась на табурете и улыбнулась, узнав кого-то из-за занавески. Она вытерла мокрые руки и вышла из дома, остановившись за калиткой. Лена прильнула к окну, старая рассохшаяся деревянная рама пропускала звуки и запахи улицы.
Чо надо? неласково спросила Глина высокого брюнета, но тот не ответил, а наклонился и поцеловал ее в губы.
Лена ахнула: этот молодой человек был явно лет на десять старше Глины, и вел себя так, словно ему многое было позволено.
Я просто соскучился, не вредничай, сказал он и отдал Глине шуршащий пакет.
Что это? спросила она, не заглядывая.
Лекарства бабке твоей, ты ж просила.
Глина встала на цыпочки и снова поцеловала молодого человека. Лена смотрела во все глаза, прикрыв рот ладошкой. Вот тебе и Глина, вот тебе и тихоня! Парень явно не простой, шмотки турецкие, не «китайзадрипаный», и автомобиль серебристый виднеется. «Бэха», наверное. Точно бандит или коммерсант.
Вообще-то, замялся парень, есть у меня предчувствие плохое насчет сегодня. За тебя я боюсь. Может, не пойдем?
Я буду осторожна, Глина повисла на его шее и заболтала ногами.
Блин, какая ты сладкая, молодой человек снова поцеловал ее.
Лена отпрянула от окна, перехватив его взгляд, и села за стол. Глина вскоре вернулась, щеки ее порозовели. Она приткнула шуршащий пакет в коридоре на тумбочке и предложила доделывать маникюр.
Опять отпаривай лапишшы, с неудовольствием сказала Лена, задубела кожа уже.
Глина подлила из чайника кипятка в ванночку и покорно сунула пальцы в воду.
Ну, врушка, протянула Лена, явно видя, что Глина не собирается ей ничего объяснять, это точно не Виктор Цой.
Нет, улыбнулась Глина, это Берест.
***
Не девка, а ходячая проблема, причитала бабушка, злясь на Глину. Глина жевала хлеб, прихлебывая супом, посмотри похожа-то на кого, чисто шалава! Ночами шастает с бандюганами, не учится нигде, не работает!
Глина молчала, с бабушкой Надей было спорить бесполезно.
Следователь вчера приходил, продолжала бабушка, о тебе спрашивал. Позорище какое! От людей стыдно.
Борис Сергеевич? спросила Глина.
Он самый. Я-то думала, что он про Маринку пришел чо сказать, а он А он говорит, что свидетель ты, по уголовному делу. Убили кого-то или застрелили.
А это не одно и то же? ухмыльнулась Глина.
И-эх! Молчала бы уж, шалопутная! С бабкой легко пререкаться, когда бабка на тебя всю жизнь положила, бабушка Надя замахнулась на Глину, словно хотела дать ей подзатыльник, но передумала и отвернулась к мойке, греметь тарелками.
Глина молча жевала. На бабушку Надю она не обращала внимания: побурчит и забудет. Но та не успокаивалась.
Вон, дед опять деньги куда-то дел, проискала весь день. Дурень старый, не помнит. Говорит, что от тебя прятал.
Бабушка, я сроду у вас денег не брала, ответила Глина, доев суп и отодвинув тарелку, зачем такое говоришь?
Брала-не брала, а дед приметил: деньги пропадают из дому, вот он и спрятал пенсию. Вчера приносила почтальонка, он спрятал сразу. Кудане помнит.
Я вчера не ночевала дома, напомнила Глина, наливая кипяток в чашку, чтобы заварить пакетик чая, потому ни почтальонку, ни денег не видела.
То-то я и говорю, что это не ты, а он свое мелет.
Сейчас найдем деньги, Господи, вот проблема-то!
Глина вышла из комнаты, через десять минут вернулась и швырнула на стол черный мужской носок. Бабушка схватила его и вытащила сложенные в трубочку купюры.
Галочка, внученька, залепетала она, вот спасибо. Где же были?
В одном из ботинков, которые ты на похороны деду припасла.
Бабушка попыталась чмокнуть Глину в лоб, но та отклонилась. В это время в открытую дверь вошел следователь Купцов и, не поздоровавшись, сказал:
Ну, что, Глина, поедем со мной. Есть разговор к тебе.
Глина вздохнула и спорить не стала.
Задерживать будете? Вещи брать? спросила она спокойно.
Бабушка села на табуретку и запричитала, а Купцов с некоторой брезгливостью ответил:
Зависит от того, что ты расскажешь.
***
Что-то мы больно часто стали встречаться, заметил Валера, который вырос из стажера до следователя, месяц назад привод был и теперь вот опять. Глина могла бы ответить ему колкостью, но не стала.
Посмотри на себя? стал стыдить ее Валера, во что одета-обута! Тебе только семнадцать лет, а похожа на плечевую со стажем.
Глина засмеялась, Валера явно перенял эстафету от бабушки.
А может, ты и есть плечевая? допытывался Валера, но Купцов его оборвал.
Рассказывай, Глина, что тебе известно о событиях в доме Пальчикова на Грамши двенадцать в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября этого года. Учти только, что со мной шутки плохи, я и так всё знаю.
Хорошо, вздохнула Глина и рассказала, что на Грамши двенадцать был организован вечер, три компании по очереди играли в карты. Все мужчины были ей ранее не знакомы, сама она пришла со своим другом по кличке Берест. Сначала мужчины играли в очко, а потом явился Гришин Владислав по кличке Матрос и затеяли игру в покер. Все пили пиво. Во время игры у мужчин начался конфликт. Матрос мнил себя акулой и в ривере обвинил Береста в псевдофолде. Началась разборка и Матрос метнул в Береста нож. После этого я по-тихому смылась.
И где провела ночь?
Глина пожала плечами, но не ответила.
Я допрашивал Алю Данкову, она тоже там была и видела тебя. Она сказала, что ты сидела с мужчинами за столом, и конфликт начался из-за тебя.
Врёт, спокойно, поведя бровями, ответила Глина, не я была рука в тот раз. Матрос не сел бы со мной играть, он и так проигрывал. Его отговаривали, но он хотел кураж поймать. А сам Сначала он не решился поставить все на блафкатчинг и сдался, кто ему виноват? Во второй раз его просто пропёрло.
Девочка, девочка! Купцов помотал головой, я тебя слушаю и думаю: может, со мной что-то не так? Я в твои годы мопед разбирал и собирал, сестре кукольный домик делал.
Поверьте, мне мопед не под силу ни собрать, ни разобрать, без тени улыбки ответила Глина.
Как тебя вообще туда занесло, к мужикам в компанию? Не боишься, что изнасилуют? Куча пьяных мужиков, отбросы просто, все судимые и не по одному разу, спросил Валера, но Глина даже не посмотрела в его сторону.
Купцов вздохнул, налил себе воды, выпил.
Сегодня в Береста бросят нож, а в тебязавтра. Ты понимаешь это? спросил Купцов.
Мы все смертны, цинично ответила ему Глина.
Так! вспылил следователь, сейчас я твоей матери позвоню, пусть за тобой приедет, отберем у тебя под протокол показания.
Э, нет, возмутилась Глина, такого уговора не было.
Тынесовершеннолетняя, по слогам чеканно ответил ей, и потому я буду допрашивать тебя с матерью.
Глина откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. Длинные, покрытые черным лаком ногти блестели в свете электрической настольной лампы, приклеенные ресницы порхали как стрекозы. Черная обтягивающая полупрозрачная блузка выглядывала из-под алой кожаной жилетки. Каблуки на туфлях были неимоверной высоты. И все-таки, Глина не была проституткой. Здесь всё было гораздо хуже, и следователь об этом знал от стукачей: на районе появилась девчонка, с которой за карточный стол лучше не садиться. Разует и разденет. Но сама играет редко, только на ушко нашептывает что-то своему любовнику Бересту да по его плечу пальчиками выстукивает. А барыши вместе делят. Вернее, делили Береста пустили в расход, а у Глинывысокий покровитель, пока оставили её в покое.
Мать Глины приехала не сразу, с работы не отпустили. Глина провела полдня в душном кабинете, где Купцов и Валера тщетно пытались что-то вытянуть из нее. Таисия взглянула на дочь и ахнула, закрыв рот ладонь. Глина сделала вид, что не заметила этого, просто буркнула матери дежурное приветствие.
Купцов неотрывно смотрел на Глину и неприятно удивлялся произошедшей в ней перемене с тех времен, когда она удрала из дома три года назад. Прошло так мало времени, и так много При матери Глина рассказала ту же самую историю, но в более понятных выражениях. Мол, пришла с подружками в незнакомую компанию. А там пьяные мужчины играли в карты, поссорились и один из них бросил нож в грудь другому, а Галя испугалась и убежала прочь. К бабушке вернуться побоялась, ночевала на скамейке в парке Патриотов. Спиртное в тот вечер не пила, потому что за здоровый образ жизни.
Озлобленный Купцов записал показания Глины, а вытирающая слезы мать подписала протокол. Глина тоже поставила свою закорючку.
Скажите, а этот убийца уже арестован? спросила Таисия Переверзева, Глина ведь давала на него показания, ей ничего не угрожает?
Самый главный враг Глиныэто она сама, криво усмехнулся Купцов.
Глина и мать вышли из здания отдела.
Доченька, ну как ты Совсем забыла нас, робко упрекнула Таисия, может, тебе деньги нужны?
Глина посмотрела на мать, словно с некоторым сожалением и вдруг порывисто ее обняла.
Не переживай, всё у меня нормально. Сама как?
Дамать махнула рукой и засмеялась сквозь слёзы, я за тебя переживаю, день и ночь думаю. Что же делать с тобойне знаю.
Глина оглянулась и увидела в конце улицы Колю, он махнул ей рукой. Рядом с ним стоял высокий толстяк с родинкой на подбородке. Ну, что за жаба
Мне пора, мам, сказала Глина, и, чмокнув мать в мокрую щеку, побежала к машине.
Мать смотрела ей вслед, закусив губу. Пройдет много лет, прежде чем они увидятся снова.
Часть 2. Тим
Дар напрасный, дар случайный
(с) А.С. Пушкин
***
Зинаида Всеволодовна Оржицкая была дама с характером. Она состояла из правил и запретов, выглядела чопорно и надменно. Даже тень ее была острой и угловатой, не меняясь ни в полуденный, ни в полночный час, словно повелевала Зинаида Всеволодовна не только людьми и предметами, но и временем.
Шелест длинного серого платья, нитка розовых бус, подобранных одна к другой по размеру и отливуот темных к светлому и обратновот, что запомнил внук Тим. Бабушкины вещи было трогать нельзя, но все её безделушки, книги и коробочки манили Тима. О бусах и говорить нечего: они мерцали, как глаза невидимых существ. Маленький, пухлый, молчаливый, Тим всегда выглядел испуганным, словно только что сотворил шалость или задумал её, но страшится наказания. Ему казалось, что бабушка видит его насквозь, потому действовать с ней надо было не обдуманно, а внезапно. Так, однажды, сидя на коленях бабушки и слушая стихи Чуковского, Тим протянул руку к запретным бусам, и его словно ударило током. Мальчик вскрикнул и повалился на пол с колен, бабушка не успела его подхватить. Очутившись на полу, Тим громко заплакал и затряс рукой, на которой отчетливо проступили волдыри ожогов. И как только сама Зинаида Всеволодовна носила эту пакость? И не жгла она ей грудь, и платье не портила! Бабушка, однако, не пожалела Тима, а только встряхнула воющего внука хорошенько, и наказала, отправив сидеть в кресле носом к стене.
Одного бабушка не знала: это наказание было нестрашным. Завитки на обоях образовывали то пасть льва, то герб средневекового рыцаря, то шпили ледяного дворца Снежной Королевы, то карту Изумрудного города. Рассматривая обои, поворачивая голову то влево, то вправо, скашивая глаза в угол или прищуривая их, можно многое было увидеть, скрытое для других. На потолке бабушка показывала сказки, как на экране телевизора, а на поверхности отполированной до блеска мебели жили солнечные зайчики, которые играли с Тимом.
С дочерью, зятем и его братом-алкоголиком, живших в этой же коммуналке на Литейном, Зинаида Всеволодовна не общалась, ограничиваясь при редких встречах с кем-то из них сухим кивком. Её комната, одна из трех, принадлежавших Оржицким-Фенькиным, была осколком ушедшей эпохи. Сведущему казалось: сейчас с кушетки встанет Даниил Хармс в своих невообразимых клетчатых укороченных брюках и выкинет нелепое антраша под всеобщий одобрительный смех. Или Ольга Судейкина, таскавшаяся по гостям с клеткой двух синих неразлучников, станет убеждать в том, что революция совсем не панацея, что Париж пережил их уже несчетно, а вот Россия захлебнется кровью. Или пьяный Есенин встанет на коленки в поисках закатившегося перстня, проклиная то ли злодейку-судьбу, то ли очередную бутылку. Несведущий, в комнате Зинаиды Всеволодовны ощущал себя в музейным посетителем, да только чужих к себе она не впускала. Комнату покидала редко, всякий раз запирая ее на ключ, хотя для жительницы питерской коммуналки это было не так уж странно.