Он со скрипом прогнал от себя эту картину, и сам рыгнул. Те огромные жаренные свиные рёбрышки, которыми он набил брюхо в обед, были восхитительными. $1.99 за тарелку в закусочной мисс Джун, а он взял три. Ох. Человек может отличить хорошиe рёбрышки от плохиx - по отрыжке.
- И все-таки, Хэйс, как я уже говорил, мне позвонил Тритт и сказал, шо видел у Коттерс-Филд нешо ужасное. Сказал, шо это было похоже на...
- Во! - хлопнул по колено Хэйс. - Помню, однажды я, Дюк Кодилл и Харли Мак Рид бухаем в "Перекрестке", и туда заходит Сара Сью Нэттер. Она была месяце на шестом, но мы и так это знали, потому шо уже весь город был в курсе, шо она трахается со своим папочкой чуть ли не с двух лет. Короче, подходит она и говорит, шо перепихнется с всеми нами. Поэтому мы закинули ее похотливую задницу и огромные дойки в кузов нашего побитого пикапа "Чеви" и двинули прямиком на Коттерс-Филд. Шеф, мы драли эту девку в грязи несколько часов. Она вопила, кончала всю дорогу, и во всю глотку просила еще. Да так, шо ее, наверное, в Биг-Роке было слышно. "Сильнее, сильнее!" - продолжала она орать. Едрен-батон, Шеф, мы драли ее так крепко, шо слышно было, как у нее молоко чавкает в дойках. Огромных, как пара арбузов, которые можно найти на Гримальдиз Маркет по полбакса за штуку. И клянусь, каждый из нас заложил в эту дырку по четыре заряда молофьи. Каждый, не вру, да, сэр! Эта боевая сучка опустошила наши яйца, Шеф! Но, даже приняв в свою дырку по четыре струи спермы - то есть по четыре струи от каждого, Шеф - всего двенадцать - она продолжает просить еще. Конечно, мы все знали, шо, наверное, не очень круто драть по кругу девку на сносях. Но, блин, Шеф, она просто продолжала просить, поэтому мы подумали, шо будет не по-джентльменски игнорировать желание дамы. И вот, лежу я на ней, долблю ее дырку со скоростью миля в минуту, и думаю, как бы кончить в пятый раз за ночь, как вдруг - бац! - она берет и начинает орать, шо есть мочи. А потом я слышу треск, будто ветка березы сломалась. Поэтому я слезаю с нее, смотрю вниз, и, клянусь, вижу, как у нее из письки лезет какая-то хрень. Ага, мы драли эту похотливую оборвашку так сильно, шо у нее случился выкидыш прямо посреди Коттерс-Филд, в кустах сои! И вот смотрю я на эту хрень, и вижу в ней маленького спиногрыза!
- Ради бога, Хэйс! - буквально взревел Кинион. Он с трудом сглотнул, подавив рвотный позыв. - Я чуть не блеванул от твоего дерьма.
- Это не дерьмо, Шеф, это правда, eдрён-бaтoн, - продолжил свое повествование Хэйс, - И, конечно, мы с Дюком и Харли Мэком почувствовали себя очень хреново от того, шо стряслось. Так сильно ее трахали, шо получился выкидыш. Мы так ей и сказали. А знаете, шо она сделала, Шеф. Клянусь, это правда, да, сэр. Она вылезла из этого месива, отряхнулась, улыбнулась и сказала, "Спасибо, мальчики. Не хотела носить этого спиногрыза. Иначе родился бы дебиленок, из-за того залетела от папашиного семени. Еще увидимся!" Потом берет и уходит прочь, оставив спиногрыза в куче той хрени на съеденье опоссумам.
От такой картины к лицу Киниона прихлынула кровь, а куски рёбрышeк в брюхе принялись отплясывать буги-вуги.
- Боже Всемогущий, сынок, это, наверное, самое мерзкое, шо я когда-либо слышал, - прохрипел он, вытирая лоб рукавом.
- Едрен-батон, Шеф, - возразил Хэйс, - да это еще фигня. Вот, в другой раз я подцепил Кэри Джейн Уэллс, которая голосовала у моста Олд Говернор Бридж. А телочка, скажу я вам, была, шо надо! С задницей, едва вмещающейся в шортики, и огромными сиськами, торчащими из-под желтой блузки. Светлые волосы до лопаток и длинные загорелые ножки... Едрен-батон, да у меня от одной мысли о ней встает. Короче, я подбираю ее, и она первым делом улыбается мне и говорит: "Мика Хэйс, если ты настоящий мужик, ты отвезешь меня прямиком на Коттерс-Филд, потому шо я очень хочу кое-чего!"
Патрульный Хэйс расплылся в ухмылке.
- Едрен-батон. Я чуть не кончил, когда услышал эти ее слова. Поэтому я естественно двинул на Коттерс-Филд, и не прошло двух минут, как мы уже кувыркались в кустах сои голышом, и член у меня рвался в бой, ага! Но только я собирался раздвинуть ее длинные, загорелые ножки и вставить ей свой "петушок", как она берет и говорит шо-то вроде: "Гм... э... не думаю, шо ты захочешь засунуть его туда, Мика". А я ей: "О чем ты говоришь, Кэри Джейн?! Только гомик не захочет сунуть в тебя свой хрен!" А она и говорит: "А ты взгляни", раздвигает ноги, Шеф, и тычет на свою дырку. Я чуть не сблевал прямо там, eдрён-бaтoн, на кусты сои, потому шо, понимаете, Шеф, дырка у Кэри Джейн была... о, господи... была какая-то...
Кинион флегматично выбросил бычок в окно патрульной машины.
- Завязывай, Хэйс. Не хочу это больше слушать...
-...какая-то... заразная, Шеф! Я смотрю на ее письку, а она у нее вся в каких-то узелках, прыщиках, бородавках, огромных красных болячках и прочей хрени. Едрен-батон, вот гребаный стыд, Шеф! Такая красотка, а трахнуть не можешь, потому шо ее писька кишит заразой. Она у нее была похожа на груду раздавленной малины! Я хотел дать ей по башке за то, шо она испортила себе всю дырку ин-фер-кци-ями. А у меня стоит, как полено, понимаете. Трахаться хочу - мочи нет, но - едрен-батон - я же не спятил, шоб совать свой хрен в эту помойку...
- Так, хватит, Хэйс, - скомандовал Кинион.
Новые образы лишь усилили брожение в желудке.
Но Хэйс словно не слышал.
- Нужно быть чокнутым, шобы совать туда "петуха", как сильно бы не хотелось. Поэтому я говорю: "Хорошо, Кэри Джейн! Какого хрена ты притащила меня сюда, на Коттерс-Филд? Только шоб показать мне письку, которую даже пес не стал бы трахать?" А она просто улыбается, встает на четвереньки, оглядывается через плечо и говорит: "А вот задница у меня не заразная, сладкий". И я скажу вам, Шеф, это была лучшая задница из тех, шо я видел. Нет, там не было ни болячек, ни узелков как на письке, поэтому я сделал то, шо сделал бы любой нормальный парень. Я плюнул на свой "стержень" и вставил прямо туда, Шеф, да, сэр. Было не очень тесно, должен я сказать, но я и не ожидал, шо буду в ее дупле первопроходцем. Бля-я-а, дырка, как дырка. Поэтому деру я ее в хвост изо всех сил, Шеф, уперев мордой в грязь. А потом кончаю прямо ей в "гудок"! Да я целую вечность так классно не кончал. Спермы вышло столько, шо я уже подумал, будто писаю!
- Хэйс, заткнись уже, ради всего святого, - простонал из-за руля Кинион.
Но патрульный первого класса Хэйс к сожалению не затыкался, потому шо ему нужно было рассказать историю. И рассказать до конца. А какая хорошая история бывает без конца? Молодой офицер хихикнул с пассажирского сидения и даже почесал себе промежность.
- Скажу вам, Шеф, бабы могут быть грязными сучками, если захотят. Ведут себя, как ангелочки, когда расхаживают по улице, но как только скидывают одежду, все, как одна превращаются в похотливых свиней, eдрён-бaтoн... И спасибо Богу за них. Потому шо, понимаете, Шеф, после того, как я залил молофьей ей "гудок" и вытащил хрен, она поворачивается, толкает меня в соевые кусты и говорит: "Только не думай убегать, Мика Хэйc, потому шо мы еще не закончили. Смотри, я хочу тебя облизать!" Я опускаю глаза на свой член, он еще даже упасть не успел, но я вижу - о, господи, Шеф - мой член заляпан ее дерьмом. Но самое страшное шо...
- Заткнись, Хэйс! Просто зат...
-...шо ее дерьмо все в кукурузных зернах, понимаете. Но это ее нисколько не беспокоит. Клянусь, и потом она начинает мне отсасывать, как обещала. У меня он опять в полной боевой готовности, и я даже еще раз кончил. Выпустил заряд молофьи прямо ей в хлебальник! Но в хлебальник ей попало не только мое семя, Шеф. Потому шо, когда она закончила, я снова посмотрел на свой член, и на нем не было ни пятнышка. Ага, да, сэр, и все это кукурузное дерьмо исчезло. А потом она смотрит на меня, Шеф, улыбается, и говорит: "Мика Хэйс! Вкусней кукурузного початка я не пробовала!"
Кинион свернул к обочине, и даже не остановив полностью патрульную машину, принялся с низким, пульсирующим рыком блевать из окна. Все вышло из него горячими брызгами - картофель по-домашнему с маслом и сладким луком, пара чашек яванского кофе, и целых три тарелки жаренных свиных рёбрышeк из закусочной мисс Джун, которые $1.99 за порцию.
Перевод: Андрей Локтионов
"Дело о кольце для хуя сотрудника полиции и пианисте без пальцев"
Конечно, то, шо увидел Мика Хэйc, оказалось, мягко выражаясь, слегка неожиданным.
Здоровенная, двигающаяся вперёд-назад тень на стене. И звуки: стон, тяжёлое дыхание и, время от времени, вой. Затем он вошёл внутрь.
И то, шо он увидел
Ох ты ж ёбтыть!
И вот, шо он увидел:
Оборотень - весь такой проворный и энергичный, - драл грушеобразную жопу прекрасного и замечательного Шефа Ричарда Киниона.
Ага. Именно это и увидел.
* * *
- Полицейское управление Люнтвилля, Шеф Кинион на связи, - без особого восторга ответил один, весьма пузатый от пива, Шеф Ричард Кинион.
Шеф, уж будьте уверены, ничего хорошего от сегодняшних звонков, а уж тем более таких поздних, не ждал. В Люнтвилле, знаете ли, к трём часам ночи почти вся деревенщина в Трейлертауне уже валялась, отрубившись от самогонки "Самогонная Отрыжкa". Вас она свалит за пару глотков, а на том, шо на дне стакана останется, хлопкоуборочная машина Старого Коттера ещё неделю тарахтеть будет. И Шефа это вполне устраивало по той причине, шо отрубившиеся с бухла реднеки, по любому, лучше разъярённых реднеков, которые нажираются, начинают вопить и хуячить, почём зря, своих жирных, ебанутых жёнушек. Хвала Господу нашему за самогон "Самогонная Отрыжкa"!
А посему - нет, сэр - Шефу проблемы были не нужны. Он, наоборот, планировал свалить домой к своей вечно храпящей свиноматке, весом в двести шестьдесят фунтов - жёнушке Карлин, - добить тарелку свиных рёбрышек из морозилки, и самому основательно дать храпака. Поэтому он целиком запихал себе в рот последний пончик, облизал пальцы, почесал своё пивное брюхо - которое, уж будьте уверены, было самым огромным из всех, шо когда-либо тряслись на белом свете - и ответил на этот самый телефонный звонок. И вот шо он услышал:
- Поли-и-и-ция, поли-и-и-иция! Ехайте сюда, в "Перекрёсток"! Джейк Твиллер, мужик, шо играет на пи-а-ни-не в моём баре B общем, его шизанутая жена обожралась "мета", припёрлась тока шо сюда и отрубила ему все пальцы мясницким топором! Поторопитесь! Пожалуйста-a-a, побыстрее!
Звонок оборвался с подозрительным "хрясь", словно упомянутый мясницкий топор переместился от пальцев пианиста на телефон-автомат. А Шеф уже вскочил и заорал, весь такой готовый рваться в бой.
- Хэйc! - крикнул он закрытой двери в сортир возле камеры номер один. - Выметайся оттудова, сынок! У нас тута сурьёзное нападение!
Из-под двери раздался голос правой руки Шефа, небезызвестного местного бабника - патрульного 1-го класса Мики Хэйcа. И вот шо Хэйc ответил:
- Э, ща, одну минутку, Шеф!
- Никакой минутки, Хэйc! Мне похер, хоть у тебя там какаха на полпути из жопы. Натягивай портки и выметайся оттудова.
Неуверенная пауза, протестующее кряхтение, и потом:
- Всего минутку, Шеф! Я уже почти
Но Шеф Кинион, будучи добропорядочным констеблем, пользующимся общественным доверием, не мог позволить потратить ни одной лишней секунды, пока одного из жителей его прекрасного городка шинковали мясницким топором. Так шо Шеф, не усомнившись ни на секунду, взял и открыл эту самую дверь в сортир и рявкнул:
- Ты шоли не слышал меня, сынок?! Я ж сказал тебе, шо у нас серьёзные
Но рявкать он тут же перестал, как только увидел, шо патрульный 1-го класса Хэйc делал.
Твою ж Богу в душу
Он Ну, он шо-то там прилаживал к своим причиндалам - ну, в смысле, болту, или балде, или, там, херу, ну или - если вы городские, - то пенису.
- Бля-я-a, Шеф. Вам никогда не рассказывали о личном прас-транс-тве?
Шеф вроде как слышал шо-то подобное, но он же не ожидал, шо увидит своего помощника, который эээ, ну играется со своими причиндалами вот так вот. Шефу показалось, шо у патрульного 1-го класса Хэйcа вокруг причиндал было какое-то кольцо, именно так. Ну, Шеф, естественно, поразмыслив немного, задал логичный вопрос.
- Хэйc. Шо это? Шо это за штука? У тебя? Вокруг хера?
- Да это ж кольцо для хуя, Шеф, - ответил патрульный без особого смущения. - Смотрите, Шеф, просовываешь свой болт через кольцо, когда собираешься впердолить кому-нить - и у тя не пропадает стояк, едрён-батон. Я заказал его в городском каталоге. Обошёлся мне в пятнашку баксов, да, сэр, но я решил, шо он того стоит - патаму шо, я хочу пердолить баб как можно дольше, даже когда уже струхнул. Понимаете, какое дело, это кольцо удерживает кровь в твоём хере, так шо даже если ты запулил уже в чью-нить пилотку, он всё одно остаётся твёрдым, как ебучий камень.
- Ага, - последовал ответ Шефа Киниона на это длинное и красноречивое разъяснение.
В висках стучала кровь, в голове помутилось, и он чуть не рухнул на пол, но шо-то - возможно, Десница Божья, - удержало его на ногах, и сказало ему, шо всё это не стоит инфаркта. Так шо Шеф Кинион взял и сказал:
- Убери-ка эту херню в портки и двигаем, сынок. У нас есть работка.
* * *
- Так шо там, едрён-батон? - спросил Хэйc, когда они сидели в патрульной машине и неслись по знаменитому шоссе 154 с включенными проблесковыми огнями.
- Один мужик, звать Твиллером, он, по ходу, играет на пианине в пивняке, - повторил Шеф. - Его жёнушка под наркотой припёрлась туда и отрубила ему пальцы. Местечко зовётся "Перекрёсток", - Шеф поскрёб своё пузо, лежащее на руле. Как Шеф полиции он вроде бы как должен был знать, где какие бары находятся, но их было так дофига в округе, шо все их он запомнить не мог, поэтому он спросил: - Ты знаeшь, где это?
- Бля-я-a, Шеф! - патрульный Мика Хэйc не стал тянуть резину. - "Перекрёсток"? Знаете, я подцепил столько мокрощёлок в "Перекрёстке", шо если сложить все эти пёзды в одном месте, то планета в этом месте расколется напополам, я вам говорю, едрён-батон. "Перекрёсток" - эт самый огроменный деревенский бар с блядями, бля буду. Да, сэр, - возвестив это, молодой и весьма красивый патрульный 1-го класса потёр промежность. - Любая грязная деревенская страхолюдина, у которой есть две сиськи и две работающие дыры промеж ног, топает в "Перекрёсток" и ищет, кто б её отодрал. Бля-я-a, Шеф, я стока раз присовывал в
- Хэйc, Хэйc, - прервал его Шеф, наморщив свои отвислые щёки. Он прикурил "Лаки", пожевал немного губы и постарался немного остыть. Хули толку беситься из-за того, шо Хэйc не может ответить на простой вопрос. - Я вроде тебя не просил рассказывать всю твою половую жизнь. Я просто хочу, шобы ты- Шеф наморщил переносицу- ШОБЫ ТЫ ПРОСТО СКАЗАЛ, ГДЕ НАХОДИТСЯ ЭТА ПОЕБЕНЬ!
Вот тебе и остыл немного!
- Спокуха, Шеф, - посоветовал Хэйc. - Не надо кипятиться. "Перекрёсток" в самом конце Главной улицы, у черты города. Тама пять или шесть пивняков в конце улицы. Таверна "Болотный Kруг", трактир "Печное Kолено", "У Андре" Бля-я-a, да их всех хрен упомнишь. Но "Перекрёсток" прям в самом конце.
Чудненько, - подумал Шеф, сжав челюсть и впившись своими толстыми пальцами в руль. Они ехали по шоссе, а полная луна сквозь деревья освещала им путь, и этому обстоятельству позже придадут некоторое значение. Рядом с Шефом раздался шорох, и, повернув голову, он увидел, как патрульный 1-го класса Мика Хэйc вроде как шебуршался и и
Он засунул свою руку прям в портки! Шеф Кинион забеспокоился.
- Хэйc! Убери руку от портков, Госспади Боже ж ты мой!
Хэйc немного изогнулся, скрипя зубами и продолжая елозить бёдрами по сиденью.
- Всё, готово, - сообщил он и извлёк руку из уже упомянутых портков. - Нужно было поправить причиндалы, Шеф, я ж на него кольцо надел и всё такое. Надо поносить его малёк, пообвыкнуться, понимаете, едрён-батон?
Шеф Кинион, вздрогнув, покачал головой.
- Какого ляда ты ваще купил этот сраный как там его?
- Кольцо для хуя, Шеф. Я ж вам грил ужо. Как только у тя встал, то стоит всю ночь, я вам говорю, едрён-батон! Кончай, скока влезет, ваще без разницы - стояк никуда не пропадёт. Так шо, Шеф, я собираюсь отодрать несколько пёзд с этим колечком! Буду пахать, как ебучий конь, я вам говорю, порву каждую мокрощёлку по эту сторону границы округа!
У моего помощника кольцо вокруг хуя, - подумал Шеф, ощущая всю нелепость этого.
- Заткнись, Хэйc. Я сегодня не в настроении выслушивать от тя всю эту похабщину. У нас серьёзное дело
Но в этот момент патрульный 1-го класса Мика Хэйc рассеяно понюхал свою руку - ту самую, которую он секунду назад убрал от своего паха, и вытаращил глаза, словно кто-то воткнул ему в задницу шестидюймовую булавку.
- Ох же ж, Боженька всемогущий, ох бля-я-я-я-я-я, Шеф! - последовало вот такое вот восклицание, а затем Хэйc растянул рот в ухмылке, словно опоссум, сожравший изъеденный труп, сбитого на дороге животного. - Сёдня поутру я хорошенько отдрючил Айри Рид - ну знаете, ту рыжую тёлку, шо работает в "КВИК МАРТ"? Босс, бля буду, у неё соски, как пара набалдашников подсоса, шо на ейном тракторе, а волосня меж ног такая густая, шо хоть кофту вяжи. Короче, она прям с ночной смены притопала ко мне - как и все остальные тёлки, когда хотят хорошенько поебстись, - вот, и в общем, она после долгой смены, да ещё и не помытая, и её манда аццки смердит. Но меня это не колышет - едрён-батон, Шеф, ну вы знаете меня. Если манда не воняет, то нехер её и ебсти! Зловонные киски - самые лучшие киски. Да уж, ты должен знать, шо ебся как мужик! - тут патрульный 1-го класса Хэйc кивнул, приводя мысли в порядок. - Корочe, Шеф, теперь моя рука воняет хуже, чем пол в рыбном отделе, патаму шо с утра я отдрючил по самые помидоры грязную пизду Айри Рид, и мой болт до сих пор воняет её пиздятиной, и теперича этот аццкий аромат перешёл ко мне на руку, когда я поправлял своё кольцо для хуя, - a затем с нежной улыбкой на губах он ещё раз занюхнул свою руку. - О-е-е-е-е, Шеф! Это худшая мандень, шо я нюхал. Моча тут же в бошку ударяет, я вам говорю! Сердце колошматит, а шишка дымится! Вот, Шеф, вам, кажись, этого не хватает - нате, занюхните-ка