Рэй Гартон.Шоу Девочек
Посвящается Дoн
Благодарности
В то время как мое имя - единственное на обложке данной книги, есть несколько других людей, внесших большой вклад в ее создание. Я хотел бы поблагодарить их здесь в произвольном порядке.
Скотту Сандин и Дереку Сандин за полезные советы и бесценную дружбу; Сьюзен Дэвис, Элли Галлардо, Рут Джеймс, Дебби Аллен, Анитe Мистал и Полу Мередиту за то, что я не спал.
И еще одна особая благодарность Саре Вуд, Джесси Хорстинг, Нэнси Ламберт, Джоан Майерс, Фрэнсису Фейану и моим родителям, Рэю и Пэт Гартон за поздние ночи, много смеха и понимание, которое сейчас трудно найти.
После работы Вернон Мэйси из осторожности приказал водителю высадить его в нескольких кварталах от Таймс-Cквер. С портфелем в руке, он прошел остаток пути пешком, его серые глаза метались по кругу, словно мышь, высматривая тех, кто мог бы его узнать, и в этом случае он спустился бы в метро, сел на поезд до дома и забыл все это.
Он был невысокого роста. С большим носом и волосами цвета соли с перцем, теперь закрытыми серой шляпой-федорой, начавшими редеть на макушке почти пятнадцать лет назад. Кожа казалась бледной и дряблой в результате 47 лет нехватки солнечного света и физических упражнений. Когда он не работал за столом в офисе, то сидел дома в своем кабинете, читал, курил сигару и делал все, чтобы не оказаться в одной комнате с Дорис, его женой или Дженис, его двадцатидвухлетней дочерью, слишком много времени нервно порхающей по квартире своих родителей, практически не занимаясь собственной, где она, казалось, лишь бездельничала, нюхая кокс со своим немытым парнем и постоянно забивая на учебу в колледже.
Чтобы сделать предстоящие выходные дома более терпимыми, Вернон Мэйси решил совершить то, чего никогда не совершал раньше. Что-то, о чем он никогда раньше не думал.
Неделю назад он подслушал беседу двух молодых людей в офисе, которые рассказывали о стриптиз-клубах и пип-шоу на Таймс-Cквер, и о том, как некоторые из девушек, если им дать щедрые чаевые, соглашаются сделать минет через отверстия в стенах. Тогда Вернон Мэйси особо не заинтересовался этим. Но ночью, лежа в постели рядом с Дорис и чувствуя запах ее духов, которыми она брызгалась по несколько раз на дню, и которые сейчас наполняли темную комнату отвратительной сладостью, Вернон Мэйси вспомнил слова того юноши и подумал...
А ранним утром той пятницы, когда он завтракал и когда Дорис возмущалась его нестриженными ногтями на ногах, он решил попробовать.
Огни Таймс-Cквер вспыхивали и сверкали, будто живя собственной жизнью. Мусор на тротуаре стал более неприятным: куча дерьма, которую могло или не могло оставить какое-то бездомное животное, влажная желтоватая лужа с застрявшей в ней газетой, трепетавшей на ветру. Встречались и люди: они лежали возле мусорных баков, у стен, у проемов аллей - старухи в драных перьевых боа и рваных шляпах из газет с хозяйственными сумками, заполненными своим скарбом; старики с трехдневными бородами, в жалких грязных и заскорузлых одеждах, прижимающие к обтрепанным губам бумажные пакеты в форме бутылок с очертаниями бутылок в них.
Вернон Мэйси пытался не замечать этого. Он поспешил туда, где ночь сменялась неоновым рассветом Таймс-Cквер. Он замедлялся перед каждым стриптиз-клубом, каждым пип-шоу, каждым кинотеатром и видеомагазином, стараясь при этом максимально опускать голову.
Который из них?
Как ему узнать?
И что ему надлежит делать, когда он окажется внутри?
Все они были такими яркими и бесстыдными, с изображениями обнаженных женщин на стенах, страстных, сексуальных, соблазнительных, с почти неприкрытыми интимными частями тел. В дверях стояли зазывалы.
- Полностью го-о-лые девушки!кричал какой-то толстяк в клетчатой рубашке.Такие классные, что самому хочется! Давайте, мужики, убедитесь сами! Полностью го-о-лые девушки!
Вернон Мэйси прошел мимо. Слишком громко, слишком открыто. Он хотел чего-то более тихого, возможно, немного более скрытого от глаз. Однако все они казались такими бесстыдными, так страстно желающими показать свои сокровища любому, кто замедлит свой ход на какое-то время, чтобы посмотреть.
Он шел дальше.
Кто-то дотронулся до его локтя, и он чуть не уронил свой портфель, ожидая услышать птичий голос Дорис, требующий ответа, почему он не вернулся домой к ужину, который она так долго готовила. Вечер пятницы предназначался для их "особого ужина", когда она зажигала свечи и приносила лучший фарфор для изысканной гурманской еды, что она готовила с помощью видеозаписей Джулии Чайлд, которые смотрела по маленькому телевизору в кухне, мечась взад-вперед, время от времени разговаривая с Джулией, одновременно что-то взбалтывая и помешивая.
Вернон Мэйси обернулся и увидел худую, маленькую женщину в дешевых очках, в форме сердца с красной оправой и темно-синими линзами. Старая голубая вязаная шапка была натянута на ее сальные волосы, а всего несколько оставшихся зубов ощерились в широкой кривой ухмылке.
- У тебя есть билет на автобус?хрипела она. - Мне нужно убираться отсюда, потому что меня преследуют русские. Они знают, что я в курсе того, как они работают с космическими пришельцами, поэтому хотят заставить меня...
Мэйси раздраженно отвернулся от нее, одновременно чувствуя безмерное облегчение, и пошел прочь, в то время, как она еще долго ковыляла за ним.
Он чуть не пропустил следующее заведение, почти прошел мимо, не заметив.
Перед входом никого не было. И виднелась только одна вывеска. Он остановился перед клубом и посмотрел на мигающие слова:
ШОУ
ДЕВОЧЕК
Буквы мигали красным, и одна "Е" в слове ДЕВОЧЕК мерцала и тихо гудела. Вывеска казалась маленькой по сравнению с остальными - не более пяти футов в ширину и, может быть, шесть футов в высоту. Фасад заведения был окрашен в черный цвет. Никаких других знаков, никаких огней, только дверной проем с черной занавеской, висящей вместо двери.
Вернон Мэйси шагнул вперед. Звуки машин, голоса и музыка, пульс всего города, казалось, затих позади него, когда он приблизился к дверному проему. Его мышцы напряглись, и он почти остановился, чуть не развернувшись, чтобы поймать такси и поехать домой на этот треклятый ужин.
Но он этого не сделал. Он прошел сквозь полуночно-чёрный занавес "Шоу Девочек".
1
Понедельник
К тому времени, когда Дэйви Оуэн поднялся по ступенькам станции метро между Бродвеем и Пятьдесят Второй улицей, дождь, который полчаса назад стучал по стеклам окна его квартиры, сменился тонкой, но леденящей моросью. Небо было темным с облаками, которые, казалось, парили прямо над высокими зданиями шумного города. Начав спускаться по тротуару, Дэйви открыл свой зонтик и поднял его над головой, наклонив плечи вперед. Когда он шел, подол его пальто хлопал вокруг коленей.
Усталость, казалось, прилипла к подошвам его ботинок, делая каждый шаг дающимся с усилием. Он хотел развернуться, вновь заскочить в метро, пойти домой и напиться, может быть, сидеть перед телевизором и ждать, пока вернется Бет. Он знал, что это будет ошибкой; если она не вернется, ему станет только хуже.
Вернется ЛИ она? - думал Дэйви.Как долго я буду себя обманывать?
Затем, после еще нескольких шагов:
Сколько понадобится.
Он поспешил проскочить через двери здания, сложил зонтик и сунул его под руку, войдя в лифт.
- Доброе утро, издательство "Пенн", я могу вам помочь? - отвечала Тэмми на звонок, когда Оуэн вышел из лифта.
Она сидела напротив у прямоугольного окна, пухлая и румяная. Дэйви поймал ее улыбку, повернув направо и пройдя мимо, приблизившись к большой двери в конце коридора. Замок загудел и громко щелкнул, когда Тэмми нажала кнопку разблокировки на своем столе.
За дверью Дэйви повернул налево и начал петлять между столами и кабинками, делано улыбаясь другим сотрудникам, которые печатали и разговаривали по телефону, сгорбившись над рукописями. Он подошел к своей кабинке в дальнем углу.
Его шаги казались ровными, а улыбка выглядела искренней, несмотря на мрачное настроение. Он был худой, среднего роста, с густыми, волнистыми, каштановыми волосами, несколько локонов которых падали ему на лоб. В свои двадцать шесть лет под его глазами уже залегли морщины. Черты лица не особо сильно подчеркивали решительность - никаких острых углов на челюсти, никаких выраженных скул. Это было нежное лицо, лицо любого отца, который искренне радовался бы свиданию своей дочери.
Дэйви на мгновение уставился на беспорядок на своем столе, затем снял пальто и повесил его на крючок. Он распрямил лацкан пиджака и поправил галстук, оценивая себя взором и снова размышляя о том, что когда-нибудь в будущем надо позволить себе купить несколько новых костюмов.
Его кабинка являлась именно кабинкой. Три стены, на одной из которых крепились две полки с книгами, рукописями и копиями журналов, еженедельно и ежемесячно выпускаемыми издательством "Пенн". Места хватало только для стола, стула, самого Оуэна и посетителя, если тот стоял прямо и неподвижно. В кабинке Дэйви выполнял работу практически для каждого отдела в офисе: подписки, исследования, редактирование художественной и научной литературы. Задолго до того, как он заканчивал с одним заданием, на его столе всегда появлялось другое.
Устало усевшись за стол, он нашел записку на своей печатной машинке. Красные чернила, нежный женский почерк:
Дэйви -
Еще три рукописи для "Грубой Силы".
Надо проверить на предмет оружия как можно скорее.
Шери
Он поднял одну из рукописей. Заголовок гласил: "Я уничтожил хулиганов, которые пытались изнасиловать мою сестру". Оуэн пробежал взглядом первые две страницы и заметил несколько ссылок на оружие; необходимо было проверить их точность. Он позвонит Моррису из "Целевого Оружия" в Джерси; Моррис являлся экспертом по оружию и фанатом журнала "Грубая Сила", и считал за честь внести свой вклад по мере возможностей.
Дэйви вздохнул, прислонил локоть к рабочему столу и положил подбородок на ладонь, борясь с желанием надеть пальто и вернуться домой, где он может почитать хорошую книгу, или "Таймс", а может быть, Боже, даже свежий номер "Пипл". Все лучше, чем то, что выпускает "Пенн": низкопробные газеты, журналы о "настоящих" преступлениях и романтические издания, такие, которыми переполнены стеллажи продуктовых магазинов, с обложками, заляпанными жирными отпечатками пальцев. Но, это была его работа.
И эту работу Бет всегда ставила ему в упрек.
- Почти девять месяцев я живу с тобой в этом свинарнике, - сердито сказала она ему этим утром, вываливая содержимое своих комодов в чемодан.И все эти девять месяцев ты по-прежнему горбатишься в этом дешевом издательстве, надеясь на прорыв, чтобы заработать, может быть, какие-то дополнительные гроши. Но ничего не происходит. Что, - рявкнула она, обернувшись лицом к нему, на ее верхней губе блестела струйка пота, - ты думаешь, в один прекрасный день кто-то просто зайдет к тебе и объявит о треклятом повышении? Может быть, потому что ты хорошо улыбаешься? Ха-ха, мой друг. Так не бывает.
Из глубины груди Дэйви вырвался тяжелый вздох, и он покачал головой, чтобы избавиться от эха ее голоса.
Он попытался сказать ей о повышении, которое может получить со дня на день. Фриц, один из помощников редактора, уволился, и его должность пока пустовала. Дэйви был уверен, что получит ее, потому что он работал дольше всех остальных. Пришло время ему двигаться вверх, черт возьми. Казалось, он целую вечность сидел в маленькой кабинке и читал всякий отстой. Он попытался сказать все это Бет, но ничего не помогло.
- Я не хочу это слышать, Дэйви, - сказала она. - В самом деле. Я имею в виду, как долго ты там работаешь? Они знают, что могут срать на тебя, поэтому собираются продолжать в том же духе. Они дадут работу кому-то, кого они не могут пинать, - oна сделала паузу, чтобы захлопнуть чемодан и щелкнуть замками. - Я знаю тебя, Дэйви. Ты останешься там же, в своей дерьмовой маленькой кабинке, вечно получая дерьмовую маленькую зарплату. И если я останусь с тобой, что тогда? Что насчет меня? - oна посмотрела ему в глаза. - Я имею в виду, что я очень общительный человек, понимаешь? Мне нравится ходить куда-то время от времени, верно? Ты знаешь, черт возьми, что не можешь позволить себе содержать меня, а с грошами, которые я получаю, продавая билеты в "Союзе", я тоже не могу содержать себя. Поэтому я найду других парней. Как я сделала прошлой ночью. И в прошлом месяце. И за пару недель до этого. И я бы продолжала это делать. И, конечно, ты бы смирился с этим, - oна медленно покачала головой. - Нет, Дэйви, я просто не хочу это слышать.
Оуэн рыгнул от голода. Он не позавтракал утром; уход Бет уничтожил его аппетит. После душа он уселся за кухонным столом с чашкой кофе и блокнотом, и начал рисовать. Кто-то в таких ситуациях курит, кто-то щелкает костяшками пальцев. Дэйви Оуэн рисовал. Он никогда не знал точно, что рисует, даже когда его карандаш кружился над бумагой. Просто извлекал все, что накопилось внутри, и позволял этому пролиться на лист. В это утро ему становилось все более и более не по себе от изображений, появляющихся на странице. Сначала волосы. Потом лоб, глаз, другой глаз. Он начал узнавать лицо, которое видел так много раз.
Бет.
Он перевернул страницу и снова принялся рисовать. Линии и кривые начали обретать форму. Рот. Ее рот со странно опущенным уголком на левой стороне, создающий впечатление постоянной улыбки.
Он вырвал обе страницы и выбросил их в мусорное ведро, после чего пораньше вышел на работу.
Сидя за своим столом он подумывал пойти в гостиную выпить чашку кофе, но решил не делать этого, зная, что там, вероятно, находится Чед Уилкс. Чед Уилкс всегда был там. И кофе в гостиной просто не стоил встречи с Чедом Уилксом в это раннее время дня.
- Сукин сын, - вздохнул он, потирая глаза ребром ладони.
От разочарования их стало щипать.
Отрегулировав стул, он наклонился к "Я уничтожил хулиганов, которые пытались изнасиловать мою сестру" и вернулся к первой странице, надеясь, что сегодня он увидит Кейси. Видеть Кейси всегда помогало.
* * *
Уолтер Бенедек сложил зонт и вошел в вестибюль жилого дома своей сестры.
- Привет, Норман, - сказал он швейцару, дружески кивнув.
- Доброе утро, мистер Бенедек, - ответил низкий круглый мужчина с улыбкой, прикасаясь двумя пальцами к блестящему черному козырьку своей фуражки.
Бенедек нажал кнопку "ВВЕРХ" большим пальцем в перчатке, затем встал, сложив руки спереди, лицом к серебряным зеркальным дверям лифта. Он был очень высоким мужчиной с широкими плечами и большой грудью; крупный, но не толстый. Лицо выглядело длинным и гуттаперчевым, и некоторые отвратительно честные люди иногда сравнивали его с мордой бассет-хаунда. Чёрная шевелюра пестрела постоянно появляющимися пятнами седины, а в густых темных бровях блестели отдельные волнистые серебряные волоски. Ему было сорок семь лет, и он выглядел не моложе и не старше.
- Хотите, чтобы я позвонил, мистер Бенедек? - спросил Норман.
- Нет, спасибо. Она ждет меня к завтраку.
Лифт прибыл с тихим звяканьем, и двери мягко распахнулись. Бенедек вошел внутрь, нажал кнопку семнадцатого этажа и начал ждать. Двери закрылись, и он услышал из громкоговорителя едва различимую музыку, так ему ненавистную. Сегодня утром это был хор, поющий старую вещь Битлз. С кучей струнных инструментов. И солирующим сопрано. Бенедек снял перчатки и сунул их в карманы пальто.
Сестра Уолтера Бенедека Дорис Мэйси жила на семнадцатом этаже. Вернон, предположительно, должен был уже уйти на работу, но, - подумал Бенедек, - может быть и нет. Дженис, которая на самом деле не жила там, а только делала вид, станет смотреть игровые шоу со своей матерью. А Дорис. Что ж, Дорис, вероятно, свернется калачиком на диване, уставившись в телевизор, но на самом деле ничего не видя. Она будет сидеть, грызя ногти, нервно дергая ступней, беспокоясь о Верноне.
Она пришла к Бенедеку чуть более двух недель назад. Он открыл дверь своей квартиры и обнаружил ее, стоящей в коридоре с глазами, суженными от беспокойства. Беспокойства за Вернона. Он вел себя... как-то не так. Не был похож на самого себя. Допоздна задерживался на работе, иногда до рассвета, чтобы потом только принять душ и отправиться обратно. Не ел, легко терял самообладание и выглядел очень бледным. Сначала, как Дорис сказала ему, она думала, что у него интрижка на стороне. Потом она начала бояться за его здоровье.
- Он всегда был таким стойким, - сказала она Бенедеку, когда они сидели за его кухонным столом и пили кофе. - Никогда не говорил мне, если болен. Даже серьезно болен. Пожалуйста, Уолтер, у тебя скоро отпуск, не так ли? Может ты смог бы... о, просто побыть с ним какое-то время? Я, правда, не знаю, в чем дело, но ему что-то нужно. Кто-то. И я не могу достучаться до него. Помоги мне, Уолтер. Пожалуйста!