* * *
Когда Тихон вернулся, Груня спала, с головой накрывшись одеялом. Тихон умиленно заулыбался. Осторожно взял вторую подушку и устроился на сундуке, но спать не стал. Сидел, чутко прислушиваясь к наружным звукам. И все думал, как они с Груней хорошо жить станут, когда избавятся от беса. Краса у нее, конечно, иноземная, непривычная, но, если обрядить в сарафан и платочек, загляденье выйдет. И смелая она, и умная. А главное он ей понравился! Тихон даже всхлипнул от переполнявшего его счастья. Не заметил за мечтами, как утро наступило. Наверху поднялся привычный шум, но в этот раз Тихону было не до хозяев.
Груня, проснувшись, одарила его такой улыбкой, что он как на крыльях воспарил. Тут же пересказал ей слова водяного.
Неглупый план Она покусала губу. Вот только я плавать не умею.
Тихон озадаченно почесал за ухом. О таком повороте он даже не подумал.
Так это даже лучше, нерешительно сказал он. Убедительнее выйдет. Водяной утонуть не даст, а холода не бойся я тебя потом отогрею.
Она хмыкнула, глянула искоса с такой лукавинкой, что у Тихона щеки запылали.
В смысле, в баню свожу забормотал он, запинаясь.
Пропаришься
С тобой вместе? Она засмеялась надтреснуто. Ладно, пусть будет так.
А чем ты бесу досадила? поспешил вернуть разговор в безопасную колею Тихон.
Я на него чашу со святой водой опрокинула. В церкви. Там крестины шли, кажется. Ох и переполоху было! Думала, все, конец демону. А он выжил, вернулся к своему колдуну, рассказал, кто у него кольцо стащил.
Кольцо?
Она махнула рукой.
Мерлиз жадный сукин сын. Мало своей удачи, чужую захотел. Волшебное кольцо потребовал. Пришлось раздобыть. Уж не знаю, поможет оно ему теперь или нет? Да и знать не хочу. Мне бы со своей бедой справиться. Демон не отстанет, пока не убедится, что я погибла.
Водяной все сделает в лучшем виде, как мог убедительнее сказал Тихон.
Она бледно улыбнулась.
Я посплю еще, ладно? Во сне ко мне силы возвращаются.
Спи, конечно! Он подсунул ей и вторую подушку. При мысли, что худенькой Грунюшке придется нырять в ледяную Неву, его самого начинала бить дрожь.
Гругаш проспала до вечера. Тихон пытался делать обычные дела, но у него все из рук валилось. До того дошло, что напугал новую служанку, попавшись ей в сенях под ноги. Когда пали сумерки, он осторожно потряс Груню за плечо.
Пора.
Она проснулась сразу, посмотрела на него без улыбки.
Ну пойдем. Ты держись подальше, Тихон. Не надо, чтобы демон тебя почуял.
Он только кивнул и вытащил из сундука кусок овчины.
Завернешься потом.
Она помотала головой.
Лишняя тяжесть, не бери. Ничего, переживу как-нибудь, мне и труднее приходилось.
«Проклятый колдун! в сердцах подумал Тихон. Ничего, это в последний раз, Грунюшка. Поженимся я с тебя пылинки сдувать буду!»
Гругаш выскользнула из дома первой. Тихон помедлил пару минут и только потом поспешил следом. Беса он увидел сразу. Огненный шар завис в расчистившемся небе, как двойник полной луны. Караулит, гад! Почуял, что где-то здесь след оборвался!
Шар дрогнул, с ленивой неспешностью поплыл над крышами. Заметил! Где-то там, петляя между дворами, бежала Груня. Бес ускорился, заметался из стороны в сторону.
Тихон начал задыхаться. Не привык он к таким пробежкам. Домовые умеют сокращать дорогу, но он боялся упустить беса из виду и сквозь дома пробегал только изредка. Когда примчался к условленному месту, его пыхтение, должно быть, весь город слышал. К счастью, бесу было не до Тихона. Огненный шар спикировал прямо к уходящим под воду гранитным ступеням набережной. Тихон увидел Груню, только когда она ласточкой прыгнула в реку. Разъяренный погоней бес, брызгая искрами, метнулся следом.
«Не так должно быть!» Тихон вскочил на парапет, всмотрелся. Под водой бес превратился в подобие человека, но огонь его не погас. Было видно, как он схватил маленькую белую фигурку. Под ними в глубине что-то промелькнуло. Вмешается водяной или нет? Тихон не стал дожидаться и как стоял, так и сиганул в Неву.
Ледяная вода ожгла не слабее огня, но Тихон уже начал меняться. Домовые оборотни из самых умелых, куда до них волкодлакам! Правда, превращаются домовые исключительно в наземных созданий. Рыжий пес, отчаянно загребая лапами, ринулся к огненному бесу и вцепился в него зубами.
«Пусти! взвизгнуло внутри головы Тихона. Не мешайся не в свое дело, шавка!»
Пес только сильнее сжал челюсти и потащил беса в глубину. Тот выпустил свою добычу и ударил по Тихону как молнией прострелило. Мимо скользнуло длинное тело водяной подталкивал бесчувственную Груню наверх. Вот и славно Еще чуть-чуть продержаться Пасть горела, перед глазами плыли цветные пятна, грудь сдавило.
«Проклинаю голос в голове слабел. Пламенем своим проклинаю Все потеряешь все»
Бесовский огонь погас, и сам бес исчез. В пасть Тихону хлынула вода, он захлебнулся. Беспомощно повел руками, превращаясь уже не по своему желанию. «Конец Прощай, Грунюшка»
Но тут огромные челюсти подхватили его, аккуратно сжав поперек туловища, и потащили вверх. Через несколько мгновений Тихон уже лежал на парапете, выкашливая противную речную воду. Рядом стучала зубами Груня, пытаясь подняться на ноги. Из реки послышался хохот водяного.
Бегите! А то скоро сюда оба колдуна явятся.
Что ты им скажешь? едва выговорила Груня. Зубы у нее лязгали.
Уж найду что сказать. А следы ваши смою. Бегите!
Б-благод-дарю прокашлял Тихон.
Не за что, булькнул водяной. Если бы ты утонул, дочка мне не простила бы!
Дочка? Груня подхватила Тихона под руку и потащила за собой.
Не было у нас ничего Он едва двигал ногами.
Это хорошо Ну же, Тихон, шевелись. Догонишь поцелую!
«Откуда у нее только силы берутся?» позавидовал он. И тут же сообразил, что лучше опять перекинуться. В шкуре теплее, чем в одежде, и сохнет она быстрее.
Гругаш взвизгнула, когда рядом с ней запрыгал рыжий заяц. К дому Тихона они примчались одновременно, но она все равно его поцеловала. А больше ничего у них не сладилось сил хватило только на то, чтобы забраться под одеяло, прижаться друг к другу и уснуть.
* * *
На дне сундука у Тихона давно ждала своего часа прялкакорневушка. Еловая, легкая, с нарядными узорами. Небось в Шотландии таких не делают. Домовой достал прялку, придирчиво осмотрел, протер рукавом. Постоял, унимая расходившееся сердце, и решительно нырнул через заваленку на двор. Хозяева и служанка с конюхом ушли к обедне, и Груня, на таясь, грелась на теплом весеннем солнышке. Посмотрела на него с удивлением.
Что с тобой, Тиша? Случилось что-нибудь?
Да Нет Он сглотнул. Ты прясть умеешь?
А ты для чего интересуешься?
Вот, он вытащил из-за спины прялку, это тебе.
Гругаш взяла подарок. Осторожно потрогала резные узоры.
Красиво. А что это означает?
Ох ты! Тихон всплеснул руками. Ты ведь не знаешь! Ну смотри. Прялка она как Древо жизни, вот тут сверху солнышко и луна. Рядом вещие птицы поют.
А это? Длинный палец ткнул в частые ромбы с точками.
Это Тихон смутился. Земля засеянная. Чтобы, значит, детки родились.
Детки? Перламутровые глаза сощурились. Ты ко мне сватаешься, что ли?
Тихон набрал в грудь воздуха и ответил как в прорубь сиганул:
Сватаюсь. Пойдешь за меня, Грунюшка?
Она помолчала. Окинула его взглядом с ног до головы, как в первый раз увидела.
Не обижайся, Тихон. Нравишься ты мне, и хозяйство у тебя крепкое. Но гругаши замуж не выходят.
Гругаши? Он неприятно удивился. Так это не имя?
Кто же настоящее имя говорит? Имя это власть. Она погладила прялку и вдруг улыбнулась. А может, и скажу. Если все бросишь и со мной уйдешь.
Тихон окончательно растерялся. Огромные переливчатые глаза оказались совсем рядом, от паутинчатых волос сладко пахло ромашкой.
Уплывем отсюда, Тиша, шептала гругаш. Не могу я здесь больше. Железо вокруг, решетки чугунные Небо свинцовое, месиво снежное даже в апреле. А на Альбе круглый год тепло, зелено, утесник цветет А летом вереск Все поля лиловые, и медом пахнет. Найдем тебе богатую ферму, будешь жить, как брауни И я с тобой останусь. Ты ведь мне жизнь спас, Тиша! Я этого не забуду.
Да как же это беспомощно бормотал домовой, шалея от поцелуев. Через море? Не смогу я, не проси Здесь тоже хорошо, Грунюшка Уйдем из города, если хочешь. К троллям уйдем, к чухонцам в деревню лесную. Там красиво! Ягоды коврами, грибы хороводы водят, валуны каменные, как в Шотландии твоей Иван-чай цветет не хуже вереска! Грунюшка Да что же ты делаешь?! Увидят ведь!
Он подхватил ее на руки, одним махом перенес в свой закут.
Какой ты горячий! Гругаш хихикнула. Погоди, я переменюсь. Ни к чему мне пока дети.
Тихон ахнул, почуяв под ладонями чужое колдовство. Разжал руки, уронив гругаша на лавку. Попятился.
Ты чего это?.. Ты зачем?!
Говорю же, не время мне детьми обзаводиться. Ну что ты так смотришь? Вы, домовые, оборотни. А мы, гругаши, по-другому умеем меняться: когда надо женщины, когда надо мужчины. Чего ты испугался, глупый? Так тоже хорошо будет.
Рубашка отлетела в угол. Тихон в ужасе уставился на тощее тело под копной белесых волос. Лицо у гругаша почти не изменилось, только сильнее заострились скулы. А вот остальное Иди ко мне Лукавая улыбка тоже осталась прежней.
Я тебя приласкаю.
Тихон нашарил оброненную прялку и замахнулся.
Я тебя сейчас приласкаю! Я тебя так приласкаю отсюда до Альбы своей лететь будешь! Сей же час меняйся обратно!
Стыд-то у тебя есть?!
Не смей мне приказывать! Верхняя губа гругаша дернулась, показав острые мелкие зубы. Мне стыдиться нечего. А ты, если любишь, примешь меня как есть!
Тихон представил, что скажут соседи, когда увидят гругаша в разных обличьях. И застонал.
Нет Не смогу я так!
По закутку пронесся смерч, залепив Тихону глаза паутиной. Когда он проморгался, гругаша уже не было. Только заскулило что-то в печной трубе и сгинуло.
Тихон сполз по стене, прижал к себе прялку и завыл в голос.
* * *
Пожар! Горим!
Крики переполошили всю улицу. Горел один из самых справных домов, пятистенок с богато изукрашенными резьбой наличниками. И по-чудно́му горел словно огненный столп пробился из подполья, разворотил печь и вырвался через трубу. Трещала, пузырилась краска на железных листах, покрывающих крышу.
Хозяин тащил за узду из распахнутых ворот коня, а тот метался из стороны в сторону, пугаясь и ревущего пламени, и собравшейся толпы. Хозяйка в наспех наброшенной шубе прижимала к себе увесистую шкатулку и слезно причитала о погибающем добре.
Зеваки оживленно переговаривались:
Маланья говорила, домовой ей привиделся
Знамо дело к пожару! Верная примета.
Ну! А потом выть начал. Три дня без передышки, совсем житья не стало. Вот они попа и позвали отслужить молебен, дом святой водой окропить.
Так с утра надо было! Кто же на ночь-то глядя отчитывает Ох, батюшки! А поп-то где?!
В окно выскочил!
Из развалившейся печной трубы вырвались клубы черного дыма, закрутились с воем. Зеваки боязливо попятились. Свят, свят, спаси и помилуй С нами крестная сила!
Черный дым уплотнился, принял форму зайца, оторвался от крыши и помчался по небу, застилая звезды.
Нечистый скачет!
Люди усердно крестились, особо пугливые порскнули кто куда, подальше от обреченного дома. И только самые стойкие заметили, что пожар сам собой начал униматься, а когда прибыла пожарная бригада, погас совсем, словно не было уже в доме силы, раздувающей огонь.
* * *
В порту воняло так, что в носу свербело. Тихон высморкался, подтянул ремешок тощей заплечной котомки и решительно зашагал в сторону причала. Тому, кто все потерял, уже ничего не страшно.
Куда прешь, дерефня? послышался хриплый голос откуда-то сверху.
Тихон задрал голову. На пирамиде пустых бочек сидел маленький, меньше домового, человечек в огромной кожаной треуголке, в замурзанной куртке синего сукна, в полосатых вязаных чулках и черных башмаках с пряжками. Человечек курил длинную закопченную трубку, выпуская аккуратные колечки ароматного дыма.
А в глаз? хмуро буркнул Тихон. Ты кто такой, чтобы честного прохожего лаять?
Я-то? Незнакомец докурил и не спеша выбил трубку.
Я Клабаутерман.
Слыхал, кивнул Тихон.
Корабельный дух недоверчиво хмыкнул.
И что именно ты слыхал?
Причину его настороженности Тихон понимал очень хорошо. Не все домовые признают свое родство с корабельными, хотя все они, по сути, одно дело делают. Корабль дом для моряков, а дому без хранителя никак нельзя. Тихон слышал и о корабельных никсах, и о Клабаутермане, и о каботерах. Клабаутерман из всей этой корабельной братии считался самым серьезным и трудолюбивым: конопатил щели в обшивке, чтобы не было течи, чинил снасти, помогал с парусами Его уважали и люди, и нелюди.
Пока Тихон сбивчиво излагал то немногое, что знал о корабельных, Клабаутерман обстоятельно набивал трубку. Закончив, убрал кожаный кисет в карман коротких штанов и снова хмыкнул, но уже без неприязни.
Ладно, родстфенничек, гофори, с чем пожалофал?
Тихон посопел, тоскливо разглядывая корабельные мачты.
В Англию мне надо.
Ф Англию?! взвизгнул Клабаутерман, выронив огниво.
От хозяеф, что ли, отстал?
Один я Тихон шмыгнул носом. Так покажешь корабль? Я заплачу.
Показать не трудно, пожал плечами Клабаутерман и принялся раскуривать трубку, разглядывая при этом домового, как диковинную зверушку.
Тихон стоял, переминаясь с ноги на ногу, и медленно закипал. Все-таки надо было дать в глаз этому коротышке! Небось нарочно русские слова коверкает.
Я даже плату с тебя не фосьму. Корабельный выпустил красивое колечко дыма. Ни разу еще такого чуда не фидел, чтобы домофой сам по себе решил через море перебраться! За чем тебе ф Англию, братец?
Тихон вздохнул.
Не серчай, но это мое дело.
Ладно, не стал настаивать Клабаутерман. Фо-он тот флаг фидишь? С тройным красно-белым крестом? На него и держи курс. Как раз то, что тебе надо. Груз, прафта, не мягкий железо. Опоздал ты, братец. Только-только «Королефа Фиктория» отчалила с пенькой и парусиной. А хочешь, я тебя на «Фельфарен» пристрою? Они пеньку, канаты и деготь грузят. Голландия, как по мне, лучше, чем Англия.
Голландия Сказочная страна синих мельниц, нарядных домиков и маленьких лошадок с тележками Тихон мотнул головой.
Нет, мне в Англию надо.
Любите фы, русские, фсе английское, пренебрежительно фыркнул Клабаутерман. А за что любите, и сами не знаете. Таких фысокомерных тфарей, как альбионцы, специально искать будешь не найдешь. Хоть гругашей фозьми
Что?! Тихон рванулся вверх по бочкам. Где ты гругаша видел? Здесь? Когда?!
Голубенькие глазки Клабаутермана весело заблестели.
Приятель тфой? Уж не тебя ли он три дня ждал? Фсе корабли ф порту перебрал и от каждого нос форотил. То имя не нрафится, то боцман косой, то паруса грязные. Так и метался, пока сегодня один купец не приехал тофары фстречать.
Мерлиз?! У Тихона оборвалось сердце.
Он самый. Гругаш его как уфидел, так сразу на «Королефу» запрыгнул, и на паруса не посмотрел. Если у тебя дело срочное, можно записку отпрафить с чайкой. Фсего за рубль.
Тихон высмотрел удаляющиеся мачты «Королевы Виктории». Как быстро плывет груженый корабль? Чайка, конечно, догонит. Только нет таких букв, чтобы написать, как душа болит. А может, он еще успеет?
Благодарствую! Тихон потряс мозолистую руку корабельного, скатился с бочек и побежал.
Клабаутерман озадаченно покрутил головой. Чего только на свете не случается! Будет о чем рассказать приятелям за кружкой пива.
* * *
Порт не спал даже ночью и оказался настоящим лабиринтом. Тихон шнырял между тюками, бочками, бухтами толстенного каната, штабелями досок и ящиков. То и дело шарахался от пьяных матросов. И уже понимал не успеет.
«Поклониться царю морскому бились в голове лихорадочные мысли. Чтобы не потопил Доплыть, догнать»
Грязная вода в гавани пахла гаже речной. Тихон осмотрелся, приметил широкую просмоленную доску. Пыхтя, потащил ее к краю причала.
Тихон!
Он решил померещилось. Замер, не смея обернуться.
Тишенька
Сердце забилось пожарным колоколом. Домовой выпустил доску и несмело повернул голову. Гругаш стоял в трех шагах. Чужая матросская рубаха промокла насквозь, волосы скручены в небрежный узел.