С нежданным возвращением Агаты образовался ребус, разгадать который даже тренированному логическому уму было не под силу Ведь что получается: тетушка все обсудила со свахой и мадам Бабановой. Пушкина она так или иначе сломает и заставит согласиться. На это можно было рассчитывать, когда Агата недоступна.
А теперь?
Если Пушкин узнает, что она вернулась, хитро сплетенную сеть можно выбросить в печь. Драгоценный племянник Агату не простит, но и к невесте ни за что не поедет Это значит, она виновата? Ну уж нет
Плеснув в рюмку настойки, Агата Кристафоровна крикнула Дарье, чтобы убирала со стола. Она знала, что должна что-то предпринять, только не могла сообразить, что именно. Ну не мириться же с Пушкиным
* * *
Недельное совещание у начальника сыска проходило по заведенному обычаю. Каждый чиновник докладывал о делах, которыми занимается, выслушивал наставления Эфенбаха, после чего господа расходились, довольные недурно проведенным временем. Однако сегодня настроение Михаила Аркадьевича сулило нежданные хлопоты. Так не вовремя.
У каждого из чиновников на ближайшую неделю были заманчивые планы. Юный Актаев был приглашен дружкой на свадьбу своего приятеля, а сегодня назначен мальчишник. Василий Яковлевич Лелюхин удостоился чести быть посаженным отцом на свадьбе дальнего родственника и вдобавок получил приглашение в качестве почетного гостя на свадьбу дочери купца, которого выручил в одном щекотливом деле. Больше всех забот намечалось у Кирьякова: побывать на пяти свадьбах. Шутка ли! Чтобы такое выдержать, нужно иметь богатырское здоровье. Да и сам Эфенбах пребывал в тяжких раздумьях о судьбах племянника, но более о том, что ждет его дома, если негодный Мафусаил не женится. Только Пушкина сезон свадеб оставил безразличным. Сидя за столом совещаний, он позевывал и жмурился, будто боролся со сном.
Доклады пошли своим чередом. Кирьяков рассказал, сколько справок и отношений подготовил, Актаев отчитался о поимке вора на Лубянке. Настал черед Лелюхина.
Ну, как у тебя что завелось, Василий Яковлевич? нетерпеливо спросил Эфенбах, которому хотелось поскорее отбыть на обед.
Обычным порядком, ответил тот. Однако есть некоторые обстоятельства
Михаил Аркадьевич насторожился: опытный сыщик зря слов на ветер не бросает.
Как это что? спросил он.
Да вот, такие странности, извольте знать Сообщают из участков, что невесты пропали
Умыкнули? не без ехидства заметил Кирьяков.
За что получил строгий жест от начальства.
Ты это туда брось мне У нас тут Москва, а не Кавказ, чтобы невест умыкать
Непохоже, чтобы умыкнули, согласился Лелюхин. Вроде как сами исчезают
При каких обстоятельствах? спросил Пушкин, еще позевывая.
Да никаких особых обстоятельств
Родители невест что говорят?
Известно, что говорят
Василий Яковлевич, введите в суть дела, попросил Кирьяков, которому надо было еще успеть отгладить парадный костюм перед сегодняшней свадьбой.
Тут Эфенбах выразил намерение разобраться. Лелюхин рассказал странную историю.
На прошлой неделе в разных концах Москвы, в Мясницкой части и на Сретенке, случились похожие происшествия. Молодой человек встречает барышню пристойного вида, не из бедных, судя по платью, красавицу и влюбляется настолько, что готов бросить к ее ногам свое сердце в обмен на ее руку. Барышня явно показывает, что молодой человек ей симпатичен, готова продолжить знакомство и согласна побывать с ним в театре. В театр не приходит, исчезает без следа.
Крадет деньги, часы, перстень? оживился Пушкин.
В том-то и дело: о деньгах речи нет, ничего не пропало, ответил Лелюхин.
Повисла тишина, когда никто не знает, какую умную мысль следует изречь.
Ну и какая нам тревога, соколы мои раздражайшие? изрек Эфенбах. Не перчатки, найдутся
Лелюхин хмыкнул, как будто не знал, как сказать напрямик.
Фокус в том, что молодые люди стали разыскивать барышень по фамилиям в адресном столе
Нам эти фамилии известны? быстро спросил Пушкин.
Нет, Алексей, не наших дел, ответил Лелюхин, понимая, о чем не стал спрашивать приятель. Обе совсем молоденькие, по шестнадцать исполнилось.
Пушкин намек понял: это не новые проделки Агаты. Исключено
И что там, куда в них? не вытерпел Эфенбах.
Молодые люди адресочки нашли, явились с визитом и обнаруживают, что их красавицы умерли. То есть, можно сказать, исчезли окончательно Родители в слезах, в доме траур, юнцов с букетами неуместными с порога гонят. С тем они и являются в участок.
Отчего девушки умерли? спросил Актаев, найдя удобный случай войти в разговор.
Обычная история: сердце Доктора заключение составили: юные создания слишком нежные, переволновались, сердечки не выдержали нагрузки Ну, дальше женихи в расстроенных чувствах жалуются, а приставам такими историями заниматься недосуг, к нам отсылают
Сколько девиц набралось? спросил Пушкин.
Двое Некая Маклакова и Лабзова, ответил Лелюхин, запоминавший любые подробности дела. Я в сомнении, что тут поделать
Михаил Аркадьевич услышал достаточно. Мало ли каких глупостей в Москве случается, особенно когда у всех голова кругом от свадебного сезона. Решительным взмахом он разрубил невидимый узел.
Забыть и растерзать, приказал он и бросил чиновникам «Московский листок». Вот заноза: разыскать шалунов, которые пакостями бумагу портят и наглостью умы честных жен смущают Доставить самолично Леонид Андреевич, возьмись за оглоблю, да не говори, что не муж Немедля!
Кирьяков ответственно кивнул, про себя прикинув, что визит в газету и выяснение, кто подал объявление, можно отложить до завтра Никуда злодеи не денутся.
А что нам скажет раздражайший наш сокол ястрокрылый, месье Пушкин?
Потеряв интерес к происходящему, Пушкин картинно зевнул и поморгал сонными глазами. Он мог доложить о скучнейших делах, которыми занимался, чтобы не ошалеть от тоски. Но вмешались внешние силы.
Силы предстали в виде городового, который образцово отдал честь и просил проследовать с ним чиновника сыска. Не абы какого, а лично господина Пушкина непременно требуют. Пушкин как мог отказывался от такой чести, но желающих заменить его не нашлось. Даже Лелюхин не готов был в праздничном настроении тянуть сыскную лямку. Городовой, не разъясняя, что случилось, упрямо настаивал, что дело чрезвычайной важности.
Споры прервал Эфенбах, строго и внушительно приказав в своей манере: «Куда направить стопы главы своей». И Пушкин пошел за городовым.
В переулке перед домом дожидалась пролетка. Не полицейская из участка, а обычный извозчик. Городовой уверял, что ему выдали проездной рубль, что вызвало удивление: неужто пристав расщедрился на пролетку? Небывалое дело
Пушкин сел на диванчик пролетки, городовой не посмел сесть рядом, устроился на откидной скамеечке за спиной извозчика и приказал: «Давай обратно». Путь оказался неблизкий: в Спасоналивковский переулок, что находился во 2-м участке Якиманской полицейской части Москвы.
* * *
На Тверской у кондитерской «Абрикосов и сыновья» собралась толпа, которую безуспешно просил разойтись городовой. Интерес притягивал визгливый голос кухарки, она истерически жаловалась на жуткую обиду, с ней учиненную: идет она, дескать, мирно, никому не мешает, и тут вихрем налетает эта сумасшедшая, сбивает с ног так, что бутыль молока вдребезги, и как она теперь на глаза хозяйке покажется, кто убыток возместит?
Страшную историю кухарка выплакала в третий раз, добавляя новые ужасные подробности. Виновница трагедии стояла перед ней, опустив глаза и пытаясь оправдываться: не хотела сбивать женщину, а нечаянно споткнулась
Городовой видел, что барышня совсем не преступница: хорошо одета, в модной шляпке, молоденькая, ручки чистенькие, трудом не испорчены, лицо немного полноватое, как у ребенка, над которым хлопочет заботливая мамаша. Неужели вести в участок? Этого требовала кухарка визгливыми воплями. Городовой тихонько предложил барышне возместить убыток. Она, смахнув слезинку, призналась, что нет ни копейки, но если немного подождут, сходит домой, тут недалеко на Тверской, и принесет сколько нужно. Городовой окончательно убедился в наивности ребенка. А кухарка вцепилась ей в руку, требуя арестовать, иначе сбежит, негодная.
Чем бы закончилось уличное происшествие неизвестно, но тут, на счастье городового, с пролетки решительно спрыгнула барышня. Растолкав зевак, ворвалась в самое пекло скандала, закрыла собой плачущую преступницу и потребовала у кухарки объяснений: по какому праву та орет? Городовой отметил, как похожи эти двое, хотя прибывшая лицом более худа, а волос рыжий, не в пример черненькой. Он подумал: наверняка сестры.
Кухарка завела плач, указывая на белую лужу и осколки. Рыжая барышня, выдернув из сумочки красную ассигнацию, сунула в краснощекое лицо, подхватила за руку черненькую и потащила прямиком в кофейную. К облегчению городового и огорчению зевак: развлечение быстро кончилось. Кухарка на полученную сумму могла теперь залить молоком кухню, что злило ее ужасно, но обругать было некого. Она только погрозила кулаком в окно кофейной, тяжко вздохнула и отправилась назад в лавку.
А спасенная барышня и ее спасительница сели за дальним столиком, заказав горячий шоколад. Надо заметить, что кондитерская Абрикосова привлекала молодых барышень свободными нравами. Одно из немногих мест, где им негласно, разумеется, разрешалось выпить кофе с пирожным без сопровождения мужчин. Что делало заведение чрезвычайно популярным среди дам, особенно незамужних. Не говоря уже о сладостях, которые не оставят равнодушной ни одну женщину.
Спасибо, сестрица, выручила, тихо проговорила черненькая. Совершенно случайно споткнулась об эту ужасную кухарку
Сестра пропустила благодарность мимо ушек. Как видно, происшествия такие случались постоянно. Не говоря уже о чашке, которую черненькая смахнула с прилавка по пути к столику.
Пустяки, Гая, сказала она, бросая сумочку на стол. Есть обстоятельства куда более серьезные
Астра, что случилось? утерев глаза, спросила Гая.
Случилось давно, теперь обрело точные очертания, ответила сестра. Я его ненавижу Ненавижу всем сердцем Он не только негодяй, он подлец и мерзавец Редкий мерзавец
Она замолчала, выждав, пока поклонится и отойдет официант, принесший шоколад в чашечках.
Гая испуганно смотрела на сестру.
Что ты говоришь, он твой жених Будущий муж Как же ты будешь жить с ним Всю жизнь
Нельзя жить с человеком, которому желаешь смерти Искренно, от всей души, отвечала Астра, глядя на шкафы, в которых были расставлены конфекты. Нельзя выходить замуж за такое отродье
Астра, успокойся, попыталась начать Гая. Стерпится слюбится, ты же знаешь
Нет, теперь уже не стерпится, резко ответила сестра.
Но ведь в Писании сказано: жена да убоится мужа своего
А вот об этом что сказано? Астра бросила на стол сложенный пополам листок.
Гая протянула руку, задев ложечку, которая шлепнула на скатерть шоколадную кляксу. Развернув листок, прочла и тихо охнула.
Не может быть, проговорила она, отодвигая бумагу, как острый нож. Я не верю.
Астра скомкала послание и бросила в сумочку.
Может, сестрица, может
Но ведь это такая гадость Как он мог Ты уверена, что это правда? Кто это написал? Может быть, ложь? Гая искренно старалась найти объяснение.
Такой наивности Астра только улыбнулась.
Сейчас самой довелось убедиться Раньше он мне был безразличен, я его не любила, а теперь ненавижу
Гая зажала ладонями виски, при этом задела локтем вазочку с одиноким цветком. На скатерти растеклось сырое пятно.
Это ужасно Так ужасно, что слов нет Но что теперь делать?
Что делать? Астра покрутила ложкой в шоколаде, к которому не прикоснулась. Не пойду за него замуж. Хоть на цепях потащат не пойду После этой гадости
Но как же, Астра, это устроить? Покажешь маменьке письмо?
Ответ маменьки известен: вздор Ей бы только поскорее сбыть меня с рук И тебя, сестрица Мы ей не нужны, мы у нее кость в горле
Не говори так, это нехорошо, сказала Гая, глядя на мокрую скатерть.
Правда не бывает приятной. Астра откинулась на стуле. Мы с тобой, сестрица, не лучше крепостных крестьян Им дали волю тридцать три года назад, а про нас забыли Мы в ярме Пора скинуть это ярмо
Но как можно
Можно! вскрикнула Астра так, что на нее стали оглядываться дамы и барышни, сидевшие за столиками и выбиравшие конфекты у прилавка. Можно Надо только захотеть. Я поняла окончательно, что не хочу быть как все наши ровесницы Как наша маменька Я хочу свободы Я хочу быть свободной Иметь права, а не только обязанности Работать там, где захочу, а не сестрой милосердия или домашней учительницей Хочу сама зарабатывать себе на жизнь, а не просить у мужа деньги, которые принесла ему в приданое Я такой же человек, как и любой мужчина. У меня должно быть право выбирать и отказывать Я не хочу быть приложением к дому, к обедам, к прислуге Я не хочу рожать детей только потому, что должна быть матерью Я не корова, не свинья и не курица, чтобы нести приплод или яйца Я не хочу ублажать нелюбимого мужа только потому, что женщина должна быть игрушкой в его постели Я человек, а не кукла для мужских прихотей! И если надо, буду драться за свою свободу За нашу свободу За свободу и счастье всех девушек Я знаю, что проиграю в этой борьбе, но наши внучки, или наши правнучки, или даже праправнучки победят Женщина значит свобода!
Гая испуганно оглянулась. Почтенные дамы закрывали ладонями уши своих дочерей, другие поспешно убегали, кто-то посмеивался. Но ей стало страшно. По-настоящему Такой она еще никогда не видела сестру.
Что ты говоришь, Астра, пролепетала она. Это ужаснее того, что сделал он Счастье женщины в семье, в детях, в покорности Нас этому учили, а ты хочешь все разрушить Кем ты будешь? Суфражисткой, над которой смеются Может, еще наденешь мужские брюки и пиджак, как в водевиле с переодеванием
Я буду счастливой, ответила Астра и толкнула блюдце, добавив шоколада на скатерть. А если захочу, то и брюки надену, и жилетку, и пиджак И трубку буду курить с гадким табаком
Это приведет к катастрофе Всех нас Женщине не нужна свобода, женщине нужна семья И любовь.
Женщине нужно счастье, сказал Астра. Остальное неважно Любовь невозможна без свободы Лучше смерть, чем так жить
Кофейная опустела, у дальнего прилавка женский голос требовал вызвать полицию, официанты поглядывали с осуждением. Гая попросила сестру расплатиться и поскорее уйти. Астра бросила на столик крупную купюру за шоколад и прочие разрушения.
Поспешно встав, Гая уронила стул, направилась к выходу и столкнулась с барышней в скромном сером платье и шляпке.
Ой, Василиса! сказала она, обнимая ее. А мы тебя не дождались
Нашла? спросила Астра, подходя к ним.
Просите, что опоздала, ответила Василиса, тяжело дыша. Упрямый оказался, ни за что не хотел принимать Но я уговорила Ждет нас
Где проживает?
В Пятницкой части. Василиса развернула газету, которую держала в руке. Не могла не показать вам
Сестры стали изучать письмо женихов невестам.
Какая гадость, прошептала Гая.
Отчего же, верно пишут Согласна с каждым словом, ответила Астра и вернула газету Василисе. Жаль, маменька не примет как причину отмены свадьбы Ждать нечего, едем к колдуну прямо сейчас
И не желая слушать отговорки, Астра пошла прочь из кофейной.
Барышни послушно следовали за ней. Про себя же Гая подумала, что теперь их долго не пустят к Абрикосову За подобные разговоры в полицию могут отправить.
* * *
Пристав накрепко усвоил урок, который дал ему предшественник, не по собственной воле ушедший в отставку: «Не ищи неприятностей, они тебя сами найдут». Ротмистр фон Глазенап был один их самых молодых приставов Москвы, ему не исполнилось еще тридцати, а потому сильно старался, чтобы доверенный 2-й участок Якиманской части выглядел в глазах начальства если не образцовым, то среди лучших. Чтоб отчеты исправно писались и происшествий не было. А те, что случались, расследовались молниеносно, и дела закрывались без помощи сыскной полиции. Общественное спокойствие и тому подобное.
Навести образцовый порядок пристав смог, не ударив пальцем о палец. В этой части города в основном располагались старые купеческие дома, в которых проживали почтенные семейства. Безобразничать было некому. Источников заразы ночлежек, ресторанов и театров тут отродясь не бывало. Университет далеко, вечно пьяные и бунтующие студенты сюда не забредали. Дворники имелись при каждом доме и гоняли метлой случайный сброд. Приставу оставалось только следить за сменой городовых и сообщать о мелких кражах в лавках или пьяных драках в трактирах.