Да чего ты тут изображаешь раскаянье? Грамотно сработал. Ну, не сумел, бывает, сбавил градус накала начальник. Не все же в наших силах. Бывают и проколы. У кого их не бывает?
И все равно, твердо произнес Васин. Я упустил. Лично. И все, что они натворят, будет на моей совести. Я не успокоюсь, пока их не найду. Поэтомуда, я рад.
Начальник задумался. Потом спросил:
А сможешь найти?
Смогу, с неожиданной уверенностью произнес Васин.
Ладно, Порфирий. Дерзай. Сейчас передашь находящиеся в производстве материалы по описи Митрофанову. Оперативные дела за тобой остаютсяты же не навечно отбываешь в область.
Не навечно.
Так что за тобой реализация Давай, удачи, он привстал и протянул Васину руку.
Лейтенант ушел. А начальник так и остался в дурном расположении духа. Ведь черт-те что творится. Давно он в органах работали постовым, и участковым, и во внутренних войсках бандеровцев по лесам гонял, от чего к перемене погоды ноет простреленная нога и засевший в боку осколок. Всякие были времена для системы. Но сейчас стало как-то совсем тоскливо. Ощущение, что на «внутренние органы» просто решили наверху плюнуть. Материальное обеспечение на нуле. Штаты Это вообще отдельная песня. На такой большой район всего три опера. Люди на службу не идут. Если бы не партийные и комсомольские путевки, вообще бы без личного состава остались. Ну, кто пойдет, если зарплата постовогошестьсот рублей, а операаж целых девятьсот? Это очень мало. Транспорта нет. Раньше хоть был в районе отдел МГБ, но после всех реорганизаций, слияний и размежеваний ведомств, последовавших с приходом Хрущева, осталась в районе только милиция. Ну и прокуратура, которая в последнее время больше палки в колеса вставляла, чем помогала. Так что все основания для печали у начальника РОВД были. И, главное, не видно никаких перспектив на изменение к лучшему.
А Васин в силу молодости и оптимизма предпочитал о таких вещах не задумываться. Он был на взводе и в предвкушении. Его ждала интересная и, главное, важная работа.
Приезда следователя Генеральной прокуратуры он ждал с опаской. В его представлении люди такого уровня были кем-то вроде олимпийских богов. Восседали выше облаков и при желании метали убийственные для простых смертных громы и молнии.
Вообще, следователей Генералкисчитаные единицы. И каждый из них был фигурой штучной и даже легендарной. Каждый прославился уникальными делами. Такими, которые остаются потом в учебниках по криминалистике, в лекциях в юридических институтах и школах милиции.
Об Апухтине Васин поразузнал у коллег. По их рассказам, это прямо былинный богатырь, который как орехи щелкал серийных убийц, поднимал дела двадцатилетней давности.
Во вторник Васина и Ломова пригласили в здание областной прокуратуры, бывшее некогда резиденцией губернатора. Там для следственно-оперативной группы был выделен просторный кабинетв футбол играть можно. Потолки пять метров, лепнина, колонны и даже мраморный камин. Это бывшая комната отдыха и совещаний. Там уже были расставлены несколько столов, стульев и металлических ящиков для документов. А через всю стену шел кумачовый транспарант, который не удосужились снять«Выполним решения ХХ съезда КПСС!»
Васин ожидал увидеть в лице следователя Генеральной прокуратуры этакую неприступную суровую глыбу. А Апухтин оказался низкорослый гриб-боровик, лет за пятьдесят, седой, курчавый, похожий на хорошо знакомого Васину снабженца с местной автобазы, такая же хитринка и прищур. Пиджачок старомодный, с узкими плечами, ботинки дешевенькие. И сам какой-то совсем обычный.
Апухтин долго тряс руку Ломову. Это сопровождалось восклицаниями вроде «опять вместе, ну, прям как в войну». Вообще, у Васина создавалось впечатление, что в правоохранительной системе майор знает всех и все знают его.
Васин не представлял, как общаться с таким высоким начальством, вел себя так, как учили в армии: стойка смирно, «так точно», «никак нет», «виноват».
А следователь смотрел на него весело и с иронией. Так что Васин совсем смешался.
С Апухтиным прибыло двое. Оперативник из МУРа, сам похожий на закоренелую шпану, невысокий, подвижный, в курточке-обдергайке, с циничным взором и донельзя нахальный. И второйсолидный, могучего телосложения старший лейтенант из Белгородской области.
Усевшись за самый просторный стол, покрытый зеленым сукном, следователь объявил:
Коллеги, отныне вы следственно-оперативная группа Генеральной прокуратуры, что накладывает на вас определенную ответственность.
Васин закивал. Тут не поспоришь.
Не люблю толочь воду в ступе. Коротенько об основных правилах нашей совместной деятельности. Отныне на первом месте для вас работа. На второмтоже работа. И на третьемработа. Со мной можно спорить. Со мной можно не соглашаться. Меня можно ругать, в том числе в лицо. Но только если по делу. Если решение принято, выполнять его на двести процентов.
Двестиэто как? подал голос развязно закинувший ногу на ногу оперативник МУРа.
Сто процентовэто само указание, с готовностью пояснил Апухтин. И еще сто процентовэто личная инициатива.
Говорят, инициатива наказуема, не успокаивался муровец, Васина он начинал раздражать.
Ради разумной инициативы прощу все на свете. И выручу из любой ситуации. Лишь бы был результат, отчеканил следователь. И немножко пафоса, коллеги. Вы должны понять, это делонаш окоп. Перед намиопасные бандиты, убийцы и человеческое отребье. За наминаши честные советские люди, которых уголовная мразь идет убивать. Мыих надежда и защита. И потерпеть поражение мы не имеем права. Чего бы нам это ни стоило.
Васина даже дрожь проняла, настолько искренне и доходчиво прозвучали эти слова. И насколько они совпадали с его личными ощущениями.
А теперь к делам нашим грешным, продолжил Апухтин.
Не растекаясь мыслью по древу, он очень четко обрисовал сложившуюся ситуацию. Поведал, как инициативно, перебирая информацию с регионов, три месяца назад пришел к выводу, что в центральной полосе России неустановленная банда совершила серию из почти двадцати налетов. Как добился объединения дел в одно производство. Как до сих пор плутает в потемках.
На сей день в следственно-оперативной группе имеется еще несколько оперативников и следователей, но работают они в своих регионах. А приехал он именно сюда, потому что здесь пойман единственный фигурант.
Задержанного лейтенантом Васиным шофера банды я уже допросил, проинформировал Апухтин. Вроде бы он искренен. Во всяком случае, его показания сходятся с другими материалами дела.
А толку-то, поморщился Ломов. Никакой конкретики.
Да. Толку немного, согласился следователь. Зацепка по месту знакомства с этим самым Копачом в Мытищах. Товарищи из Московской области сейчас работают по тому катрану. Но мне кажется, что Долмачев что-то недоговаривает. И чего-то очень боится. Настолько, что замкнулся на первоначальных показаниях.
Так можно надавить, сжал кулак Ломов.
Давить он умел. Его массивная фигура, сила, уверенность, чутьеон раскалывал практически всех.
Попытка не пытка, кивнул Апухтин. Но мне кажется, это тот случай, когда человек замыкается намертво. И тогда уже и пытка не поможет. Так что давить на него пока слишком сильно не надо. Стоит организовать хорошую внутрикамерную разработку.
Найдем, кого подвести, заверил Ломов.
Неплохо, если он весточку на волю решит передать, дополнил следователь.
Отработаем.
По главарю. Личность очень скрытная. Копачне единственная его кличка. Имени никто не знает.
Они вроде какие-то южные люди, подал голос Васин и тут же прикусил языкнечего влезать, когда большой начальник говорит.
Но следователь на церемонии внимания не обращал.
Это не южные люди, сказал он. Вот и переходим к самому главному. Это цыгане.
Цыгане? Точно? Васин аж подался вперед, у него самого была такая же версия.
Именно. Мы перелопатили все наши архивы. Но так и не подобрали ничего подходящего. Апухтин отпил чай из стакана в серебряном подстаканнике и продолжил: Известно, что Копач имеет некоторые контакты с воровской средой, но не слишком плотные. Суть в том, что он цыган, и опора у него только на своих сородичей. Они же там все родственники. Совершают преступления, как правило, семейным подрядом. Краденое сбывают через семьи. Все у них крутится в их среде. Если где и искать нужные нам сведения, так это у цыган. Они там все друг о друге знают.
Отдельная страна, хмыкнул Ломов.
Как у нас с оперативными позициями в цыганской среде? спросил Апухтин.
Практически нет, поморщился Ломов. Не подпускают они к себе чужих.
Плохо, произнес Апухтин. Но предсказуемо. Такая ситуация везде. Мы в этой среде слепы и глухи.
Да сколько пытались
Давайте пытаться еще. Если кто и сможет на архаровцев наколку дать, то только цыгане Апухтин выдержал театральную паузу. Как вы думаете, почему я решил организовать штаб здесь?
По последнему преступлению, подал голос муровец. Хотя в Москве сподручнее было бы.
Копач несколько экстравагантен, заявил Апухтин. Не знаю, может, ему запала в голову идея о плановой экономике. Но так или иначе, ежегодно он бомбит только одну область.
Странно это, отметил белгородец.
Странно, подтвердил Апухтин. Но всему должно быть объяснение.
То есть, если он начал с нас задумчиво произнес Ломов.
тогда он где-то здесь, завершил мысль Апухтин. И мы ждем следующего налета именно здесь, в Светогорской области
Глава 10
Ворую?! возмутилась цыганка, глядя на Васина, как на клопа, которого уже пора бы и раздавить. Я?! Да, ворую! А ты меня за руку поймай, ментовская твоя душонка, потом упрекай!
Зачем воруешь-то? спокойно осведомился Васин, глядя на закутанную в бесчисленные юбки и кофты поджарую смуглую цыганку, как тигрица мечущуюся по тесному кабинету отдела железнодорожной милиции.
А когда у тебя пять детей будет и кормить их не на что, тоже воровать пойдешь! Цыганка нависла над Васиным, в ее голосе звучали обличительные нотки. Голод страшнее Бога! А ты-то чистенький весь такой да гладенький. Черт рыжий!
А работать не пробовала? с усталым спокойствием поинтересовался Васин.
А я и работаю, гордо подбоченилась цыганка.
Где?
Ворую!
Значит, признаешься!
А ты поймай, тогда признаюсь!
Понятно. Васин посмотрел на нее и гаркнул неожиданно, с рыком, как учил Ломов, чтобы ошарашить человека: Села! Заткнулась! Отвечаешь только на мои вопросы!
Цыганка изумленно уставилась на лейтенанта и невольно приземлилась на стул.
«Вот же удружили товарищи командиры», подумал в который уже раз Васин.
Следственно-оперативная группа за дело взялась споро. Васин теперь мог на деле увидеть, что такое настоящее, дотошное планирование, когда каждая версия рассматривается со всех сторон и тут же находятся действенные средства для ее проверки; мог оценить, как методично, будто мельница, работает следственно-розыскная машина.
Объем задач стоял очень большой. Все участники группы были загружены по самую макушку. Не зря Апухтин говорил, что для его сотрудников работа на первом, втором и третьем местах. Да и всей областной милиции тоже не давали расслабиться.
Следователь исходил из того, что архаровцы готовят удар в области, значит, они должны где-то отлеживаться, как-то передвигаться. Поэтому теперь у каждого постового были фотороботы налетчиков. Проверялись все машины. Шерстились гостиницы, частный сектор. Ну и, конечно, места сосредоточения преступного элемента. Был сориентирован весь подсобный аппарат органов внутренних дел. Осведомители из кожи вон лезли, чтобы добыть информацию, поскольку опера обещали им златые горы, если помогут раскрыть преступление.
Васину досталась самая токсичная линия. Но вместе с тем, возможно, и самая перспективнаяработа по цыганам. И теперь он мотался по всей области, пытаясь нащупать нить.
Вот и сегодня прибыл на станцию Абызовка, место недавнего «мамаева побоища».
Тут цыганский табор, накануне хорошо почистивший районы области гаданием, попрошайничеством и мелкими кражами, решил отправиться в дальние тучные края. На Абызовке цыгане ломанулись в почтово-пассажирский поезд. Как всегда, у нихна три билета в плацкарте человек семьдесят. Все галдят, толкаются. Проводники из последних сил пытаются не дать этой толпе оккупировать поезд.
Чего не пускаешь? орут цыганки. Вагон большой! Места всем хватит!
Толпа прорывается в вагон. Тюки, баулы, сопливые дети, крики, шуршание юбок и мат. Нормальный такой табор. Стандартный.
На беду цыган, на станции был линейный отдел милиции. Так что служители порядка вовремя подоспели с призывами к законности и порядку.
Ну и началось. То же самоекрики, визги, только куда выше по тональности и накалу. Вопли, когда цыганок пытались оттащить в отдел, доносились до небес, будто с них живых кожу сдирали и солью посыпали. Ну, и типичный набор пожеланий «проклятым легавым»: «Чтоб у тебя на лбу рог вырос!», «Чтоб твоя жена тебе арапчонка принесла в подоле!», «Чтоб тебя клопы съели!» Ну и дальнейший перечень добрых пожеланий, в том числе на цыганском: «Тэ прокхандэ́л тро шэро́!»
Сопротивление милиции постепенно переходило в драку. Женский батальон, черти его дери. Это самое худшее, потому что милиция не знает, что с ними делать. Слабый пол! С мужиками все яснопятерых сопровождавших женщин цыган быстренько приструнили, бока намяли. А как поступить с визжащей благим матом цыганкой, которая от избытка эмоций швыряет в тебя годовалого ребенка?
Милиции совсем пришлось бы туго, если бы не дислоцирующаяся рядом железнодорожная армейская часть. Ее командир всегда был рад прийти на помощь родной милиции и делал это без докладов с согласованиями. Так что общими усилиями армии и милиции с цыганами справились.
В железнодорожный отдел весь табор не поместился. Самых буйных, по которым нужно будет принимать процессуальное решение, распихали в камеры. А остальных загнали в здание строящейся свинофермы, выставили охрану.
Для вас, ментов, что цыган, что свинья! орала пожилая цыганка. Я Хрущеву напишу! Он цыган уважает!
Да уж, как уважает Хрущев цыган, были наслышаны многие. Его «уважение» им давно икается Указом 1954 года о борьбе с их вольницей.
Узнав об этом событии, Васин выехал на место, переговорить с неистовым народцем. Его интересовал один вопросне возникал ли здесь Копач, не знает ли кто его. А для этого нужно развести цыган на разговор. Болтать-то они горазды. Но вот что-то конкретное из них выудитьтут надо сильно постараться.
Пять детей, говоришь, задумчиво произнес Васин, разглядывая буйную цыганку.
Пять, с вызовом воскликнула цыганка.
Пять детей. Пять лет без матери. Меньше за хулиганство и сопротивление милиции не получишь. Такая вот забавная арифметика.
Вот еще, презрительно фыркнула цыганка, но глаза ее испуганно забегали.
Увидишь. И очень скоро. Единственный способ снискать снисхождениебыть с нами покладистой.
Ха, не лечи леченую.
Ну, как знаешь, Васин начал приподниматься. Разговор закончен
Чего хочешь-то? уже спокойнее спросила цыганка.
Это другое дело. Васин открыл портфель и вытащил фотороботы архаровцев. Твои сородичи. Кого из них видела?
Цыганка равнодушно посмотрела на изображения.
Да не. Нам своих мужиков хватает. Вон, Зара своего топором зарубила. Так тут же к ней новый мужик прилип.
Васин нахмурился. Вот и думайправду говорит или издевается.
Цыганка продолжила:
Мы своим табором кочуем. Никто к нам не прибивался.
У Васина почему-то возникла твердая уверенность, что она не врет. Задав ей еще несколько вопросов и получив более-менее откровенные ответы, оперативник подытожил:
Ладно. Попрошу ребят, чтобы тебя не слишком обижали.
Переговорил он еще с некоторыми представителями табора. Все без толку. Похоже, Копач к ним никакого отношения не имел. Вычеркиваем еще один пункт. Сколько этих пунктов уже было.
Васин взялся за дело с молодецким задором. Мотался с утра до вечера по городу. По цыганским поселкам. Агентуры там практически не было, но у местных оперативников и участковых возникли с цыганами определенные отношения, которые позволяли задавать вопросы. Главноенащупать след Копача.
Кроме того, лейтенант старался переговорить практически со всеми цыганами, задержанными милицией и доставленными в отделы. Даже в местную колонию заглянул. Там томился цыганский барон. В прошлом году он сопровождал табун своих «рабочих лошадок» цыганок с детьми. Нескольких замели за кражу. И барон с остальным табором заявился в милицию их вызволять. Пошумели знатно. До стрельбы дошло. А потом и до народного суда.