Быть может, не зря копал, тихо сказала Маргарита Викторовна.
Купец побагровел и начал было подниматься, но вовремя одумался. Сел обратно сам.
Наверняка не зря, заметил инспектор. Теперь мы знаем, что Артём Поликарпович Золотов к хулиганству и рукоприкладству склонен. Но сейчас мы занимаемся убийством Андрея Викторовича Золотова, в смерти которого обвиняется присутствующая здесь Маргарита Викторовна.
Барышня вздрогнула и вскинулась.
Я, Ефим, с вашим рапортом ознакомиться не успел, продолжил инспектор. Так что вам слово.
Как?! вскинулась барышня. Неужели вы, Ефим Родионович, верите в то, что я могла убить своего брата?!
Думаю, не могли, сказал я. Иначе избавились бы от него как-нибудь попроще. Без легенды про Петровскую арку и вот этой композиции, я указал на рисунок в руках инспектора. Это ведь вы нарисовали?
Вы можете это доказать? вопросом на вопрос ответила барышня.
Конечно, сказал я. О ваших уроках рисования мне рассказал Артём Поликарпович, и вряд ли это ваш единственный рисунок. Найдём их, найдём вашего учителя, подключим экспертов и, уверен, они установят авторство. Вот только они сделают экспертизу не бесплатно, а мы, в свою очередь, вчиним это вам в иск.
Барышня кивнула.
Не нужно. Это я нарисовала. Как запомнила легенду, так и нарисовала, в её глазах на миг мелькнуло «что, съел?», но тотчас исчезло, уступив место кроткому недоумению. Но ведь рисованиеэто не преступление.
Само по себенет, а вот как часть преступного замыслауже да, сказал я. Так же и с легендой. Можно приукрасить сказку ради красного словца, а можноради убийства.
Скажите на милость, и как же я его совершила?
Сейчас расскажу, ответил я, моментально оказываясь в центре внимания. Не знаю, когда вы решили избавиться от брата, но, полагаю, случилось это когда он проиграл в карты тридцать тысяч. Наследство, как я понял, у вас общее, и хотя карточный долг
Сколько?! проревел купец так, что стёкла задрожали. Убью!
Успокойтесь, Артём Поликарпович, сухо бросил инспектор. Его уже убили.
Так ведь он и убил, тотчас вскинулась барышня. Своими придирками.
Ах ты тварь!
Сжав кулаки, купец рванулся было к ней, но Семён был начеку. Удар по затылку вернул буяна на место. Барышня, быстро встав, отступила к стене.
Садитесь, Маргарита Викторовна, сказал инспектор. Противоправных действий мы не допустим. Вас будут судить исключительно по закону.
Простите, Вениамин Степанович, сказала она, вновь опускаясь на стул. Но я пока не услышаласудить за что?
На дядю она даже не взглянула. Тот застыл, выпучив глаза и открыв рот.
Разумно, согласился инспектор. На чём мы остановились? Итак, деньги промотаны, легенда рассказана, рисунок нарисован. Дальше, Ефим.
Один момент, сказал я. Деньги не промотаны. Мартын отобрал у шулера расписки Андрея и отдал их Маргарите Викторовне. Однако, судя по моему сегодняшнему разговору с Катериной, до Андрея они так и не дошли.
Катерина Фролова? уточнил инспектор.
Она самая, ответил я. Оба Золотовых были к ней неравнодушны. Младший мог бы стать фаворитом, не будь он без гроша за душой. Катерина откуда-то знала, что он всё проиграл.
Откуда? сразу спросил инспектор. Такими вещами обычно не хвастаются.
Пока не знаю, но непременно спрошу, ответил я. Может, проболтался, а может, и подсказал кто. Так или иначе, дела у Андрея в последнее время шли неважнецки. Как недавно заметил Клаус Францевич, на жизнь ему жаловаться было рано, но что-то предпринятьуже пора. Однако был он не «предприниматель»вон, купец когда в Москву собрался, все дела на Маргариту Викторовну оставилтак что, наверняка просто плыл с печальной миной по течению, пока на горизонте не появилась легенда, способная одним махом решить его проблемы. Думаю, убедить его проделать этот трюк было несложно.
На слове «несложно» Маргарита Викторовна криво усмехнулась и едва заметно покачала головой. По всей видимости, тут я был категорически неправ. Однако перебивать меня барышня не стала.
Так или иначе, он согласился на дополненный вариант легенды, акцентировался я на главном.
Дополненный? переспросила барышня.
Оригинал легенды купания не предполагал, сказал я.
Андрей считал иначе, ответила барышня.
Разумеется, согласился я. Иначе бы он в канал не прыгнул.
То есть, вы утверждаете, что прыгнул он всё-таки сам? вкрадчиво, будто кошка, уточнила барышня.
Инспектор внимательно посмотрел на меня. Семён оторвался от своих записей и вопросительно изогнул бровь, сигнализуя: мне это записывать?
Да, я полагаю именно так, твёрдо сказал я. Прыгнул он сам. Сил скинуть его в канал у вас, Маргарита Викторовна, не хватило бы. Заставить вы его тоже вряд ли сумели бы. Тут ведь сразу возникает вопроскак? Пригрозить пистолетом? Даже если бы он у вас был, не факт, что вы стали бы стрелять там, где выстрел наверняка услышат, да и пугать лёгкой смертью человека, чтобы он решился на смерть куда более страшнуюэто не самое разумное предприятие. Остаётся легенда.
Последовал утвердительный кивок, после чего барышня со знанием дела возразила:
Тогда, Ефим Родионович, какая же я убийца? Лгуньявозможно. Можете меня за это отшлёпать.
Я бы с удовольствием, ответил я. Но мы будем действовать по закону.
А по закону, барышня чуть закатила глаза и процитировала: Согласно «Уложению о наказаниях», статье 491-й, будучи свидетелем опасности для жизни другого лица и не доставив ему должной помощи, подлежу аресту на срок не более одного, заметьте, Ефим Родионович, всего одного месяца, или же штрафу не более ста рублей. Да и, простите, какую помощь может оказать такая бестолковая барышня, как я? Ну, кроме как метаться и взывать о помощи? Что я, кстати, и делала.
Инспектор покачал головой.
Это не всё, не сдавался я. Вы не просто свидетель. Именно вы привели брата к каналу. Вы отшили нищего, дав ему двугривенный, чтобы он поскорее убрался, вместо того, чтобы попросить о помощи.
Я я просто боялась, что кто-то узнает о глупом поступке брата, вывернулась барышня.
О нём уже весь город знает, сказал я. Что, полагаю, вам и требовалось, иначе бы Андрей нырял в другом месте. Вот это, я указал на рисунок в руках инспектора, форменная липа. Или, если хотите, художественный вымысел. Потому как маяку здесь не место. Он должен быть на берегу, но там утром практически никого, а здесь вот рядомАндреевский собор. Прихожан на службу собирается много, особенно когда служит отец Иоанн.
Так не многовато ли свидетелей для убийства? с едва уловимой полуулыбкой спросила барышня.
Кто-то же должен был вашего брата из канала вытаскивать, сказал я. Вряд ли он согласился бы на самоубийство. Нет, он наверняка рассчитывал увидеть «правильный путь» в жизни. Судя по рисунку, ему всего-то предстояло проплыть или даже пролететь, если хорошо оттолкнуться, буквально метр-два, однако из канала без посторонней помощи не выбраться. Поэтому вы прихватили с собой ку.
Мы? переспросила барышня.
Уверен, что принесли её вы. Впрочем, чего гадать? Верёвка немаленькая, в кармане не спрячешь. Нищий, которому вы дали денег, тащился за вами по всей Екатерининской и, конечно, успел её заметить. Сейчас он сидит у Мартына, проедает мой гривенник и проигрывает ваш двугривенный. Мы привлечём его как свидетеля и
Хорошо, барышня кивнула и задумалась. Как я помню, статья 489 об оставлении в опасности
Можно подумать, что это вы учились на юриста, хмыкнул я.
Да уж не дурака валяла, бросила в ответ барышня.
Не пройдёт, сказал инспектор. Я понимаю, куда вы клоните, но там есть специальное разъяснение
Нет, возразила барышня, и улыбнулась.
Улыбка получилась хищная, но твёрдая: мол, меня на мякине не проведёшь.
Есть, столь же твёрдо парировал инспектор. Оно относится к предыдущей редакции уложения, но всё ещё в силе. И оно прямо гласит, что если оставлением в опасности была цель лишить жизни, то в данном случае речь идёт об убийстве, и нам следует смотреть статью 453. Ведь так, Ефим?
Я со всей уверенностью подтвердил, что так, хотя, по правде говоря, лично мне бы пришлось по каждому номеру лазать в томик уложения и читать, чего там понаписано.
И как обстоит дело с оставлением в опасности с целью убийства? спросил инспектор.
Тут я могу только предполагать, честно ответил я. Но уверен, что предполагаю верно. Итак, Маргарита Викторовна, сигналом к прыжку послужил ваш крик о помощи. Он должен был привлечь внимание первого же замеченного вами прохожего. Дальше прохожий слышал плеск в канале, героически бросался на помощь и вытягивал Андрея с помощью верёвки. Вот только, крикнув раз, вы сразу замолчали, да и верёвка, не угляди её матрос, так бы и осталась валяться на углу канала, где её быстренько присвоил бы какой-нибудь нищий. Так?
Барышня молча смотрела в пол. Семён старательно скрипел пером. Купец очухался и заозирался.
А? Что? пробасил он.
Помолчите пока, Артём Поликарпович, попросил инспектор, продолжая разглядывать барышню.
Та подняла голову, собранная и готовая к бою. Я вновь восхитился ею, но на этот раз не внешностью, а умением держаться.
Суд может и не поверить в вашу версию, сказала она.
Но может и поверить, парировал инспектор. Вы хотите сделать заявление?
Да. Если я правильно помню, статья 462 или 463
Думаю, 463, сказал инспектор. По первой из них регламентируется только наказание за доставление средства к самоубийству, тогда как по второйподговор к оному лица, не достигшего двадцати одного года, и, опять же, содействие. Максимальное наказание, конечно, сурово, но оно равно тому же минимуму, который полагается за убийство.
Подговор ещё надо доказать, задумчиво протянула барышня, явно соображая на ходу. А за одно только содействие, плюс чистосердечное признание и раскаяние, максимума, полагаю, не должно быть.
Это верно, сказал инспектор. Правда, статья всё равно будет 463.
Барышня кивнула, принимая информацию к сведению. Я хмыкнул. Тело утопленника лежало у нас в холодной, прямо под нами. Согласен, наша профессия предполагает изрядный запас цинизма, но такое жонглирование цифрами над трупом лично мне представлялось уже откровенным перебором.
Маргарита Викторовна, сказал я. Не для протокола. Семён, не пиши. Вам брата хоть немного жалко?
Очень жалко, кивнула барышня.
Но упустить возможность прибрать к рукам полмиллиона было бы ещё жальче, уточнил инспектор.
Полмиллиона? переспросил я.
Барышня мелко кивнула, опасливо косясь на дядю, но тот, похоже, и сам пока не понял.
Смерть брата приносила ей лишних двадцать пять тысяч, пояснил вместо барышни инспектор. Которые можно было бы получить и проще, прижав брата через посредника долговыми расписками. А вот если бы мы арестовали Артёма Поликарповича за доведение до самоубийства лица, оставленного на его попечение, или если бы он, с его-то импульсивностью, прослышав про следствие, подался в бега, то Маргарита Викторовна могла бы распоряжаться всем его предприятием.
Паскуда, зарычал купец. Я ж на тебя все бумаги оформил.
С седьмого октября? спокойно уточнил инспектор.
Ага. Что?! Уже в моих бумагах порылись?!
Вместо ответа инспектор показал ему подпись под рисунком. О том, что самая сила арки должна была наступить именно седьмого октября. Барышня не теряла времени попусту.
Купец рыкнул и бросился-таки на неё. Одну оплеуху она словила. Потом мы с Семёном скрутили его. Пришлось даже разок табуреткой приложить.
Теперь вы видите, что этот человек опасен для общества? сказала барышня, потирая щёку ладошкой.
До вас ему далеко, строго возразил инспектор. Семён, отправьте его в камеру. Пусть там в себя приходит. Потом гоните в шею. Нечего казённое место занимать. Ну а вам, Маргарита Викторовна, придётся задержаться у нас до суда.
В хорошей компании отчего ж не задержаться, очень спокойно ответила она.
Потом встала и в сопровождении Семёна отправилась в камеру.
* * *
Какое-то время мы молчали. Инспектор пил чай и читал мой рапорт. На его лице застыла гримаса отвращения. Час назад я бы с интересом гадал: это потому, что чай остыл, или это я там чего-то эдакого понаписал. Сейчас же мне было всё равно. Я просто сидел на стуле, пытаясь уложить в голове мысль о том, как сущий ангел обернулся отъявленной дьяволицей. Мысль не укладывалась.
О чём задумались, Ефим? раздался голос инспектора.
Отложив рапорт, он смотрел на меня.
Да так, ни о чём. Скажите, Вениамин Степанович, а как вы сразу сообразили, что это убийство?
Логика, Ефим, последовал ответ. Логика и знание жизни. Начнём с утопленника. Он прожил в Кронштадте четыре года, а плавать так и не научился. Значит, действительно воды боялся. Это бывает. Особенно если чуть не утонул, как нам Маргарита Викторовна рассказывала. Видел я такое, и не раз. Но только если он воды боялся, то должен был страх свой преодолеть, чтобы в канал прыгнуть. А что такое самоубийство? он щёлкнул пальцами и сам же ответил на свой вопрос: Это, Ефим, бегство от трудностей. Если он себя смог преодолеть, какие после этого трудности могли его испугать? Да никаких. Нет, будь юноша слаб духом, он бы в петлю полез или яду наглотался. На несчастный случай тоже не похоже. Юноша разделся, рядом заблаговременно приготовлена верёвка. Хорошая верёвка, такая долго бы не завалялась. Плюс картинка с указанием на сегодняшнюю дату как день силы.
Ну, это уже мистика, сказал я.
Это чушь, строго поправил меня инспектор. То есть, конечно, в настоящем деле онаважная деталь, как причина, побудившая жертву пойти на поводу у преступника, но сама по себе вся эта мистика не существует. За каждой тайной стоит вполне реальный человек, который не хочет делиться своими секретами. В нашем случае секрет заключался в том, ради чего стоило седьмого октября отправить юношу в канал. Тут были возможны варианты, но даже сама по себе эта дата говорила о том, что купание в канале не было случайным или, скажем, совершённым под влиянием душевного порыва. Оно было подготовлено загодя. С учётом того, что плавать юноша не умелэто было убийством.
Логично, признал я.
Конечно, поведение Маргариты Викторовны могло быть следствием глупости, а верёвку мог очень кстати обронить проходивший мимо торговец, но, как я вам уже говорил, за всякой случайностью прячется своя закономерность, которую необходимо отыскать, инспектор покачал головой. Должен признать, преступление у неё получилось почти идеальным. Жертва сама прыгает в канал, сама тонет, и даже с тем фактом, что к каналу эта парочка пришла подготовленнойдоказать в суде именно убийство будет не так-то просто.
Раздался стук, и в дверь заглянул Семён. Инспектор поднял голову.
Прошу прощения, Вениамин Степаныч, сказал дежурный. Ефим, там по твою душу бабка пришла.
Какая бабка? не понял я.
Фролова Фёкла Ильинишна. Говорит, пришла каяться.
Инспектор взглянул на часы.
Как раз вовремя, проворчал он так, что и не поймёшьрад или не рад он, что старуха сама в полицию пришла. Ну, что встал? фыркнул он на Семёна. Зови, коли пришла. Чего старого человека в коридоре держишь.
Дежурный тотчас исчез. Дверь распахнулась, пропуская согнувшуюся старушку. Видать, радикулит так и не отпустил. Фёкла Ильинична тяжело опиралась на палку.
Инспектор уступил ей своё мягкое кресло, предложил чаю, а каяться переориентировал на меня. Мол, вот он всё запишет, что вы сочтёте нужным сказать. Бабка первым делом рассыпалась в извинениях, что не сразу пришла в полицию, да так многословно, что пришлось её прервать.
Фёкла Ильинишна, попросил я, ваше раскаяние отмечено и будет учтено. Про ваши ночные поиски с лопатой мне тоже всё известно. Давайте уже по самому факту кражи.
Бабка выпучила на меня глаза.
Это ж откуда тебе известно, милок?
Работа такая, кратко ответил я.
Бабка опять запричитала. Мол, конечно, молодой да грамотный, куда ей за мной угнаться. Кое-как я всё-таки направил беседу в более конструктивное русло.
Как оказалось, в ту ночь бабка мало того, что видела вора, так ещё и опознала его. Это был приказчик из лавки купца Золотова. Купец, как и его молодой племянник, не только через забор беседы беседовал. Катерина их и ближе допускала. Тайкомтак она думала! по ночам впускала то одного, то другого к себе, а рано утром провожала. Дело, как говорится, житейское, молодое, но той ночью влюблённые ненароком спугнули вора.