Вместе с оружием в бочонке оказались и хозяйственные предметы, среди которых выделяется латунный литой рукомойводолей. Он подвешивался на веревке, и вода лилась из пасти дракона. Видите? спросил Александр Григорьевич, меняя слайд. Две головы драконов служат носиками, а с боков напаяны скульптурные человеческие головы в высоких шапках. У рукомоя нашлось четыре «собрата» в крупнейших музеях мира: Эрмитаже, Музее декоративного искусства в Париже, Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Музее Шнютчен в Кельне. Считается, что все эти вещи нидерландского происхождения: точно такие рукомойники изображены у голландских художников Яна ван Эйка, де Бодра, Артсена и датируются пятнадцатымначалом шестнадцатого века. Нидерландский водолейвеликолепное произведение искусства. Совершенно очевидно, что он принадлежал знатному лицу.
И наконец, могу добавить еще об одной эиячительной находке все в том же Ипатьевском переулке, свидетелем которой был ваш покорный слуга. Александр Григорьевич эффектно склонил седую голову.
Расскажите, Александр Григорьевич, расскажите! зашумели ребята.
Ну, если вам не скучно
Что вы, что вы, продолжайте.
Ну хорошо. Археолог сделал небольшую паузу, перебирая карточки, затем продолжил:Это случилось в тысяча девятьсот семидесятом году при строительстве нового дома все в том же Ипатьевском переулке. Наш музей, зная о богатстве культурного слоя в этом месте, взял земляные работы под постоянное наблюдение. Наши старания не оказались напрасными. Почти сразу же был найден широкий сосуд красной меди типа таза, в котором оказалось более трех тысяч монет весом свыше семидесяти килограммов серебра!
Ого! не удержался кто-то от восторженного восклицания. Так много!
Да, это самый крупный из найденных кладов, подтвердил Александр Григорьевич не без гордости. Но самое удивительное не это. Все монеты без исключения были испанского производства. Песо и мелкие песеты были чеканены в Мадриде и Толедо, Барселоне, Севилье, Гренаде, носили имена Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского, при которых Испания объединилась, последующих королейФилиппов Второго, Третьего, Четвертого. Однако большая часть монет была изготовлена в американских колонияхМексике, Боливии, Колумбии.
Вы, наверное, задаете себе вопросы, обратился рассказчик к слушателям, почему попало в Москву такое огромное количество именно испанских монет?
Вспомним историю географических открытий. Ведь в это время в Испанию буквально хлынул поток золота и серебра, найденный хищными конкистадорами. А из Испании драгоценные металлы перекочевывали в другие, экономически более развитые страны Европы. В Москву же эти монеты попали не как денежные знаки, а как высококачественное сырье, предназначенное для изготовления московских копеек. Ведь до Петра Первого, когда были найдены залежи серебра и меди и открыты рудники на Урале, все сырье привозилось из-за границы, причем не только в форме слитков, но и полновесных серебряных монетталеров. Испанские песо по количеству серебра соответствовали талерам.
Спросите, наверное, кто мог быть владельцем такого большого клада? Александр Григорьевич обвел глазами слушателей. Это мог быть богатый купец, который оптом приобрел большую порцию серебра с тем, чтобы выгодно сбыть ее государевой казне для Монетного двора. Вместе с тем, учитывая, что рядом с Ипатьевской улицей находился Посольский приказ, можно также предположить, что владельцем клада был либо какой-то иноземец, либо кто-то из дьяков приказа, который, как говорят теперь, «злоупотребил служебным положением» и ввязался в валютные махинации.
О том, что именно испанское серебро пользовалось спросом на российском рынке, свидетельствует еще один клад испанских монет, найденный через два года после первого. Произошло это на берегу реки Москвы близ Коломенского при земляных работах на строительстве комплекса новых зданий Института автомобильного транспорта, где работал строительный отряд студентов-энергетиков. В траншее теплотрассы один из студентов заметил камешек округлый и плоский, напоминавший монету. Камешек потерли обломком кирпича, и он засверкал серебристым блеском. А вскоре увлеченные поисками студенты стали находить монету за монетой. Вызванные на место нумизматы Исторического музея организовали расчистку в зоне находок, буквально просеяли каждый комок земли и были достойно вознаграждены находкой клада из тысячи двухсот испанских монет, по времени и облику чрезвычайно близких кладу из Ипатьевского переулка. Вместе с монетами было обнаружено и вместилище кладабольшой медный сосуд, основательно деформированный.
Наверное, и владелец был тот же самый? предположил Дутиков.
Это так и не удалось установить, пожал плечами археолог. Дело в том, что монеты были найдены в слое строительного мусора, вместе с кирпичной крошкой, известковым раствором, обломками белого камня. Видимо, раньше где-то в центре города при рытье котлована или фундамента клад был зачерпнут ковшом экскаватора и погружен в самосвал вместе с остальным древним грунтом. Высыпали его в пойме реки у Коломенского. Не исключено, что первоначальное расположение клада было где-то в створе улиц Варварки и Ильинской. Кстати, на последней были найдены еще в начале нашего столетия два кувшина с двадцатью двумя тысячами серебряных копеек времен Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых, весом, более восьми килограммов.
И пожалуй, товарищи, есть определенная закономерность в том, что клад, который демонстрируется сегодня, найден тоже в этом районе! заключил Александр Григорьевич.
Ребята зашумели:
А вы говорили, что клады случайно находят!
Не отрицаю. Но место клада тем не менее можно вычислить, улыбнулся археолог.
Подняла руку Лариса:
Александр Григорьевич! А в Кремле больше не было значительных находок?
Археолог улыбнулся:
Женских украшений больше не находили. Но необычные находки были. Скажем, один клад нашли в печи, вроде как ваш.
Расскажите, расскажите! попросили ребята.
Хорошо! согласился археолог, мельком взглянув на часы. Хотя, мне кажется, несколько злоупотребляю вашим вниманием
Так интересно же! горячо выпалил Василий.
Ну, если интересно, расскажу еще немного кивнул Александр Григорьевич. Итак, в Кремле январским днем тысяча девятьсот шестьдесят девятого года под бутовым фундаментом старинной колонны Кремлевского театра были найдены монеты, спрятанные в красный печной изразец. Старинные изразцы имели вид прямоугольной коробки без верхней крышки. Почему владелец клада выбрал столь необычный способ хранения? Об этом рассказывают монеты, спрятанные в изразце. Их относительно немногона сумму чуть более двенадцати рублей. Однако для историков они оказались очень ценными, потому что давали возможность датировать клад с редкой точностьюне позднее тысяча шестьсот шестого года, времени правления Василия Шуйского. В это время к Москве подступили войска повстанцев во главе с вождем крестьянской войны Иваном Болотниковым. Владелец клада, видимо один из приближенных Шуйского, узнав, что войско Болотникова соединилось с войском Истомы Пашкова, в крайней панике спрятал свои сбережения, ожидая штурма. Однако, как вы, наверное, помните, дворянин Пашков вскоре изменил восставшим, и осада была снята. Но владелец клада, видимо, погиб к этому времени
Почему вы так думаете? снова спросила Лариса.
Александр Григорьевич пожал плечами:
А что еще можно предположить? И вообще, товарищи, вы отдаете себе отчет в том, что клад, наряду со своей функцией быть иллюстрацией к той или иной странице истории, помимо всего прочего, является свидетельством личной трагедии его владельца? Ведь клад зарывался в надежде когда-то извлечь его на свет божий, не так ли? И в большинстве случаев, если хозяин оставался жив или хотя бы успевал рассказать о захоронении клада своим наследникам или друзьям, клад, конечно, доставали из укромного места. И если мы с вами находим клад, то это свидетельствует в первую очередь о том, что владелец клада трагически погиб. Так было и с приближенным Шуйского, так было, например, и с тем участником Медного бунта, чей клад был обнаружен на Сретенке
Участник Медного бунта? заинтересованно переспросил Шапошников. Почему не знаю? Про сам Медный бунт много читал
Причины его, конечно, помните? не без желания проэкзаменовать юного коллегу спросил Александр Григорьевич, не зная, что Игорь является «спецом» по семнадцатому веку.
Конечно, помню, не моргнув глазом, ответил Шапошников. Суть, если коротко, в двух словах, в том, что царь Алексей Михайлович решил заменить серебряные копейки на медные. Дело-то, естественно, новое, непривычное, вдобавок царь при этом сшельмовал: медные копейки, которые были во много раз дешевле, были пущены по номиналу серебряных. Причем расплачивался Алексей Михайлович медными деньгами, а в казну с помощью налогов стремился брать только серебряные. Это, естественно, здорово подорвало имущественное положение, в первую очередь трудящихсякрестьян, ремесленников. В конце концов и вспыхнул этот бунт, который остался в истории как Медный. Было это, если не ошибаюсь, в июне тысяча шестьсот шестьдесят второго года.
Александр Григорьевич кивнул в знак подтверждения.
Бунт был подавлен, но царь Алексей Михайлович вынужден был вернуться к чеканке серебряной монеты. Только уже Петру первому удалось окончательно ввести в обиход медные деньги, прячем обмен проводился более справедливо, в строгом соответствии стоимости серебра и меди, заключил свой рассказ Игорь Шапошников.
Хорошо изложил! Действительно коротко! улыбнулся Максим Иванович, довольный ответом ученика.
Краткостьсестра таланта, правильно, Игорек? подначил друга Андрей, хлопнув его по плечу.
Иди ты, тряхнул плечом тот, не воспринимая шутки. Александр Григорьевич, так что случилось с участником бунта со Сретенки?
Владелец клада, житель ремесленной Сретенской слободыкафтанник, дегтярь или седельник, вероятно, слышал, как по соседству, с крыльца церкви Феодосии на Лубянке, прозвучало «воровское письмо», призывавшее к бунту. К ночи он вернулся на свое подворье и закопал все свои сбережениясеребряные монеты, отчеканенные еще при Михаиле Федоровиче. А утром с другими посадскими людьми вступил в бой со стрельцами, где и погиб. А может, был зверски казнен после подавления бунта Ну вот, пожалуй, и все о наиболее интересных московских кладах
Как все? не согласился Андрей. А клады восемнадцатого-девятнадцатого веков, разве они менее интересны?
С середины восемнадцатого столетия число кладов уменьшается ненамного, но они становятся значительно мельче, сказал Александр Григорьевич. Надеюсь, вы догадываетесь почему?
Банки! не задумываясь, выпалил Игорь, видать, вошедший в роль первого ученика.
Совершенно верно, подтвердил Александр Григорьевич. С созданием банков в тысяча семьсот пятьдесят четвертом году для дворян и купцов отпала необходимость хранения денег в кубышках. А крестьяне, ввиду усиления крепостной зависимости, стали значительно беднее. Поэтому и клады их в основном состоят из медных монет, и для историков они малоинтересны. Впрочем, один клад в Москве, относящийся ко времени царствования Екатерины Второй, напоминает историю в духе Стивенсона
Это на территории бывшей Даниловской мануфактуры? блеснул глазами Максим Иванович.
Вот именно, кивнул Александр Григорьевич. При раскопке одного из земляных бугров, расположенных на территории фабрики, были найдены тридцать четыре медные копейки времени Екатерины Второй. Но самое главноерядом находились человеческий череп и кости, железные ножные кандалы, медные пуговицы.
Ой как страшно! воскликнула Лариса. Что же это могло быть?
Трудно сказать. Возможно, убили бежавшего из тюрьмы заключенного и, не обыскав его, тут же похоронили.
Ну а в двадцатом веке, наверное, тем более никаких интересных кладов не было? спросил со вздохом Василий.
Вот тут вы ошибаетесь, молодой человек, улыбнулся археолог. Были находки, причем в стоимостном выражении гораздо более дорогие, чем древние.
Как же это? удивился Василий.
А очень просто: после октябрьской революции из Москвы бежало немало капиталистов. Однако многие из них верили, что революцияэто ненадолго, и закапывали часть своих сокровищ.
Даже сокровищ? скептически заметил Василий. Это как в «Двенадцати стульях»?
Именно, серьезно кивнул головой археолог. За примерами далеко ходить не надо. Уже в наши дни, в августе семьдесят второго года, на Марксистской улице, на месте снесенного дома, школьники заметили торчавшую из земли бутылку коричневого стекла с притертой пробкой. Внутри бутылки оказалось тринадцать драгоценных предметов: кольца с многочисленными бриллиантами, брошь, серьги, кольца из золота и пластины, усыпанные драгоценными камнями.
Это же, наверное, миллионное состояние! воскликнул Красовский.
Не знаю, не интересовался, сухо ответил Александр Григорьевич. С точки зрения историка наиболее ценная вещь в этом кладеброшь с рубинами и алмазами, изготовленная в восемнадцатом веке.
Не иначе, какой-нибудь князь или граф припрятал, уточнил Василий.
Может быть. Могу еще курьезный случай рассказать, улыбнулся археолог. В жилом доме на Тверском бульваре, принадлежавшем до революции банкиру, при замене полов обнаружили три слитка. Долго никто не догадывался, что они золотые. Мужчины с их помощью распрямляли гвозди, а женщины, когда кипятили белье, прижимали крышки кастрюль. И только через несколько месяцев случайно было обнаружено, что это червонное золото, причем каждый слиток был по два с половиной килограмма. Жильцы сдали их государству, получив приличное вознаграждение. Ну и кстати, завершая свой рассказ о такого рода находках, хочу сказать, что сюжетная завязка прославленных «Двенадцати стульев» отнюдь не фантастична. Совсем недавно, правда, не в Москве, а в городе Лодейное Поле Ленинградской области, при ремонте старинного стула столяры обнаружили газету, в которую была завернута крупная сумма денег в иностранной валюте. Газета была от четырнадцатого ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года.
Гениальное предвидение? хмыкнул Красовский. А Валентин Катаев в своей повести «Алмазный мой венец» освещает эти события несколько по-иному: он «уступил» придуманный им сюжет Ильфу и Петрову за золотой портсигар.
Ну что ж, это лишний раз подчеркивает, что писатели ничего не придумывают, а черпают сюжеты из жизни, назидательно ответил Шапошников. Александр Григорьевич, от имени всех членов КЛИО разрешите поблагодарить за очень интересный рассказ!
Члены клуба бурно захлопали, Александр Григорьевич в ответ шутливо-нарочито раскланялся.
Александр Григорьевич! не унимался Шапошников. А почему вы никак не прокомментировали последнюю находку, то, что лежит на этих стендах?
Мы тут посоветовались с Максимом Ивановичем и решили, что не следует сковывать вашу пытливую мысль
Как это? не понял Игорь.
Ну что здесь непонятного? вступил в разговор Максим Иванович. Вы теперь знакомы с историей кладов. Попробуйте теперь сами установить, кто был владельцем клада. Ну, кто смелый?
Красовский поднял руку:
Можно, я? Тем более что был, так сказать, у истоков этой находки.
От скромности не умрешь, хмыкнул Шапошников. Впрочем, давай. Если запутаешься, поможем.
Давай, Андрей! поддержал и Дутиков.
Красовский прошел к стендам.
Можно с полным основанием утверждать, что клад был захоронен не раньше тысяча семьсот сорок пятого года, потому что именно этим годом датируется самый поздний рубль Елизаветы Петровны. Владелец клада был человеком состоятельным и солидным. Об этом говорит место захороненияпечь с зелеными изразцами. Такая печь не могла быть в простой избе посадского человека. Что, разве не так?
Нет, почему, заметил Максим Ивановичрассуждаешь логично. Но
Что «но»? вдруг насторожился самолюбивый Андрей.
В составе самого клада тебя ничего не смущает?
Вы имеете в виду сочетание копеек с рублями и даже золотыми монетами?
Вот именно. Я уж не говорю об алмазной табакерке и восточном кинжале.
Конечно, такое сочетание носит странный, я бы сказал, случайный характер, раздумчиво сказал Красовский.