Еще я могла получить травму.
У женщин с высоким уровнем физического и эмоционального стресса чаще случались выкидыши. На ум приходили верховая езда и пауэрлифтинг. Я могла заняться более интенсивной гимнастикой, глазом не моргнув. Решила, что нашла выход, когда подумала записаться на бокс, но отбросила идею из боязни попортить личико.
Никогда не думала, что буду мечтать о спазмах в животе и выкидыше, но я залетела. Меня отымели по полной.
Теперь в моей жизни появился еще один Блэкли, и его тоже надо было уничтожить.
* * *
Я занервничала, когда мне позвонили из полиции.
Грязные фотки Кейтлин получили все в районе. С Симоной случилась почти такая же истерика, как с ее дочерью в последний день в школе. Она позвонила мне в ярости, спрашивая о Дереке и его отношениях с Кейтлин. Я повторила ей то, что она уже знала, и извинилась, что мне больше нечем с ней поделиться. Женщина была в бешенстве - я представила ее с пеной у рта и оскаленной, как пес из "Куджо", - давила на меня, пытаясь раздобыть информацию, которую я могла скрывать.
- Ты должна сказать мне правду, Ким. Всю правду. Я знаю про вечеринку.
Я понимала, что Кейтлин призналась против воли. Теперь о вечеринке знали все. Это в любом случае дошло бы до Симоны.
- Простите. Это была просто вечеринка. Я хотела познакомить ее с чирлидершами. Даже не заметила, как они с Дереком ушли.
- Это не твоя вина. Ей следовало рассказать мне, что это была обычная, а не пижамная вечеринка. Если бы я знала, что там будут парни... Она ведь еще ребенок, не знает, как вести себя с такими, как Дерек. Почему, ради всего святого, она переспала с ним?
- Думаю, она просто уступила. Он старше, красавец, спортсмен. Знает, как очаровать девушек и получить то, что хочет.
- Но если он это получил, зачем ее мучить?
- Понятия не имею. Может, он хотел большего. Я знаю, Кейтлин жалеет о том, что произошло.
- А ты... - oна колебалась. - А ты не думаешь, что он ее заставил?
Я помедлила, давая ей услышать мой тяжелый вздох:
- Думаю.
На линии послышалось влажное шмыганье.
- Вот сукин...
- Кейтлин клянется, что он этого не делал, но я думаю, ей просто стыдно в этом признаться. Я просила ее рассказать вам, - я сделала вид, что плачу, напоминая Симоне: я тоже всего лишь девочка. - Я пыталась, правда.
- Ты не виновата, милая. Я не сержусь на тебя.
- Хорошо.
- Думаешь, это все его рук дело?
- Не знаю. Эти снимки... они разлетелись по всей школе.
- Но это он их сделал и показал другим. Я знаю, что это он. Моя малышка совершила ошибку, когда переспала с ним, но других мужчин у нее не было, это точно. Значит, Дерек ее сфотографировал и разослал снимки всем нашим знакомым. Он - сукин сын, и я с ним поквитаюсь. Запомни мои слова. Он покойник!
Я знала, что на почтах есть камеры наблюдения, но разве можно отследить, кто отправлял определенное письмо? Я в этом сомневалась. Была осторожна и не оставила улик. Надела перчатки, хотя стоял теплый день. Платила наличными. На почты заходила в разных куртках и в вязаной шапке - спрятала волосы, чтобы трудней было опознать, если копы будут просматривать записи. Я никогда не действовала наобум, учитывала даже малейший риск.
- Надеюсь, того, кто это сделал, поймают, - сказала я. - Неважно, Дерек это или нет.
Попрощавшись, я повесила трубку и вытащила из комода одноразовый неотслеживаемый телефон. Фотографии я в него уже загрузила и прикрепила к общему сообщению, которое отправила всем в ее записной книжке.
Хочу, чтобы каждый из вас кончил мне в рот.
Унесла телефон в гараж и раздавила его в тисках с отцовского верстака. В эту ночь забирали мусор, так что я вышла с ведром и огляделась. На улице было пусто. Я подошла к соседскому мусорному баку и бросила в него половину обломков. Другую половину скормила баку через дорогу. Вернувшись в комнату, я смеялась, пока не заболели бока. Как же хотелось, чтобы эта боль повредила мелкому засранцу в моем животе!
Глава 22
Я не удивилась, когда полицейские попросили нас с отцом снова прийти для дачи показаний. Когда это случилось, я должна была нервничать, но вместо этого на меня снизошел жуткий покой. Я чувствовала себя так, словно плыла по миру в непроницаемом пузыре, который не только защищал меня, но и отводил подозрения. Представив его, я поняла, что он полон чужой крови, теплой и пахнущей мокрыми монетками. Не сомневалась, что копы интересуются не мной, а Дереком Шехтером, и оказалась права.
Я им рассказала.
Дерек всегда груб с девушками. Однажды он попытался принудить меня к сексу на парковке "Эпплби", но я смогла от него отбиться, и он в меня не вошел. Дерек никогда не приставал к девчонкам младше себя, так что я не следила за ним с Кейтлин, как должно. Я признаю, что мы все немного выпили. Когда я заметила, что они ушли, было слишком поздно. Дерек спустился вниз, пошатываясь, застегивая штаны. В руке у него был телефон. Тогда я ничего не заподозрила, теперь думаю, что он им фотографировал. Дерек сказал, что они с Кейтлин переспали, она немного ломалась, но ей понравилось и у девочки вроде нее "нет" - значит "да". Я нашла Кейтлин без сознания, обнаженной в гостевой спальне. Она действительно отключилась. Я не могла ее разбудить. Тогда мне показалось, что она слишком много выпила, так что я просто укутала ее одеялом и закрыла дверь.
На следующий день Кейтлин была ужасно расстроенной. Говорила, что чувствовала себя словно одурманенной - не могла пошевелить пальцем, когда Дерек на нее набросился. Я пыталась убедить ее, что нужно сказать родителям и сообщить о насилии, но она была очень напугана. Взяла с меня клятву, что мы сами с этим разберемся. Мне не хотелось давать обещаний, но я понимала, насколько она расстроена. Кейтлин не хотела, чтобы хоть кто-нибудь узнал о том, что случилось.
Конечно, Дерек растрепал всей школе. Не говорил, что изнасиловал ее, просто что переспать с ней было легко. Наверное, чтобы все считали ее шлюхой. Сообщи она об изнасиловании, ей бы не поверили. Думаю, поэтому он и сделал те фотографии и показал всем. Чтобы люди видели в ней шлюху, а он ушел от ответственности.
Мне жаль, что я не рассказала раньше. Кейтлин боялась этого больше всего на свете. Учитывая, сколько боли и страданий выпало на ее долю со смертью отца и снимками, гуляющими по школе, я просто не хотела впутывать ее в эту грязь с изнасилованием. Она попросила забыть обо всем. Так я и сделала.
Я боялась того, что может случиться с Кейтлин, если она обвинит Дерека. Боялась и за себя. Мы обе его боялись. Очень боялись.
* * *
- Думаю, ты должна побыть дома некоторое время, - сказал отец.
Он перемешал грибы на тарелке, прежде чем проглотить один.
- Не могу. У меня прекрасная посещаемость, я только раз отпросилась на полдня.
- Я просто переживаю за тебя. Вокруг творится какое-то безумие.
Я пригубила каберне.
- Я в порядке. Правда. Не хочу запускать учебу или пропускать игры.
- А я не хочу волноваться, что ты встретишь этого Дерека.
- Не встречу. Его отстранили от занятий.
- Но вы из одной компании. С ним ведь дружит бойфренд Эми?
- Да, но Дерек под домашним арестом.
- Не думаю, что это его остановит. Он смутьян.
Я пожала плечами и улыбнулась:
- Не беспокойся. У меня всегда есть твой ключ-нож. Я знаю, как им пользоваться. Поверь.
- Попадись он мне в руки, обрадовался бы твоему ножу.
- Хватит, папа. Пусть полиция этим занимается.
Он стиснул челюсти, мрачно жуя:
- Надеюсь, его скоро арестуют.
* * *
Они это сделали.
На День матери Дерека Шехтера обвинили в сексуальном насилии с отягчающими обстоятельствами. Симона выдвинула обвинения. Полицейские забрали парня из дома, пока его родные дарили маме презенты. Видеть, как первенца уводят в наручниках, наверное, незабываемый подарок. Родители сразу же заплатили за него залог, и ему велели не покидать город.
Эми выпалила это все горячечным монологом, пока мы покупали новые шмотки к лету. Были вдвоем в костюмерной, и она жаловалась, что ей нужно сбросить пять фунтов. Хотела, чтобы я сказала, какая она худышка. Я так и сделала. Один из сарафанов отлично на ней сидел, но на Эми Хайдник смотрелся бы и заляпанный дерьмом мешок. Что еще хуже, она это знала.
- Что насчет писем с фотографиями? - спросила я.
- Не думаю, что они смогут на него это повесить. Брайан и Дерек больше волнуются из-за смерти мистера Блэкли, просто с ума сходят. Копы нашли таблетки для изнасилований на месте убийства и думают, что их же Дерек скормил Кейтлин. Ищут связи. Безумие какое-то!
- Боже. Они что, хотят обвинить его еще и в убийстве?
- Не знаю. Но Шехтеры наняли адвоката. Все это ужасно, Ким. Просто ужасно, - oна закружилась перед зеркалом. - Как я смотрюсь в зеленом?
* * *
Проблемы Дерека с законом ужасно меня веселили, но я занервничала, представив: от испуга он рассказывает, как я подговорила его изнасиловать Кейтлин. Я могла все отрицать - и так бы и поступила, - но все равно было немного неприятно оттого, что мои разговора с копами еще не закончились. Впрочем, пока меня не вызывали в полицию. Либо Дерек Шехтер держал рот на замке, либо проболтался, но никто ему не поверил.
Школа гудела от новостей как улей. Исходила ядовитыми слухами. Имя Кейтлин Блэкли снова было у всех на устах, и к черту возможное наказание. Мы словно очутились в сердце оскароносной драмы, она захватила всех, хоть и не каждый в этом признавался. Даже учителей и родителей. Несмотря на нежелание отца, я продолжала ходить в школу. Не хотела пропустить ни минутки этого безумия, хотя бывало, что мелкий траходемон пытался заставить меня выблевать кишки. Я курила сколько могла (это было абсолютно отвратительно), но боялась, что запах сигарет останется на одежде. Записалась в спортзал и доводила себя до изнеможения гирями, тренажерами и всякими безумными тренировками. Я продолжала пить виски и скотч на ночь, падая в кошмары, от которых по утрам была вялой.
Когда позвонила Симона и сказала, что Кейтлин может принимать гостей, я была так счастлива, что бросилась прямо к машине. Было воскресенье, отец никуда не ехал, так что я могла ее взять. Во время поездки слушала любимый саундтрек - белый шум - на полную громкость.
Симона открыла дверь. Выглядела как после обширного инсульта. Вся - серость и разрушение. Внутри дома Блэкли царили тени и удрученность, в воздухе воняло забытым в ведре мусором, разбросанные вокруг грязные тарелки говорили о долгих, полных уныния днях. Семья погрузилась в бездны отчаяния своего нового мира. Их дом был не единственным, что лежало в руинах.
- Мама Боба заходит, чтобы помочь, - сказала Симона. - Но я просто не хочу ничего делать.
- Понимаю.
- Далтон гостит у дедушки с бабушкой. Мне хватает Кейтлин.
- Как она?
Взгляд Симоны стал отстраненным. Подбородок задрожал.
- Не знаю, вернется ли она.
Я обняла ее, прижала к себе. Вскоре Симона уже плакала мне в плечо и мне потребовалась вся выдержка, чтобы не сунуть руку ей между ног и не схватить за """киску""". Хотелось откусить ей губы и заляпать стены ее мозгами.
Успокоившись, Симона проводила меня наверх.
- Думаю, твой визит поднимет ей настроение, - сказала она. - Я очень тебе благодарна, Ким. Предупреждаю, что это непросто - видеть ее такой.
Кажется, я всю жизнь только об этом и мечтала - увидеть капельку спермы и соплей, участницу гонок на выживание, гребаную Кейтлин Блэкли. Она была моим шедевром, жертвой террористической атаки на душу в результате внедрения и самого ужасного из предательств. Хотела бы я, чтобы это мгновение остановилось.
Симона открыла дверь, и мы вошли в комнату. Сперва я увидела комод и вспомнила, как мистер Блэкли трахал меня на нем, называя именем дочери. Знать, что ты трахалась с тем, кто теперь мертв, было приятно само по себе. Жалюзи не подняли - в щели сочился призрачный серый свет. Пылинки и частички отмершей кожи вились в воздухе как мошкара. Пахло затхлостью, грязным бельем и использованными салфетками.
Кейтлин лежала в постели под одеялом, хотя в комнате было жарко и душно. Руки и шею покрывали синяки и царапины. Она нанесла их сама. Волосы были спутанными и грязными, и я прикинула, как давно она мылась. Представила, что мать пытается усадить ее в ванну, а она вырывается, царапается и орет, словно ей в пизду нож всадили. На столике у кровати стоял органайзер для таблеток, вроде того, каким пользуются старые пердуны, с отделениями по дням недели. Открытки были прикреплены к изголовью, отчего то казалось недоделанным мемориалом.
- Привет, Кейтлин.
Она повернулась ко мне. На лице не отразилось ничего, но глаза заблестели от слез. Ладонь показалась из-под одеяла и потянулась ко мне. Костяшки были сбиты и еще не зажили. Я взяла ее руку в свою, борясь с желанием содрать свежую кожицу и съесть ее. Кейтлин была холодной как снег и такой же белой. Руина, а не девочка. Когда она заговорила, показалось, что из ее горла лезут ржавые гвозди. Я задалась вопросом, почему она вообще так хрипит.
Кричала всю ночь?
Эта мысль меня возбудила.
- Ким, ты пришла.
- Ну конечно.
Кейтлин села в постели.
- Я боялась, что ты на меня сердишься.
- Господи, да за что?
Она шмыгнула носом, и я села на кровать и заправила прядку волос ей за ухо. Кейтлин грустно улыбнулась - на щеках появились ямочки. Казалась почти ребенком - такая маленькая и слабая.
Симона вернулась в комнату и унесла органайзер с таблетками.
- Побудьте вдвоем.
Ушла, но оставила дверь приоткрытой.
- Мне пришлось рассказать маме, - объяснила Кейтлин. - О Дереке. Она понимала, что я не буду просто так спать с парнем. Знала, что что-то было не так.
- Ты будешь свидетельствовать против него?
Ее лицо скривилось:
- Не знаю. Не думаю, что смогу.
- Тебе придется. Говорить обо всем в суде - на глазах у кучи народа.
Слезы уже потекли, мои соски стали твердыми, как камешки.
- Что в том органайзере?
- Успокоительное и снотворное.
- Ты не выглядишь спокойной.
- Еще бы, со всем этим. Знаешь, на днях я зашла в фейсбук и прочитала сообщения. Люди хотят, чтобы я себя убила!
Превосходно.
- О, Кейтлин. Мне так жаль. Это ужасно.
- Разве можно после такого успокоиться?
- А ты уверена, что принимаешь достаточно таблеток?
Она сморгнула слезы:
- Делаю, что велел доктор. Они почти не помогают.
- Это потому, что доза маленькая.
Она вопросительно на меня посмотрела.
- Принимай сколько нужно, - сказала я. - Доктора ограничивают нас потому, что многие пациенты становятся зависимыми от обезболивающего. Вот и все. Если таблетки не помогают, прими больше. Сколько хочешь.
Передоз был бы прекрасным финалом для Кейтлин. Она подумала над моими словами и покачала головой.
- Я вообще их не хочу.
Проклятье.
- Знаешь, - сказала я, - думаю, мне не стоит этого говорить, но ты имеешь право знать.
Я немного помолчала. Кейтлин заерзала.
- Что? - спросила она.
- Они... они думают, что это Дерек убил твоего отца.
Ее лицо покраснело, исказилось в ужасной гримасе.
- Что? О, господи, - oна закрыла его руками. - Нет. Нет!
- Думают, что они поссорились и Дерек его зарезал. Около тела были таблетки для изнасилований, вроде тех, которыми он накачал тебя. Копы считают, что все это как-то связано. Может, твой папа узнал...
- Это я виновата! - заплакала она. - Во всем!
- Почему?
- Папа так разозлился, когда по школе поползли сплетни. Говорил, что убьет Дерека. Мы ему не верили. Боже, наверное, он угрожал Дереку или сделал что-нибудь и тот убил его, защищаясь. Папа умер из-за меня!
Теперь она рыдала. Я прижала Кейтлин к груди, чтобы насладиться ее страданием.
- Все будет хорошо, - сказала я.
- Нет. Не будет! Никогда!
Кейтлин ревела, и дверь распахнулась. Вошла Симона со стаканом воды в руке. В другой, сжатой в кулак, что-то было.
- Я не хочу таблеток! - закричала Кейтлин.
- Милая, это сильная. Она тебя успокоит.
Симона наклонилась к нам, Кейтлин отшатнулась и выбила стакан из руки матери. Он ударился о стол, разлетелся на части. Кейтлин заорала, словно банши, на ее лице вздулись вены. Я вскочила с кровати, чтобы полюбоваться, как Симона пытается обнять дочь. Кейтлин отбивалась и вопила как одержимая. Когда Симона навалилась на нее, Кейтлин вывернулась и схватила крупный осколок.
Я не моргала, не желая пропустить ни секунды.
Кейтлин вывернулась из хватки матери, развернула осколок кромкой к себе и вонзила его во внутреннюю часть предплечья. Дернула вверх, разрезав руку, прежде чем Симона смогла его вытащить. Комната словно взорвалась - руки и ноги замелькали в воздухе, кровать тряслась, лампа упала со столика, мать с дочерью боролись, кровь заляпала простыни.