Пенсионеров в этой мешанине также достаточно: бабушки тут делились на два типа: первыйворчливые старухи в экстравагантных нарядах, которым позавидовала бы сама Донателла Версаче. Этот тип не пропускал ни одного проходящего мимо представителя молодёжи и стремился сделать громкое замечание. Зачастую не получалось. Таких как они по площади стояли десятки и создавали стойкий гул как от роя пчёл. Второйдовольные упитанные бабули. Они держали внучков за ручки и рассказывали увлекательные истории об ушедших годах. В их разговорах перемешивалось многое: тоска по яркому блеску двадцатого века, любовь к многочисленным кошкам и злоба к зятьям. О да, стоило им только заикнуться о лентяе-алкоголике муже дочурки, как милые старушки второго типа превращались в ворчливый первый.
Дедушки были, но мастерски скрывались за спинами жён. Чересчур спокойные чтобы кричать на подростков. Им не нужны были сплетни и скандалы, просто дайте спокойно дожить.
Среди общества города чёрной кляксой по толпе растеклись юноши одетые в чёрное. Могло показаться, что каждый из них собирался на похороны и оделся в самое траурное. Но это только на первый мимолётный взгляд. Если присмотреться к их одеяниям, на груди можно заметить вышитые белые буквы «Адидас». Все как один, они одеты в спортивные костюмы этого бренда. Словно бодигарды одного и того же крупного нефтяника.
Может быть, рядом шейх расхаживает?
Компания, пугающая своим дресс-кодом, громко хохотала. Иногда в их узком кругу завязывались драки. Они создавали толкучку передающуюся дальше по толпе, к самой сцене.
Кто они? удивлённо спросил я у Макса. Он уловил мой взгляд и сразу понял о ком зашла речь.
Толпа идиотовне думая выдал онИдиотов, которых связывает общий интерес бестолкового просирания жизни.
Пробиваясь через толпу я увидел белые волосы Каролины, покрасневшей от давления окружающих:
Вот вы где! с лёгкой злобой в голосе обратилась она к намМаксик, я набирала тебе пару сотен раз и ожидала что ты мило, как примерный бойфренд, встретишь меня у того пропахшего мусором магазина нижнего бельяженственный высокий голос перешел на повышенные тона, не утаившие разочарованияЯ прождала тебя целую вечность пока ты просто втыкал в толпе.
Извиняюсьулыбнулся Макс. Положив руку на тонкую талию подруги он со всех сил прижал её к себе и прикоснулся носом к мягкой щеке.
Ты не закончил рассказ о нихобратился я к нему в тот момент, когда он прислонил сухие губы к уху девушки, слегка прикрываемому волнистыми прядями.
Нечего рассказывать. Обычные хулиганы, в которых проявляется доля садизма и энэрговампиризма.
За Каролиной притащилась Алина, с брезгливостью расталкивая локтями стоявших рядом студентов. Её лицо украшал, или возможно портил, вызывающий макияж. Я, как человек не разбирающийся в этом (пф, не удивительно) сразу обратил внимание на цветную, как радуга, область вокруг глаза. Тональный крем делал кожу ещё тёмнее. Выглядела она как эмигрантка из Доминиканы, хоть и никакого отношения к Карибам не имела. На ней чёрное кружевное платье, целиком описывающее всё противоречивое впечатление от компании моего брата: вроде бы сдержанно, классически и элегантно, но в то же время кружева обнажали загорелое тело. Как бы правильно выразиться? Слишком обнажали. Так сильно, что Али выглядела как нимфетка (хэй, Набоков!), возомнившая из себя роковую и страстную девушку.
Высокие шпильки, усыпанные чёрными стразами, добавляли ей сантиметров пять в росте.
Ехидные дерзкие глаза быстро перебегали с одного человека на другого и сканировали окружающих. Казалось, в её глазах встроен рентген и камера ночного видения.
Сначала она мило помахала мне, потом я почувствовал, как резкий взгляд просверливает во мне дыру:
«Ага, Влад. Узкие джинсы, купленные где-нибудь в «Zara». Тёмная скромная футболка, с которой не свисают прилипшие омерзительные волосы. Тут одно из двух: или у него нет домашних животных, или он чересчур опрятен (значит гей). Склоняюсь к первому, так как сейчас этот подонок прямиком глазеет на мои сиськи. Я бы ему расцарапала морду, если бы он не был братом моего парня, или если бы мой маникюр не был таким свежим.
Забывает побриться: над верхней губой торчат мерзкие тёмные волоски. Моно-брови нет, при этом видно что брови не выщипанные».
Далее она стрельнула взглядом на разговаривавшего со своими друзьями молодого парня, стоявшего рядом:
«Голова сальная. Кофта вся в кетчупе, любит давиться картошкой фри. Скорее всего, не может позволить себе нормальную еду на мизерную стипендию.
На зубах железные брекеты, из-под которых выглядывают мерзкие остатки еды. Неопрятный. Вонь из его противного рта доносится до меня даже когда он стоит спиной. Иу, я сейчас блевану ему на сальную бошку. Может, хоть после этого он её помоет»
После ненавязчивого оценивания она опять перевела взгляд на нас, улыбнулась и попыталась поддержать разговор:
Вы за кого? влезла Алина
За наших «Адидасов»
Он прав, рассказывать нечего. Ополоумевшие подонки, думающие что одинаковыми костюмами они выглядят пугающееона показательно скривилась, бросив быстрый взгляд на виднеющиеся вдали чёрные спины.
Хочешь узнать, как сделать так, чтобы тебя возненавидел КАЖДЫЙ в этом городеспроси у нихиронично посоветовал МаксОни любят издевательства, живут ими: обижают детишек, унижают стариков исписывая их дома, и достают кучу хлопот взрослым.
И почему они ещё здесь? Стоят посреди толпы и смеются как не в чём ни бывало? удивлённо спросил я.
То есть, почему они ещё не наказанны?
Я кивнул, смотря на то как один из парней в чёрном подхватил на плечи другого при этом прыгая и смеясь. Над толпой возвысился лысый парень, смех которого прекратился после одной сдержанной улыбки. Он осматривал всех окружающих водянистыми, загадочными глазами. Лицо его идеально гладкое, без единой щетинки или волосинки, а голова, как зеркало, отбивает последние солнечные лучи.
Огромные серые глаза остановились на мне.
Уверенность. Нахальность. Показательная дерзостьэто всё чувствовалось в одном лишь взгляде. Холод. Сдержанность. Зажатость перед окружающиминарочитая опасность была лишь натянутым образом. Грусть. Печаль. Тоскаон несчастлив. Всё это моментально всплыло, как только мы столкнулись глазами и смотрели друг на друга от силы секунду. Дальше его друг продолжил прыгать и повернул загадочную персону спиной ко мне.
Скажи спасибо вон тому лысомуМакс нахально указал пальцем на парня, привлекшего моё вниманиеЕго отец шериф.
Подобие шерифавозразила Каролина.
Даже не подобие, а жалкий алкаш, делающий вид активного патруля города. На самом деле вместо работы он выпивает дешёвую водку с горла и трахает проституток на заднем сиденииедко выразилась Алина.
Именно он покрывает каждого из друзей своего сынасмотря на парня объяснил МаксДумаю, даже если бы они устроили массовое изнасилование, то были бы оправданы .
Кто знает, может уже устраивалидобавила Каролина, на что Макс в ответ кивнул.
Как его зовут? спросил я, не отрывая взгляда от подпрыгивающего над головами окружающих незнакомца.
Валентинсухо обрезал Макс.
«Валентин» это имя пронеслось в моих ушах, как только парень развернулся ко мне лицом и быстро заглянул в глаза. По моему телу пробежал холод. Его взгляд напоминал глаза безумного убийцы, сидящего на электрическом стуле.
Кается, а ничего поделать со своим жестоким верным нутром не может.
Неописуемое чувство.
Хоть Макс и создал на первый взгляд образ «тупого качка», в нем была искренность и простота. Это вызывало доверие.
Следует заметить справедливости радипростота в умеренных количествах. Конечно, она чётко выделялась в заносчивой компании как яркий свет маяка, прорывающего смог нависший над океаном. Стоило ему отойти от них на расстояние в несколько шагов и завеса срывалась. Во всём чувствовалось что этот парниша «не так уж и прост» умный хитрый взгляд сильнее бросался в глаза при отсутствии ещё более хитроумных взглядов.
Тем временем за сценой я увидел Сабину. Она вновь стала объектом обсуждений моей компании (великая честь). В руках держала красную гитару и без переживаний глядела на публику. Рядом с ней стояли две накрашенных как готы девицы. Одна африканка с намешенными генами: тёмный цвет кожи и волнистые волосы. Вторая бледная блондинка с двумя дульками на голове. Блондинка на синтезаторе, а африканка на барабанной установке. Девчонки разогревались за кулисами. Видимо, сегодня они выступят на концерте.
« Бездарная идиотская инди-группа, как же они достали!» то и дело в голове всплывал с десяток злобных реплик моих новых «друзей». Конечно же, я не собираюсь их запоминать в доскональной точности. Нужны ли друзья, так яро обожающие выливать грязь на головы окружающих? Тем более, я прекрасно знаком с чувством, когда грязь выливают на мою голову.
Или затесаться в неприступной шайке оптимальный вариант?
Народу становилось все больше и больше. Я осматривался по сторонам, разглядывал центр города и вдыхал свежий осенний ветерок, начавший пахнуть сырой землёй и влагой. Я пришёл в достаточно тонкой рубашке и понял, что нужно было принести с собой куртку. Моя рваная джинсовка подошла бы идеально, ведь на улице становилось всё холоднее и холоднее. Где же носит Андрея, ему же предстоит такая важная речь!
Макс грубо указал пальцем на родителей Адрианны, пробирающихся мимо толпы к первому ряду. Никто из присутствующих не возражал. Все расходились и с жалостью смотрели на оставшихся без единственной дочери молодых родителей. Каждый решал обязательно высказать соболезнования.
Эта пара прошла мимо меня под звучное «Мне так жаль», высказанное приятной дамой средних лет одетой в старомодный розовый костюм. Она стояла рядом и противно пахла дешёвым магазином парфюмерии.
Мать, одетая в тёмный жакет, окидывала всех фальшивым взглядом «скорбящей». Выглядела она как прагматичная барышня, сутками не выходившая из серого здания офиса. Строга как кожаная сумка из магазина «Hermès, доверху забитая документами. Вылитая лондонская леди, пьющая чай в пять часов дня на верхнем этаже «The Shard, и любящая затариваться в «Harrys. За собой мамаша вела растерянного мужа, ни капли не напоминающего лондонского денди. Видно было, что семейка держится на плаву за счёт уверенной в себе волевой дамы а не зажатого хлюпика, тянущегося как ненужная ноша позади.
Мама Адрианы изо всех сил пыталась подавить излишнюю уверенность. Она даже специально ссутулилась, весьма коряво и не убедительно. За десятком ответов на сотню сожалеющих комментариев будто бы ничего и не скрывалось. «Всё в порядке, спасибо» или «Мне уже лучше» шаблонные фразы, казалось, целиком правдивы. У неё всё в порядке, это заметно.
Отец Адрианы испуганно огляделся на крикливую толпу и приветливо кивнул Никите. Надо же: как можно заметить столь серое и невзрачное создание среди сотен громких людей?
Вообще, из компании он мне не нравился больше всего. Я понимаю, что месяц назад погибла его подруга, но в нём есть что-то двуличное, неприятное. Словно за своим натянутым грустным образом он скрывал что-то чертовски важное, неположенное знать обычным простолюдинам.
Скрытный. Скорее всего, ощущал себя невероятно хитрым и продуманным, довольствовался собой и не понимал, что нарочитую хитрость видно ясно написанной на бледном лице.
Это чувство нельзя описать словами. Бывают такие люди при виде которых понимаешь, что потом они станут настоящей проблемой. Зажатость, прицепом тянущая за собой неискренность, удручает. Даже их взгляд кажется недоброжелательным. Хотя, скорее всего, он и есть недоброжелательный. Хитрый. Подлый. А когда в твои уши залетает тихий мямлящий тон, кричащий «Пожалей меня, пожалуйста!», и вовсе хочется пнуть этого человека со всей силы.
Скорее всего, я аморален. И пускай. Этот скрытный тип с глазами умирающей дворняги вызывает бурю противоречивых эмоций.
Скорбь? Не думаю. Желание сделать так, чтобы окружающие начали относиться к тебе как к несчастному мальчику? Скорее всего.
Всем своим видом он показывал насколько ему хреново, как актёр отыгрывающий дешёвый бульварный спектакль. Нарочитые вздохи, томные закатывания глаз и показательные уходы со столовойвсё это смотрелось как неумелая игра. Даже его компания друзей, скорее всего, висла на волоске от срыва. Они бы с удовольствием выкинули бледного скорбящего, но вот заедающие человечные принципы не позволяли.
Самое большое проявление бесхарактерностинавязывание остальным своего душевного состояния. Самое большое проявление человеческой силы и характера, в свою очередьдаже когда дела идут хреновей некуда, некому и никогда этого не показать. Задрав нос гордо идти. Это сила. Вот этонастоящий стержень.
У бледного паренька он отсутствовал напрочь. Без него он расплывшаяся лужа грусти.
Никита боялся заглядывать в глаза напрямик. Видимо, боялся что его игру раскусят более умные люди.
Он полностью отстранён от всего происходящего, но при этом пытается незаметно втиснуться в любой разговор и подслушать чужие сплетни.
Хотя, может быть, с ним стоило пообщаться и потом делать поспешные выводы?
Криво улыбнувшись отцу погибшей он устремил взгляд на пустовавшую сцену. На ней крупными жёлтыми буквами надпись напоминала о важности сегодняшнего дня. «День Осеннего Возрождения» гласил висевший плакат, мелкими словечками добавив«Всё может заново восстать из пепла» конечно, если только среди пепла заваляются драгоценные запасы высококачественного чёрного угля.
Подходившие сзади жители толкали стоящих впереди и образовывали неуютную толкучку. Женщина в розовом костюме, пахнущая едкими духами, плотно прижалась ко мне и толкала к спине стоящей впереди молодой девушки. Я закинул голову и остановил взгляд на сверкающем золотом куполе невероятной красоты.
Ой! озадачено выдавила дама, наступив на мой кед тонким каблучком.
Глаза полезли на лоб. Главное не проронить ничего скверного напротив церкви. Терпи Влад, розовая когда-нибудь отойдёт.
Шеей я чувствовал тёплое дыхание. Отвратительно. Чужие микробы прилетали на моё тело. Чужая одежда, неизвестно что пережившая за своё существование, соприкасалось с моей кожей.
Стало дурно. Руками я начал дёргать в разные стороны.
Брезгливостьнеотъемлемая часть моего шестнадцатилетнего существования. Всё началось с самого детства, с жуткого документального ролика о микробах. Кто делает эти жуткие документальные фильмы прививающие боязнь всего на свете?
Дальше всё пошло по накатанной: видео на ютубе, книги про микроорганизмы и свой личный микроскоп, сквозь который можно рассмотреть содержащихся в слюне человека длинных сороконожек. В каждой слюне, (представляете?), есть подобная дрянь. В каждом чужом выдохе содержится миллион маленьких круглых колючих колобков, напоминающих каштан.
Почему я такой? Не соответствую нарочитому наплевательскому отношению к гигиене, характерному для мужского пола? Я чувствую каждое мини-существо, бегающее по телу. АБСОЛЮТНО ВСЕХ. Без исключений. Они поглощают меня изнутри, лапками перебирают по коже. Омерзительно.
Эту боязливость я мастерски скрывал ото всех и открыл лишь вам. Зачем скрывал? Ну, представьте себе, как жалко смотрится парень до чёртиков пугающийся микробов. Он смотрится как безумный отбитый задрот. Я таким не был и подавлял брезгливость.
Ладонью я зацепил руку мужчины в возрасте, пол лица которого занимали густые усы как у старика с коробки «Принглс». Развернувшись ко мне, он звонко выдал:
Поаккуратнее, молодой человек! и выпустил наружу едкий зловонный запах дешёвого табака, выкуренного его гнилым ртом. Сотни сигарет. Я представил аккуратную пирамидку, выстроенную из папирос, приконченных им за всю жизнь.
Ну как, «пирамидка».
Выше чем Вавилонская башня.
Вонь проскользнула в нос. Я представил как медленно разлагаются его почки, уверенно ведя к раку лёгких. Дыхательные пути медленно выгорают и рассыпаются в пепел. Вообще, его внутренности тёмный рассыпчатый пепел.
Меня передёрнуло. Я попытался вернуть дыхание назад курильщику и шумно выдохнул.
«На, забери свой дерьмовый аромат!»
Привкус нездорового организма и едких сигарет остался. Ещё секунды, и я задохнусь.
Ты в порядке? озадаченно спросил Макс, смотря на медленно краснеющее лицо. Я просто стоял посреди толпы, но выглядел будто сейчас упаду на землю и дам раздавить себя десяткам подошв.
В полномпытаясь не дышать ответил я. Никита уплывал по морю людских тел всё дальше от нас. Идеальный момент, чтобы спросить у Макса о его взаимоотношениях с загадочным парнем.
Никто не понимает что он забыл в нашей компании. Посмотрион же похож на зомби, или лунатика, случайно вышедшего из дома, или задумался онТы понял. Такому не место среди нас. Мы по умолчанию не должны связываться с пассивно живущими простофилями.