Да елки-палки! Когда он успел? В восемь от тещи приехали.
Видимо, нашел время. А я ей сто раз говорила: не бросай свой альбом где попало.
Он лежал у меня на столе! обиженно выкрикнула Лиза.
Игорь подошел к дочери, обнял ее за плечи и прижал к себе. Лиза подняла голову и посмотрела на отца. Крупные верхние резцы и жалобный взгляд исподлобья делали ее похожей на несчастного кролика, ищущего защиты.
Я куплю тебе новый, пообещал Игорь.
Не надо. Там еще остались чистые листы. Лицо Лизы сжалось, голос задрожал. Несколько секунд она балансировала на грани плача, но сдержалась.
Давай поторапливаться. Я подвезу.
Лиза кивнула и сделала два больших глотка чая. С ней Игорь всегда умел найти общий язык.
Дверь в мансардную комнату запиралась снаружи. Игорь отодвинул толстый шпингалет и вошел в мир патологического порядка, где существенное значение имела не только последовательность расставленных на тумбочке фигурок животных, но и угол их поворота к окну. В этой комнате время текло по своим законаммедленно, тягуче. Независимо от смены времен суток и года за окном.
Сын склонился за столом над раскрытой тетрадью, похожей на начатый вчера дневник. Только обложка была не белой, а синей и листы были не склеены, а переплетены пружинкой. Со стены за ним наблюдали Винни-Пух и Ослик Иа из диснеевского мультфильма. Комната пережила два ремонта, и оба раза Сережа настаивал на прежних обоях. Последний раз этот раритет пришлось заказывать в интернет-магазине. На полке над столом стояли два десятка исписанных тетрадей. Сережа не разрешал их выбрасывать.
Игорь сделал два шага и сел на угол расправленной кровати. Так он делал каждое утро.
Доброе утро, сынок.
Сережа не ответил. Зажатый в кулаке карандаш медленно двигался по разлинованному листу. На уроках он держал ручку как положено, зажав тремя пальцами, но «кладбища надежд», как называл эти художества Игорь, Сережа всегда рисовал только таким образом. В каждой клеточке маленький крест. Изначально знаков было намного больше: палочки, кружки, галочки. Но со временем кресты вытеснили все остальное.
Это было любимое занятие сына: каждый день Сережа заполнял не меньше четырех тетрадных листов и очень расстраивался, когда получалось меньше. Пару раз Игорь заставал его за столом среди ночи: Сережа не включал электричество и рисовал кресты в свете луны.
Заполненные тетради отправлялись на полку в строгом хронологическом порядке. Как он отличал эти тетради друг от друганепонятно.
Сережа, позвал Игорь сына, пора собираться. Скоро придет Екатерина Олеговна.
Сережа не повернулся. Карандаш продолжал движение. Если выбросить из кадра кресты в тетради и бессмысленное выражение лица, могло показаться, что парень работает над какой-то сложной интеллектуальной задачей. Увлеченно и с упоением, боясь отвлечься и потерять мысль. Возможно, для Сережи именно так оно и было.
Сережа, повторил Игорь спустя минуту, заканчивай. Я опаздываю.
Сережа положил карандаш, закрыл тетрадь и отложил ее в сторону. Потом повернулся и посмотрел на отца. Вернее, на Игоря смотрел только его правый глаз, левый косил вниз. Если бы не кожная складка, скрывающая внутренний край глаза, дефект был бы не так сильно заметен. Глаза сына были того же бледно-серого оттенка, что и глаза Шматченко. В последнее время Игорь часто думал об этом.
Те Иса? спросил Сережа.
Лизе сегодня в школу. Она поиграет с тобой, когда вернется. И пожалуйста, больше не трогай ее вещи без разрешения.
Сережа кивнул. Не потому, что вспомнил об альбоме, а потому, что он всегда соглашался с тем, чего не понимал.
Пойдем.
Игорь легко потянул сына за руку. Сережа встал, из-под майки вывалился большой белый живот. Когда-то они вместе по утрам делали зарядку, но суета быстро уничтожила здоровую инициативу. «Надо попробовать достать из кладовки велотренажер», подумал Игорь. Два года назад Марина сбросила лишние килограммы, вращая педали, и Сережа вполне мог бы сделать то же самое.
Они спустились в ванную, и Игорь помог сыну снять штаны. До четырнадцати лет утренним туалетом Сережи занималась Марина. А потом сказала, что ей неловко смотреть на хозяйство взрослого парня, даже если он ее сын.
Давай писай, скомандовал Игорь, и в унитаз потекла струйка мочи.
Сережа мог бы помочиться и сам, но на это ушло бы минут пятьдля сегодняшнего утра непозволительная роскошь. Игорь вытер туалетной бумагой капли мочи с ободка унитаза и обшарил взглядом полку.
Черт ногу сломит, выругался про себя он.
Зубная щетка сына затерялась где-то среди бесчисленных пенок для душа, скрабов, эфирных масел, банок с морской солью и кусков пемзы. Этим добром была завалена вся ванная комната. Каждый вечер Марина намыливалась по сорок раз и терла себя мочалкой так, словно только что пересекла вброд болото. Эта патологическая чистоплотность тоже произрастала из июня две тысячи третьего года. Хотя Марина об этом не знала.
4
Анна Николаевна ушла в учительскую за журналом, и в классе было шумно. На последней парте Светка Фадеева показывала сбившимся в кучу одноклассникам фотографии из Инстаграма. Виталик и Слава боролись у доски и мешали пройти к своей парте новенькой, Оле Рябовой. Оставалось пять минут перемены. Идти в буфет уже было поздно. Было бы неплохо повторить правило про деепричастный оборот, но разве кто-то еще читает учебник? Для того, кто с трудом вливается в коллектив, любое выпячивание в тысячу раз хуже двойки по русскому языку. Лиза вынула из портфеля альбом для рисования и придвинула его поближе к соседке.
Катюша, смотри, что Сережка сделал.
Катя повернулась вполоборота и косо взглянула на исчерканного пастой рыжего кота.
Видишь, крестов понаставил. Как в своих тетрадях.
Катя пожала плечами. Пять минут назад она получила сообщение от Казанцева Андрея. Сейчас он в конце класса разглядывал вместе со всеми фотки Фадеевой. Андрей предлагал дружить. Взгляд Кати рассеянно блуждал по испорченному рисунку, а уши ловили смех и обрывки фраз, летящие с последней парты. Лиза видела это, но продолжала говорить. К невниманию она привыкла. Роль младшей подруги лучше одиночества.
Каждый день он могилы рисует. В каждой клеточке по кресту. Представь, что за таракашики у него в голове. В мансарде две полки с такими тетрадями. А пятна на лапе видишь? Там, где фломастер расплылся. Это от его слюней. Всегда капают, когда он пишет. Мама не знает, что он и ночами кресты ставит, а мне из кровати очень хорошо слышно, как он наверху страницы перелистывает.
Похоже на демотиватор, перебила ее подруга, тщательно проговаривая каждую букву в сложном слове. Как будто у кота вместо хвоста антенна выросла из-за того, что он долго телевизор смотрел.
Катя усмехнулась собственной шутке и достала телефон. Она уже решила, что согласится встретиться с Казанцевым, но скажет, что у нее уже есть парень. Сашка из соседнего двора. Пусть Казанцев немного попереживает. Иногдане сегодня, но время от времени такое случалосьКатя делилась событиями из личной жизни с соседкой по парте, и та слушала ее открыв рот.
О том, чтобы встречаться с мальчишками, Лиза и не мечтала. Дома и в школе, по настоянию мамы, Лиза носила тусклые цвета и длинные юбки. В «Одноклассниках» у нее были четыре друга: мама, папа и еще две случайные девочки с разных концов страны, которых она никогда не видела и никогда не увидит. Такие же серые мышки, как она сама.
Лиза собралась перевернуть страницу, чтобы показать кролика из «Тайной жизни домашних животных» (тоже с крестом на лбу), когда Виталик вдруг вырвался из захвата Славы и бросился бежать вглубь класса. Случайный взмах рукитетрадь и розовый пенал с Принцессой Пони на крышке полетели вниз. Пенал раскрылся: карандаши и ручки покатились по полу. Коричневая от половой краски подошва отпечаталась прямо в центре раскрывшейся тетради по русскомуна домашней работе от двенадцатого сентября.
Аккуратней можно?
Вопрос Лизы прозвучал скорее как просьба, чем как упрек. И тут же, к ее облегчению, утонул в общем гаме. Виталику не обязательно было это слышать. Лиза сказала только для того, чтобы не выглядеть лохушкой в глазах Кати. Но Виталик услышал.
Иди в жопу, Бобер, тут же отозвался он.
Кровь прилила к лицу. Лиза присела на корточки и молча стала собирать вещи. Она даже не подумала ответить на оскорбление грубостью. Виталик мог и ударить.
Это все из-за зубов! Огромных уродливых резцов! Из-за них она выглядит то ли кроликом, то ли бобром. Из-за них ее дразнят с первого класса. Папа обещал, что, когда голова подрастет, зубы не будут казаться такими крупными. Голова подросла, но подросли и зубы. Сотни раз по пути из школы домой ей хотелось повыбивать проклятые резцы подобранным с дороги камнем.
Катюш, ты не видела, куда стерка закатилась? спросила Лиза подругу, не отрывая взгляд от пола.
В ответ донесся приглушенный смех. Лиза подняла глаза. Катя зажала рот ладонью и отвернулась.
Сначала Лизе показалось, что Катя смеется над чем-то другим. Наверное, что-то еще случилось после того, как ее вещи оказались на полу. Она обвела взглядом класс, но не заметила никаких перемен. Виталик забыл о ней и снова сцепился со Славой. Учительницы по-прежнему не было. Фадеева продолжала комментировать фотографии. Или, может быть, Катя вдруг вспомнила какой-то забавный случай? Или ей просто смешинка попала в рот. Как Сереже. Он ведь тоже иногда ни с того ни с сего смеется. Было бы здорово найти еще какое-то объяснение Катиному смеху. Но Лиза не смогла. Она собрала свои вещи, пересела на свободную предпоследнюю парту и там разрыдалась. Никто из одноклассников этого не заметил.
5
Высадив у школы дочь, Игорь сменил радиостанцию и выкрутил громкость приемника на три четверти. Приглушенная болтовня ведущего сменилась на гитарные рифы и надрывный голос Арбениной.
С тобой проводит ночи тридцать первая весна
И без сомнения ревнует ко всему,
Бьет стекла
Нога утопила педаль акселератора в пол. Из приоткрытого окна в салон ворвался бодрящий холодный ветер. И хотя на улице была не весна, а осень, и давно уже не тридцать первая, Игорь подпевал с большим воодушевлением.
Эмоциональный подъем после выезда из дома он заметил давно. Сначала казалось, что это из-за квартиры. Что неприятные воспоминания, связанные со съемной однушкой, впечатались в подсознание. Но перепады настроения сохранились и после переезда в дом.
На работе все шло ровно. У шестерых из семи его пациентов наблюдалась выраженная положительная динамика. Особенно Игорь был рад за Дубцовудвадцатилетнюю наркоманку. Из-за разрушенной амфетамином печени возможности медикаментозного воздействия были ограничены. Без преувеличения можно было сказать, что Игорь лечил ее словом.
Леша Шпак, усталый и счастливый, как лишившийся девственности подросток, пришел на работу на час позже положенного.
Господа, ночью у меня родился сын, сообщил он с порога ординаторской. В шесть вечера жду вас всех в «Пингвине». Во избежание новогодних недоразумений белые халаты и рабочие проблемы прошу оставлять перед дверью.
Про недоразумения мог бы и промолчать, отреагировал Ситников.
На Новый год пьяный Ситников чуть не подрался с Перовым из-за отсутствия нужных нейролептиков на складе. Игорь успел пообещать Шпаку, что придет, прежде чем позвонила Марина и напомнила, что собирается вечером постричься. Лиза пойдет с ней, и кто-то должен побыть с Сережей. Предложение перенести визит в парикмахерскую на другое время было встречено многочисленными упреками и стенаниями.
Ладно. К четырем я буду, уступил Игорь, глядя на скривившего физиономию Шпака.
«Она просит до тех пор, пока не добивается своего, и уверенно превращает меня в тряпку, подумал Игорь. И утренний подъем настроения, после выхода из дома, корнями уходит в эти бесконечные бытовые одолжения».
Это был правдоподобный, но ложный вывод.
6
И все равно перед уходом в парикмахерскую жена наградила Игоря укоризненным взглядом. Он отказался вести Сережу на прогулку.
Если хочет, пусть погуляет во дворе, сказал он.
Ты ни разу не гулял с ним с мая месяца, упрекнула его Марина.
На этот раз она предусмотрительно воздержалась от дальнейшей интерпретации желаний Игоря и его поступков. Пустые нападки. Он не стеснялся сына. Просто любопытствующие и сочувствующие взгляды прохожих действовали на нервы. Особенно сейчас.
В зарешеченном окне мансарды догорало солнце. Через полчаса будет темно. Игорь положил на стол перед сыном карандаш с тетрадью и включил свет. Можно было спускаться. В отличие от сестры Сережа никогда не ходил по комнатам, не шумел и не задавал вопросов. Очень удобный ребенок для няньки, которая собралась заняться своими делами.
На кухне Игорь поставил чайник и раскрыл планшет.
Вы готовы, агент Малдер? спросил он себя вслух.
Что-то подобное он всегда произносил, чтобы подчеркнуть ироничное отношение к тому, что будет происходить дальше. Наигранно ироничное, если быть откровенным до конца.
На планшете оставалось меньше половины заряда. На час хватит. Игорь вбил в поисковую строку: «Краснодарский край, Ольгово, Стеблицкий, Красин» и нажал ввод. Первые годы из-за неверных ключевых слов он потратил сотни часов на чтение небылиц про НЛО, Снежного человека и межгалактические порталы. Все эти сайты объединяло отсутствие точных географических координат.
Игорь пробежал глазами по результатам поиска. Среди бледно-синих строчек не было ни одной новой. Все те же две статьи, которые, как ему казалось, описывали события, связанные с Местом. Остальное представляло собой горы примелькавшегося информационного мусора.
Первая статья из электронной версии краевой газеты «Кубанские новости» об инциденте в поселке Стеблицком. Зимой две тысячи девятого из поселка вдруг разом пропали пять старух и два деда. Родственники обратились в милицию. Не похоже было, чтобы люди куда-то уехали. В опустевших домах остались их вещи и деньги, в грязных кружках недопитый чай. Статья называлась «Кавказская «Мария Целеста». Исчезнувшие были последними жителями поселка. На этом обстоятельстве автор статьи делал особое ударение.
Вторая публикациядаже не статья, а короткая заметка в шесть абзацевбыла посвящена массовой гибели рыбы в озере Вшивом. В происшествии винили фермера, чьи поля прилегали к водоему. Но тот категорически отрицал сброс пестицидов, мотивируя здравым смыслом и заоблачными ценами на химические препараты.
Оглядев результаты поиска и не обнаружив ничего нового, Игорь перешел к картам. На поиски нужного квадрата уходило минут десять. Закладок он не оставлял. Фотографии со спутника загружались медленно и нехотя, будто повинуясь желанию Места спрятаться.
Обновлений не было. Снимок, сделанный прошлой зимой, он видел уже раз сто. И все равно, как и сто раз прежде, Игорь почувствовал легкий холодок в районе затылка. Редкий заснеженный лес напоминал грязную плитку на дорожках в парке: белый фон с многочисленными темными зернами. На фоне леса проступало бледно-коричневое глиняное пятно. Почти правильный круг с крупной черной точкой в центре. Тепло, исходящее из-под земли, растопило снег. Пятно было похоже на глаз. Нечеловеческий. Круглый. С коричнево-желтым цветом глазного яблока. Как будто из-под земли выглядывала огромная рыба или лягушка.
И все же сейчас Место выглядело не так броско, как раньше. Теперь, когда тысячи специалистов, энтузиастов и просто бездельников ежедневно обследуют поверхность Земли, первоначальный вид был бы слишком опасным. Люди были нужны Месту, но для того, чтобы сохранять контроль, этих людей не должно было быть слишком много. На первом снимке, тогда еще черно-белом, с убого низким разрешением, Место выглядело как нейронядро с отходящим от него тесным переплетением отростков. Фантастическое зрелище. Сейчас сеть из корней практически исчезла. Скорее всего, корни замело пылью. В ветреную сухую погоду там должно быть много пыли из-за перекопанной земли. Проплешина выросла и потемнела. Пожалуй, глазом оно могло показаться только человеку с разыгравшимся воображением.
Человеку вроде меня, сказал Игорь вслух. Для всех остальных оно выглядит как курган, карьер или пруд.
Игорь дважды ткнул пальцем в экран. Увеличенное до максимума изображение превратилось в картину кубистов. Где-то Игорь читал, что со спутника можно читать лежащую на земле газету, но снимков такого качества или даже близкого к нему никогда не попадалось. Он приблизил планшет к глазам. В черноте зрачка можно было разглядеть все цвета радуги. В том числе и бирюзовый.