Георгий ГригорьянцИзумрудный плен
Посвящается моей жене Лилии и всем, кто ещё не разочарован в человечестве
Глава 1. Ограбление
Квартира антиквара поражала воображение. Картины старых мастеров соседствовали с раритетной мебелью, античная бронзас антикварными часами, египетские статуэткис китайскими вазами, а древние книги, которых на полках шкафов насчитывалось не менее десятка, с бутылками винтажного вина. Антураж интерьера дополнял рояль. В центре гостиной трое грабителей в масках, ослепленные обилием позолоты, озадаченно озирались, рассматривая предметы антиквариата. Один из грабителей, человек лет тридцати пяти, профессионал в области безопасности, разложив на столе приборыквантовый комплекс мониторинга, приступил к сканированию и цифровому анализу подслушивающих устройств, скрытых видеокамер и прочего специального оборудования. Через несколько минут сигнализация, интернет-линии, радиосигналы, датчики движения и вся прослушка были заблокированы. Сотрудники фирмы, установившей все эти устройства, явно солгали, убедив хозяина квартирыизвестного в Москве коллекционера, что система безопасности супертехнологичная, последний писк на рынке гарантированной защиты.
Все чисто, сказал спец.
Прекрасно, отозвался главный. Думаю, можно снять маски.
Он первым стянул балаклаву с лица. Олег Фомин, богач, московский коммерсант шестидесяти лет с породистым лицом, шелковистыми светлыми волосами и ухоженной короткой бородкой излучал спокойствие и уверенность.
Не разрешайте обилию красивых предметов завладеть вашим рассудком. Он криво усмехнулся: Энергетика чужих вещей ослабляет способность к рациональному мышлению.
И что же мы ищем? спросил специалист.
Скорее всего что-то исключительное, не так ли? женщина, третий член команды, продемонстрировала проницательность.
Фомин отреагировал:
Ты права, Эмма. Весь этот антикварный хлам не должен отвлекать внимание от поиска потайной кладовой, где скрыты подлинные шедевры. Перчатки снимать не рекомендуется.
Специалист по безопасности тоже стянул маску. Сергей Климов, мужчина с приятной внешностью и повадками удачливого авантюриста, был по натуре искателем приключений, всегда шел на риск без каких-либо сомнений. Его наняли на дело, а любая сумасбродная задача вызывала у него не только бурление адреналина, но и желание испытать пьянящий азарт преследователя. Подойдя к дубовому буфету, он открыл створку и, взяв бутылку «Шато Латур» 1865 года, с интересом стал ее разглядывать.
Аккуратнее! укорил Фомин: Бутылка красного винанастоящий раритет. Стоит баснословных денег.
Сергей с осторожностью сапера поставил вино на место и, чтобы занять себя, стал прохаживаться по комнате, осматривая экспонаты, словно в музее.
Эмма скрепя сердце сняла маску. Ее, как и Сергея Климова, нанял Фомин, предложив каждому по десять миллионов рублей. Недавно Фомин показал ей клинописную глиняную табличкусообщение на шумерском из четвёртого тысячелетия до нашей эры, и устоять перед соблазном заполучить мифический артефакт, о котором шла речь в тексте, не было никаких сил. Специалист по древностям, знаток мертвых языков Эмма Павловская, ученый-археолог тридцати двух лет, дала себя уговорить на авантюру. Но сейчас жалела об этом. То и дело в ее голове мелькали неприятные мысли типа: «Поддавшись искушению, не избежишь неприятностей».
Она подошла к Фомину:
Олег Борисович, здесь много древнеегипетских статуэток, следовательно, хозяинзнаток египтологии, а такие люди, как известно, обожают устраивать ловушки
Не успела она договорить, как раздался отчетливый щелчок. Собеседники насторожились и одновременно повернули головы в сторону Климова. Сергей, застыв как изваяние, растерянно стоял, держа в руке золотую фигурку Анубиса, бога смерти с человеческим телом и головой собаки. Раздался звук сработавшего реле, и через форсунки на потолке повалил углекислый газ, стремительно заполняя помещение.
Я предвидел! вскричал Фомин. Эмма, Сергей, возьмите это! Достав из сумки небольшие желтые баллоны с загубниками, он протянул их помощникам.
Растворенный в крови углекислый газ воздействует на определённый центр мозга, и при большой концентрации приводит к остановке дыхания. Эмма, удерживая баллон губами, судорожно набирала в лёгкие воздух и была на грани паники. Фомин, опытный ныряльщик, привыкший выкручиваться из любой ситуации, жестами показывал женщине зажать нос пальцами, а Сергеюоткрыть окно. Тот как истинный дайвер дышал из баллончика ровно; бросившись к окну, сдвинул шторы и стал неуклюже возиться со старинными задвижками с секретом. Хотел было разбить стекло, но Фомин пришел на помощь. Окно открыли, и свежий воздух ворвался в комнату.
Газ выветрился. Убрав баллоны в сумку, Фомин, сказал:
Идя на риск, не стоит забывать о людском коварстве.
Простите, Олег Борисович. Сергей потупил взор. Благоразумное поведение мне иногда не свойственно. Больше не повторится.
Ты нас чуть не погубил! задыхаясь от возмущения, зашептала Эмма. Какое благоразумие? Распущенность и бесчувствие!
Сергей, бросив на нее умоляющий взгляд, виновато улыбнулся.
Фомин предупредил:
Ничего не трогать!
Он подошел к роялю, открыл крышку и одним пальцем застучал по клавишам в четвертой октаве. Девять нот. «Танец феи Драже» из балета Чайковского «Щелкунчик» привел в действие спрятанный механизм: секретная дверь приоткрылась.
Осмотрим кабинет хозяина, прокомментировал Олег. Знаете, я ведь здесь уже бывал.
Три недели назад известный коллекционер, меценат и предприниматель Иван Петрович Елисеев давал прием для знатоков искусства. В гостиной своей московской квартиры на Пречистенке представил гостям картину Караваджо «Поцелуй Иуды». Полотно в золоченой раме поражало контрастом оттенков и совершенством исполнения. Лунный свет выхватывал из темноты роковой ночи фигуры Христа, Иуды и стражника в черных доспехах. Увидев, что один из богатейших людей МосквыФомин, забыв о недопитом бокале шампанского, в полном восхищении застыл перед картиной, Елисеев вкрадчиво спросил:
Нравится?
Фомин, облаченный в соответствии со светским этикетом в смокинг и галстук-бабочку, медленно повернул к нему голову:
Предал за тридцать сребреников.
Иван Петрович улыбнулся:
Сюжет о вероломном предательстве: ученик предает учителя.
Жаль, что это подделка, Фомин разочарованно вздохнул. Оригинал, как известно, находится в Национальной галерее Ирландии.
Ну, зачем же вы так, Олег Борисович? с обидой в голосе посетовал Елисеев. Не подделкаавторская копия.
За сколько продаете?
Вам отдам за двадцать миллионов долларов.
О, дешево! Так картина еще и краденая.
Тонкий ценитель живописи должен наслаждаться прекрасным, а цена и происхождение полотнакакая разницадолжны волновать его в последнюю очередь!
Все равно сюжет навевает тоску и грусть. Нет ли у вас чего-нибудь жизнерадостного?
Для вас всегда найдется. Минуточку
Елисеев подошел к роялю, открыл крышку и наиграл девять нот из «Танца феи Драже». Гости, шумно восторгаясь раритетами, потягивали шампанское и не поняли, что это было. А хозяин, взяв под локоток Фомина, препроводил его к секретной двери. Они вошли в кабинет и там, закрыв дверь, Елисеев подвел богача к станковому мольберту, на котором была установлена картина Рубенса «Портрет дамы».
Как вам?
Это подлинник? заволновался Фомин.
Несомненно! Питер Пауль Рубенс, XVII век.
Сколько?
Пятьдесят миллионов долларов.
Фомин поднял бровь:
Мне придется нанять искусствоведа, чтобы проверить картину.
Елисеев лукаво улыбнулся:
Конечно, мой друг. Растопить недовериезначит прекратить соперничество и проявить дружелюбие.
Странно посмотрев на хозяина квартиры, Фомин произнес:
Недоверие питает неудачи, а моя цельнаслаждаться достойным, он стал оглядывать отделанный дубом роскошный кабинет.
Грабители приступили к поиску тайного хранилища. Действовали не спеша, так как точно знали: хозяин квартиры улетел на неделю в Нью-Йорк за очередным шедевром.
Сергей обратился к «главному»:
Полагаю, мы ищем сейф или потайную комнату, так?
Именно! Просканируй пустоты в стенах!
Специалист по безопасности с помощью небольшого радара приступил к поиску аномалий в стенах. Вот лампочка прибора замигала, и скрытая комната была обнаружена.
За книжным шкафом, резюмировал Сергей.
Замечательно! Фомин был доволен. Эмма Михайловна, потрудитесь поискать потайную кнопку.
Эмма подошла к шкафу. Дверь, замаскированная под книжную полку, была заполнена бутафорскими томами. Острый взгляд ученого-археолога сразу вырвал из массы корешков старых книг один, наиболее потертый. Женщина просто на него нажала. Раздался щелчокполка-дверь, ведущая в хранилище, приоткрылась.
Археолог пришла в замешательство:
Олег Борисович, вам не кажется, что это слишком просто? Что-то здесь не так!
О, Эмма, ну не может коллекционер быть одержимым манией подозрительности! Жить в постоянном страхе тошно. Я знаю Елисеева. Он, конечно, помешан на старинных вещах, но наклонности его не настолько безумны, чтобы строить мощные бастионы. У заурядного человека и привычки обычные.
Вам виднее, но я бы поостереглась, внутрь хранилища Павловская пропустила «главного» первым.
В тайнике автоматически включился мягкий свет. На незваных гостей накатила волна восторга. Потрясенные великолепными работами старых мастеров, грабители невольно залюбовались. На стенах висели полотна кисти Рубенса, Караваджо, Тинторетто, Брейгеля, Брюллова, Шишкина Сергей ошарашенно уставился на «Маки» Винсента Ван Гога, растерянно молчал и даже не моргал.
Могучая сила искусства! иронизировал Фомин. Ничто так не убеждает в правоте заповеди «Не кради!», как жгучее желание обладать и не попасться.
Шутите? Эмма посмотрела на него с удивлением.
Сергей наконец оторвался от «Маков»:
Так много шедевров! Какая из этих картин стоимостью в миллион долларов?
Эмма категорично рассеяла его мечты:
Даже не думай! Кроме того, большая часть этих работподделки.
Фомин подтвердил:
Ты права, Эмма. Бизнес Елисеевапродажа копий. В Москве много богатых людей, желающих обманываться. Но прошу сосредоточиться на главном: мы ищем драгоценный камень. Зеленого цвета.
Эмма посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала. Троица разошлась по комнате, изучая возможные тайники. Поиск затягивался, но тут женщина обратила внимание на невзрачный сундучок на полу в углу хранилища:
Смотрите, железный ящик! Странно. Для изысканного коллекционера держать в секретном хранилище обшарпанный ящик из обычного железанонсенс, недостойно страстного собирателя и любителя прекрасного.
Мужчины подошли ближе. Фомин попытался открыть сундучок, но нетзакрыто. Он посмотрел на Сергея. Тот понял вопрошающий взгляд: достал из сумки связку отмычек, поковырялся в замке, и через пару минут крышка ящика была открыта. Внутри лежала небольшая антикварная шкатулка. Эмма взяла ее, рассмотрела. Резьба по кости, серебро, инсценировка мифов и поэтики, филигранная работа, дохристианские традиции.
Древнеримская шкатулка для хранения украшений.
Раритет передала Фомину. Тот преисполненный благоговения открыл коробочку. На белой шелковой подушечке лежал круглый зеленый камень. С трепетом волнения мужчина потянулся за предметом, приблизил его к глазам и стал внимательно рассматривать. Большой каплевидный камень диаметром не менее пяти сантиметров походил на отлично отшлифованную плоско-выпуклую линзу.
Похоже на линзу для лазера зеленого цвета, отреагировал Сергей.
Эмма, взгляните! Фомин передал камень женщине.
Удерживая двумя пальцами, она повертела его, исследуя со всех сторон, затем посмотрела на свет, проверяя чистоту, целость и плотность, поразилась размерам и красоте камня насыщенного зеленого цвета, прозрачного, как родниковая вода.
Это изумруд! Он идеален. Цена баснословная. Думаю, может быть оценен дороже, чем подобной величины бриллиант, сказала она.
Фомин протянул раскрытую ладонь. Эмма вложила в нее сокровище, которое тут же исчезло в кармане куртки богача.
Ну, что ж, сказал он, миссия выполнена. Давайте восстановим прежний порядок, и уходим.
Входная дверь за грабителями закрылась, и в квартире антиквара вновь воцарилась настороженная тишина.
Глава 2. Шумерская табличка
Вечером в апартаментах Фомина раздался телефонный звонок. В трубке послышался голос Эммы:
Олег Борисович, у меня все не выходит из головы, зачем Елисеев держал украшение в железном ящике. Знаете, среди археологов есть поверье: железо отпугивает потусторонние силы.
Фомин хмыкнул:
Эмма Михайловна, вы же ученый, трезвомыслящий человек. Подобное поведение совершенно иррационально, не имеет под собой разумных оснований.
Суевериеосколок древней правды, Олег Борисович.
Мужчина среагировал:
У вас какое-то наивное желание видеть собственную картину мира. Сорвите с глаз покрывало мистики, и осознаете всю бессмысленность таких предположений. Занимайтесь расшифровкой глиняной таблички. Встречаемся через три дня.
Разговор закончился. Необычно взволнованный Фомин заходил по комнате: «О чём она? А если всё же права, и заблуждаюсь я? Не лучше ли ей всё объяснить, сделать своим союзником? Нужно подумать».
Табличка из обожженной глины у него появилась пару месяцев назад. Фомину позвонил Игнатьев, известный в определенных кругах торговец краденым.
Олег Борисович, вы так давно не заглядывали в мой магазин, что я было подумал, не променял ли мой лучший покупатель искусство на плотские удовольствия.
Дорогой Павел Сидорович! Удовольствие доставляет возможность тратить деньги и время, а вот искусство наполняет нас образами, экспрессиями, пониманием своего жизненного предназначения. Что касается плотских, то бишь чувственных, удовольствий, то Лев Толстой сравнивал их с грехом.
Они встретились в небольшом магазинчике дешевого антиквариата в тихом переулке Арбата. Игнатьев, знаток человеческой психологии, досконально освоивший свое преступное ремесло, слыл лучшим продавцом ворованных раритетов, причем со стажем. Поседевший сухопарый старичок лет восьмидесяти имел острый взгляд и пытливый ум. Он метко заметил:
Жизнь коротка, искусство вечно!
Фомин усмехнулся:
Все мы теплим надежду на бессмертие. Конечно, я имею в виду бессмертие души.
Лукавый взгляд Игнатьева говорил, что он приготовил богатому покупателю что-то необычное:
Знаете, Олег Борисович, есть смутное ощущение, что физическое бессмертие человека достижимо.
Гость удивился:
Каким образом?
Мне предложили продать очень древнюю вещьпослание вечности. Минуточку!
Он достал с полки деревянную коробочку из розового дерева с перламутром, открыл. Взору Фомина предстала глиняная табличка размером десять на девять сантиметров с клинописьюэто письменность шумеров, самая ранняя из известных систем письма. Пока глина была еще мягкая, писец отдаленной эпохи деревянной палочкой выдавливал на ней знаки.
Этой табличке шесть тысяч лет! торжественно объявил продавец. Происхождение раритета туманно, поэтому выставлять на широкую публику не рекомендуется.
Ну и что?
Мой знакомый, профессор-шумеролог, не взялся расшифровать, говорит, старошумерский мы пока не умеем читать, но всё же разобрал две фразы: «Ключ к бессмертию зеленый камень» и «Бог Ану говорит».
Глаза Фомина загорелись, он пристально посмотрел на старинный предмет. А продавец продолжал искушать:
Вы, Олег Борисович, умны, образованы, находчивы, можете позволить себе все, что заблагорассудится, кроме одного Знаете, дни жизни безвозвратно улетучиваются, и остается только тосковать о потерянных возможностях.
Блаженствовать вечномечта любого человека, размышлял вслух Фомин.
Именно! Игнатьев оживился: Обрести бессмертие возможно! Приоткрыть тайну, узнать секрет, получить рецептдумаю, ничего для этого не жалко.
Бессмертие желанно, мечтательно произнес посетитель.
Вот и я о том же! Из всех, кого я знаю, только вы обладаете незаурядными способностями, необходимыми, чтобы раскрыть тайну. Скажу по секрету: недавно в Москве объявился зеленый каменьизумруд необычайной чистоты и размеров.