Бриллианты шталмейстера. Белое золото - Иван Погонин 2 стр.

 Но сначала мне надобно телефонировать.

 Телефон в комнате сына, идемте, я вам покажу.

Комната генеральского сына мало чем отличалась от покоев генерала и была обставлена также по-спартанскистарик наследника не баловал. Телефон висел на стене, у входной двери.

 Илюша попросил аппарат у себя в комнате разместить, ему, знаете ли, барышни иногда звонят, и иногда поздно, так вот, чтобы нас с матерью не беспокоитьулыбнулся Давыдов.

Мечислав Николаевич снял трубку, крутанул рожок и потребовал у незамедлительно откликнувшейся барышни соединить его с номером 31.

Через час Мечислав Николаевич в сопровождении городового заходил в дворницкую соседнего доходного дома. В донельзя грязном крохотном помещении, перегороженном пополам ситцевой занавеской, сидели четверо мужиков и неспешно обедали, поочередно загребая ложками из закопченного чугунка приятно пахнущее варево. На столе стоял опорожненный уже водочный полуштоф, из-за занавески раздавался плач ребенка и убаюкивающий бабий голос.

 Хлеб да соль, чай да сахар,  поздоровался коллежский секретарь, оглядев обедавшую публику строгим полицейским взглядом.  Который из вас слесарь-водопроводчик Скотников?

Белобрысый мужичонка с чухонской физиономией не донес до рта ложку.

 Мы-с, ваше высокоблагородие,  сказал он, поднимаясь.

 Сыскная полиция. А ну-ка, покажи свой инструмент.

 Какой струмент?

 Которым ты генеральский стол открывал.

 Дык они самипролепетал слесарь.

 Сами с усами, все вы так говорите. Давай показывай, а расскажешь потом. Ну, живо!

Водопроводчик забрался под нары и вылез, держа в руках деревянный ящик.

Мечислав Николаевич достал оттуда набор ключей на большом металлическом кольце, пощелкал ими, перебирая, нашел нужный, весело хмыкнул и сказал Скотникову:

 Доедай давай, и на Офицерскую поедем.

Водопроводчик доедать не сталвидимо, лишился аппетита.

Кунцевич пил чай в кабинете начальника и докладывал:

 Следов взлома ни на входной двери, ни на окне я не обнаружил. Постороннему в дом попасть крайне затруднительно. Выходит, кражу совершил кто-то из домашних. За прислугу генерал ручался, все они служат у него не один десяток лет, поэтому основным подозреваемым становился отпрыск его превосходительства. Стол открыт крайне аккуратно, сразу видно, что работал человек со сноровкой, не генеральский сынок. В этом направлении я и повел беседу с челядью генерала и вскоре выяснил следующее: 27 марта генерал уехал по делам в Вильно. Через час после его отъезда к Илье пришел неизвестный прислуге мужчина, плохо говорящий по-русски, и младший Давыдов тут же послал лакея за слесарем-водопроводчиком из соседнего дома Скотниковым, наказав тому явиться с инструментами в кабинет отца. Когда Скотников пришел, то кроме Ильи Давыдова застал там и его гостя. Слесарь показал, что младший Давыдов попросил его открыть отцовский стол. Водопроводчик утверждает, что сначала испугался и стал отказываться, но Давыдов его успокоил, сказав, что сделать это нужно по приказанию самого генерала, который забыл дома важные документы, срочно понадобившиеся в присутствии, и послал за ними одного из своих подчиненных,  здесь Давыдов указал на стоявшего рядом с ним мужчину. Успокоенный слесарь открыл стол.

 Интересный водопроводчик, этот Скотников. И инструмент у него интересныйперебил подчиненного Чулицкий.

 Скотников говорит, что ему очень часто приходится выполнять подобные просьбыжильцы постоянно теряют ключи от дверей и различных хранилищ. Якобы для этого он и приобрел набор отмычек,  пояснил коллежский секретарь.

 Вы его хорошенько проверьте, Мечислав Николаевич, хорошенько! У нас в центральном районе как раз серия квартирных краж недавно случилась.

 Непременно проверю.

 Хорошо. Продолжайте.

 Слушаюсь. Так вот, после того как слесарь открыл стол, Давыдов-младший вынул оттуда связку ключей, одарил Скотникова рублевкой, и тот отправился восвояси. Иван Иванович уже сличил следы на замке с изъятой у слесаря отмычкой и божится, что именно ею они и были оставлены. Сейчас он пишет заключение. Разумеется, я сразу же сообщил обо всем генералу. Его превосходительство уверил меня, что документов дома не забывал и никаких подобных распоряжений сыну не давал.

Чулицкий отхлебнул чая и поставил стакан на стол.

 Ну что я могу сказать. Как всегдабраво. А когда, вы говорите, младший Давыдов убыл за границу?

 Через два дня после вскрытия стола29 марта. Батюшку из командировки не дождался.

 Где он сейчас?

 В Дижоне, учится.

 Дижон, Дижон Это, кажется, к югу от Парижа?

 Не знаю, я во Франции не бывал.

 Так собирайтесь!

Глава 3

Мечислав Николаевич вышел из градоначальства в половине третьего и, еще раз полюбовавшись на новенькую книжку заграничного паспорта, отправился домой обедать. Вкусно поев и поспав пару часиков, чиновник для поручений взял извозчика и велел везти себя на Офицерскую. До начала вечерних занятий оставалось еще около часа, поэтому народу в сыскной почти не былодремал за столом дежурный агент да из одного из надзирательских кабинетов доносились крики и глухие звуки ударов. Кунцевич решил прийти пораньше, чтобы никто не помешал поработать с бумагаминадо было подбить дела перед командировкой, срок окончания которой известен был одному только Богу.

Чулицкий за неделю, ушедшую на получение заграничного паспорта, постарался его разгрузить, и теперь в производстве коллежского секретаря находилась всего с полдюжины маловажных дознаний. Он внимательно изучал папки с делами, делал пометки, иногда писал на осьмушках листов указания для подчиненных и скрепкой прикреплял бумажки к обложкам дел. К половине восьмого все было сделано. С чувством удовлетворения Мечислав Николаевич сгреб папки под мышку и направился на вечерний развод.

 А вам, господин коллежский секретарь, вот это дельце: со склада купца Мельхиорова на Пятой линии сегодня в полдень мошенническим путем похищено пять подвод москательного товару. Ваш Левиков вроде какую-то ниточку за кончик ухватил, но вы все равно лично проконтролируйте, пожалуйста, Мельхиоров в градоначальстве влиятельных знакомцев имеет, нам лишние попреки ни к чему. Завтра же проверьте, чего там Левиков насобирал.

Кунцевич аж рот раскрыл:

 Завтра? Так я же завтра в Париж должен

 Отменяется Париж, Мечислав Николаевич. Потерпевшая, мадам Давыдова, подала прошение о прекращении дела в связи с примирением с сыном, поэтому надобность в вашей командировке отпала. Вернется Илья Васильевич домой на вакации, следователь его формально допросит и пошлет дело на прекращение по основаниям, предусмотренным статьей 157 Уложения, так что казенные деньги на заграничные вояжи тратить незачем.

 А я уже и паспорт получилрастерянно пробормотал Мечислав Николаевич.

 Прекрасно! Он три месяца действителен, а у вас на июль отпуск запланирован, вот куда-нибудь и прокатитесь, только за свой счет. Так, на чем я остановился? Ах да, Мельхиоров

Воров, совершивших кражу у Мельхиорова, они отыскали за трое сутокмазурики сбыли краденое одному из многочисленных осведомителей Левикова, который не преминул сообщить об этом своему куратору. На допросах злодеи признались в совершении еще нескольких преступлений, в том числе и в хищении книг из располагавшегося на Восьмой линии Васильевского острова книжного магазина-склада «Посредник», которым владел некто Эммануил Карлович Гранде. К удивлению сыщиков, Гранде никакой жалобы по этому поводу ни в наружную, ни в сыскную полицию не подавал. Сей факт весьма заинтересовал Мечислава Николаевича, и он решил лично побеседовать с задержанными.

Воровали троеЗахар Иванов Анисимов по прозвищу Злоб, Илья Харитонов Кустов и Яков Михайлов Козляков. Первые двое судимы неоднократно, последний был первоходом. Именно с него и решил начать дознание коллежский секретарь.

 Скажи мне, Яша, это кто же вас книжки воровать надоумил?

 А че? Книжки, они же дорогие, иная рупь, а иная и два целковых стоют!

 Ну, то, что книги сейчас дороги, я и без тебя знаю, чай в книжные магазины хожу. Кому вы их продавать собирались?

Допрашиваемый почесал голову:

 А вот здесь промашка у нас вышла, барин. Хотели мы их на Александровский рынок снести к энтим, как их, букванистам?

 Букинистам.

 Во! Им хотели продать, но они не бралибоялись, понимали, откуда книжонки-то. Злоб уж и на вес их предлагалпо красной за пуд, все равно не брали. «Сегодня,  грят,  возьмем и денег вам заплатим, а завтра хозяин за ними с полицией придет и придется их бесплатно отдавать».

 Это сколько ж вы книг утащили, коли пудами их сбывать пытались?

 Ой, много, барин,  ответил Козляков не без гордости.  Пять ящиков.

 И как же это вам удалось?

Задержанный развалился на стуле и закинул ногу на ногу:

 Дык энто же я все и придумал!

 Ты?  как бы не доверяя словам Яшки, переспросил чиновник.

 Я! Я к этому Мануилу Карлычу на поденку несколько раз нанимался, когда только в Питер из деревни пришел. Кажные две недели по понедельникам он снаряжает подводу и развозит книжки по разным местам. Для того берет двоих погрузчиковчтобы, значит, мы ему подводы нагружали, а в местах, куда книжки привозим, разгружали. Вот мне в голову и пришла мыслишкаподрядиться подводу загрузить, а выгрузить там, где нам надо. Подвода-та и возчик у Карлыча свои, а вот погрузчиков постоянных нет. Пришли мы с Илюхой в понедельник к семи утра, Карлыч меня узнал и без разговоров нанял. Загрузили мы подводу и пошли рядом с ней. Грузились с черного хода и на прошпект дворами поехали. В одной из подворотен Злоб к возчику с ножом пристал и велел не пищать, коли жить охота. Скрутили мы его быстренько, рот тряпкой заткнули, на голову рогожный мешок надели, положили в подводу, промеж ящиков, и двинулись в Галерную гавань. Там в одном анбаре ящики выгрузили, лошадь до Семнадцатой линии я довел и отпустил, она небось домой и вернулась. Ловко?

 Ловко. Эта ловкость в Уложении разбоем называется. Ты Мануилу Карлычу паспорт-то свой показывал, когда первый раз нанимался?

 Нет, он и не просил.

 А книжки где теперь?

 Дык все там же, в анбаре на Наличной, у одного обывателя.

 Покажешь?

 Покажу. Папироской угостить не изволите?

В ящиках и правда оказались книги«Приключения Гулливера», «Робинзон Крузо», Чехов, Достоевский, Лейкин, новомодный писатель-беллетрист Сечин.

Кунцевич бросил «Смертоносный луч» Сечина в ящик и повернулся к Левикову:

 Вы что-нибудь понимаете, Алексей Степанович?

 Решительно ничего-с. У этого Гранде товару украли чуть не на пять тысяч, а он молчит, как рыба. Странно.

 Странно и непонятно. Что думаете по этому поводу?

Не имеющий чина пожал плечами.

 А вот мне кажется, что Гранде просто нас боится,  сказал коллежский секретарь.

 Нас?

 Ну да, насполицию.

 Вы думаете, что он причастен к каким-то преступлениям?

 Я думаю, что в этих ящиках содержится что-то противузаконное.

 Да вроде книжки там все незапрещенные, Сечина так вообще по всему городу рекламируют на афишных тумбах.

 Значит, надо копать глубже, под Сечина.

Когда сняли три верхних слоя книг, сыщики увидели то, что искали,  ровные ряды карточных колод.

Повертев одну из них в руках, Мечислав Николаевич сказал Левикову:

 А карты-то иностранной выделки, не обандероленные. Контрабанда-с, а вы говоритеСечин!

 Странно, а почему же грабители их не нашли?  удивился надзиратель.

 Да ничего странногоувидели сверху книжки и решили, что весь ящик ими набит. Или вы думаете, что Злоб со товарищи стали бы книги перебирать?

В каждом из ящиков обнаружили по сто дюжин колод.

Коллежский секретарь еще раз допросил Козлякова, потом проехался с ним по городу на извозчике и выяснил, куда доставлялись ящики с книгами. Один из адресов оказался ему знаком.

Чиновник для поручений опустил в стакан с чаем кусок сахара, тщательно размешал, отхлебнул и откинулся на спинку стула. «Итак, что мы имеем? Владелец книжного склада два раза в месяц развозит по пятьсот дюжин контрабандных карточных колод в различные злачные места столицы, среди которых Общедоступка моего давнего друга господина Лейферта. Вопросгде месье Гранде берет такое количество контрабандного товару? Ответ очевиденв санкт-петербургском порту. А там всякий товар должен пройти таможенный досмотр. Значит, досматривают его там плохо». Он позвонил и велел позвать Левикова.

 Алексей Степанович, вы с нашими портовыми таможенниками знакомы?

 С некоторыми да-с.

 А честных среди них знаете?

Левиков заулыбался:

 Да они все честные.

 Что, за каждого поручиться можете?

 Эка вы хватили! Нет, конечно, не за каждого, но вот за одного вполне могу.

 Кто таков?

 Титулярный советник фон Лазен. Интересный, я вам скажу, персонаж. Окончил курс наук в университете, говорят, даже кандидат, головастый, но из-за правдолюбия своего нигде не держится. Так что вместо кафедры в институте служит на таможне.

 Он из немцев?

 Немец.

 Приходилось с ним работать?

 Нет, сами знаете, что контрабандой мы занимаемся постольку-поскольку, вы мне в этом году одно поручение только и дали, в марте, по чаю.

 Да, да.

«Так и мне Михаил Фролович больше поручений не давал. Интересно, почему? Надзиратель, в чьем участке портовая таможня, за год исполнил только одно поручение. Контрабанды нет? Сами справляются?»  подумал Кунцевич, а вслух сказал:

 Узнайте побольше про этого немца. Где живет, с кем живет, чем увлекается, в какую церковь ходитв общем все, что сможете. Но аккуратно!

 Слушаюсь.

Оказалось, что Гуго Вильгельмович фон Лазен был не кандидатом, а магистром фармации. Он закончил Московский университет, потом служил в Институте принца Ольденбургского, где и защитил диссертацию на интересную тему «К вопросу о разлагаемости и открытии кокаина в животном организме при отравлении им». Но из института почему-то ушел, поменял несколько мест, третий год трудился на таможне, не так давно был назначен старшим помощником корабельного и пакгаузного смотрителя. Жил он рядом с местом работына Третьей линии. Гуго Вильгельмович был одинок. Вечера проводил или дома, или в Публичной библиотеке. Соседи иногда жаловались на неприятный запах из его комнаты, он несколько раз платил хозяйской прислуге за мытье каких-то непонятных стеклянных трубок.

Кунцевич просидел в холле библиотеке с полчаса, пока не увидел спускавшегося по лестнице фон Лазена. Чиновник для поручений поднялся и поспешил навстречу таможеннику.

 Гуго Вильгельмович? Здравствуйте, разрешите представитьсяколлежский секретарь Кунцевич, Мечислав Николаевич, чиновник для поручений сыскной полиции. Извините, что беспокою, но обстоятельства, знаете ли. Управлению сыскной полиции срочно понадобилась консультация в сфере отравления кокаином, а мне сказали, что в столице лучше вас об этом никто не знает.

 Кто сказал, позвольте полюбопытствовать?  спросил Лазен с иронией.

 К сожалению, не могу сообщить личность этого господина. Одно скажуимя его весьма известно и уважаемо в научных кругах.

 Хм. Если это светило считает меня таким докой, то почему же не говорило об этом раньше, когда решался вопрос о моем увольнении из института? Впрочем, вам это не интересно. Я готов ответить на ваши вопросы.

 Давайте не здесьразговор может затянуться. Позвольте в благодарность за предстоящую консультацию угостить вас обедом? За столом и поговорим.

Таможенник усмехнулся:

 А почему бы мне не пообедать за счет сыскной полиции? Давайте.

 Тогда прошу, тут поблизости есть одно местечко.

К разговору приступили, когда официант подал кофе.