Иван Дмитриевич сразу понял, что задумала обнюхать. Соблюдая осторожность, перед уходом от Ангелины он всегда брызгался французским eau de Cologneом, который специально там завел. А сегодня забыл.
Сейчас Прасковья учует тонкий, волнующий запах духов Ангелины, и тогда несдобровать.
Крутилин бросил умоляющий взгляд на Яблочкова. Что стоишь как истукан, гость незваный? Спасай, раз явился некстати.
Давайте лучше я. Арсений Иванович в два прыжка подскочил к столу, схватил ножницы и ринулся к Прасковье Матвеевне. Ивану Дмитриевичу следует беречь себя, меньше двигаться.
Это вы верно подметили, сказала вместо «спасибо» хозяйка. И значит, на убийство езжайте без него.
Убийство? встрепенулся Крутилин. Что за убийство?
Да ерунда, сами справимся.
Это мне решать. Докладывай.
Докладывать пока нечего. Знаю лишь, что загадочное, в запертой лавке случилось. Прям как на улице Морг
Где такая? В какой части? удивился Крутилин.
Книги, в особенности криминальные, он не жаловал.
В Париже, сообщил Яблочков. «Убийство на улице Морг» рассказ про двойное убийство в запертой изнутри комнате.
И что в нем загадочного? Сталкивался с подобными не раз. Убийца запирает дверь, расправляется с жертвой, затем сводит счеты с жизнью
На улице Морг случилось иначе. В комнату через окно забралась обезьяна
Обезьяна? Что только писаки не придумают. Хорошо, не черепаха.
Зря недооцениваете обезьян, Иван Дмитриевич. В Индии половину краж из домов совершают они. Потому что никакая высота им не страшна, хоть на третий этаж заберутся, хоть на пятый.
Здесь тебе не Индия, в наших морозах ни одна обезьяна не выживет. Хватит лясы точить, поехали.
Куда это ты с больным сердцем собрался? подскочила супруга.
На службе я быстрее поправлюсь.
Сперва Петербург был ограничен рекой Фонтанкой, за ней по болотам и лесам бродили медведи. Потом леса вырубили, болота осушили, на их месте понастроили дач. Но город наступал стремительно, и уже в царствование Екатерины Второй в этих местах стали селиться гостинодворцы и ремесленники.
Теперь о бывшем предместье напоминало лишь название проспекта Загородный.
Процентщик Вязников арендовал помещение на первом этаже трехэтажного кирпичного дома. Ночью лавку охранял сторож Вавила. Он и поднял тревогу, когда, явившись, как обычно, в шесть вечера, обнаружил ее запертой. Однако сперва отправился не в полицию, а к Вязникову домой: вдруг хозяин занемог и ушел пораньше? Но застал там лишь его супругу. Мария Поликарповна, выслушав Вавилу, встревожилась: Семен Романович человеком слыл четким, во всем соблюдавшим порядок, а сегодня и на обед в час дня не явился, и из лавки, сторожа не дождавшись, ушел. Не приключилось ли чего? Но предложение Вавилы срезать амбарный замок Мария Поликарповна поначалу отвергла, подумала: поведению мужа найдется разумное объяснение? Решила подождать хотя бы пару часиков, надеясь, что супруг вернется. Однако, когда пробило восемь, а Сергей Романович так и не объявился, пошла к околоточному.
Окоченевшего Вязникова нашли в подсобном помещении около насыпного сейфа. Преступник ударил его сзади тяжелым предметом полицейский врач предположил, что то был металлический лом. Смерть наступила давно, возможно, что утром. Заклады из витрин преступника, можно сказать, не заинтересовали, только одну из них он разбил.
Что тут хранилось? спросил Крутилин у сторожа.
Задавать вопросы вдове было бессмысленно: она рыдала. Брат Марии Поликарповны Петр тщетно пытался ее успокоить.
Всякая дребедень: цепочки серебряные, кольца без камней, припомнил Вавила.
Гроссбух где?
В столе, в первом ящике.
Крутилин подошел, подергал. Оказалось, что не заперт. Однако сверху обнаружил не гроссбух, а книгу в коленкоровом переплете.
«Преступление и наказание», прочел вслух название Крутилин.
А что? Весьма символично, прокомментировал находку Яблочков.
Что символично? не понял Крутилин.
В данном романе описывается убийство старухи-процентщицы.
И кто убийца? Опять обезьяна?
Нет, студент, по фамилии Раскольников. Вообразил себя новым Наполеоном, способным вершить судьбы, карать и миловать. Задался вопросом: тварь ли он дрожащая или право имеет?
Хватит болтать, садись, изучай. Крутилин нашел-таки в ящике гроссбух и бросил на стол. Выясни, кому принадлежат заклады из разбитой витрины. А я покамест дворника допрошу.
Повелителя лопаты только что вытащили из постели. Высокий курносый детина с длинными рыжими волосами и бородой следствию ничем не помог.
Дел зимой столько, что высморкаться некогда: снег сгреби, потом растопи, по квартирам воду оттаскай. Опять же дрова: разгрузи, наколи, разнеси. А еще мостовая, туды ее ети: что ни лошадь, то куча. Ежели убрать не успеешь, от его благородия, дворник скосился на околоточного, сразу в рыло.
Вязникова сегодня видел?
Может, видел. А может, то не сегодня, а вчерась.
Яблочков кашлянул. Крутилин повернулся к нему.
Надо в окрестных домах поспрашивать, подкинул идейку Арсений Иванович. Судя по гроссбуху, все клиенты Вязникова живут неподалеку. Вдруг кто сегодня заходил в лавку?..
Крутилин поглядел на часы:
Полдвенадцатого, спят давно. Завтра с самого утра агентов к ним направишь.
Супруга покойного, до того плакавшая, сорвалась вдруг с места и бросилась на пол к телу.
Бога ради, уведите вдову, распорядился Крутилин.
Шурин покойного, коренастый мужичок лет сорока, поднялся со скамьи:
Не можно, ваше высокоблагородие, никак не можно. В сейфе ценностей на многие тысячи, да и в витринах немало. Нельзя Маше уходить. Ей за эти вещи ответ держать.
Ключ от сейфа нашли? спросил Крутилин околоточного.
Никак нет, ваше высокоблагородие.
Убийца ключи унес, предположил Вавила. У Семена Романыча все они на одной связке, и от сейфа, и от витрин, и от наружного замка. Раз убийца замок снаружи запер, и все остальные ключи у него.
Дубликаты имеются? Иван Дмитриевич посмотрел на вдову.
Мария Поликарповна всхлипнула, ее брат покачал головой:
Семен никому не доверял. Ключи имел в одном экземпляре, связку всегда держал при себе.
Крутилин тоже никому не доверял, поэтому подошел к трупу, опустился на корточки и самолично ощупал карманы. И опять посмотрел на Яблочкова.
Краба? предположил тот.
Иван Дмитриевич улыбнулся. И полугода не прошло, как Яблочков в сыскном, а понимает начальство с полуслова.
Арсений Иванович обернулся за час. Сперва заскочил на Большую Морскую, забрал инструмент, что с задержания Краба там хранится, потом полетел на санях в Литовский замок. Крабу уже года два как полагалось стучать киркой на сибирских рудниках, но всякий раз стараниями Крутилина он не «попадал» на этап. Уж больно был полезен: любой замок, любой сейф мог вскрыть за пять минут. Не так давно супруга цесаревича потеряла ключ от резной индийской шкатулки с драгоценностями. Вскрывать такую отверткой рука не поднялась. Как всегда, выручил Краб. Цесаревич лично поблагодарил Крутилина.
Краб, тощий чернявый парень с длинными тонкими пальцами, обошелся с сейфом, как опытный хирург с больным. Внимательно осмотрев, обстучал с нужных сторон, достал из саквояжа какие-то щеточки, отверточки, пинцеты, зажимы и ловкими точными движениями произвел вскрытие.
Могу ехать взад? спросил Краб.
Неужто в тюрьму торопишься? удивился Яблочков.
Холодно тут у вас.
И вправду, печь давно остыла, а растопить ее не догадались.
Погоди чуток, сказал Крабу Крутилин. Осмотрим сейф, и поедешь. Его закрыть еще надо.
Тогда налейте для сугрева
Я бы тоже не прочь, признался Яблочков и уточнил у Вавилы: Выпивка имеется?
Да, только заперто. Вон в той тумбочке. А ключик на той же связке.
Краб, никого не спрашивая, подскочил к тумбочке и ногтем открыл хлипкий замок. Вытащил оттуда начатую сороковку столового вина, бутылку портвейна и небольшую склянку с зеленоватой жидкостью. Открыл ее, понюхал:
Кельнская вода. Ее-то зачем прятал? спросил он недоуменно.
То от меня, пояснил Вавила. Раньше на столе стояла, но как-то раз я не рассчитал с самогоном, ну и допил.
Ну ты даешь, усмехнулся Краб.
Скучно тут. Всю ночь один-одинешенек.
Девок бы пригласил, предложил Краб, разливая водку по стаканам.
А как их запустишь? На двери снаружи замок, на окнах решетки.
Неужто пожара не боишься? удивился Крутилин. Если не дай бог случится, сгоришь тут заживо.
Значит, такая судьба.
Подобного отношения к собственной жизни Крутилин не понимал. Сгореть из-за чужой жадности? Иван Дмитриевич ни за какие коврижки на такую бы службу не пошел. А Вавила даже не задумывался над тем, чем рисковал.
Выпили, не чокаясь, за упокой Вязникова. И приступили к ревизии сейфа Арсений Иванович зачитывал по гроссбуху, Крутилин доставал нужный заклад и складывал в мешок, за ними неусыпно следили Мария Поликарповна с братом.
Краба от греха подальше попросили от сейфа отойти, как-никак криминалист. Он с удовольствием придвинулся к заветной тумбочке. Компанию ему составил Вавила.
Кольцо желтого металла с черным камнем, на бирке фамилия Холимхоев, огласил очередной заклад Арсений Иванович.
Есть такой.
Яблочков поставил в гроссбухе галочку:
Ожерелье белого металла
Эй, начальник, окликнул Крутилина Краб, слухай сюда. А ну, Вавила, повтори.
Захмелевший от портвейна сторож пролепетал:
Романыч с утра как самовар сиял. По секрету сказал: сегодня разбогатею. Лавку к едрене фене продам, укачу в Париж. Но ты, говорит, не боись, договорюсь, чтоб тебя при ней оставили. Такой душевный человек, земля ему пухом.
Крутилин повернулся к вдове:
Как Вязников планировал разбогатеть?
Мария Поликарповна покачала головой:
Семен скрытен был. Сказал только, что встреча у него сегодня важная.
С кем? опередил Ивана Дмитриевича с вопросом ее брат.
С чего вдруг такое любопытство?
Не знаю, пожала плечами Мария Поликарповна.
Минут через двадцать Крутилин достал последнее, что лежало в сейфе, кольцо с изумрудом.
Выходит, все заклады на месте. А вот наличность украдена, сверился с гроссбухом Яблочков. Пятьдесят два рубля ассигнациями и тридцать три серебром.
Неужели из-за такой мелочи человека жухнули? изумился Краб.
Убийца небось думал, раз процентщик, значит, в сейфе миллионы, предположил Петр Поликарпович. А Семен копейки считал.
А все из-за тебя, накинулась на брата Мария Поликарповна. Сколько раз Сеня просил тебя одолжить. Ведь через раз отказывал в закладах, оборотных средств ему не хватало.
Я что тебе, барон Ротшильд? Забыла, как сам «ванькой» ездил?
Петр Поликарпович подошел к сейфу со свечой и внимательно осмотрел полки, даже рукой по ним поводил.
«Что он там ищет?» подумал Крутилин.
Курите? спросил он его.
Петр Поликарпович кивнул.
Давайте выйдем.
На Загородном завывала метель, прикурить удалось не сразу.
Позабыл ваше имя-отчество, признался Иван Дмитриевич.
Петр Поликарпович.
Чем, если не секрет, занимаетесь?
Какие могут быть секреты от сыскной полиции? усмехнулся тот. Извозом. Двадцать лошадей содержу, столько же саней с экипажами. Нанимаю «ванек», половину выручки оставляю им, остальное забираю себе.
С нуля начинали?
Да, три года назад. До того крестьянствовал. А потом решил, хватит на Шелагуровых спину рвать.
Помещик ваш бывший? уточнил Крутилин.
Фамилия показалась ему знакомой, но где, когда, при каких обстоятельствах ее слышал, припомнить не смог.
Это только считается, что бывший. На самом деле мировое соглашение только в этом году подписали. А я этого ждать не стал, подался в город. Земляки звали на фабрику, но я решил, что горбатиться на «дядю» больше не стану. Только на себя. Кобылу купил, в придачу старую коляску. Потом еще одну
Подобных личностей Крутилин уважал. Сильно уважал. Такие Пшенкины и есть соль земли. Инициативные, верящие только в себя, в свои силы и руки, готовые рисковать и зарабатывать, кормить себя и давать работу другим. Именно они двигают Россию вперед. Если вдруг чума или холера какая пшенкиных всех повыкосит, страна погибнет.
Но что Петр Поликарпович искал в сейфе у родственника?
Задал вопрос. Пшенкин в ответ пожал плечами:
Просто проверил, вдруг что пропустили. Я ведь, можно сказать, коллега ваш бывший, одно время сотским служил.
Зря правду сказать не хотите, ох, зря. Завтра-то мы обыск продолжим. Если что-то против вас найдем
Неужели подозреваете? Напрасно, господин Крутилин. Я цельный день в конторе сидел, любой подтвердит. Да и Вязникова как брата любил росли вместе, вместе грамоте у приходского священника учились. Отцы-то наши против учебы были, так мы им назло. Будто знали, как пригодится.
Вязников тоже с нуля начинал? Крутилин показал на лавку.
После свадьбы ему лоб забрили, но в польскую кампанию комиссовали, штык пробил легкое. Но пахать он уже не мог. Свезло, что дядька ему лавку в наследство оставил. Иначе не знаю, на что бы они с Машкой жили.
Ну что, докурили?
Пшенкин с сестрой переложили ценности обратно в сейф, Крутилин его опечатал и на этом осмотр решил прервать, чтобы продолжить завтра. Вдруг судебный следователь наконец пожалует? Ох, и не любит их племя выезжать по ночам.
Петр Поликарпович изъявил желание провести ночь в лавке вместе с Вавилой, но Иван Дмитриевич запретил. И Вавиле тоже. Нельзя давать возможность подозреваемым (а пока что под подозрением оставались все: и вдова, и ее брат, и сторож) обыскать лавку вперед полицейских. А в том, что Пшенкин что-то ищет, Иван Дмитриевич не сомневался. Но имел ли этот поиск отношение к убийству? Чтобы исключить проникновение в лавку, Крутилин приказал околоточному выставить у двери городового.
Яблочков повез Краба в Литовский замок, Иван Дмитриевич отправился домой. В спальню прошел на цыпочках, чтоб не разбудить супругу. Но та не спала. И когда лег, придвинулась поближе. Но не за ласками
Почему кельнской водой надушился? спросила Прасковья Матвеевна. Ты ведь французским eau de Cologneом пользуешься.
Иван Дмитриевич предусмотрительно побрызгал на себя в лавке из обнаруженного Крабом флакона.
Парикмахер утром, когда брил, перепутал.
Супруга тотчас отодвинулась.
Спал Крутилин тревожно, кошмары мучили, посреди ночи с кровати вскочил, Прасковью разбудил:
Что с тобой?
Ничего. Спи себе, спи.
Сев на кровать, Иван Дмитриевич попытался вспомнить, что его напугало во сне. Но мешало ощущение, что упустил в лавке что-то важное. Слово, фразу А когда улегся, неожиданно припомнил приснившийся кошмар: стаю обезьян с ломами наперевес, от которых убегал.
Судебный следователь Кораблев в лавку Вязникова так и не приехал. Заскочив утром в сыскное, он полностью одобрил действия Крутилина, разрешив и в дальнейшем действовать от его имени, мол, нужные бумаги потом подпишет. Иного Иван Дмитриевич от Кораблева и не ожидал, потому что тот был ленив.
На Загородный проспект Иван Дмитриевич отправил Яблочкова и пяток агентов: проверить заклады, хранившиеся в нетронутых витринах, обойти по адресам клиентов вдруг кто из них посещал вчера лавку, опросить жителей близлежащих домов.
Вернувшись вечером в сыскное, Арсений Иванович прямиком пошел к Крутилину в кабинет, даже шубу не скинул:
Кажись, раскрыли убийство.
Но ни в голосе, ни в глазах Иван Дмитриевич радости не обнаружил. Арсений Иванович имел вид озабоченный, если не сказать озадаченный.
Докладывай, велел начальник.
После полной ревизии в лавке мы выявили исчезновение одного заклада пары старых ношеных сапог. Покойный Вязников оценил их в полтинник. Принадлежали они некоему Кириллу Гарманову, из мещан, двадцати шесть лет, проживает на Разъезжей. Когда-то учился в университете, подавал надежды, но страсть к спиртному его сгубила. Теперь зарабатывает репетиторством, но из-за пьянства все меньше и меньше, хозяину комнаты, что снимает, не платит уже месяца три. Сама комната очень смрадная, маленькая, без окна.