Отдай! с угрозой в голосе, произнес Василий. Не играй с огнем, Галина!
Не пугай, милый, я пуганная! с усмешкой ответила Галина. Ишь ты, орел, какой! Вчера ты сам мне подарил этот перстень, а теперь пугаешь убийством! Что не помнишь? Вот и я говорю, пить меньше надо, Корнилов!
Василий сморщил лицо, стараясь вспомнить прошедший вечер. Но сколько он не вспоминал, вспомнить ничего не мог.
Это правда? Да не мог я его тебе подарить! Отдай!
Тогда откуда я знаю про этот перстень? Ты сам вчера подарил его мне, повторила она. Говоришь, продай, но аккуратно, слишком дорогая и редкая вещь.
Корнилов слушал все это, не веря своим ушам.
«Как я мог так легко проболтаться, размышлял он, на какой-то момент, забыв о боли в голове. Что я еще вчера наговорил? Может, рассказал о своей встрече с Симаковым? Наверное, рассказал, смотри, как она смотрит на меня».
Чего молчишь? строго спросила его Галина. Давай, Вася, выкладывай все.
Он задумался, не зная с чего начать. Галина не спускала с него своих больших холодных глаз.
Ну, я жду. Мне что, пытать тебя надо? Я ведь все могу
Василий посмотрел на нее. Приступ тошноты снова подкатил к его горлу.
Ну, короче, загубил я вчера двух стариков, вещички собрал, но кто-то вошел в дом и я выскочил в окно, начал он. Вот, только успел с собой перстенек захватить. Мне еще на зоне товарищ рассказывал, что во время войны многие обогатились за счет других, вот я и подумал, а почему мне не тряхануть этих людишек.
Он специально не сказал ей о припрятанных в сарае вещах.
Где вещи? Где ты их спрятал?
Какие вещи? переспросил он. С чего ты взяла?
Где вещи? снова спросила Галина Василия. Ты мне вчера говорил о вещах!
Вопросы Галины были теми последними гвоздями, которые окончательно сломили волю Корнилова.
Я их в сарае у Петьки спрятал. Побоялся я их нести домой.
Какого такого еще Петьки?
Друг мой Короче, подельник
Галина слушала все это абсолютно спокойно, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она догадывалась и раньше, по-соседски наблюдая за Корниловым, что этим все закончится, и вот это произошло.
Кто еще об этом еще знает?
О чем?
Ты что не понял?
Симаков. Да, ты не переживай, оннадежный кореш.
Галина, молча, достала из шифоньера бутылку водки и протянула ее Василию.
Вот возьми, а то помрешь, сволочь.
***
Старший оперуполномоченный ОББ капитан милиции Максимов Павел Михайлович вышел из кабинета начальника отдела и сразу же направился во двор. Настроение после разговора с Лосевым было окончательно испорченно.
Ильин! Папироской не угостишь? обратился Павел к сослуживцу.
Так вы же не курите, Павел Михайлович.
С нашим начальством не то, что закуришь, запьешь, ответил Максимов, прикуривая папиросу.
Полчаса назад его вызвал к себе начальник отдела.
Что у нас нового по двойному убийству? спросил он у Максимова. Там наверху требуют конкретных результатов. Город гудит, а это нехорошо, Павел, это не прибавляет нам авторитета. Ты знаешь, всем нужны результаты, а не разговоры о них.
Причем здесь авторитет, Геннадий Алексеевич. Зацепок пока никаких нет. Опросы соседей, друзей, родственников ничего не дали. Пироговы вели замкнутый образ жизни, ни с кем не общались, произнес Максимов и посмотрел в открытое окно, за которым во всю победным маршем шествовала весна.
Яркая зелень молодой листвы яркими пятнами облепила заборы и фасады дома. Где-то натружено гудел мотор полуторки, словно напоминая Павлу, что не только ему одному трудно в этот весенний день.
Ты, что там рассматриваешь, Максимов? Ты хоть слышал, о чем я тебя спрашиваю?
Павел повернулся к нему лицом.
Да, конечно, слышал, товарищ майор. Я же вам ответил на ваш вопрос. Прошло всего дня два с момента обнаружения трупов. Я же вам уже докладывал, что с места преступления изъять следы пальцев рук не удалось. Кстати, накануне вечером убитый Пирогов отмечал свой день рождения, и у него в гостях было около десятка гостей. Сейчас работаем с ними, допрашиваем, откатываем пальцы на всякий случай.
Лицо Лосева стало краснеть прямо на глазах у Павла. Это был не слишком хороший признак для Максимоваследовало ждать разноса.
Я не первый день в милиции, Павел Михайлович, и хорошо знаю специфику работы по раскрытию убийств. Это можно рассказывать штатским, но не мне! повысив голос до фальцета, взвизгнул Лосев. Мне глубоко плевать, кем ты был ранее, сейчас ты мой подчиненный и должен выполнять мои указания. Это тебе ясно? Если не хочешь, пиши рапорт
Лицо Максимова, было совершенно спокойным, он хорошо знал своего начальника, и сейчас для него было очень важно просто пережить минуты его «суворовского натиска». Лосев «пошел в разнос»: он кричал, топал ногами, зачем-то хватал со стола бумаги и тряс перед носом Максимова.
Сегодня утром Павел встречался со «своим человеком», который клялся, что блатные не имеют никого отношения к этому налету.
Павел Михайлович! жестикулируя руками, горячился Хрящ. Этоне наше дело. Мы считаем, что это совершили какие-то залетные.
Почему вы так решили? спросил его Павел.
А потому что налет то был не профессионально организован. Похоже, это просто был «рывок» в надежде на деньги. Они даже не взяли то, что собрали, похоже, испугались.
Я бы так не сказал, Хрящ. А если они взяли деньги, тогда зачем им это барахло? И второе, откуда у тебя такие сведения?
Хрящ, словно не услышал вопроса Максимова.
Вот сам подумай, продолжил оперативник, если они взяли деньги, то зачем им «мочить» стариков? Здесь что-то не так, Хрящ. Это дело рук наших, городских бандитов.
Тогда не знаю, Павел Михайлович. Я, конечно, еще «понюхаю».
Давай, Хрящ, «нюхай».
Максимов, конечно, рассказал об этой встрече Лосеву, когда тот немного успокоился, но тот замахал на него руками.
Да мне плевать, Павел, кто это совершилнаши местные или «залетные». Мне важен результат. Ты это понял? Если понял, иди, работай.
Павел не ответилначальник, как обычно был прав, нужен результат. Он загасил папиросу и направился к себе в кабинет.
***
Петр Симаков поставил недопитую кружку с пивом на стол и расстегнул нижнюю пуговицу военного кителя. Этот китель он купил по случаю и сейчас очень гордился тем, когда его принимали за фронтовика.
Вот смотри, произнес он и протянул Корнилову сверток.
Василий осторожно развернул ткань и увидел немецкий «Парабеллум». Черная матовая поверхность, рифленая рукоятка вызвали неописуемый восторг.
Где взял? поинтересовался у него Корнилов.
Места нужно знать, ответил Симаков и громко засмеялся. Теперь можно идти на любое дело.
Нужен еще один ствол, произнес Василий. Одного мало. У меня есть пистолет, но он не стреляет, похоже, сломан боек.
Лиха беда, Вася, найдем еще. Ты посмотри, сколько ходит «мусоров» с оружием. Это же ходячие склады.
Василий отхлебнул из кружки пиво и усмехнулся.
Пока не будет еще одного ствола, не будет и дела. Яне мясник и с топором не пойду. С твоим «Наганом» тоже нельзя, он, наверняка, на учете в НКВД, стоит только из него выстрелить и крышка тебе, Петушок.
Ты прав. Мало нас, Корнилов. Некому даже на «стреме» постоять
Подожди, Петя, будут и люди Главное начать.
Слушай, Вася, а давай, привлечем к нашему делу Лешку Бабаева? Шустрый мальчишка, дерзкий, а самое главноене болтун, язык держать за зубами умеет.
Да, он совсем пацан, Петр. Ты еще пионеров мне предложи.
Ну и что? Я хорошо его знаю, думаю, что не подведет.
Тогда поговори с ним сам, только без всяких там выкрутасов. Ты сам догадываешься, к чему все это может привести.
Ты меня не учи, Корнилов, я не первый раз замужем. Тогда до завтра.
Они разошлись в разные стороны, Василий направился домой, а Симаков на работу. Вечером Петр встретился с Алексеем Бабаевым. Он хорошо знал, что тот, несмотря на свои шестнадцать лет, уже привлекался к уголовной ответственности за кражу, но по-прежнему продолжал понемногу воровать.
Как дела Леша? поинтересовался у него Симаков. Все «щиплешь» старушек?
Кормлюсь потихоньку, ответил Бабаев, доставая из кармана брюк папиросы. Кури, Петя, пока угощают
Лешка был небольшого роста, светлые длинные волосы делали его лицо по-детски наивным и смешным. У него были пухлые губы, небольшой курносый нос и множество веснушек, которые буквально разбежались по его круглому лицу. Паренек носил черные матросские клеши, тельняшку и белый шарф, который смешно смотрелся на его тонкой детской шее.
Хочешь заняться серьезным делом? поинтересовался у него Симаков. Чего молчишь?
Бабаев, прежде, чем ответить, глубоко затянулся табачным дымом и с интересом посмотрел на своего собеседника. Он знал, что Петр был судимым, но считал его статью смешной и не достойной настоящего воровского шика.
Что, решил опять заняться подделкой больничных листов, дядя Петя? ответил Бабаев и громко засмеялся. Да не смешите вы меня! И что ты называешь серьезным делом, Петр?
Не пыли, малыш. Как ты смотришь на настоящие налетына хаты? «Хапнул» и в болото! Одно делонастоящая романтика.
С лица Лешки сошла напущенная им бравада.
Какие налеты? Так если же сгоримтам стенка. Ты же знаешь, Петр, яне трус, но то, что ты предлагаешь, дело серьезное.
Симаков бросил папиросу и носком сапога растер ее о землю.
Малыш, ты считаешь, что это несерьезное дело? А вот «тырить» по карманам копейки, это серьезно? Не смеши меня.
Лешка поправил на шее шарф и по-другому посмотрел на Симакова.
Так я не понял тебяэто серьезное предложение или твоя очередная шутка? Со мной так шутить не нужно, я не люблю этого.
Серьезней не бывает, Малыш. Но для этого тебе нужно достать ствол. Где ты его достанешьдело твое. Без ствола не будет и разговора.
Я найду, у меня есть у кого купить.
Вот и хорошо, Малыш.
Бабаев пожал руку Петру.
Думаю, ты не пожалеешь, что остановил свой выбор на мне, произнес Бабаев. Это я серьезно говорю
Алексей развернулся и, насвистывая какой-то мотивчик, направился со двора на улицу.
***
Василий Корнилов проснулся от звуков гимна, которые звучали из черной, обтянутой бумагой «тарелки», висящей на стене. Он поднялся с кровати и, достав папиросу, закурил. Почувствовав на себе взгляд Галины, он повернулся к ней лицом.
Когда пойдете? спросила Галина сожителя.
Завтра, коротко ответил Василий ей. Чего так смотришь?
Я на сто процентов уверена, что там есть, что взять. Насколько я знаю, ее сын много добра привез из Германии он у нихполковник.
Посмотрим, коротко ответил Корнилов. Не беги впереди паровоза.
Я врать не буду, произнесла Галина и, поднявшись с кровати, прижалась к спине Корнилова. Все будет хорошо, Василий Не переживай, это по первому разу страшно, а затем .
Она не договорила, так как и без этого все было ясно. Корнилов загасил папиросу и снова лег. Рядом с ним прилегла и Галина. Близость женского тела, запах волос вскружил голову Василию. Он моментально почувствовал, как куда-то уходит, мучавшая его последние дни тревога, которая засела в нем, как Галина рассказала ему о семье Мифтаховых, проживающей на Малой Грифке.
Ладонь Корнилова, легла сначала на грудь Галины, а затем медленно спустилась на теплый мягкий живот. Галина еле слышно застонала и стала быстро стягивать с себя ночную рубашку.
Погоди, Вася, погоди, прошептала она. Сейчас, я сейчас
Легкая дрожь охватила женское тело. Губы Василия поймали ее сосок, который стал жестким, словно в него налили свинец. Наконец ей удалось поймать своими губами его губы, и они слились в одном неистовом поцелуе. Глаза женщины закатились, дыхание стало глубоким и редким. В какой-то миг время растянулось до бесконечности. С губ Галины сорвался стон болезненного счастья.
Вася, Вася, не слыша своего голоса, шептали ее губы, целуя мужское лицо. Я люблю тебя. Ты слышишь, я люблю тебя, Вася. Я тебя никогда не предам.
Услышав последнюю фразу, Корнилов улыбнулся. Раньше ему еще никто не признавался в любви, и поэтому какое-то непонятное ему чувство моментально наполнило его изнутри. А Галина все шептала и стонала от охватившего ее удовольствия. Громко вскрикнув, она замерла и крепко сжала Василия в своих объятиях, не давая ему возможности шелохнуться.
Все, все, прошептал Корнилов. Отпусти, а то задушишь.
Наконец она отпустила его и блаженно откинулась на белой простыне. Василий достал папиросу и закурил.
Вот скопим деньжат, Галка, и махнем с тобой жить на море, произнес он, мечтательно глядя в потолок. Ты когда-нибудь была на море? Вот и я не был. Мой кореш по зоне часто рассказывал мне о море. Бывало лежу на нарах, слушаю его, а перед глазамиморе, которому нет начала и нет конца А какие там бывают закаты и восходы Одно словосказка.
Корнилов мечтательно затянулся дымом и закрыл глаза.
Вась, а как ты считаешь, у инкассаторов много денег бывает?
Корнилов, повернулся к ней лицом и засмеялся. Он посмотрел на ее обнаженное тело. Перевел свой взгляд на играющие в лучах солнца женские волосы и снисходительно улыбнулся.
Глупая ты баба, Галина. Таскают они эти деньги мешками, а вот у самих есть или нетсказать трудно. Вот когда схватим за задницу, тогда и посмотрим.
Василий посмотрел на ходики, они показывали начало восьмого утра. Он поднялся с кровати и стал натягивать брюки.
Это ты, куда в такую рань? спросила его Галина.
Как куда? На дело! Надо еще посмотреть, что там.
Корнилов старался вести себя спокойно и непринужденно, но это была лишь маска. У него внезапно возникло чувство страха и словно гвоздь застряло где-то внутри. Чтобы как-то побороть это чувство, Василий взял в руки «Парабеллум» и передернул затвор.
Вась, а ты стрелять хоть умеешь? спросила его Галина. Ты хоть потренировался бы.
Могу. Я до войны занимался стрельбой. Думаю, что если придется, то не промахнусь.
Он сунул пистолет за поясной ремень и, надев на голову кепку, направился к двери.
***
Корнилов, хорошо ориентировался в этом микрорайоне Казани и поэтому достаточно быстро подошел к условному месту встречи. Там его уже ждали Симаков и Бабаев. Взглянув на землю, Василий сразу понял, что ждут они его уже давно, на земле валялось с десяток окурков папирос.
Что скажешь? обратился он к Бабаеву. Подкоп сделал?
Я все сделал, как ты просил, Василий. Подкоп готов.
Тогда веди, коротко бросил он Алексею, чего здесь толкаться.
Высокие деревянные заборы домов позволили им скрытно подойти к нужному меступодкопу.
Вот здесь, произнес Бабаев и откинул в сторону набросанные в кучу ветки.
Давай, лезь первым, приказ Корнилов ему. Смотри не застрянь.
Алексей скрылся в лазе. Подождав еще минут, по приказу Василия в лаз полез и Симаков. Во дворе громко залаяла собака, Корнилов отбросил окурок папиросы в сторону и, несмотря на внезапно охвативший его страх, тоже спустился в лаз. Подкоп был довольно узким и Василий дважды чуть не застрял в проходе. Проклиная все на свете, он, наконец, выбрался наружу и глубоко вздохнул. Они все оказались за высоким забором дома.
Вот что, не мелочиться! приказал Корнилов своим приятелям. Берем только ценные вещи, деньги и золото.
А если проснутся хозяева, что будем делать? спросил его Алексей.
Корнилов улыбнулся. Он мысленно представил полные ужаса глаза хозяев дома. Василий провел рукой по горлу. Это жест понял каждый из них.
Понял, тихо произнес Бабаев. Не знаю как вы, а я готов.
Они, стараясь не шуметь, осторожно сняли штапики со стекол кухонного окна и, выставив стекла, быстро забрались в кухню. Помещение было небольшим и было все заставлено коробками с немецкими сервизами и хрусталем.
Вот буржуи, прошипел Корнилов, «нахапали победители».
В углу на столе стояла керосинка, на которой, словно на картинке, красовался дорогой и редкий по тем временам, эмалированный чайник. Алексей осторожно открыл створку шкафа и стал шарить рукой в шкафу, вытаскивая из него кухонную утварь. Увлекшись этим занятием, он случайно задел рукой, стоявший на столе заварочный чайник, который с грохотом рухнул на пол. Это было так неожиданно, что налетчики буквально застыли на месте. Василий поднял руку с намерением ударить Бабаева по лицу, но в это время на кухню вошла старушка, дремавшая чутким стариковским сном и просыпавшаяся от каждого шороха в доме.