После разговора с мамой я сразу вспомнил кудрявого светловолосого парня, приходившего ко мне однажды вечером. Он меня предупреждал про близких. Но откуда ему было это известно? Мою голову снова заполнили вопросы. Кто же он такой? Почему вел себя так странно, словно от кого-то прятался. Но у меня не было времени над этим думать. Все что я мог сейчас делатьэто быть рядом с мамой и поддерживать ее. Второй раз в жизни я отменил все консультации и занялся организацией похорон.
Я всегда брезгливо проходил мимо вывесок похоронных бюро, думая, что неэтично наживаться на горе людей. Сейчас же эти бюро стали моим спасением. Они взяли на себя все обязанности, так что я смог больше времени провести с мамой. Я впервые посмотрел на ее ладони, и это меня успокоило. Ей отводилось еще довольно много времени. И все же одна деталь меня удивиласудя по линиям, с сыном она простилась четыре года назад.
Отец всегда просил, чтоб его после смерти кремировали. Его приводили в ужас мысли о том, что его разлагающееся тело будет загрязнять землю и служить кормом червям. И все же мама настаивала на погребении и отпевании в церкви. Я не мог с ней спорить, все же это она последние годы была рядом с ним, а не я.
Проститься с ним пришло довольно много людей. Большинство я даже и не знал, в основном, это были его коллеги. Я пытался сдержать слезы, и все же мои глаза были мокрыми. Я чувствовал на себе вину за его преждевременную кончину. У нас с ним были довольно холодные отношения. Не потому что мы не любили друг друга, просто, мы об этом не говорили. Он всегда своим примером старался показать мне, что мужчинаэто в первую очередь логика и холодный расчет, и только на основе их необходимо принимать решения.
Я рассматривал всех, кто пришел в церковь, стараясь найти кого-то знакомого, с кем бы можно было поговорить и, хотя бы ненадолго, отвлечься от этой траурной обстановки. Мой взгляд замер. Возле входа стоял тот самый, светловолосый парень и вытирал слезы. Его приход на похороны моего отца, озадачил меня даже больше, чем его появление в моей квартире. Я двинулся в его сторону, намереваясь наконец-то разобраться с мучившими меня вопросами. Увидев меня, он проскользнул в дверь. В церкви было довольно тесно, и, добираясь до выхода, я потерял много времени, обходя пришедших людей. Было бы бестактно с моей стороны сейчас их расталкивать. Когда я все же вышел из церкви, никого похожего на того парня не увидел.
Вся остальная церемония прошла без каких-либо сюрпризов. Ту ночь я все же решил провести в доме родителей, так как побоялся оставить маму одну, полагая, что при моем присутствии в доме она будет лучше спать. Я не ошибся, мама ушла в свою спальню довольно рано и, видимо, быстро уснула, так как из ее комнаты не доносилось никаких звуков. А вот я в своей комнате провалялся на кровати всю ночь, так и не сомкнув глаз. Мою голову переполняли мысли о том светловолосом парне, начисто вытеснив мысли об отце.
16
После этого случая я решил меньше времени уделять своей работе. Убрал объявления из газет. У меня остались только постоянные клиенты и те, кто приходили ко мне по рекомендациям. Среду и субботу я выделил под посещения своей мамы. Воскресениедля себя. Так что у меня теперь было три не приёмных дня в неделю, хотя раньше был только один. Разумеется, количество довольных клиентов, желающих отблагодарить меня деньгами, сократилось, и все же это с лихвой компенсировалось полученным мною наследством.
Я уже не получал былого удовольствия от работы, принимая клиентов на автомате. Шесть месяцев пронеслись, словно во сне. Я даже жил на автомате. Но судьбы все же не хотела, чтоб я расслаблялся.
Здравствуйте, раздался веселый мужской голос в трубке телефона. Вы меня узнали?
Нет. А должен был? без энтузиазма ответил я.
Вы когда-то помогли мне избавиться от наркотиков, примерно, четыре года назад. Это ведь вы? продолжил радостный голос.
Возможно, сухо ответил я, не испытывая никакого интереса.
Это точно вы, все так же радостно говорил мужчина в трубку. Я Это Я сейчас так счастлив, что даже не знаю как выразиться.
Вы снова употребляете наркотики, утвердительно произнес я.
Нет. Нет. Что вы? Тут такое дело это совсем другоетак же смеясь, продолжал мужчина, совершенно не обращая внимания на полное отсутствие интереса с моей стороны.
Алкоголь, вынес я вердикт.
Нет. Нет. Я только что был в издании. Все так, как вы и обещали, говорил смеющийся голос.
Я очень сомневаюсь, что я вам что-то мог обещать, меня даже стал раздражать этот веселый голос. И не потому, что я не мог уловить смысл его повествования, а по тому что я уже пол года как не получал удовольствия от жизни. А тут звонит какой-то человек и смеется прямо в телефон, словно издеваясь надо мной.
Ну вы мне это предсказывали. Стану писателем. ТоСеего радость ни как не унималась. Я бы очень хотел с вами встретиться. Это возможно?
Приходите сейчас, у меня есть двадцать минут свободного времени, сказал я и скинул вызов в надежде, что его эти двадцать минут не устроят, к тому же до меня еще добраться надо, а если ехать из центра, то это не меньше пятнадцати минут.
В моем расписании на сегодня записей не было, и я рассчитывал посвятить этот день себе. Поваляться на диване, посмотреть какой-нибудь грустный фильм. Возможно, даже посмотреть новости, чтоб потешить себя мыслью, что у всех все плохо, а не только у меня. Поэтому этот веселый гражданин совершенно не вписывался в мою картину сегодняшнего дня. Будучи уверенным, что он не придет я отправился в душ.
Когда я только снял одежду, раздался звонок в дверь. Я выругался, и все же решил для себя, что я принимаю душ, а это уважительная причина, чтоб не открывать. В конце концов, в душе из-за шума воды можно и не услышать, как звонят в дверь. Вот я и сделал вид, что не услышал, через минуту сделал вид, что не услышал еще раз, а потом еще раз сделал такой вид через две минуты. Звонки прекратились.
Освежившись контрастным душем, я все же на всякий случай подошел к двери и посмотрел в глазокникого не было. С чувством удовлетворения я сел на кровать и включил телевизор. Переключая каналы, я так ничего подходящего не нашел. Решив, что в интернете всегда можно найти что-то интересное, я взял ноутбук и зашел в поисковик. Меня сразу привлекла статья, размещенная в новостях, написанная каким-то студентом-психологом под названием «Мы рождены талантливыми». В ней он рассуждает о том, что гораздо разумнее выявлять свой талант с детства и развивать его, чем потом уже в зрелые годы ходить по психологам и сидеть на антидепрессантах. Статья была написана очень просто и понятно, но дочитать ее, мне было не суждено. Раздался звонок в дверь. Не найдя причины, почему я теперь не могу открыть, я все же поплелся в прихожую.
Это был веселый молодой человек с горящими глазами. Трудно было представить его наркоманом. Он сходу протянул мне цветы и конверт.
Здравствуйте, звонко сказал он, я рад, что вы дома.
Здравствуйте. сухо ответил я.
А я уже второй раз к вам прихожу, представляете, минут десять назад стою, звоню в дверь, никто не открывает. Подумал, что домом ошибся, все-таки четыре года прошло. Вышел на улицу, а тут домов-то похожих больше нет. А потом думаю, что это знак судьбы такой, что не надо с пустыми руками приходить. Посмотрел вокруг, а тут бабушка цветы продает. Вот я и купил. все так же задорно протараторил он. А в конвертеденьги, которые я у вас тогда взял. Я бы раньше вернул, но раньше не было. А теперь появились. Я сам заработал.
Раньше я полагал, что это любовь делает людей неадекватными, оказывается, на такое способна не только она. Безграничное счастье этого парня сделало с ним что-то похожее. Хотя если посмотреть, что такое любовь, если не безграничное счастье? Возможно, это одно и тоже, мне сложно судить, я никогда ни к кому не испытывал сильных чувств.
Ну проходи на кухню, раз пришел, сухо сказал я ему. Ты ведь пришел не на консультацию?
Нет. Нет. Я, просто, к вам в гости. Да и долги вернуть, его совершенно не смущало, что я ему не рад.
На кухне он рассказал мне, как поменялась его жизнь после того, как он в прошлый раз покинул мою квартиру. Как начал снова писать. Как долго не хотел показывать никому свои рукописи. Как мама уговорила его сходить в издание и показать их редактору. Как первое издание ему отказало. Это был очень эмоциональный рассказ, он сопровождал его всяческими жестами. Я же старался на него не смотреть, мой взгляд был направлен, то на нелепые цветы, которые он принес, то в кружку с чаем. Все это время я думал лишь о том, что он скоро уйдет, и я продолжу свой серый беззаботный день.
А во втором издательстве мне сразу перезвонили, представляете во втором, эмоционально продолжал он. Сказали, что четыре года назад, у них был контракт с журналистом, который должен был написать книгу, на эту же тему, что и я. Но тогда он сам увлекся наркотиками и вскоре умер от передозировки. А помните, что вы мне говорили?
Я молчал, не считая нужным отвечать, но его это нисколько не смущало.
Вы говорили, что моя следующая доза может стать последней. А теперь у меня такие ощущения, что это он купил дозу, которая должна была стать последней для меня. И получается, что моя последняя доза стала последней для него, а его неизданная книга, дала возможность издаться моей. Представляете, как все запутано? Об этом можно даже новую книгу написать. Мы, словно, поменялись с ним судьбами. Звучит, конечно, фантастично, и все же очень на это похоже, радостно, продолжал он, его не смущало даже то, что он говорит о смерти человека.
Постой, неожиданно включился я в беседу, даже мой собеседник слегка вздрогнул и впервые перестал улыбаться. Что ты только что сказал?
Звучит фантастически, неуверенно проговорил он. Можно новую книгу написать.
Ладно, не важно, я прекрасно слышал, что он сказал, просто хотелось его прервать, чтоб осознать услышанное. Когда ты, говоришь, был у меня на приеме?
Примерно четыре года назад, ответил он, непонимающе глядя на меня.
А когда умер тот журналист?
Тоже, примерно четыре года назад.
Он молча смотрел на меня, словно ждал следующего вопроса.
«Просто обещайте подумать, что случается с людьми, у которых вы отбираете судьбы» вертелись у меня в голове слова светловолосого кудрявого парня, так неожиданно заявившегося ко мне около года назад.
Я очень рад, что у тебя все хорошо. Полагаю, ты заключил свой первый контракт, и он не останется единственным. И все же нам пора прощаться, мне надо подготовиться, скоро придет очередной клиент, а мне не подобает встречать клиентов в халате, сказал я, вставая со стула. Пойдем я тебя провожу.
Он молча направился за мной в прихожую. Перед уходом, он пообещал подарить мне экземпляр своей книги с автографом, как только она выйдет. Я его заверил, что буду с нетерпением этого ждать и постарался улыбнуться, но не уверен, что это вышло у меня правдоподобно. Тем не менее, он улыбнулся мне в ответ и убежал вниз по лестнице.
Оставшись один, я начал подсчитывать, сколько же жизней оборвалось раньше срока из-за моей прихоти. Последние полгода я и так не чувствовал никакой тяги к жизни, виня себя в смерти отца, теперь же оказалось, что на моей совести не только его смерть.
Зайдя в комнату, я вспомнил про недочитанную статью. Ноутбук стоял на том же месте, только теперь на экране всплыло окно «Низкий заряд батареи». Я закрыл ноутбук, чтоб не было лишних раздражителей в комнате, сейчас мне явно было не до него. Недолго думая, я начал медитировать, намереваясь встретиться с наставником.
17
Здравствуй, услышал я знакомый голос, даже не успев еще открыть глаза.
Здравствуйте, удивленно, ответил я, не ожидая такого быстрого действия от медитации.
Я так понимаю, ты по личному вопросу? спокойно произнес наставник.
Да ответил я, набираясь решительности. Почему вы мне сразу не сказали, что, изменяя судьбу человека, мы полностью меняем судьбы местами?
Ты никогда этим не интересовался. Смертьэто ведь не только смерть, но и рождение. Рождается человек, ему необходима душа. А где ее взять, если ты своими действиями продлил, ей существование на земле. Если не может освободиться одна душа, значит, освобождается другая. Это все лежит на поверхности. Если бы ты об этом подумал, то сам бы пришел к такому выводу, спокойно проговорил он.
Но я думаля схватился за голову. Думал, что мы передаем только какую-то функцию, например какое-то открытие. Что человек дальше продолжит жить, только уже не войдет в историю как первооткрыватель.
В основном так и есть. Но ты выбирал людей без будущего, которым суждено было умереть, чья душа должна была освободиться, и переродиться заново. Ты сам выбрал себе такой путь. Выбирая кому жить, ты автоматически выбираешь и кому умереть. Это связанно тесными узами и одно невозможно без другого.
Как же мне теперь жить, зная, что я виновен в смерти невинных людей?
Тут тоже выбирать тебе, ты можешь думать о тех, кто умер, а можешь думать о тех, кто остался жить. Ведь они живы благодаря тебе. У человека всегда есть выбор, с какой стороны смотреть на ситуацию, чувствовать себя жертвой обстоятельств или же самому создавать иные обстоятельства.
Я уже не верю, что у человека есть выбор, разочарованно произнес я. Я ведь сам пытался изменить свою судьбу, но в итоге я лишь повторил задуманное вами.
Не мной, с грустью ответил он.
Что это значит? Разве не вы пишете судьбы?
Нет, я лишь смотрю за ее ходом и корректирую, чтоб человечество не свернуло со своего пути.
Но почему вы при первой встрече, мне соврали? мой образ безгрешного наставника рушился на глазах.
Потому что так проще произвести первое впечатление, и избежать лишних вопросов. Разве бы ты стал помогать судьбе, если бы даже не знал, кто ее пишет?
Но вы-то знаете. Рассказали бы мне все сразу, и это бы не повлияло на мое решение, неуверенно сказал я.
Нет. Не рассказал бы. Я тоже не знаю, кто придумывает план, которому мы следуем, разочаровано произнес он.
От никак не ожидал такого ответа. Я даже не знал, что теперь спросить, чтоб продолжить разговор. Он отодвинул все бумаги, лежащие на столе, и провел рукой в воздухе, словно снимая невидимую паутину. Над столом появилась голограмма, напоминающая экран компьютера.
Вот тут мы берем всю информацию, тихо произнес он. Тут отмечены, все точки пересечения судеб, все их сплетения, все события, которые должны наступить, и все нежелательные события которые могут наступить, если какая-то судьба не выполнит своей задачи, и мы не успеем вовремя откорректировать этот момент.
Но я тут ничего не вижу, кроме голубого поля, висящего в воздухе.
Ты пытаешься смотреть и мыслить мозгом, который не приспособлен воспринимать всю информацию. Я же смотрю разумом, и тебе тоже придется этому научиться.
А мне это для чего? непонимающе спросил я. Все ваши помощники этим занимаются?
Нет, я это показываю только тебе.
Почему? Что во мне особенного? его объяснения только еще больше меня запутывали.
Не могу тебе сказать, что в тебе особенного, я сам этого не понимаю, и все же судьба тебя выделила, а я с ней спорить не имею права.
Постойте, и архив тоже никто не заходил кроме меня? спросил я, заранее зная ответ.
Архив был создан только ради тебя, чтоб наглядно тебе продемонстрировать, как много людей живет чужой судьбой. Я же все корректировки беру отсюда, сказал он, указав на голубой экран, повисший над его столом.
Такого ответа я не ожидал.
«А как же библиотекарь, который провел там всю жизнь?» хотел спросить я, но вовремя вспомнил, что обещал не рассказывать про ту встречу.
Для меня создаются архивы, меня посвящают в тайны судьбы, которые недоступны другим помощникам. Что вообще происходит? Чем я так приглянулся судьбе?
Я что-то пока ничего не понимаю. Может, оставим все эти ваши штучки на потом? чувство, что надо мной смеются, не покидало меня, от чего я стал злиться.
У вас есть более срочные дела?
Да, я ведь к вам пришел совсем с другими вопросами, уже увереннее сказал я.
Вы не будете возражать, если мы прогуляемся? На свежем воздухе информация воспринимается значительно быстрее, неожиданно спросил он, сбив мою уверенность.
Прогуляемся? Где? изумленно спросил я.
Идите за мной, сказал он, встав со своего кресла и направившись к двери.
Я последовал за ним. Выйдя из комнаты, мы оказались в огромном саду, где росло множество различных деревьев, цвели цветы, журчали ручьи и пели птицы. Мы прошли по неширокой тропинке между деревьями. Она привела нас к симпатичной деревянной беседке, стоящей рядом со скалой, вершина которой уходила высоко в небо. Из беседки открывался красивейший вид на водопад.